ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2009-й

Храмы, монастыри Ростовской области

В ЦИМЛЯНСКОЙ ГЛУШИ

Свято-Георгиевский храм в хуторе Карповский Цимлянского района

Хутору Карповскому немногим более ста лет; был он до революции богатым, и в советские времена не бедствовал; да только в послевоенные годы стали отсюда потихоньку разъезжаться. Нынче же совсем малолюден и тих… Работать негде (действует, правда, маленькая сельскохозяйственная бригада), будущего у хутора нет. И вся прелесть жизни теперь — в тишине полей, в спокойном, равномерном многоголосье утренних птиц, в чистом, насыщенном полынью и разнотравьем воздухе. За желтоватой, в последнее время сильно обмелевшей Россошью видны небольшое всхолмье (там тоже Россошь: речка делает крутую петлю) и аккуратные цепочки стогов: рукой подать — Волгоградская область.

Конечно, похожих хуторов сотни по России. И всё-таки Карповский кажется единственным, не похожим: при въезде, в полынном поле, стоит церковь — невысокая, ладная, лёгкая, будто составленная из аккуратно подобранных, строго по чертежу исполненных элементов. Вроде бы серьёзный мастер её делал, понимавший: от эмоций нужно воздержаться и творить рационально, трезво.

И ведь замечательно получилось. Нет никаких внешних эффектов, никакого старания понравиться, есть — идеальное соблюдение пропорций, самодостаточность, сдержанность. И неброская красота. Двухъярусная колокольня в одной связи с центральным кубом основного храма, два придела, стройный куполок, высокие и узкие удлинённые окна, пристально глядящие на поле, всё — энергичное, живое и немного удивительное в этом глухом, пустынном месте, — единственном в Цимлянском районе, где сохранилась церковь дореволюционной постройки.

Добираться сюда на рейсовом автобусе дело долгое: он заходит в станицы Терновская и Калининская, в хутор Антонов, в станицы Хорошевская и Новоцимлянская, в хутора Богатырёв и Ремизов (все эти поселения однотипны и неинтересны); а вдоль трассы всё то же: вязы, акации, ясени; за ними — поля и поля… После Ремизова автобус возвращается на трассу, переезжает обратно через Россошь и сворачивает направо, на узкую, как аллея, густо засаженную акациями-вязами дорогу, — там, в дальнем Карповском, она и окончится.

О возникновении Свято-Георгиевского храма ходила такая молва. Бушев, начальник почтовой станции на тракте Ростов — Царицын, добился ассигнований на строительство моста через реку Кумшак, добротного, железобетонного (вместо сносимых паводками деревянных), и за работу взялись итальянские инженеры, — наши мастера в провинции этой технологии тогда не знали. А карповские казаки договорились с итальянцами, и за один сезон, в 1914 году, в хуторе выросла церковь — из того же строительного материала, что и кумшацкий мост. Поистине диковина! — где ещё можно увидеть дореволюционный храм из железобетона? На Юге России такого точно нет.

В период коллективизации его приспособили под зерносклад колхоза «Красный боец», цинковые листы с крыши по распоряжению облисполкома увезли в Ростов, а вскоре пропал и большой колокол, сброшенный с колокольни. И как только уцелели тонкие двойные стены?

Старожилы рассказывали, что в оккупацию, когда в хуторе стояли православные румыны, храм работал; при освобождении хутора был убит румын-настоятель. В 90-е годы рабочие раскопали могилу — кости нетленные! Значит, большие заслуги имел перед Господом. И могилу снова закопали…

Возрождение церкви началось в 1994 году. В новенький волгодонский храм Петра и Павла назначили молодого священника, отца Александра Колдоркина, — и он развил деятельность по строительству новых храмов в городе: Крестовоздвиженского, Елисаветинского, Василия Блаженного, подготовил проект собора Рождества Христова (на выбранном для него месте до сих пор сваи торчат, — не успел отец Александр завершить дело). А настоятель цимлянского Свято-Никольского храма отец Богдан ему сказал: есть ведь готовая старая церковь, осталось только отреставрировать и организовать приход. И отец Александр, живя и служа в Волгодонске, стал наезжать в Карповский, купил дом-усадьбу и организовал не много не мало — женскую обитель! С помощью прихожан своей церкви восстановил алтарь, иконостас, и чтобы быстрее начались богослужения, приобрёл деревянный храм и вмонтировал его внутрь старого.

Однако постоянного священника не нашлось. Монастырь распался.

…В июне 2008 года я приехал в Карповский — посмотреть, как выглядит сегодня Георгиевский храм. Волгодонская газета «Энергия атома» от 26 мая 2004 года оптимистично сообщала: в хуторе Карпове будет монастырь, настоятель храма иеромонах Димитрий Королёв не собирается покидать этого места, нужны средства и строители. Но с тех пор — тишина… Честно говоря, я надеялся, что отец Димитрий, — судя по всему, подвижник, — по сию пору живёт здесь, и без ночлега я не останусь; иначе, может быть, так и не собрался бы сюда…

Когда местный житель указал мне на переулок, на двор семьи Квитницких, пожилых людей, присматривающих за храмом, я успокоился: не пропаду.

Нина Андреевна и Константин Николаевич держали большое хозяйство, но ютились в старом домишке, несмотря на то, что имели и другой дом, в три комнаты, на краю центральной (и единственной) площади хутора. Большой дом служил «гостиницей», вернее сказать, местом отдыха для паломников и трапезной в дни церковных праздников, а хозяйство они держали для нужд церкви, при нём и жили. В Карповский они попали так. Константину Николаевичу, инженеру-металловеду, предложили работу на Атоммаше. На семейном совете решили: переезжать из Белгорода без колебаний. Через восемь-девять месяцев они получили квартиру. Нина Андреевна стала прихожанкой церкви Петра и Павла, бывала с отцом Александром в карповской обители, помогала её обустраивать. А потом они купили себе этот «дом-развалюху» и новый, трёхкомнатный, близ реки (куда и определили меня ночевать, снабдив яйцами и молоком). С мая 1999 года Нина Андреевна — староста Свято-Георгиевского храма.

Сложно, ох сложно развивалась история его восстановления!.. Об этом нигде не прочесть; да и нужно ли рассказывать? Наверное, нужно, иначе многое останется непонятным, укрывшись за скупой официальной информацией, за благостным языком журналистов, одинаково пишущих с заданным «уважением к вере»…

Итак, куда же пропал отец Александр?

— Его погубила зависть людская, — напрямую ответила Нина Андреевна. — Молодой, горячий был, вот и убрали его. Часть дохода от храмов Василия Блаженного и Донской Божией Матери должна была идти в епархию, а он передавал деньги в детский дом, который сам в Волгодонске и устроил. Всё у него по правилам было: учёт денег, квитанции… Сейчас он в Костроме полковой священник у десантников, патриарх наградил его золотым крестом… Ещё тут вот какая вещь: он же много храмов в городе открыл, а значит, у церкви Петра и Павла доход уменьшился, люди разошлись по другим храмам, ближе по месту жительства… Епархия нашла отца Валерия Коренева, способного потеснить отца Александра, и поставила его во главе Волгодонского благочиния. Приезжает отец Валерий с бухгалтером к отцу Александру, он в то время был настоятелем церкви святой Елисаветы, проверка показала: всё чисто, но отец Валерий заявил: теперь в этом храме новый настоятель, а ты — будешь вторым священником. Ну как после такой несправедливости оставаться?.. Про отца Александра знаете что говорил митрополит Ростовский Владимир Котляров (он в 95-м году уехал в Санкт-Петербург)? «Я такой веры не видел нигде, как у вас в Волгодонске!» Потому что все храмы в городе при отце Александре были переполнены.

Далее, согласно повествованию Нины Андреевны, дело обстояло так. То, что привезено было для реставрации храма (помог в этом Виктор Фирсов, в то время генеральный директор Волгодонского комбината древесных плит, сейчас — глава администрации Волгодонска), отец Валерий куда-то увёз: рамы, временный деревянный храм (часть брёвен уже ушли под «внутренний»), и распорядился всем церковным имуществом; а выполнял его указания Александр Куделин. Как не остановиться на этой фигуре…

— Куделин работал при отце Александре шофёром, а после перевода батюшки одно время был старостой храма, вместо Нины Андреевны, руководил рабочими, — спокойно, без возмущения объяснял мне Константин Николаевич, худощавый, энергичный, чуть сгорбленный, с добрыми серыми глазами. — Вёл себя безобразно: хамовитый был, матерился, однажды избил рабочего. И дома был не подарок: жена с семью детьми ушла от него, а сам он потом попал в психбольницу. С тех пор мы о нём ничего не слышали.

В 2002 году администрация Цимлянска приняла решение вести подготовительные работы по восстановлению Свято-Георгиевского храма. Помешал… ростовский комитет по охране памятников. Поступило указание: не прикасаться к храму, прекратить работы! Может, и верно: ведь отец Богдан уже присылал на свои средства рабочих залатать кирпичом дыры — их залатали грубо, неряшливо… Но к а к всё-таки спасать храм — это в Ростове никого, кажется, не волновало…

Кстати, вместо отца Богдана недолгий срок служил в цимлянском храме молодой отец Ростислав (потом отца Богдана, к счастью, вернули). Его «забота» о Карповском началась с того, что в марте 2002 года он пришёл в дом Нины Андреевны забирать ключи от Георгиевской церкви, прихватив с собой… омоновцев. А на Престол, 6 мая, отец Валерий посетил хутор вместе с казаками, которые устроили у храма «праздничную» стрельбу из ружей (к слову сказать, отца Валерия в том же году сняли с благочиния). Эти и другие мелочи скрупулёзно зафиксировал Константин Николаевич в своём «летописном» журнале.

Прояснилась история и с «возрождением монастыря» в 2004 году. Да, храму горячо хотел помочь глава Новоцимлянского сельского поселения Сергей Фёдорович Текутьев, организовал хуторской сход, который и постановил: будет монастырь! В сентябре 2003 года в Карповский из Троице-Сергиевой Лавры приехал отец Димитрий; здесь его рукоположили священником, приняли на службу по договору… В Лавре он был садовником, хорошо вёл подсобное хозяйство, но зачем приехал сюда?.. Привёз две легковые машины, газель, грузовик, два минитрактора, ткани разные, всевозможные удобрения… В его доме жили два сына, сестра, её муж, их дочь… Сразу бросилось в глаза, что отец Димитрий нездоров: надорванная психика, физическая слабость… Всех домашних разогнал, остался только сын, который последним ушёл из хутора — его забрали лечиться.

— Да, весёлая жизнь была при отце Димитрии, — грустно покачала головой Нина Андреевна. — Наш хутор ещё года три назад был настоящим притоном для наркоманов, благодаря его сыновьям; слава Богу, всё это в прошлом... Отец Димитрий всё время мёрз в церкви, службы проводил в валенках, — и однажды совсем занемог. 6 мая 2006 года, на Престол, он был уже никакой: ни ел, не пил, исхудал, дрожал… И уехал на две недели в Лавру на отчитку…

— На что? — не понял я.

— На отчитку. Значит изгонять бесов, лечиться, вы разве не знаете?.. И всё, не вернулся… Как дела теперь движутся, очень трудно сказать. На предвыборную кампанию в хутор приезжал Геннадий Анатольевич Климов, будущий глава администрации Цимлянска, обещал, что «элементарно решит вопрос» о газификации… А зимой прошлого года на собрании хуторян обещал: закроем весной оконные проёмы в церкви, сделаем крышу. 4 марта этого года, перед выборами Президента, Климов отцу Богдану заявил, что материалы есть, приступим к работам. Отец Богдан просил Климова в письме передать церковь Свято-Никольскому приходу, — он ведь и так много лет окормляет нашу церковь, а Климову в Ростове отказывают: нельзя, ремонтировать недопустимо, это памятник архитектуры, испортите…

…Служба в храме проходит каждое воскресенье, псаломщица — Нина Андреевна, Константин Николаевич помогает ей читать и по-прежнему следит за порядком.

…Нина Андреевна отомкнула металлическую дверь; мы прошли в трапезную; на хоры и дальше, на колокольню, устремлялись приставные крепкие деревянные лестницы. С колокольни я увидел весь хуторок, разбросанный, неказистый, фиолетовую речку с бугристыми берегами, поля вокруг и недальние весёлые домишки хутора Ремизов в спокойной низине; там, рядом, и Новоцимлянская; что если завтра утром пройти до неё полем? А в полдень меня автобус подхватит…

С колокольни я рассмотрел и крышу трапезной, она мне напомнила турбину: выгнута полукругом, опоясана треугольными смычками; рассмотрел и парные бетонные стенки — поразительно тонкие! Нина Андреевна потом сказала, что в полости засыпали золу, чтобы зимой в здании сохранить тепло, а летом прохладу (назавтра Сергей Фёдорович Текутьев привёл мне другое объяснение: не золу сыпали, как говорят в народе, а особый порошок для термоизоляции).

За последним сводом трапезной вставала сплошная бревенчатая стена «внутренней церкви» с дверцами, будто снятыми с огромного шкафа, украшенными простенькими резными цветами, совсем уж домашними.

Мы вошли; пол застилали травы (недавно праздновали Троицу). Иконы были и новые и очень старые, как, например, поблёкшая «Троеручица» в ржавом окладе; долго я не мог отвести глаз от одухотворённого, спокойного, гармоничного облика Спасителя — отчётливо-чистые краски, полоски самообновления на медном окладе; из новых сразу обращала на себя внимание радостная, мягких тонов вышивка «Умиление»… Откуда все они?

— Те, что на иконостасе, заказывал отец Александр, — вспоминала Нина Андреевна, — другие — матушки передавали, например, эту, вышитую; какие нашли на чердаке, какие отдал племянник местной жительницы; и есть иконы из церкви Георгия Победоносца, это посёлок Слобода под Екатеринбургом, там у батюшки были дружеские связи.

Перед сном я листал журнал Константина Николаевича, делал выписки. Не могу не привести несколько строк — они говорят о том, что в Георгиевской церкви происходят чудеса, что храм исполнен благодати… Из хроники 2007 года:

«5 мая, накануне престольного праздника, делая уборку в храме, на иконе «Знамение» увидел капли по платью Богородицы, ниже образа Спасителя.

6 мая (Престол) — молились 6 человек, и видели эти капли.

8 мая — позвонил настоятелю Свято-Покровского храма о. Богдану.

9 мая, после службы в своей Свято-Никольской церкви — с несколькими прихожанами приехал о. Богдан. После церковной службу батюшка в присутствии всех протёр капли, и все видели, что на месте их появились новые и так несколько раз.

4 октября. Читали акафист Икона «Знамение», Святому великомученику Георгию Победоносцу, в это время пришла прихожанка Зоя Поцелуева и принесла икону в металлическом окладе — «Троеручица». С её слов, она только что выкопала её из земли у себя на усадьбе. Икона стояла над землёй углом. Она запнулась об неё и увидела, что это икона.

8 октября. На иконе «Знамение» вновь появилось мироточение. Из носика младенца миро протекло до ручек».

Утром Константин Николаевич проводил меня за хутор, до рощицы у оврага, откуда шла прямая грунтовка на Новоцимлянскую. Рощица скоро осталась далеко позади, я оглядывался… Она словно увеличивалась в размерах; за ней мирно и маняще выглядывало крохотное селение с куполком церкви. Всё это, вместе с одинокой просёлочной дорогой среди высоких полевых трав, создавало такой простой и сильный образ Руси! И сколько ни оглядывался — мелькала и мелькала, не пропадала из виду белая рубашка Константина Николаевича, лёгкой, чуть прыгающей походкой спешащего на хозяйство в свой «дом-развалюху». Обернулся в последний раз — куполок почти утонул в зелёной гуще, домики пропали, а рубашка — всё плыла и плыла как по ветру, вот-вот растает…