ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2013-й

Храмы, монастыри Ростовской области

ЭХО КОЛОКОЛЬНОГО ЗВОНА

К 160-летию освещения храма Божией Матери Одигитрии в хуторе Карпово-Обрывский Тацинского района

Cкудный деревьями хуторок встретил меня замершим в безлюдье и в томлении летнего зноя. Низкими, неброскими домишками вытянулся он в складке узкой долины, с пологих травянистых бугров обозреваемый весь, целиком. Однако есть в нём тихая, задумчивая прелесть – и задушевность благодаря светло-серой и немного странной, будто картонная декорация, обезглавленной церкви на обширной поляне, захваченной высокой травой, да там же – скромному, увенчанному красной звёздочкой обелиску: братская могила погибших в 1943-м за освобождение этих мест. Не видно только речки Быстрой, скрытой за обрывами в подушкообразных зарослях.

Когда-то хутор звался слободой. Но даже будучи и слободой – Карпово-Обрывская исстари не отличалась богатством, и, пережив благополучные советские времена, когда уровень жизни здесь определяла работа местного колхоза, снова впала в нищету. А коль нет работы – молодёжи становится меньше, остаются пожилые: куда уходить с насиженного места? и кажется, что хуторок будет жить до тех пор, пока не смолкнут голоса ребятишек, бултыхающихся в речке Быстрой, которую прячут под крутыми обрывами густолиственные деревья...

В таком мирном на вид селении и жизнь всегда протекала мирно. Господа Карповы, Александр Иванович и Екатерина Яковлевна, относились к своим крестьянам по-доброму, помогали чем могли, внушали им почтение к царю (кстати, полковник Карпов, участник Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов 1813–1814 годов, за военные заслуги неоднократно был отмечен высокими наградами – в том числе золотой саблей и Прусским орденом), проповедовали благочестие. В 1853 году на личные средства барин выстроил в слободе церковь во имя Божией Матери Одигитрии – из пилёного известняка, довольно простую по архитектуре, гладкостенную, приземистую, с деревянным куполом. На службы приходила вся слобода. Более того: несмотря на бедность, карповцы сразу откликнулись на призыв священника помочь расширить храм. И спустя двадцать лет после окончания его строительства появились два придела с арочными входами, выросла невысокая трёхъярусная колокольня. Ещё через пятнадцать лет в слободе открыли церковно-приходскую школу, а позже – ещё одну.

Когда в 1905 году во многих местах России крестьяне выступали против помещиков, в Карпово-Обрывской по-прежнему сохранялся покой.

Во время русско-японской войны слобожане, как сообщают «Донские епархиальные ведомости» от 1 марта 1911 года, «посылали последние свои лепты в пользу бедных наших воинов и сносили к ногам любимого своего пастыря для отсылки на Дальний Восток всё, что могли из одежды: тулупы, валенки, сапоги, бельё, из провизии – сухари, полотно, сухие вишни, сало и подобное. И в газетах того времени было сообщаемо, что таких пожертвований больше всего было отправлено из слободы Карпово-Обрывской!»

Тот же номер «Ведомостей» рассказывает о том, как слобожане проводили день сорокалетия отмены крепостного права. Заблаговременно приобретённый портрет Александра II поместили в волостном правлении; несмотря на последний день масленицы, никто не вышел на гуляния, зато на богослужении в храме было тесно от прихожан! Вот подробности службы:

«Когда священник говорил поучения о значении этого дня, в глазах многих были слёзы. После литургии и молебна в нём, был совершён торжественный крестный ход в волостное правление. Здесь был отслужен молебен и произнесена была священником речь о благодарности к Царю за те благодеяния, какие Царь оказывал и оказывает крестьянству. Закончив свою речь, он призывал твёрдо стоять на страже Самодержавия и православной веры и предложил для увековечения памяти об этом дне соорудить икону в честь св. Александра Невского и поставить её в волостном правлении, чтобы каждый посетитель правления, осенив себя крестным знамением, вспоминал о Царе-освободителе. Крестьяне с восторгом приняли это призыв и вместе с тем выразили желание, чтобы такая же икона приобретена была в их храм, как всенародное выражение их любви и благодарности к Царю».

Тогда же с помощью священника и составили телеграмму на имя министра императорского двора:

«Просим Ваше Высокопревосходительство повергнуть к стопам Его Императорского Величества наши верноподданнические чувства и нашу любовь и сказать Его Величеству, что мы сегодня 19 февраля всем существом нашим переживаем тот былой день 19 февраля 1861 года, и чувства, какими жил тогда Царь-Освободитель и Его народ. Преклонив колена и осеняя себя крестным знамением, молим Создателя да дарует вечную память и вечную жизнь Царю-Освободителю и да укрепит силы Самодержца нашего Николая Александровича на дальнейшее благоустроение возлюбленных Ему, всегда верных до гроба и преданных крестьян и всей России» (подписана от имени крестьян Карпово-Обрывской волости Донецкого округа волостным старшиной, крестьянином Стефаном Лагутиным).

Церковные службы прекратились ещё до войны; и, возобновлённые при немцах, недолго продолжались после Победы. Местное начальство распорядилось сорвать купола, и всё богатое убранство, всю утварь увезти в слободу Скосырскую – тогдашний районный центр, которому подчинялся КарповоОбрывский. Здание отошло к правлению колхоза: проложив шифер, председатель приспособил его для хранения семян, потом – минеральных удобрений. А когда колхоза не стало, особо предприимчивые (старожилы говорят – в основном пьяницы и безработные), когда объявили сбор металла, поснимали с крыши жесть, а потом постягивали и доски. После постепенно повыбивали окна, двери…

Сведения о том, что церковный колокол утопили в реке – и что даже специально ради его поисков чистили дно (об этом семь лет назад мне рассказывали старики, ныне покойные, – они поселились в Карпово-Обрывском в 1953 году, когда церковь уже не работала), опровергла старейшая жительница посёлка Валентина Михайловна Худомясова:

– Никто его не топил, сняли да увезли в Скосырку. А звук у него был! Как любая непогода – туман, метель, – сразу кто-нибудь забирался на колокольню и обязательно звонил, звонил, – мало ли что, а вдруг кто-то сбился с пути. Тогда ездили на лошадях, на подводах… Мой дед однажды возвращался с базара в Михайловке (Карпово-Обрывский сегодня входит в состав Михайловского сельского поселения), и поднялась пурга, вокруг ничего невозможно было разглядеть; он и потерял дорогу. Так и приехал на звон колокола. Мне отец рассказывал, что после того как церковь закрыли, долгое время в плохую погоду всё равно слышался звон, хотя уже никакого колокола не было. Говорили так: что будто оттого, что место намоленное, внутри церкви продолжались петь голоса, как словно знак был для нас: какой страшный грех совершён! Такое святое место осквернили!

А сколько людей было на службе! – продолжала Валентина Михайловна. – Приходили все пожилые, молодые-то работали в поле. В левом приделе стояли те, кто из хутора Маслова, правый – для комиссаровских (то есть для прихожан из Комиссарова, хутора в двух километрах отсюда). Каждый год, 10 августа, на престольный праздник, на бугре – вот он, слева от церкви, – проходила ярмарка, с каруселями… Мой дед, он был хозяин зажиточный, брал с собой своих невесток и говорил: идёмте, куплю всё, что пожелаете! и накупал им туфли, платья, угощения… и всегда в этот день у церкви накрывали богатые столы. Раньше её окружала ограда, просторный был двор, с цветниками!

…Два года назад, впервые за шестьдесят лет, началось возрождение храма. По крайней мере, теперь внутри – чистота, в алтарной части и приделах – скромные иконки. Сколько пройдёт времени, прежде чем залатают многочисленные дыры в стенах, заделают проломы, восстановят купола? Наверное, это случится нескоро: селение-то захудалое, да тем более восемь лет назад в станице Тацинской возвели церковь в «новгородском» стиле, освятив её во имя Рождества Пресвятой Богородицы. До этого в Тацинском районе более полувека не было ни одной церкви! Кроме карповской...

Но главное свершилось: на праздники сюда приезжает батюшка, собираются прихожане, а на Престол, 10 августа, накрываются столы.

Уезжаю на этот раз из Карпово-Обрывского… Как было и в прошлый приезд – ни человека на улицах… Стало больше разрушенных домишек. Несмотря на несносную жару, на речке – никого. А вот церковь, как меня заверила Валентина Михайловна, на праздники, как в то позабытое время, собирает людей. Счастье, что дело господ Карповых оказалось долговечным.