ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2009-й

Храмы, монастыри Ростовской области

ИНОК ВАРСОНОФИЙ И ЕГО МОНАСТЫРЬ

Безпоповщинский женский монастырь, хутор Мало-Западенский, Манычской станицы, Черкасского округа, Донской области

ПРЕДИСЛОВИЕ

Казачий хутор Малая Западенка (Веселовский район) лежит в поле, близ большого Западенского лимана (а Малозападенский, который подходил к хуторским огородам, вот уж несколько лет как пересох), за речкой Дарья, в 9 километрах от трассы на районный центр Весёлый. Место уютное и красивое, особенно весной, когда цветут дикие абрикосы, вишни, груши и алыча. На окраине хутора некогда стоял монастырь, с которым связаны странные истории… Но о многом уже не узнать: коренных жителей в Малой Западенке почти не осталось, устные свидетельства отрывочны и кратки. А документы сухо сообщают, что в 1886 году в хуторе построена каменная церковь в честь Покрова Божией Матери, в следующем — приходское училище; осенью 1909 года Областное управление разрешило жителям открыть старообрядческую общину, и в том же году в Малой Западенке появился молитвенный дом во имя преподобного Сергия Радонежского Чудотворца. Полное название общины — Общество старообрядцев хутора Малозападенского Манычской станицы Черкасского округа Белокрыницкой Епархии.

Немного пояснения. Белокриницкая Иерархия (правильно так) возникла в 1840-х годах в Западной Украине, на Буковине, в селе Белая Криница, старинном центре русского старообрядчества. С 1853-го духовный центр Белокриницкой иерархии перенесён в Москву. «Безпоповщина», по Далю, — «множество толков раскольничьих, не признающих вовсе нынешнего священства, утверждая, что со времени исправления церковных книг настало царство антихриста».

Итак, документы и устные свидетельства рассказывают…

ИСТОРИЯ ХУТОРА МАЛАЯ ЗАПАДЕНКА

Малозападенский [1] — при озере Малозападенском. По преданию основан казаком Семёном Кузнецовым до 1830 года. При этом озере ещё в 1791 году была слобода Западенская, принадлежавшая графу М. И. Платову, на месте которой первоначально был его зимовник. В 1801 году в этой слободке было 48 дворов, а в них муж. пола 115 и женск. пола 79 душ малороссиян. В это время она именовалась уже слободою. 13 мая 1813 года в ней было уничтожено пожаром 16 домов. Кроме слободы Платовой при этом озере в 1791 году существовал зимовник Мартынова, а 28-го февраля 1794 года выше Мартыновского зимовника при оз. Западенском отведено было место под зимовник подполковнику Ивану Янову (меньшому).

ЛЕГЕНДЫ О ПРОИСХОЖДЕНИИ НАЗВАНИЯ

(Записано со слов Любови Александровны Филимоновой)

1) Основателем хутора был богатый казак по кличке Западня.

2) Хутор находится в «западне» — на пустынном диком поле (земли использовались для выращивания строевого и конно-плодового табуна), вокруг которого благодаря разливам реки Дарьи росла высокая трава.

ПРИГОВОР

1909 года 20 декабря Мы ниже сего подписавшиеся старообрядцы приемлющие священство Белокрыницкое Иерархии Сергиеворадонежской Малозападенской общины на основании ст. 15 Высочайшего указа 17 октября 1906 года на собрание явилось 37 членов учредителей общины, и на основании ст. 18 л. А. и ст. 19 тогоже указа 17 октября 1906 года, председатель предложил закрытою Баллотировкою зделать избрание духовного лица, Настоятеля Храма Сергиеворадонежской Малозападенской общины, для исправления духовных треб, совершения церковных таинств и Богослужения, по подсчёту записок (37) избранным оказался духовный отец, Священник Антоний Иванович Мартынов, рукоположенный в этот священный сан Епископом Александром и ныне утверждённый в этой духовной должности прихраме Сергия Радонежского Архиепископом Московским и Донским Иоанном Старообрядческим.

Председатель общего собрания Тимофей Гаврилович Процько

Председатель совета общины Ива В. Климов

Председатель председателя совета (нрзб)[2]

БЕЗПОПОВЩИНСКИЙ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ, УПРАВЛЯЕМЫЙ ИНОКОМ ВАРСОНОФИЕМ

В хуторе Мало-Западенском, Манычской станицы, Черкасского округа, Донской области, заселённом большинством старообрядцев, находится безпоповщинский женский монастырь, расположенный на подворье казака этого хутора Якова Герасимова Климова [4]. Монастырь этот интересен во многих отношениях, но особенно он интересен тем, что им управляет не игуменья, не женщина, как это везде и всюду в женских монастырях принято и полагается, а настоятель мужчина казак Яков Климов, именующий себя иноком Варсонофием или, как называют его местные жители, «о. Арцыанохрием». Биография «о. Арцыанохрия» и основанного им монастыря такова: Климов родился от родителей безпоповцев и был воспитан в духе безпоповщинского Феодосиевского безбрачного согласия. Достигши совершеннолетнего возраста, он предался чтению разных безпоповщинских цветников и гектографированных тетрадок, полных самых невероятнейших, ужасных рассказов и предсказаний досужих стариков и старух об антихристе и его царствовании на земле, и вынес убеждение, что гражданскую власть нужно считать за антихриста, а воинов за антихристовых слуг и приспешников, и поэтому решился отказаться от отбывания воинской повинности, а чтобы не попасть в руки правосудия, бежал за границу и жил там около двадцати лет.

В 1888 году, вследствие Высочайшего Манифеста, он свободно и безнаказанно возвратился на свою родину, но уже в иноческом одеянии и с именем Варсонофия. Имея довольно порядочные средства, он вскоре прекрасно обустроил своё подворье, устроил обширный молитвенный дом со множеством в нём келий с секретными ходами, чтобы возможно было укрыться от преследований полиции, назвал его монастырём и стал принимать к себе на богомолье и постоянное жительство женщин и молодых девиц. Охотниц на лёгкую жизнь и готовое содержание нашлось немало, монастырские кельи вскоре были заполнены, и Варсонофий сделался настоятелем женской обители. Он начинал всякое богослужение, назначал различные послушания своим монашкам, требовал от всех безусловного подчинения себе и повиновения и заботился об изыскании средств на содержание монастыря. Сначала он показывал себя сёстрам обители за великого постника, непрестанного и усердного молитвенника, а потом, когда снискал доверие своих сподвижниц, постепенно стал прививать к ним учение своих предков бракоборов, говоря так: «Не согрешишь — и не покаешься. Без греха нет покаяния, а без покаяния нет спасения». Такое учение как нельзя лучше пришлось по сердцу сёстрам обители, они стали осуществлять его в своей жизни, и после этого в монастыре стало замечаться нарушение 7 заповеди закона Божия. Велено было только остерегаться рождения детей, которых Варсонофий называл «антихристовой лапшой». Если же, паче чаяния, какая-нибудь сестра делалась непраздной, то Варсонофий отправлял её куда-то и она возвращалась в монастырь только после освобождения от «антихристовой лапши».

Православные жители Западенки всегда возмущались такой жизнью Варсонофиевых монашек, стали заподазривать их в истреблении детей и решили следить за ними. Однажды, когда сподвижница Варсонофия А-па П-ва сделалась имеющей во чреве, то казак этого хутора Тарас Павлов Гусев заявил об этом хуторскому атаману и просил его запретить Варсонофию отправлять её. Атаман пригрозил настоятелю и монашке судом и она вынуждена была разрешиться от «антихристовой лапши» в монастыре. При такой жизни между монашками на почве ревности часто происходили ссоры, неприличная брань и даже драка. Настоятель, конечно, старался примирять враждующих, но от расходившихся во время брани монашек частенько и ему доставалось; был, например, случай, когда они избили его, порвали на нём одежду и оставили совершенно нагим. Все эти безобразия они обыкновенно заканчивают миром, кладут семипоклонный начал, затем взаимно кланяются друг другу и испрашивают прощение такими словами: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас. Простите меня Христа ради».

Местные жители, зная всю подноготную жизни монашек и настоятеля этого монастыря, смотрят на монастырь с большим отвращением, и только некоторые из родственников Варсонофия посещают его. Живут в монастыре большею частию женщины и девицы, привезённые Варсонофием из разных губерний. Нужно заметить, что Варсонофий несколько раз в году выезжает из своего монастыря в разные места Российской империи для сбора пожертвований на содержание монастыря, имеет множество благотворителей, жертвующих ему большие суммы, которые он с пути иногда пересылает почтою в свой монастырь на имя племянницы своей Марии Писаревой, именуемой матерью Мамельфой, управляющей монастырём в его отсутствие. В Одессе он имеет монастырское подворье, в котором находится несколько монашек, ежедневно отправляющих богослужение. Разъезжая по разным местам нашего обширного отечества по сбору, Варсонофий в то же время занимается пропагандой своего Феодосиевского учения и, будучи человеком довольно начитанным, вступает в собеседование с православными миссионерами и священниками, а также и старообрядческими начётчиками других толков. На страницах «Донских епархиальных ведомостей» в № 12-13 прошлого года сообщалось, что он с целью пропаганды был в Архангельской и Олонецкой губерниях, где почти подряд посещал многие селения, желая кого-нибудь уловить в свою бракоборную общину. Находятся люди, которые, не зная его притворного благочестия, верят ему и его лживую проповедь принимают за истину. Обращающихся в федосеевщину Варсонофий облекает в иноческий чин, мужчин оставляет жить на своих местах, а женщин уводит в свои монастыри.

Глядя на все Варсонофьевские проделки, невольно припоминаются слова св. Златоуста: «Оле смеха! Сия коликого студа суть! Лет есть всякому хотящему обрести повинующихся, и никогда же оскудеет сих». (Бесед. Злат. на 14 посл. 1693 стр.), т.е всякий, желающий найти последователей своих, хотя бы и странного учения, найдёт их во множестве. И действительно, каких только в расколе не являлось учителей и все они находили себе приверженцев!

В пределах Донской области Варсонофий воздерживается от пропаганды своего учения, потому что здесь его все знают, и проповедь его «не женатые не женитесь, а женатые разженитесь» слушать никто не будет. От публичных религиозных собеседований с православными миссионерами он уклоняется, ссылаясь то на недосуг, то на нездоровье, а частные домашние беседы ведёт охотно. При моих посещениях с миссионерской целью хутора Мало-Западенского я всегда считаю себя обязанным побывать и в монастыре и побеседовать с настоятелем его. В одно из таких посещений Варсонофий пригласил меня посмотреть его молитвенный дом и находящиеся в нём старинные иконы. Я охотно согласился. Вместе с нами пошли и монашки. Путь в молитвенный дом лежал чрез узкий длинный коридор, по обеим сторонам которого расположено множество келий. Входим. Моленная комната довольно просторная, вследствие небольших окон и устроенного кругом дома коридора темноватая. Пол устлан дорожками, во всём видна чистота и опрятность. Воздух, по отсутствию вентиляции, тяжёлый, наполненный запахом плохого ладана. Восточная стена заставлена разными иконами старообрядческого письма. Пред каждой иконой висит стеклянная лампадка. Посредине стены, пред иконами, на аналое лежало старопечатное напрестольное евангелие, а над ним на потолке висела небольшая люстра. Рассматривая иконы, я подошёл к иконе Иверской Божией Матери и заметил, что у Христа Спасителя перстосложение не точно двуперстное, употребляемое старообрядцами, а более похожее на именословное. Большой палец не соединён с оконечностями безымянного и мизинца, а положен на средний состав безымянного, как делается при именословном перстосложении. Обративши на это внимание Варсонофия, я сказал ему: «Вот видите, отче: вы признаёте именословное перстосложение новшеством, выдумкою п. Никона и за это разделяетесь с православною церковью, а вот ваша древняя икона, постоянно находящаяся пред глазами, обличает вас, что вы не право так думаете. Что вы скажете на это?» Варсонофий молчал. Я продолжал: «по моему мнению теперь вам вот что нужно сделать: признать именословное перстосложение правильным, древним и спасительным, а церковь православную, употребляющую его, — Христовою, или же отказаться от этой св. иконы, признать её неправильной и вынести отсюда». Варсонофий пытался было что-то сказать, но его речь не вязалась; икона, обличающая его заблуждение, налицо, и он впал в глубокое раздумье и снова замолчал. Монашки, слушавшие наш разговор, тоже смутились, они ближе подошли к этой иконе, с зажжённым огарком свечи стали рассматривать перстосложение у Христа Спасителя и, убедившись, что он, действительно, более походит на именословие, стали креститься и недоумевая говорить: «Господи Иисусе Христе, вот искушение-то!».

Окончив разговор о перстосложении, я подошёл к евангелию, раскрыл его и увидел, что оно подлинное, напечатанное при п. Филарете. Нахожу в нём вторую главу евангелия Матфея и читаю: «Иисус Христос рождество сице бе». Имя Христа Спасителя «Иисус» напечатано не с одной «ижею», как требуют старообрядцы, а с двумя, как произносим мы православные. Я опять обратился к Варсонофию и сказал: «вот новое обличение вашего заблуждения. Вы признаёте имя Иисус с двумя ижами за имя другого бога, противника Христова — антихриста, пренебрегаете, гнушаетесь им, раздорничаете и удаляетесь за это от православной церкви, а оказывается, что всё это делаете вы несправедливо, по внушению духа злобы и вражды. Вот перед вами св. евангелие, напечатанное за несколько лет до п. Никона, при благочестивом п. Филарете, а имя Христа Спасителя напечатано в нём с двумя ижами. Как вы думаете, неужели здесь антихристово имя написано? Если так, то вы должны сейчас же убрать отсюда эту книгу, как не богоугодную, еретическую; если же считаете её за святую, то и напечатанное в ней имя Иисус должны признать правильным». Варсонофий, увидев, что его книга его же и обличает, совершенно растерялся и показывая мне подстрочное указание, когда должно читаться это евангелие, сказал: «это евангелие положено читать в навечерие Рождества Христова на первом часе». Я заметил: «когда бы оно ни читалось, но дело в том, что здесь имя Иисус напечатано с двумя ижами». Монашки обступили аналой, внимательно рассматривали указанное мною место и снова повторили обычную свою поговорку: «что за искушение такое!» «Вот видите, сказал я им, ваша книга и ваша икона обличают вас, что вы напрасно отделяетесь от православной церкви и поносите её за мнимые новшества. Вразумитесь же хотя теперь своими же книгами и иконами, бросьте вражду с церковью, поспешите примириться и соединиться с нею». Варсонофий со своими монашками ответили на это молчанием.

Описанная беседа хотя и произвела на них впечатление, но мимолётное. На таких фанатичных, грубых и упорных людей, имеющих сожжённую совесть, слишком трудно подействовать. В особенности этого трудно достичь в настоящее время, когда им дана религиозная свобода, которая ободрила, закрепила их в своём веровании и дала полную возможность совершать всё, что они хотят. Простых людей убеждает больше внешность. И действительно, когда Варсонофий устроил на молитвенном доме главу, поставил на неё крест, зазвонил в колокола, оделся с своими монашками в иноческие одежды, то это убедило их в правильности своих верований больше, чем слово Божие. «Раз правительство разрешило нам молиться, рассуждают они, строить храмы, звонить в колокола, значит наша вера правая. Зачем нам теперь к вам в церковь идти, когда у нас своя церковь»!

Жаль, сердечно жаль этих тёмных, заблуждающихся людей, хотелось бы просветить их светом учения Христова и соделать членами святой, соборной и апостольской церкви, но уж очень отяжелело сердце этих людей, ушами своими они тяжело слышат, очи сомкнули, чтобы не видеть света (Исайи 4, 10). «Они более возлюбили тьму, нежели свет» (Иоанн. 3, 19), противятся спасительной истине, отвергают божественные установления и скорее поверят какому-нибудь проходимцу-расколоучителю, чем слову Божию. Конечно, придёт время, когда они с плачем и воплем будут раскаиваться в этом, но будет уже поздно.

Священник Иоанн Артемьев

Рассказывает Клавдия Павловна Ромашко, урождённая Буракова:

Мой отец Иван Яковлевич жил рядом с монастырём. В Позднеевке у отца был то ли кум, то ли что-то в этом роде, и кум привёз в монастырь свою дочь — красавица, белокурая, а коса какая! И говорил: чем грешить в миру, пусть лучше Богу служит! Пробыла она здесь совсем немного, день, два, неделю, не могу сказать, и однажды этот самый Варсонофий стал к ней приставать, — не знаю, может, очередь её подошла. Она отбивается, а он ей говорит: «А чего ты сюда пришла? Ещё не успела согрешить, а уже молиться решила?» Она — убегать; нашла чёрный ход — лазейку, видимо, знала, — и побежала к моему деду — распатланная, испуганная, с плачем: тётя Фёкла, спасите! Фёкла — так звали мою бабушку.

Спрятали девушку у бабы Пракси — жила она в районе нынешней школы, одинокая, чернявая, похожая на бабу Ягу, и та ей говорит: «Ко мне уж точно никто не зайдёт, тем более монах!». Рассказывали вроде, что её мать была монашкой… Потом приезжал кум этой девушки, — монах ведь сообщил, что сбежала, — и грозился: «Я её найду и убью!» Мать (жена его) плачет, ну бабушка Фёкла отвела её в сторону и сказала: «Не волнуйся, дочь твоя жива!»

Прожила эта девушка с неделю-две — и с матерью, дедом и бабкой переправилась в город. В Ростов, наверное, — сказать точно теперь не могу. Ну а кум, кончено, потом остыл. Дальнейшего не скажу — не знаю.

Рассказывает старожил Екатерина Филипповна:

Монастырь был огорожен забором. Монашки всё держали в чистоте! Продукты, вещи, говорили, доставляли из Москвы. Хуторские ребята лазили к девкам…

Где сейчас Братская могила в парке, стояла православная церковь, там позже устроили клуб, он сгорел от топившейся печи в 1938 году, а кирпич растаскали. У озера стояла другая церковь, старообрядческая, с большими куполами, — их, кажется, было пять. Её закрыли и сделали амбар, а в 33-м году разобрали. Но в каждом казачьем доме обязательно были иконы, молебные книги… Там, где эта церковь была, теперь огороды, а озеро высохло, на дне солончак.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Если выйти на восточную окраину хутора Малая Западенка — можно увидеть большую поляну, ограждённую прерывистой полосой терновника; на краю поляны растёт старая груша. Здесь и находился монастырь инока Варсонофия. Жители рассказывают, что время от времени с этой поляны, откуда-то из-под земли, доносится сдавленный, глухой, потусторонний гул…

Литература

1. Сулин Ив. Материалы к истории заселения Черкасского округа // Сб. Обл. Войска Дон. Стат. Ком. Вып. 8. С. 193.
2. ГАРО. Ф. 301. Оп. 10. д. 1235. Л. 10 об.
3. Донские епархиальные ведомости. 1909. 21 марта (№ 9)