Н. Н. Зайцева

Из истории журнала «Донская волна»

В результате Октябрьской революции на юге оказалось значительное количество беженцев, в том числе из среды художественной интеллигенции. Александр Михайлович Дроздов (1896‑1963) , литератор, участник Белого движения, вспоминая о Ростове 1918-1919 годов, отмечал небывалый расцвет печатного слова, несмотря на невероятные цены на бумагу и типографский труд. «В Ростове выходило восемь утренних газет: «Приазовский край», «Донская речь», «Свободная речь» (кадетский официоз), шульгинская «Свободная Россия», осважная «Жизнь», «Народная газета» ‑ голос донского Освага, «Заря России», основанный Пешехоновым и Мякотиным «Парус» и одна вечерняя, суворинское «Вечернее время». Я не считаю газет, периодически возникавших и самовольно или под давлением лопавшихся, погромного органа «В Москву!», листка Пуришкевича «Благовест» и понедельничных газет...» [1]. Журналов выходило не меньше. Из всего этого «печатного поля» А. М. Дроздов выделяет «Приазовский край», выходивший с 1891 года, газеты «Парус», «Вечернее время» и еженедельник «Донская волна». Остается только поверить мемуарам, поскольку многие издания утрачены безвозвратно и полную картину периодической печати этого периода представить трудно.

Среди многообразия ростовских изданий иллюстрированный еженедельник истории, литературы и сатиры «Донская волна» занимал свою особенную нишу. Он выходил недолго, чуть больше года (10.06.1918 ‑ 24.11.1919). На страницах «Донской волны» нашли тематическое отражение Первая мировая война, революция, Гражданская война, донская старина. Долгое время журнал был неизвестен обычному пользователю. Ни один указатель периодической печати не содержит информации о «Донской волне». Лишь в 1987 г. журнал был извлечен из спецхрана. Но и сейчас об этом издании знают мало, а если и приводят о нем сведения, то допускают много ошибок. А ведь «Донская волна» ‑ очень интересный и важный первоисточник по истории Белого движения на Юге России, а также по истории казачества периода Гражданской войны.

Создавая журнал, редакция ставила задачу «подобрать лепестки истории, вырвать у беспощадного ветра то, что дорого и свято, и спасти от забвения», помочь «грядущему Гомеру написать “Войну и мир” на Дону», сочетать «ныне текущее с умчавшимся в Лету» [2]. Нужно отметить, что журнал освещал не только события на Дону, но и на Кубани, Ставрополье, Украине.

Контора и редакция журнала вначале находились в конторе «Приазовского края» (ул. Б. Садовая, 24), с 1 сентября 1918 г. ‑ в Николаевском пер., в доме № 78 (между Пушкинской и Сенной ул.), затем ‑ в Соборном пер., в доме № 17 (против почты).

В Новочеркасске по делам редакции и конторы журнала «Донская волна» следовало обращаться к художнику Е. П. Рытченкову (Комитетская, 106) и Е. М. Кискевичу (Кавказская, 21, кв. 1).

25 августа 1918 г. было открыто отделение конторы журнала «Донская волна» в Екатеринодаре (зимнее помещение клуба Общества взаимопомощи приказчиков, контора газеты «Россия», ул. Бурсаковская, 64). Имелось отделение и в Харькове (Павловская площадь, дом общества «Россия»)/

Издатель журнала ‑ товарищество «Донская волна» вначале в лице уполномоченного М. В. Черкасова, позже ‑ Н. Т. Добровольского.

Судя по документам, своей тональностью и тематической направленностью «Донская волна» была неугодна донскому атаману П. Н. Краснову и Освагу. Они пытались воздействовать на В. Севского, но безрезультатно. Среди читателей журнал пользовался успехом, поэтому порой приходилось допечатывать тиражи отдельных номеров.

Вследствие технических затруднений, связанных с небывалым вздорожанием бумаги необходимого для журнала формата, случались и неоднократные задержки с выходом следующего номера.

Возглавил издание талантливый журналист Виктор Севс кий. Имя этого человека незаслуженно забыто. В последнее время о нем заговорили в связи с версией Бар-Селлы, который утверждает, что автором «Тихого Дона» является В. Севский [3].

Виктор Севский (литературный псевдоним Вениамина Алексеевича Краснушкина) ‑ казак станицы Константиновской (1890‑1920). Его талант был признан многими мастерами пера. Прекрасный знаток истории донского края, он был и великолепным лектором-пропагандистом по истории казачества.

Начинал В. Севский как журналист в газете «Ростовская копейка», где он заявил о себе серией нашумевших очерков «История одной академии»: их героями явились директор и преподаватели частной школы Попкова, в которой учился автор. Регулярно публиковался Вениамин Алексеевич в ростовских газетах «Южный телеграф» и «Приазовский край». Яркий публицистический талант В. Севского заметил столичный издатель Б. Суворин и пригласил его работать в «Новом времени». Сотрудничал В. Севский также с петербургскими газетами «Воля России» и «Вольность казачья». При войсковом правительстве Алексея Максимовича Каледина В. Севский редактировал газету «Вольный Дон», а в июне 1918 г. в Ростове он создал «Донскую волну» ‑ «...нерукотворный памятник... не только казакам и русским добровольцам, но и самому себе» [4].

Трагически сложилась судьба этого талантливого и горячо любившего свою родину человека. После установления советской власти на Дону В. Севский был принят литературным сотрудником Военного издательства в Штаб Кавкфронта. А уже 15 апреля 1920 г. его арестовали.

На одном из допросов Вениамин Алексеевич так объяснил свою виновность: «...я виноват как литератор, боровшийся с советской властью... Я мечтал и верил, искренне верил в эпоху казачьего ренессанса и за него боролся. Но вожди казачества нашли дурных попутчиков, и казачье знамя упало под ногами реакции и помещичьей реставрации. Я не был с последними (дела Рябовола и Калабухова говорят, что нам было не по пути с убийцами казачьих избранников)... Вожди ушли, помещики уплыли на Мальту, но мне нельзя уезжать туда, где будут жить обломки реакции. Я люблю свою родину, жить без нее не могу. Я отказался от всяких предложений эвакуации и остался в России, чтобы жить среди своего народа, жить его мечтами, радостями и работать» [5].

В следственном деле Севского имеется открытое письме к бывшим читателям ‑ тем, кто остался на родной земле, сложив оружие. В этом письме Вениамин Алексеевич называет себя и себе подобных романтиками умерших идей и призывает признать советскую власть. Свою дальнейшую деятельность Вениамин Алексеевич связывал с культурной и научной работой.

В письме-обращении к следователю и в открытом письме к своим читателям В. Севский просит верить его искренности, «как верили ей в течение десяти лет в России и на Дону...». «Я заблуждался, но выгод не искал и корыстных целей не преследовал», ‑ писал журналист.

Несмотря на все оправдательные аргументы В. Севского и на его заверения в искренности, следователь Дончека Евстрат Васильевич Калита на основании показаний свидетелей оставляет обвинения в силе и делает вывод, что обвиняемый вернулся в Ростов для подпольной работы.

28 июня 1920 г. Донской Чрезвычайный комитет по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности препровождает в Особый отдел Кавкфронта на рассмотрение следственное дело за № 680 и дает распоряжение начальнику тюрьмы о «перечислении» В. Севского в Особый отдел Кавкфронта. Этот документ ‑ последний в деле. Что произошло дальше ‑ загадка. Известный донской краевед М. Б. Краснянский утверждал, что В. Севский был расстрелян в ростовской тюрьме. Об этом же говорит и зарубежный биограф В. Севского А. Падалкин.

До сих пор Виктор Севский не реабилитирован ‑ не потому, что он какой-то особый преступник, не заслуживающий прощения власти, а оттого, что окончательного приговора в деле не имеется. Его поисками сейчас занимается прокуратура.

Волею судьбы Дон оказался в эпицентре Гражданской войны. Сюда со всей России стремились лучшие из лучших. Добраться до Ростова и Новочеркасска из Центральной России офицеру было чрезвычайно трудно. На приграничных станциях большевики с декабря установили строгий контроль; были случаи, когда матросы и красноармейцы, опознававшие офицеров по внешнему виду, выкидывали их из вагона на полном ходу. Прибывшие на Дон офицеры были беззаветно преданы своей идее, и им нечего было терять, «кроме жизни, сознательно поставленной на карту спасения родины» [6]. Многие из них сложили голову на Дону, Кубани, Ставрополье. Память об их героической борьбе сберегла для нас «Донская волна».

Журнал сохранил для нас уникальный иллюстративный материал: портреты добровольцев, шаржи на политических деятелей, рисунки и фотографии боевых действий. Списку художников, иллюстраторов может позавидовать любой журнал: ростовчане, учащиеся художественной школы Константин Аладжалов (1900‑1987), Григор Шилтьян (1900‑1985), Леонид Кудин (1901‑1939), Константин Ротов (1902‑1959); известный ростовский художник-карикатурист А. Н. Воронецкий (1885‑1929); поэт-символист и художник-живописец Л. Н. Голубев-Багрянородный (1890‑1934); известный книжный график Н. В. Ильин (1894‑1954); художник-передвижник, пейзажист, искусствовед Я. Д. Минченков (1871 - 1938); талантливый донской художник Е. П. Рытченков (?‑1919); авторы портретов военных В. Желдаков, Валентин Полити (1905‑1927), Вл. Стефанов и др.

Часть художников после революции оказалась за границей и успешно продолжила свою творческую деятельность. Многие из тех, кто остался в России, понесли наказание за участие в белогвардейской прессе.

Остановимся на некоторых именах художников, хотя каждый из них заслуживает отдельной главы, а их работы, разбросанные на страницах журнала, ‑ каталога.

Леонид Кудин работал в журнале с самого его основания. Ему принадлежат замечательные шаржи, рисунки, среди которых портреты М. П. Богаевского, товарища донского атамана А. М. Каледина (№ 1); М. В. Алексеева, генерала от инфантерии Верховного руководителя Добровольческой армии (№ 4); Ф. Г. Подтелкова, президента Донской советской республики (№ 7); генерала 3. А. Алферова, организатора восстания в Верхне-Донском округе (№ 12); Л. Г. Корнилова, первого командующего Добровольческой армией (№ 15); А. П. Филимонова, кубанского войскового атамана, Е. Н. Чирикова, писателя (№ 21); Е. П. Савельева, донского историка, «видевшего даже на Адаме брюки с лампасами» (№ 29); донских писателей Р. П. Кумова и С. Я. Арефина (№ 17); донских атаманов А. М. Каледина (№ 33) и П. Н. Краснова (№ 36); донского генерала С. В. Денисова (№ 38); генерала, командующего Донской армией И. Ф. Быкадорова (№ 45). Как сложилась дальнейшая судьба художника, пока не известно. Сведения о Л. Кудине удалось найти только в Едином художественном рейтинге [7].

Константин Ротов, впоследствии известный график, карикатурист, после установления советской власти работал в Донских «Окнах РОСТа», Политпросвете и Ростовском отделении Госиздата, позже уехал в Москву и сотрудничал со многими журналами и газетами: «Правда», «Рабочая газета», «Комсомольская правда», «Гудок», «Крокодил» и др. Арестован в 1940 г. и приговорен к 8 годам ИТЛ. Наказание отбывал в Соликамске, работая художником. В 1948 г. освобожден и снова без предъявления обвинений отправлен на пожизненное поселение в город Северо-Енисейск. Реабилитирован в 1954 г. В журнале ему принадлежат иллюстрации ко многим публикациям, карикатуры, рисунки партизан, шаржи и портреты (поэта-сатирика Евгения Венского; генерала А. А. Геймана, организатора восстания кубанцев в Майкопском отделе и др.).

В 1920 г. эвакуировался с частями Белой армии Леонид Николаевич Голубев-Багрянородный. После окончания художественной школы в Пензе он увлекся авангардистскими течениями; ездил по губерниям, пропагандируя футуризм. В 1917‑1919 годы выпустил несколько поэтических сборников: «Мое хотите», «Моя правда» (оба ‑ Тифлис, издательство «Виноградная кисть», 1917‑1918), «Слезы восковые», «Ожерелье плевков» (оба ‑ Ростов-на-Дону, издательство «Эго-самость», 1919). Уже за границей создал галерею карандашных портретов деятелей русской эмиграции: писателей В. Я. Ирецкого, А. П. Каменского, И. С. Лукаша, Ф. А. Степуна, А. Н. Толстого, поэтов Н. Давыдовой, Вяч. Иванова, Н. В. Крандиевской, В. Пиотровского, Д. М. Ратгауза, И. Северянина, В. Ф. Ходасевича, балерины Т. П. Карсавиной, дирижера хора донских казаков А. С. Жарова, шахматиста Е. Д. Боголюбова, митрополита Антония Волынского, епископа Тихона Берлинского, атамана донских казаков генерала А. П. Богаевского и др., большая часть которых после смерти художника поступили в Русский культурно-исторический музей в Праге [8]. В «Донской волне» ему принадлежат: последний портрет генерала М. Г. Дроздовского (№ 31); представителя России на мирном конгрессе С. Д. Сазонова (№ 32); военного представителя России в Европе генерала Щербачева (№ 33); помощника главнокомандующего Вооруженными Силами юга России генерала А. Н. Драгомирова (№ 39); командующего Добровольческой армией В. 3. Май-Маевского (№ 53) и др.

Николай Васильевич Ильин - известный художник книги, оформитель обложек, иллюстратор. Родился в Нижнем Новгороде, рос в Москве. В 1910 г. поступил на архитектурное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Занимался в мастерской известных архитекторов А. Щусева и Ф. Горностаева, а также у таких блестящих рисовальщиков, как С. В. Малютин и С. В. Новаковский. После революции и Гражданской войны Ильин вернулся в Нижний Новгород, работал в «Нижполиграфе». Скоро, во многом благодаря его таланту, «Нижполиграф» стал одной из лучших типографий в стране по культуре и качеству исполнения заказов. Произведения Н. В. Ильина экспонировались на Международной выставке «Искусство книги» в Лейпциге (1927).

«Донская волна» сохранила последние фотографии донского атамана А. П. Богаевского (1872‑1934), генерала Э. Ф. Семилетова (1873‑1919), походного атамана, генерала Донской армии П. X. Попова (1867‑1960) (№ 37, фотограф Э. Крузе); общественного деятеля, донского казака-калмыка Б. Н. Уланова (1880‑1969) (№ 40, фотограф Э. Крузе); генерала Н. П. Рузского (1854‑1918) (№ 41, фотограф А. Костенский); серии фотографий «На месте смерти Л. Г. Корнилова» (№ 15, фотограф Б. А. Суворин); «По освобожденной Украине» (№ 57, фотограф Катри); «Жертвы советской революции» (№ 8, фотограф Б. П. Мищенко) и много других.

Интересен список авторов журнала. Среди них ‑ талантливые донские поэты и писатели: С. Я. Арефин, Мих. Борец кий (П. П. Казмичов), А. дАктиль, Юрий Зубовский, Ф. Д. Крюков, Р. П. Кумов, Сергей Пинус (творческий псевдоним Сергея Александровича Серапина), И. Д. Сургучев, Е. Н. Чириков.

Ростовчанин А. д'Актиль (псевдоним Анатолия Адольфовича Френкеля), начиная с первого номера, писал стихи в раздел «Митинг улыбок». В его редакции в Ростове в эти годы выходил еженедельник сатиры и юмора «Анчар». В «Митинг улыбок» писали также В. А. Амфитеатров-Кадашев (1888‑1942) и Евгений Венский (псевдоним Евгения Осиповича Пяткина (1884‑1943).

Владимир Александрович Амфитеатров эмигрировал в 1920 г. Сын известного писателя, он пробовал свои силы во многих литературных жанрах, но наиболее интересны его литературная критика и публицистика. В «Донской волне» он публиковал свои пародии и рассказы под псевдонимом Владимир Кадашев. В № 27 опубликован шарж Леонида Кудина на Кадашева. В 1920-е гг. Амфитеатров написал «Записки контрреволюционера» и дневники времен Гражданской войны ‑ по признанию архивистов, ценнейший и правдивый источник по истории того смутного времени (изданы не были).

Имя Евгения Венского прочно вошло в сатирическую литературу России. Множество его произведений разбросано по дореволюционным периодическим изданиям: «Будильник», «Всеобщий журнал», «Солнце России», «Бич», «Аргус», «Биржевые ведомости», «Момус», «Питер», «Русь», «Русская молва» и др. В 1914‑1918 гг. Евгений Венский был редактором-издателем журнала «Трепач», печатался в бульварных журналах «Балаган», «Банный лист», «Кузькина мать». После революции Евгений Венский сотрудничал в советских периодических изданиях. В 1942 г. был репрессирован. Умер в 1940-х гг.

Поэт, преподаватель русского языка в Усть-Медведицком Платовском реальном училище Сергей Пинус (1875, Вельск Вологодской губ. ‑ 1927, София) задолго до 1917 г. стал печататься как поэт-переводчик, по большей части французских поэтов. «Как писатель и журналист своим пером преданно служил казачьим интересам». Сотрудничал в газете «Север Дона», в «Вестнике Штаба Донской Армии» и «Донской волне». С 1920 г. находился в эмиграции, редактировал журнал Донского правительства «Казачьи Думы» и газету «Русь». В одном из своих произведений Сергей Александрович писал: «Казачья жизнь меня поразила с первых же дней. Сначала я не мог понять, в чем ее притягательная сила, но чувствовал, что я захватываюсь с каждым днем все больше этой самой силой казачьей жизни и начинаю любить ее любовью Ф. Крюкова. После я понял, что безграничный простор создал и особый народ с особой психикой, сумевший сочетать в себе военную дисциплинированность со свободой духа личности, чего я никогда не наблюдал в северных губерниях, где подолгу проводил время. Меня поразило казачье добродушие и гостеприимство и какая-то «народная гордость», проглядывавшая в каждом простом Казаке. Удивляло меня то особо трогательное отношение Казаков к своей интеллигенции и близость последней к простой казачьей массе. Я был поражен укладом казачьей жизни, проникнутой подлинным демократизмом, когда на станичных сборах встречались как равные вчерашний начальник и его подчиненные. Поражали меня и внушали глубокое чувство уважения казачья религиозность и казачья забота о своих станичных и хуторских храмах» [9].

В «Донской волне» часто печатались его стихи из цикла «В донских степях» и публицистика.

Молодого поэта Юрия Зубовского еще до революции заметил Н. Гумилев. «...Он кипит образами, каждое новое для него ощущение он принимает как неземное открытие, он опьянен собою и окружающими... Пока еще он вассал Блока. Но если его внутреннее горение не погаснет, он сумеет найти свою собственную дорогу...» . В «Донской волне» Ю. Зубовский печатал не только стихи, но и прозу.

Павел Казмичев, автор сборника стихов «Золотой паук» (Новочеркасск, 1919), под своим именем публиковал стихи, а под псевдонимом Мих. Борецкий ‑ прозу.

С. Я. Арефин (1879‑?), выпускник Донской семинарии, донской бытописатель, журналист, в 1902 г. вместе с А. М. Листопадовым по решению Донского статистического комитета собирал донские казачьи песни. В годы Первой мировой войны как журналист сотрудничал со многими столичными газетами. Он автор нескольких повестей, сборников рассказов. После революции С. Арефин вернулся на Дон и разделил тяготы с родным краем. «В небольшой семье донских писателей Сергей Яковлевич Арефин - иногородний, не казак, а только уроженец Донской области. Но лучшие годы и лучшие свои труды С. Арефин посвятил Дону...» [10].

Донцы-писатели Р. П. Кумов и Ф. Д. Крюков в журнале впервые опубликовали свои миниатюры, посвященные восставшему за волю Дону. Эти миниатюры ‑ образцы стихов в прозе (№ 12).

Роман Петрович Кумов скончался от тифа 20 февраля 1919 г. в Новочеркасске. В № 38 и 39 «Донской волны» значительная часть публикаций отведена этой печальной дате: последние, ранее не публиковавшиеся произведения писателя, автобиография, письма к В. Севскому, воспоминания о Р. П. Кумове Ф. Д. Крюкова и В. Севского, библиография произведений писателя, опубликованных в «Донской волне». На первой странице обложки помещена фотография писателя.

Федор Дмитриевич Крюков - «донской национальный писатель», так назвал его Роман Кумов. «Через него наши казацкие мочежинки (сырое место, иногда с болотом или родниками. ‑ Н. 3.) и полынные степи заговорили о том, чем они живы. И Крюков первый из донских художников слова начал писать о них, скромнейших, так, что в каждой строчке его стояло, как налитая полно капля: «я горжусь, что я сын этих мочежинок и пустынных степей...» [11].

Последняя фотография Федора Дмитриевича Крюкова и ряд других его фотографий помещены в 23-м номере «Донской волны», приуроченном к 25-летию творческой деятельности писателя. Здесь же публикации о нем Р. Кумова, В. Севского, Н. Казмина, С. Арефина, П. Автономова, письмо В. Г. Короленко к Ф. Д. Крюкову.

В журнале публиковались очерки Ф. Крюкова «Войсковой круг и Россия» (№ 16), «В сфере колдовства и мути» (№ 28) и ряд других.

Прозаик, драматург, очеркист И. Д. Сургучев в период установления советской власти жил на Ставрополье и видел царившие всюду произвол и беззаконие. В своих произведениях Илья Сургучев яростно и эмоционально изобличал большевиков. Ему этого не простили. Писатель уехал за границу. За рубежом И. Д. Сургучевым были написаны «Эмигрантские рассказы», сборник пьес «Мой театр», повесть «Детство императора Николая II», этюды о Тургеневе, Флобере. Писатель работал литературным советником журнала «Возрождение». Он скончался в 1956 г. в Париже, в госпитале Божон, одинокий и всеми забытый. «Донской волне» И. Д. Сургучев передал очерки «Из дневника», «Письмо о Ставрополе», в которых осуждал военный террор большевиков, беззаконие власти.

В годы Гражданской войны на Дону и Кубани в поисках сына, ушедшего с генералом Корниловым, оказался писатель Евгений Николаевич Чириков (1864‑1932). «...Если молодежь под трехцветным знаменем Корнилова борется за молодую Россию, то и отец «Юности» здесь. Он благословляет ее поход, он скорбит ее печалями...» (12). В «Донской волне» были напечатаны очерки Е. Н. Чирикова «Сильнее смерти» (№ 11), «Матрос Басов» (№ 21) и др.

Состав журналистов «Донской волны» столь же даровит: И. Я. Алексанов (Небессмертный), П. Т. Герцо-Виноградский (Лоэнгрин), В. Курганов, М. Нефедов, В. Севский, Н. Туземцев, Н. Шинкаренко и др.

На страницах журнала выступали политические и военные деятели: генерал-лейтенант, а впоследствии атаман Всевеликого войска Донского А. П. Богаевский (1872‑1934); командир партизанского корпуса Донской армии, генерал-майор Э. Ф. Семилетов (1873‑1919); походный атаман, генерал П. X. Попов (1867‑1960), генерал-майор Добровольческой армии М. Г. Дроздовский (1881‑1919); офицер Генерального штаба, а затем полковник Добровольческой армии, летописец генерала М. В. Алексеева Я. М. Лисовой (1882‑1965); общественный деятель, сотрудник отдела пропаганды при ОСВАГе С. Г. Сватиков (1880‑1942), профессор Донского университета И. А. Малиновский (1868‑1932), князь П. Ухтомский (1895‑1953), первый корниловец полковник М. О. Нежинцев (1886‑1918) и др.

Конечно же, список поэтов, писателей, журналистов, военных и общественных деятелей, художников, связавших свое имя с «Донской волной», не исчерпан этими именами.

Теперь о характере публикаций. Тональность издания определялась главным редактором Виктором Севским. Материалы о Добровольческой армии, о казачестве окрашены романтическим ореолом и полным неприятием всего, что связано с большевиками.

Хочется рассказать об интересной практике журнала - «именных» номерах.

Памяти Алексея Максимовича Каледина, ушедшего из жизни 29 января 1918 г., полностью посвящены 2-й и 15-й номера за 1918 год. В них последнее воззвание донского атамана, стихи, воспоминания не только о Каледине-атамане, но и о Каледине-боевом генерале на фронтах Первой мировой войны. Оба номера проиллюстрированы фотографиями и рисунками. Отдельные материалы об эпохе А. М. Каледина, его соратниках встречаются почти в каждом номере журнала.

Товарищу войскового атамана Митрофану Петровичу Богаевскому посвящены 1-й и 42-й номера. Среди публикаций стихи и статьи о различных периодах его жизни и очерк самого М. П. Богаевского «Около войны» за подписью М. Ольховский, ранее не публиковавшийся. Будучи учителем, М. П. Богаевский работал в газетах, подписываясь в память родной речки ‑ Ольховским. Очерк младшего брата Митрофана Петровича Якова «В Ольховке» погружает нас в атмосферу семьи Богаевских. Номера содержат большое количество фотографий и список статей о М. П. Богаевском.

К годовщине памяти Лавра Георгиевича Корнилова, Верховного Главнокомандующего Русской, а затем первого командующего Добровольческой армией, приурочен 43-й номер «Донской волны» (1919). В конце номера помещена библиография публикаций и иллюстраций о Л. Г. Корнилове за полтора года. 59-й номер посвящен атаманше М. П. Калединой; 58-й ‑ донской авиации; № 19-й и 47-й ‑ студентам-партизанам; № 34-й и 55-й ‑ Царицынскому фронту; № 61-й ‑ Новочеркасскому казачьему военному училищу в его связи с 50-летием.

В журнале много воспоминаний участников боевых походов. Степной поход (февраль-март 1918 г.) походного атамана П. X. Попова нашел отражение в «Дневнике степняка-партизана», написанном участником событий, рядовым офицером (№ 47, 48, 54, 56, 57); представляет интерес публикация «В плену у большевиков» генерал-лейтенанта И. Гулыги, кубанского казака (№ 14), дополненная в том же номере материалом Н. Туземцева о генерале и фотографией.

Журнал по праву называют зеркалом героической борьбы казачества и горсти русских добровольцев на Дону в годы Гражданской войны.

В редакционной статье первого номера журнала В. Севский писал: «...мы уйдем с верой, что нас не осудят за мечту напомнить живым о тенях славных и святых, погибших за нас и, быть может, от нас». С этой задачей журнал «Донская волна» справился достойно.

Источники

1. Дроздов А. Интеллигенция на Дону II Архив русской революции. М., 1991. Т. 2. С. 56.

2. Донская волна. 1918. № 1. С. 1.

3. Журавлев Н. Они писали за Шолохова: самый грандиозный литературный проект XX века // Новая газета. 2003. 23‑25 июня. С. 16 ‑17.

4. Падалкин А. Виктор Севский // Родимый край. 1970. № 90. С. 13.

5. Архив ФСБ по Ростовской области. Следственное дело от 28 июня 1920 г. Донского Чрезвычайного комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности при ДонИсполкоме № 4087.

6. Волков С. Трагедия русского офицерства. М., 2002. С. 116.

7. Единый художественный рейтинг: справочник. Вып. 5. Номинация «Живописцы и графики». Г. 2 (К - П) // http:// rating.artunion.ru/artists tom2.html

8. Лейкинд О. JI. и др. Художники Русского Зарубежья. 1917 - 1939: библиогр. слов. СПб., 1999.

9. Казачий словарь-справочник. Сан Ансельмо, Калифорния, США, 1970. Т. 3. С. 74 75.

10. Севский В. Донские писатели // Донская волна. 1918. № 17. С. 10.

11. Кумов Р. О Крюкове // Донская волна. 1918. № 23. С. 1.

12. Севский В. Е. Н. Чириков // Донская волна. 1918. № 11. С. 1.

Из истории журнала «Донская волна» / Н. Н. Зайцева // Книжное дело на Северном Кавказе : история и современность. Краснодар, 2005. Вып. 3. С. 194‑206.