А. В. ПЕЛИПЕЦ

БЕРЕГ ДРЕВНИХ СЛОНОВ

Приазовская земля исключительно богата не только археологическими находками минувших эпох, но и свидетельствами обитания здесь великого множества различных доисторических животных. Но если старинные артефакты, изготовленные людьми в далёкие времена, как правило залегают неглубоко от поверхности земли, то остатки древней фауны естественным образом захоронены на значительной глубине, что затрудняет их поиск. Ведь в отличие от человеческих погребений, которые являются основным источником археологических находок, палеонтологические местонахождения не сопровождены искусственными внешними признаками, позволяющими определить их локализацию. Поэтому если археолог может ожидать вполне опредёленных находок, видя курганную насыпь, то палеонтолог вынужден полагаться лишь на условия, которые сформировали биологические и геологические природные процессы в конкретном месте.

Тем не менее, количество интересных палеонтологических находок постоянно растёт. А поскольку абсолютное большинство из них имеет случайное происхождение, то главную роль в этом играют его величество случай и человеческое любопытство. Об одном из таких любопытных случаев и пойдёт рассказ.

Всем жителям Приазовья и Нижнего Дона надолго запомнится ураган, пронёсшийся в этих местах 24 сентября 2014 года. Натворил он немало бед и разрушений, затопил и нанёс ущерб множеству частных подворий и общественных построек, надолго лишил электричества тысячи домов. Шутка ли, сила порывов ветра достигала в тот суровый день 37 м/с, а скорость подъёма уровня воды на взморье достигала 1 м/ч, с максимальной амплитудой свыше 4 метров в течение трёх часов! Уникальность произошедшего события ещё состояла в том, что предыдущий сопоставимый по силе разгул стихии был зафиксирован здесь ровно 100 лет назад – в сентябре 1914 года [1].

Несмотря на все ужасы катастрофического погодного явления, с точки зрения человека, интересующегося геологией и палеонтологией, последствия урагана предоставили уникальный шанс воочию увидеть то, что многие десятилетия скрывалось от глаз наблюдателя. Штормовой нагон воды настолько хорошо расчистил прибрежные обрывы, что были значительно обнажены разрезы отложений, ранее находившиеся под мощным слоем осыпей и мусорных отвалов. Полнота этих разрезов в первое время после урагана была такова, что даже в классических трудах по геологии Приазовья [2] не были упомянуты слои, которые те дни можно было рассмотреть во всей красе.

Разумеется, я не преминул воспользоваться выпавшим шансом и уже на следующий день совершил обход южной части побережья в пределах Таганрога. Именно южный берег города из-за своего положения относительно направления нагонной волны пострадал от разрушений больше всего. Но именно там было наиболее интересно. Конечно, в первый день получить обстоятельную картину произошедшего было невозможно. В моём случае, это скорее напоминало экскурсию в музее под открытым небом, когда увиденное завораживает, притягивает взгляд и заставляет постоянно нажимать кнопку затвора фотоаппарата. Судя по тому, что таких как я «экскурсантов» в тот день на берегу было немало, даже людям далеким от геологии было любопытно поглядеть на изменившийся в одночасье знакомый ландшафт.

В процессе осмотра побережья я обратил внимание на то, что в стенке обрыва, недалеко от подножия, что-то белело. Цвет предмета был нехарактерен для карбонатных стяжений (журавчиков) или обломков известняка, часто встречающихся в береговых суглинках. Это была находка явно органического происхождения, но чтобы убедиться в этом, следовало извлечь её из породы и рассмотреть внимательно. Что я и сделал через несколько дней, благо нехитрый инструмент для этого всегда лежит в моём повседневном рюкзаке. Впрочем, о том, что собой представляет находка, я всё же понял, ещё не приступив к раскопкам. Сохранность её была посредственной, и среди обсыпавшихся фрагментов я обнаружил фрагменты эмали с дентином; значит это был зуб, а его видимые размеры говорили о том, что он принадлежал слону.

Для меня это была не первая находка зуба этих животных. Несколькими годами ранее, в обрыве на побережье залива в районе хутора Рожок я обнаружил разрозненные остатки одного из крупнейших представителей семейства слоновых – степного мамонта (Mammuthus trogontherii), среди которых был коренной зуб [3, 4]. Почти четырёхкилограммовый зуб из Рожка был лучшей сохранности и крупнее таганрогской находки, но её научная ценность заключалась в другом. Зубы слонов находили в Таганроге и раньше – даже для отдельно взятого приазовского города это не редкость, но все они не имели стратиграфической привязки. То есть, было неизвестно, в каких геологических слоях они залегали, а это очень важно для определения относительного возраста осадочных пород и палеогеографических реконструкций природной среды прошлого. Теперь же были чётко определены условия залегания находки в разрезе, что, помимо прочего, несёт в себе информацию о потенциально костеносных отложениях таганрогских береговых террас.

Таким образом, нет худа без добра: даже в родном городе последствия урагана подарили столь замечательную находку. Но что творилось на остальном побережье? Этот вопрос занимал меня долго, пока летом 2015 года у меня не появилась возможность увидеть это воочию. Увы, прошло достаточно времени, чтобы открытые штормовой абразией береговые обнажения были вновь засыпаны обвалившейся породой. Береговые процессы очень динамичны, особенно сильно это выражено в Северо-Восточном Приазовье, где темпы отступления склона достигают нескольких метров в год [5]. Осознавая это, я не рассчитывал застать побережье за пределами города в каком-то непривычном виде, все раны от урагана, видимо, были уже зализаны. Но любопытства моего это не уменьшало: находки, пусть даже вымытые из обрывов, далеко уплыть не могли, и не дать им кануть в безвестность – было моей главной задачей.

Кроме этого, попутно мне требовалось решить ещё один вопрос, не относящийся к исследованиям. Начиналось лето, и в период отпуска хотелось с семьёй отдохнуть где-нибудь в этих местах, поэтому надо было выяснить у местного населения такую возможность и условия. С этой целью накануне своего похода я решил через Интернет поинтересоваться у жителей окрестных деревень, нет ли у них чего подходящего. В одной из социальных сетей в тот момент оказалось несколько человек, которым я задал свои вопросы. Первый ответ пришёл от Валентины Сорокиной, которая узнав, что я интересуюсь палеонтологией, рассказала об интересной находке, обнаруженной недавно её односельчанином Владимиром Гуртовенко. На фотографии, присланной мне, был виден сидящий на берегу человек, рядом с ногой которого, из глины, выступала огромная кость животного. Я убедился, что находка и впрямь очень интересная, ибо на фото была плечевая кость взрослого ископаемого слона. Хотя Валентина и не смогла указать даже примерные координаты местонахождения, было очевидно, что раз кость лежит на берегу по маршруту моего следования, то мимо неё я никак не пройду.

В полдень следующего дня, 13 июня, я уже был на месте и осматривал окаменелости, лежавшие у самого уреза воды. Кроме виденной ранее на фото плечевой кости, вокруг лежали другие крупные и не очень обломки, помимо этого, из глубины обрыва выходила ещё одна большая кость, эпифиз которой едва выглядывал на поверхности. Осенний ураган вытащил на свет очередного слона, пролежавшего под толщами приазовской земли не одну сотню тысяч лет…

Сделав предварительные промеры плечевой кости, фото, видео и получив GPS-координаты, я взял с собой небольшие фрагменты окаменелостей и двинулся дальше. В тот день были и другие находки, но они не могли сравниться с остатками древнего гиганта, которые ещё предстояло как-то выкопать.

По возвращении домой я  поделился собранной информацией с известным палеонтологом, ведущим научным сотрудником Южного научного центра Российской академии наук (ЮНЦ РАН) Вадимом Титовым. Являясь специалистом по крупным млекопитающим, он как нельзя лучше знает предмет наметившихся исследований и имеет большой опыт подобных находок. Ответ от Вадима последовал незамедлительно – надо готовиться к поездке и раскопкам.

Через две недели, рано утром небольшая группа любителей и профессионалов-палеонтологов, вооружившись инструментами, добиралась до недавно открытого местонахождения. Группа эта была разбита на две части, поскольку Вадим и его товарищи – палеонтолог Сергей Куршаков и естествоиспытатель Сергей Хилько –добирались из Ростова-на-Дону, а мы с коллегой по работе Александром Матросовым и его семьёй ехали из Таганрога. Александр, узнав от меня о необычной находке и предстоящих раскопках, загорелся желанием поучаствовать в этом деле, но мне никак не удавалось отговорить его брать с собой семью – жену и малолетнего сына. Смирившись с ситуацией, я постарался быть им хорошим проводником, объясняя им о реальных и мнимых трудностях этого путешествия.

Кто-то спросит, что же такого трудного можно ожидать от банальной прогулки по тёплому бережку нашего мелкого моря? Ну, разве только если идти очень долго? Это не совсем так. Одно дело совершать променад по городскому пляжу, и совсем другое – ходить по дикому берегу. Это, конечно, не те места, где не ступала нога человека, но всё же тем, кому предстоит это сделать впервые, стоит знать о некоторых важных моментах. 

Первая, часто встречающаяся проблема для неискушенных прибрежными походами людей – змеи. При встрече с ними люди по неведению принимают их за агрессивных и ядовитых, в воображении оживают услышанные от знакомых страшилки о «шахматных гадюках» и прочих несуществующих в природе химерах. Спешу успокоить, это водяные ужи (Natrix tessellata), которые действительно имеют чаще всего шахматный узор чешуи (хотя бывают исключения). Эти существа совершенно не опасны для человека, более того, они настолько пугливы, что при встрече с людьми молниеносно скрываются в воде. К огромному сожалению, большинство земляков не удосуживается что-либо узнать об этих безобидных животных, поэтому продолжают их панически бояться и, что гораздо хуже, истреблять.

Другая, уже не мнимая, а вполне реальная опасность – так называемые зыбучие пески, или, точнее говоря, сильно обводнённая песчано-глинистая смесь, часто встречающаяся на берегу. Определить её по внешнему виду практически невозможно даже опытному путешественнику, поэтому можно лишь дать несколько общих рекомендаций. Во-первых, следует избегать участков берега, примыкающих к устьям даже самых малых речушек. Во-вторых, обращать внимание на глубину свежих следов людей и животных, если она велика, значит грунт слишком мягкий. И в-третьих, выбираться из вязкой ловушки надо в направлении назад или вбок, в противоположную сторону от уреза воды.

Ещё одну угрозу представляют нестабильный характер обрывов, сложенных рыхлыми суглинистыми отложениями. Следует с осторожностью подходить к стенкам обрыва, избегать мест нависания или сползания породы и никогда не путешествовать в дождливую погоду или во время таяния снега. Обвально-оползневые процессы активизируются именно при таких погодных условиях.

Ну и, конечно, не стоит забывать, что мы живём в жарком степном климате, поэтому у путешественника с собой обязательно должны быть головной убор, солнцезащитный крем и достаточное количество питьевой воды.

Впрочем, день раскопок начинался с облачного утра – накануне прошли дожди, и прежде чем выйти на берег, пришлось пробираться по скользкому глинистому дну балки, спускаясь на пляж по небольшой верёвке. Чем не экстрим для начинающих путешественников? Змеи и зыбучие пески также стали частью нашей «культурной программы», но главная угроза исходила не от них, а от стремительно темневшего на горизонте неба. Мы продвинулись по берегу достаточно далеко, и не успели бы вернуться до начала ливня, от которого и скрыться-то было негде: с одной стороны отвесный обрыв, с другой – гонимые низовкой морские волны. К счастью, ветер гнал выползавшие из-за горизонта фиолетовые тучи чуть в сторону, и через несколько минут стена проливного дождя закрыла ближайший поворот берега в паре километров от нас. Мы вздохнули с облегчением.

Прибыв на место, мои спутники не сразу заметили, что кости ископаемого гиганта лежат у них под ногами. С моего предыдущего визита прошло две недели, и за это время море успело изрядно потрепать плечевую кость, наиболее видную тогда на поверхности. Я указал им на кости, которые даже в таком виде произвели сильное впечатление на путешественников. Вскоре прибыли и ростовчане, которые, быстро оценив обстановку, стали готовить инструмент для раскопок.

Несмотря на то, что ливень миновал место нашего импровизированного лагеря, оставалась другая проблема – быстро прибывавшая вода. Штормом это нельзя было назвать, но для семейного пикника погода тоже неподходящая. Прибой всё больше съедал и без того узкий пляж, подбираясь вплотную к основанию обрыва. Когда стало очевидно, что семье Александра небезопасно оставаться дальше, было принято решение об их срочном возвращении обратным маршрутом. Через некоторое время путники, следуя за главой семейства, благополучно добрались до стоянки своего автомобиля. А те, кто остался (чуть позже к нам присоединился и Владимир Гуртовенко), дружно взялись за работу, чтобы успеть выкопать хоть что-то до того времени, как вода полностью закроет все останки слона.

Для этого использовался разнообразный копательный инструмент: штыковые лопаты, сапёрные лопатки, строительные совки. Наиболее аккуратную работу по расчистке хрупких фрагментов приходилось проделывать ножами. Расчистка от глины костей огромного животного требует настойчивости и длительного кропотливого труда, но в тот день нам в помощь пришелся нагон воды. Смачивая породу и омывая окаменелости, морской прибой проделал значительную часть работы палеонтологов, которые были ему за это очень благодарны.

Меж тем волны не только помогали, но и мешали работе, поскольку через несколько часов передвигаться по берегу стало возможно, только находясь по колено и глубже в воде. И всё же нам удалось достать некоторые части скелета, что залегали наиболее близко к поверхности. Несмотря на то, что за две недели вода успела размыть найденную ранее плечевую кость, я успел тогда её сфотографировать и промерять. В этот раз половина находки уже отсутствовала, позднее мы вытащили её по частям из-под воды. Зато едва торчащие из глины бугорки эпифиза оказались целой бедренной костью почти полутораметровой длины! Собственно, её расчистке, извлечению и транспортировке мы, в основном, и посвятили этот день. Впрочем, рядом были выкопаны и другие более мелкие окаменелости: хвостовые позвонки, ребро, фаланга... Всё залегало вперемежку. Вадим Титов предположил, что мешанина эта произошла со слоном ещё в древности, вероятнее всего с помощью водных потоков, отложивших останки животного и вмещающую их глинистую породу.

Часам к четырём вечера бедренная кость была расчищена и промерена, Вадим зарисовал схему геологического разреза, сделал ещё какие-то записи, и мы потихоньку начали вытаскивать большую находку. Понятное дело, целиком такую хрупкую вещь взять не удалось, но и по частям неплохо получилось. Вполне пригодна для ремонта.

Упаковав находки во что попало, мы стали выбираться на материк. Тары явно не хватало, и нести пришлось то в коробке под мышкой, то на палке через плечо... Но главная проблема была в том, что о возвращении тем же маршрутом не могло быть и речи, вода залила пути отхода. Пришлось двигаться в противоположном направлении, а это путь в два раза больший. Что ж, деваться некуда, с перекурами, остановками и осмотром достопримечательностей мы мало-помалу продвигались к цели. Пришлось даже на полпути сделать перевалочный пункт, в котором вещи были сложены для того, чтобы их не расхитили на деревенском пляже, пока мы возвращались за очередной партией. Вот такими челночными марш-бросками мы и выносили находки. Но и это ещё не конец приключений.

Когда мы несли первую партию груза и до цели оставались всего полторы сотни метров, на пути возник небольшой участок с волноотбойной стенкой, который по суше обойти было никак невозможно. Только с заходом в воду, которой нагнало уже чуть ли не по пояс. Да ещё с волнами, которые, рикошетя от стенки, набирали дополнительную силу. Учитывая, что каждый из нас нес десятки килограмм полезного груза, преодоление водной преграды доставило незабываемые ощущения!

Отдельные незабываемы ощущения остались у Сергея Хилько, которому надо было добраться до своей машины и подогнать её к нашим вещам. У него было два варианта: вернуться по затопленному берегу или вернуться по верху и пройти в три раза больше. Сначала он благоразумно отказался от идеи идти по воде, и мы его в этом поддержали. Но сделав несколько челночных ходок, он сказал, что ему уже всё равно, и, разрезая волны, двинулся в путь вдоль обрыва. Позже на расспросы: как добрался – он отвечал: «На автопилоте».

Рано или поздно наши приключения закончились (если не считать всё же украденной в наше отсутствие лопаты), трудности были преодолены, и мы погрузили ценные находки в машину. Багажник «Нивы» получился заполненным доверху – это всего лишь две с небольшим слоновьи косточки…

Усталые, но довольные – да, пожалуй, можно было и так сказать про нас, только с каким-нибудь эпитетом.

Вадим полез обмыться в море, а я в шутку спросил его: «Что, не накупался за сегодня? Может ещё есть желание прогуляться по берегу, подышать свежим морским воздухом?»

По пляжу гуляли расслабленные прохожие, некоторые интересовались, кто мы и что, а увидев кости слона, выражали неподдельное удивление и восторг. Начало смеркаться, и мы поехали в Таганрог. Сергей Куршаков, надев наушники, сразу «отключился», а мы тихо беседовали на разные темы или разглядывали пейзаж за окном. В небе закат освещал облака, и самое большое из них казалось мне похожим на лежащего гигантского слона с вытянутым хоботом. «Взрослый человек, а впечатления и ощущения совершенно детские», – подумал я.

Мы разъехались по домам, а ископаемые слоны остались ждать своих первооткрывателей, чтобы поведать им о древней истории своей родины – Приазовья.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Матишов Г. Г. Керченский пролив и дельта Дона : безопасность коммуникаций и населения // Вестн. ЮНЦ РАН. 2015 Т. 11, № 1. С. 6–15.

2. Лебедева Н. А. Антропоген Приазовья // Тр. ГИН АН СССР. 1972. Вып. 215. 106 с.

3. Пелипец А. В. Новая находка остатков степного мамонта (Mammuthus trogontherii) в Северо-Восточном Приазовье, Россия // Материалы IV Международной научно-практической конференции «Геоэкологические и биоэкологические проблемы Северного Причерноморья». Тирасполь, 2012. С. 226–227.

4. Его же. Степной мамонт (Mammuthus trogontherii) в ландшафтах Приазовья и Казахстана // Животный мир Казахстана и сопредельных территорий : материалы междунар. науч. конф. Алматы, 2012. С. 296–298.

5. О состоянии окружающей среды и природных ресурсов Ростовской области в 2014 году : экол. вестн. Дона. Ростов н/Д, 2015. С. 76.