ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2006-й

Природа Дона 

КЛАДОВАЯ ДОБРА

родник в балке Широкой, хутор Нижнекалинов Константиновского района

С глубокой радостью прочёл в «Донском временнике» обо мне и моих родных местах на Северском Донце. Хочу немного дополнить то, о чём я рассказывал: место между Недодаевой балкой и скалой Безымянка называли Беркуты; так и говорили: «Где рыбалим?» — «Под Беркутами!» Так что запомните: то место называется Беркуты.

Да, в рассказе обо мне всё правильно написано: когда-то на склоне горы Шпиль — она напротив моего дома, на том берегу — я раскопал родник, а потом о нём все забыли и от него не осталось следа. И вот я его недавно снова раскопал. Расскажу всё по порядку.

Когда мой отец работал лесником, дед ему подсказал, что в Широкой балке, под самой вершиной Шпиля, есть родник, его только нужно раскопать. Отец нашёл основную жилу, сделал там ставок и протянул от него шланг вниз, где мы держали огороды. Когда мы уходили, то шланги оставляли, не прятали, их ведь тогда не воровали. Когда отец уже не работал, мы перестали заниматься огородом, а родник зарыли. Иногда, по весне, там просачивалась вода, а так — и признаков родника не осталось. Однажды на то место я привёл моего хорошего знакомого, Быхайлов его фамилия, Николай Иванович, он был директором Кундрюченского мехлесхоза. Откопал я родничок, он набрал два баллона воды и уехал с ними в Пятигорск, на отдых, там отдал воду на анализ, и ему сказали: у вас вода с повышенным содержанием серебра. В прошлом, 2004 г., приехал из Москвы Дима Алентьев, подполковник, — вы знаете, это известный поэт, родом отсюда, сейчас главный редактор журнала «Милиция», — и спрашивает меня: где то место? Показал я место, набрал он воды и увёз в Москву на анализ, — и опять подтвердили: в воде много серебра! Показывал я родник и директору будущего карьера Алексею Васильевичу, он тоже взял воду и повёз в Белую Калитву, и там сказали то же самое: вода целебная, с серебром!

Я и думаю: жизнь уходит, а потомки должны знать о чудесной воде. И вот в начале июня этого года поехал я туда, вырыл ямку, облагородил место; а кто ещё сделает? Сейчас вокруг одни лодыри. Бездарный народ!

Я вам расскажу ещё немного о Шпиле. В 23-м году на горе хотели открыть стекольный завод, но открыли потом в Каменске. Когда геологи вверху, на горе, вели исследования по разработке песчаника и бурили землю, они наткнулись на скважину: ударил фонтан метров на сто! Потому что под горой у нас огромное подземное озеро. Скажу вам ещё, что и ниже по Донцу есть подземное озеро, — это в районе Нижнекундрюченской, Верхнекундрюченской, Усть-Быстрянки, и оно проходит под Северским Донцом к Нижней Журавке, до Лысого колодца. Лысый колодец — это на бугре, метров двести-триста от асфальта, у поворота на Журавку, если от нас ехать. А скважину на Шпиле забетонировали, потому что использовать нельзя: наши запасы, недра.

Такого родника, как в балке Широкой, больше нет. Есть колодец с северо-западной стороны Дедовой балки, перед Беркутами и Недодаевой балкой, от Донца где-то метров четыреста. К колодцу протоптана дорога, и рыбаки, приезжая туда, всегда говорили: давайте воды наберём, а потом уже будем выпивать! Вода хорошая, но это не та вода. Наша — пьёшь не напьёшься. Она меня здорово поддерживает, мне от неё легче, и кажется, все болячки отступают. Можно сказать, что благодаря ей я и держусь. Только всё труднее мне дойти до Широкой балки; бывает, что и голова кружится, перед глазами всё ходуном ходит. Я на сердце грешил, но это, наверное, давление. Совсем негож я стал, сил нет почти ни на что. Может быть, нужно в больнице отлежаться дней пятнадцать, чтобы подлечили? Да когда лежать, во дворе дел полно, и всё на плечах моей Таисии, она за меня очень боится.

Сын зовёт: переезжайте в Константиновск, а я не хочу, как я могу расстаться с этими местами? В них вся моя жизнь. И вот теперь беру мешок, в него кладу бутылок десять, набираю на горе воду, и волочу его обратно; воды надолго хватает, и Таю заставляю пить. А как у родника красиво! Я вспоминаю Дантово ущелье в Горячем Ключе, где когда-то лечился; очень похоже! Только комары покою не дают, место там сырое.

А теперь читайте мой стих:

Передо мною Шпиль высокий,
Любимый всеми Северский Донец.
Здесь родились и жили мои предки —
Прапрадед, прадед, дед, отец.
И я родился здесь и вырос,
Жизнь прожги — в основу жизни
Совет деда положил:
«Ты запомни, мой внук, золотые слова:
Шпиль — это кладовая добра.
В нём камень песчаник,
Кварцевый песок для производства стекла,
Но самое главное — сохранить для потомков
Источник балки Широкой — Живая вода».

х. Нижнекалинов, Константиновского района