ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2008-й

Великая Отечественная война на Дону

СОБАКИ-ИСТРЕБИТЕЛИ И ДРУГИЕ ЭПИЗОДЫ ВОЙНЫ

бои под Ростовом в 1942 году

Применение собак — истребителей танков в годы Великой Отечественной войны носило массовый характер, особенно в первый, самый тяжкий её период. Были сформированы специальные подразделения из обученных бросаться под танки «четверолапых» друзей человека — СИТы (роты собак — истребителей танков, по 55-65 в роте). У каждой собаки был свой проводник. В брезентовый пояс-бандаж, в специальные карманы закладывали две противотанковые мины или заряд взрывчатки со штыревым взрывателем. Собака, обученная бросаться за пищей под двигавшийся танк, задевала штырём днище, срабатывал взрыватель, детонировал заряд взрывчатки, танк получал повреждения и выходил из строя. А от собаки…

21 июля 1942 года севернее села Чалтырь, со стороны Таганрога, на позиции 68-й отдельной морской стрелковой бригады наступало около 40 танков. Двенадцать из них, подавив батарею 45-миллиметровых противотанковых пушек, двинулись на командный пункт. Положение стало критическим. И тогда командир бригады полковник Афанасий Ефимович Шаповалов использовал последний резерв — 4-ю роту СИТ. Пятьдесят шесть собак бросились навстречу танкам. Как записано в краткой исторической справке о боевых действиях бригады, «в это время через боевые порядки обороняющихся моряков промчались собаки — истребители танков. На их спинах был пристёгнут заряд с толом и, точно антенна, торчал рычаг, от соприкосновения которого с днищем танка срабатывал взрыватель и взрывался тол. Танки взрывались один за другим. Поле покрылось шлейфами черного едкого дыма. Танковая атака приостановилась. Уцелевшие танки вместе с сопровождавшей их пехотой начали отходить назад. Бой затих...».

22 июля 1942 года у села Султан-Салы, северо-западнее Ростова, в полосе обороны 256-го стрелкового полка 30-й Иркутской, Чонгарской, ордена Ленина, дважды Краснознамённой, имени Верховного Совета РСФСР стрелковой дивизии сложилась чрезвычайная обстановка. В 11.40 более полусотни немецких танков и до полка мотопехоты вышли в тыл нашим батальонам. И как за сутки до этого под Чалтырем, севернее села Красный Крым собаки спасли положение. По приказу командира 30-й дивизии полковника Бориса Никитича Аршинцева капитан Иванча спустил с поводков 64 пса-смертника. В считанные минуты были подорваны 24 вражеских танка — уникальный результат! Оставшись без собак, погибших под танками и скошенных немецкими пулемётами, бойцы 3-й роты СИТ сбили залповым огнём из винтовок двухмоторный бомбардировщик противника. Многие проводники собак оплакивали своих питомцев: «Мы солдаты, мы защищаем Родину, а они только безоглядно доверяли нам и любили нас. А мы их предали...».

23 июля 1942 года из района села Большие Салы пробивались из полуокружения остатки 76-й отдельной морской стрелковой бригады. В 12.10 три батальона и два дивизиона — всего до 1300 моряков вышли к балке Темерник и к высотам с отметками 111,4 и 119,5. Здесь стоял на огневых позициях 39-й гвардейский корпусной артиллерийский полк под командованием прекрасного артиллериста подполковника Писарева. Двое суток, 21 и 22 июля, гвардейцы-артиллеристы поддерживали моряков сокрушительным огнём 152-мм. гаубиц, находясь под массированными ударами немецкой авиации. К 15.00 23 июля вся материальная часть полка — орудия, трактора-тягачи, машины со снарядами и большая часть личного состава были выведены из строя. И тогда, чтобы спасти уцелевших моряков и артиллеристов, командир 76-й бригада полковник Дмитрий Никанорович Долганов приказал прорываться сквозь танковый заслон и панцер-гренадеров 22-й немецкой танковой дивизии по балке Темерник в направлении посёлков Мясникован и Чкалова. Чтобы хоть как-то прикрыть людей от немецких танковых пушек, пулемётчиков и автоматчиков на бронетранспортёрах и мотоциклах, комбриг приказал всех лошадей двумя колоннами вести в поводу, прикрываясь ими как живым щитом. Пушки и станковые пулемёты бойцы и командиры катили на руках, сметая огнём и штыком немецкие заслоны. Живой поток упорно пробивался на северо-восточную окраину Ростова. Хриплые крики «Ура!» и «Полундра!» сопровождалось пронзительным ржанием умирающих лошадей, принимающих на себя значительную часть вражеских осколков и пуль. В рукопашной схватке погиб военком бригады полковой комиссар Стогов, а начальник штаба майор Худченко, с перебитыми пулемётной очередью ногами, застрелился, чтобы не попасть в плен. К 20.00 свыше пятисот моряков 76-й отдельной морской стрелковой бригады вырвались их окружения и пробились к заводу «Ростсельмаш». Десять спасённых пушек — четыре 76-миллиметровых 1927 года, четыре — 76,2 миллиметровых образца 1939 года и две «сорокапятки» были немедленно поставлены в артиллерийский противотанковый заслон вдоль дороги к аэродрому. За двое суток боя потери 76-й бригады составили 2 915 бойцов и командиров и 672 лошади...

14-й отдельный дивизион гвардейских миномётов (12 установок БМ-8 и БМ-13 «катюш») под командованием капитана 3-го ранга А. П. Москвина занимал огневые позиции в роще между посёлками Чкалова и Северный, вдоль речки Темерник. Этот дивизион, 288 человек личного состава, был укомплектован моряками-артиллеристами, сражавшимися ещё в октябре 1941 года под Вязьмой, на московском направлении. Вместе с расчётами двадцати пушек калибра 85-мм. 756-го артиллерийского противотанкового полка, моряки 14-го дивизиона составляли последний резерв командующего артиллерией 56-й армии генерал-майора артиллерии Г. С. Кариофилли. 23 июля 1942 года, около 17.30, когда колонна 76-й морской стрелковой бригады, прорывавшаяся по балке Темерник, вышла к Мясниковани, ей наперерез направились полтора десятка танков, несколько бронетранспортёров с мотопехотой и с десяток мотоциклов с пулемётными колясками. Немецкая бронированная колонна оказалась в «мёртвой» зоне из-за большого угла возвышения направляющих реактивные установки залпового огня 14-го морского дивизиона не могли поразить цель. Гибель остатков 76-й отдельной морской стрелковой бригады казалась неминуемой. И в эти трагические мгновения гвардейцы-миномётчики нашли гениальное в своей простоте решение: водители боевых установок съехали носовой частью машин с берега в воды Темерника так, что направляющие с установленными реактивными минами были направлены «по прямой» на танки и бронемашины врага, в клубах пыли мчавшиеся наперерез морякам 76-й бригады. Огненным смерчем были сожжены 11 танков и несколько бронетранспортеров и мотоциклов. Уцелевшая бронетехника поспешила отступить назад и укрыться в одной из многочисленных глубоких балок. Герои-моряки 76-й бригады были спасены героями-артиллеристами 14-го гвардейского миномётного дивизиона моряков...

Четыре оборонительных рубежа вокруг Ростова, кроме противотанковых рвов, «ежей», эскарпов, проволочных заграждений, минных полей и полевых укреплений в виде окопов, блиндажей, огневых точек для тяжёлого оружия имели 80 долговременных огневых точек (дотов). Бетонированные, армированные сталью, доты обороняли постоянные гарнизоны двенадцати пулемётно-артиллерийских батальонов 70-го и 158-го укрепрайонов (коменданты УРов — подполковники Д. В. Гордеев и Л. В. Косоногов) — всего 8880 бойцов и командиров. Был среди них и рядовой пулемётчик, а ныне народный артист, заслуженный деятель культуры, бессменный директор легендарной «Щукинки» Владимир Этуш. Четверо суток мужественные защитники оборонительных рубежей «Г» и «А», где были возведены доты, сражались с превосходящими силами противника. Их непрерывно бомбили пикирующие бомбардировщики Ю-87 «штука» знаменитого 8-го авиакорпуса генерала Фибига, обстреливали из танковых и полевых пушек, выжигали огнемётами. К ослеплённым и блокированным «маленьким Брестским крепостям» подбирались немецкие сапёры с зарядами взрывчатки и подрывали их вместе с оглохшим и умирающим от жажды гарнизоном из десяти-двенадцати солдат и командиров.

24 июля в кровавых уличных схватках враг почти овладел городом. А поредевшие гарнизоны немногих уцелевших дотов ещё вели бои. Солдаты умирали от ожогов и ран, сходили с ума от невыносимой жажды в раскалённых от непрерывной стрельбы и июльской жары бетонных коробках. А приказа отходить на левый берег Дона не было. Отдать такой приказ было уже некому: заместителя командующего Южным фронтом по укрепрайонам Ростовского оборонительного района генерал-майора Платона Васильевича Черняева убили на переправе через Дон ещё 23 июля. И остатки пулемётно-артиллерийских батальонов 70-го и 158-го укрепрайонов сражались до последнего патрона.

На рассвете 25 июля небольшую группу защитников ДОТов вывел к берегу Дона в районе Аксайской переправы полковник Рыбин, начальник штаба укрепрайона. С августа 41-го Дмитрий Иванович был начальником штаба 339-й Ростовской стрелковой дивизии, прошёл с нею боевое крещение на Миусе в октябре 1941 года, оборонял и освобождал Ростов в ноябре. И вот теперь Ростов снова, уже второй раз, был оккупирован врагом. Полковник оглядел осунувшиеся лица молоденьких бойцов и сказал: «Мы сделали всё что могли! Вы все такие молодые, вам и воевать ещё до Победы! Я — ваш командир! И я вам приказываю: на подручных средствах — автомобильных камерах с разбитых машин, плотиках и тому подобном, переправиться через Дон и двигаться на станицу Ольгинскую, найти наши войска. А я — остаюсь, мне приказа на отход никто не отдавал!»

Неподалеку послышались выстрелы — группы немецких автоматчиков «зачищали» огромное скопление машин, телег, разбитых танков и орудий, тракторов и сгоревших вагонов перед взорванной переправой. Направив бойцов к воде, Дмитрий Иванович Рыбин вытащил пистолет и выстрелил себе в висок...