ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2009-й

Великая Отечественная война на Дону

ПРОВАЛ «ГРОСС-СТАЛИНГРАДА»

попытка захвата Батайска и Ростова-на-Дону в середине января 1943 года

В истории боевых действий на донской земле есть малоизвестная страница — попытка захвата Батайска и Ростова-на-Дону в середине января 1943 года. В официальных исследованиях — «История Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг.» в шести томах и в двенадцатитомной «Истории второй мировой войны. 1939-1945 гг.» этой операции посвящено всего несколько невразумительных строчек.

Контрнаступление советских войск под Сталинградом (операция «Уран») началось 19 ноября 1942 года, а через пять дней танковые и механизированные корпуса Юго-Западного и Сталинградского фронтов замкнули кольцо окружения вокруг трёхсоттридцатитысячной группировки Фридриха Паулюса. Семь армий Донского и Сталинградского фронтов всё туже сжимали внутреннее кольцо окружения, а четыре армии Юго-Западного и 51-я армия Сталинградского фронта оттеснили внешний фронт окружения на рубеж рек Кривая, Чир и Дон — станция Суровикино — район Котельниково.

У советского Верховного командования появилась уникальная возможность ударом с севера на юг, на Ростов, отрезать всю северокавказскую группировку противника — а это свыше семисот шестидесяти тысяч солдат и огромное количество боевой техники и снаряжения. Устроить немцам и их союзникам новый гигантский «котёл» — «Гросс-Сталинград».

План получил кодовое наименование «Сатурн». Начало запланировали на 2 декабря. Две отборные гвардейские армии, усиленные четырьмя танковыми и тремя механизированными корпусами, должны были кинжальным ударом разрезать фронт 8-й итальянской армии, выйти к Миллерову и вдоль железной и шоссейной дорог Москва — Воронеж — Ростов-на-Дону войти в столицу Дона. Но обеспечить эту красиво задуманную операцию войсками, боеприпасами и горюче-смазочными материалами тыловые службы Юго-Западного фронта к намеченному сроку не успели, и её перенесли сначала на 10-е, а затем на 16 декабря.

За это время командование группы армий «Дон» во главе с лучшим стратегом третьего рейха фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном не только усилило наспех созданную оборону, но и предприняло попытку пробить коридор к окружённой группировке Паулюса из района Котельникова вдоль железной дороги на Сталинград. Чтобы парировать эту попытку, советскому командованию пришлось задействовать 2-ю гвардейскую армию и три подвижных корпуса, то есть половину ударной группировки для операции «Сатурн». Ставка Верховного Главнокомандования внесла коррективы в план операции, изменила цели, масштаб и направление удара. Новая операция под кодовым названием «Малый Сатурн» была проведена в период с 16-го по 30 декабря 1942 года. Разгром итальянской армии и уничтожение авиабазы снабжения в Тацинской, снабжавшей окружённую группировку Паулюса, заставило Манштейна прекратить наступление всего в сорока километрах от войск Шестой немецкой армии и перебросить наиболее боеспособную 6-ю танковую дивизию в полосу наступающих армий Юго-Западного фронта.

Ростов-на-Дону по-прежнему манил советское высшее командование идеей одним махом покончить со всей северокавказской группировкой врага скоординированным наступлением трёх советских фронтов при поддержке Черноморского флота. В рамках этой Северо-Кавказской стратегической операции была подготовлена наступательная операция Южного фронта по освобождению Батайска, Ростова-на-Дону и Новочеркасска под наименованием «Дон». Главная роль отводилась 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского и лучшим бронетанковым корпусам фронта — гвардейцам 3-го танкового Котельниковского, 2-го, 3-го Сталинградского, 4-го Сталинградского, 5-го Зимовниковского механизированных корпусов. В этой ударной группировке задействовали одиннадцать стрелковых дивизий, тринадцать механизированных и три танковых бригады, девять танковых полков, поддержанных восемнадцатью артиллерийскими и миномётными полками и шестью отдельными дивизионами. На бумаге эти силы выглядели внушительными, в реальности же войск и боевой техники, а главное средств боевого обеспечения, оказалось много меньше. Удаление войск на многие сотни километров от фронтовых баз снабжения, отсутствие передвижных танко- и авто-ремонтных заводов и мастерских привело к резкому ограничению в снабжении войск наиболее расходными видами мин и снарядов, горюче-смазочными материалами. Сотни танков и автомашин застыли в тылу, дожидаясь ремонта или эвакуации в тыл, на рембазы. Личный состав давно питался «подножным кормом».

В середине января 43-го четыре армии Южного фронта генерал-полковника А. И. Ерёменко вышли к Манычу (полоса станица Пролетарская — устье реки). От станицы Манычской и райцентра Весёлый до Батайска и Ростова оставалось около сорока — шестидесяти километров. В этой полосе «батайский коридор» удерживали две дивизии Четвёртой немецкой танковой армии — 17-я танковая и 16-я моторизованная, которыми командовали потомственные аристократы — генерал-лейтенант Фридо фон Зенгер унд Эттерлин и генерал-майор граф Герхард фон Шверин. Всего у немцев в этой пятидесятикилометровой полосе было четыре полка мотопехоты, два артиллерийских полка, четыре батальона танков и штурмовых орудий, укомплектованных бронетехникой на тридцать процентов (60-70 бронеединиц), полк шестиствольных реактивных миномётов, два дивизиона противовоздушной обороны. Значительное количество бронетранспортёров, гусеничных тягачей и грузовиков в танковой и моторизованной дивизиях позволяло немецкому командованию быстро перебрасывать части и подразделения с неатакованных участков к местам прорыва советских войск. Со стационарных аэродромов Батайска, Ростова и Таганрога немецкая авиация за считанные минуты достигала поля боя и могла с утра до вечера эффективно поддерживать с воздуха свои малочисленные наземные войска.

14 января 43-го командующий Южным фронтом Еремёнко, член Военного совета фронта генерал-лейтенант Н. С. Хрущёв и начальник штаба фронта генерал-майор Варенников в четыре часа дня подписали оперативную директиву № 006. В преамбуле указывалось: «во исполнение указаний Ставки ВГК, основной задачей для войск Южного фронта является выход на рубеж Шахты, Новочеркасск, Ростов, Батайск, чтобы отрезать пути отхода войскам противника с Северного Кавказа; во взаимодействии с войсками Закавказского фронта уничтожить кавказскую группировку противника, не допустить её выхода к р. Дон». Далее говорилось: механизированной группе «Дон» в составе трёх гвардейских корпусов — 3-го танкового, 2-го и 5-го механизированных, 98-й стрелковой дивизии и частей усиления, под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Павла Алексеевича Ротмистрова, с утра 17 января, с фронта Багаевская — Весёлый, нанести удар на Батайск и к утру 18 января его захватить, а одним механизированным корпусом — Ростов. Справа 300-я стрелковая дивизия своим наступлением от Раздорской на Новочеркасск обеспечивала поддержку группы Ротмистрова с севера. 1-й гвардейский стрелковый корпус, взаимодействуя с 5-й Ударной армией, согласно этой директиве, должен был 18 января форсировать Северский Донец и наступать на Новочеркасск. 13-й гвардейский стрелковый корпус своими тремя дивизиями, наступая за группой Ротмистрова, выдвигался к 21 января в район Батайск — Ольгинская, фронтом на юг. Лётчики 8-й воздушной армии прикрывали с воздуха подвижную группу Ротмистрова и содействовали наземным войскам в захвате Батайска и Ростова-на-Дону. Начальник штаба — подготавливал авиадесант (306 парашютистов-диверсантов) для выброски в район Батайска, чтобы подорвать железнодорожные пути и мосты в пойме Дона. Заместителю командующего фронтом по тылу предписывалось 15 и 16 января подать для механизированной группы «Дон» 200 тонн горючего [1].

На основании директивы Павел Алексеевич Ротмистров отдал приказ о наступлении командирам мехкорпусов генералам Богданову и Свиридову и командиру 98-й стрелковой дивизии полковнику Серёгину. Из-за отсутствия горючего и большой разбросанности частей срок перехода в наступление перенесли на сутки, с 17 на 18 января. Но и в этот день собрать в ударный кулак войска из-за нехватки горюче-смазочных материалов не удалось. Сознавая, что невыполнение директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта грозит трибуналом, Ротмистров приказал слить всё горючее из боевых и транспортных машин и заправить им двенадцать танков, девять бронетранспортёров и пять бронемашин из состава 19-й гвардейской танковой бригады. Двести автоматчиков 2-й гвардейской мотострелковой бригады составили десант на броне. Этот импровизированный передовой отряд возглавил командир 19-й бригады гвардии полковник Александр Васильевич Егоров.

В ночь на 19 января отряд Егорова, следуя по маршруту Малая Западенка — совхозы ОГПУ и имени Ленина на рассвете 20 января вышел к Батайску. Здесь отряд разделился: пять танков Т-34 с взводом автоматчиков на броне атаковали немецкий аэродром в полутора километрах восточнее станции, а главные силы отряда атаковали станцию и посёлок. На аэродроме было уничтожено десять самолётов, ангар, склады горюче-смазочных материалов и военного имущества, десятки солдат из батальона аэродромного обслуживания. Отличились экипажи танков капитана А. В. Капусты, лейтенантов М. С. Курышева и Б. В. Романова. Но огнём зенитной батареи все наши пять танков были подбиты, немцы при этом потеряли одно орудие. На станции Батайск разбили десятки вагонов, несколько паровозов, зенитное орудие, шестиствольный реактивный миномёт, двенадцать автомашин и до сотни вражеских солдат и офицеров. Ответный огонь противника подбил три наших танка и три бронемашины, убил и ранил около пятидесяти автоматчиков. Испытывая острый недостаток боеприпасов и горючего, остатки передового отряда отошли от Батайска на восемь-десять километров, где в совхозах имени Ленина и имени ОГПУ заняли круговую оборону, дожидаясь подхода главных сил механизированной группы «Дон».

Одновременно с атакой Батайска отрядом полковника Егорова к действиям перешёл и противник. Генерал-фельдмаршал Манштейн передал во временное подчинение Четвёртой танковой армии свою «пожарную команду», свою «палочку-выручалочку» — 11-ю танковую дивизию генерал-майора Германа Балька. Опытный танкист, генерал-полковник Герман Гот немедленно нанёс молниеносный удар из района станицы Ольгинской на Манычскую силами 11-й танковой дивизии, и из района Весёлого на хутор Тузлуков — силами 17-й танковой дивизии, чтобы сорвать наступление главных сил группы генерала Ротмистрова.

19 января сорок пять танков и полк мотопехоты 11-й танковой дивизии атаковали малочисленную 98-ю стрелковую дивизию. Ее 166-й стрелковый полк, оборонявший хутор Самодуровка, был окружён, разбросан на изолированные очаги сопротивления. А с наступлением темноты полк разрозненными группами отступил в станицу Манычская.

20 января сорок четыре танка с мотопехотой 11-й танковой дивизии атаковали 308-й стрелковый полк 98-й дивизии. Его обескровленные батальоны стали отходить к Манычской. Пехоту от уничтожения спас старший лейтенант И. Л. Дроздов — командир 2-й батареи 54-го гвардейского истребительного-противотанкового дивизиона 2-го гвардейского механизированного корпуса. Подчинив себе два взвода противотанковых ружей, Дроздов огнём орудий и ПТР отбил танковую атаку. Остатки 308-го полка отошли в Манычскую, к главным силам 98-й дивизии.

21 января противник атаковал остатки передового отряда полковника Егорова на центральной усадьбе совхоза имени Ленина. Две атаки врага отбили, но горючего и боеприпасов осталось в обрез. Вечером враг ворвался в совхоз. Контратакой резервного взвода лейтенанта В. Ф. Рекало немцы были отброшены, оставив до сорока трупов. Капитан Н. Н. Перлик своей «тридцатьчетвёркой» уничтожил шестиствольный миномёт, но получил тяжёлое ранение. Его механик-водитель, сержант А. А. Чистяков, сам раненый, доставил командира к своим. Старшина М. М. Голиков со своей разведгруппой, используя обе уцелевшие бронемашины, вёл разведку, нападал на блокирующие посты и нарушал связь противника. Опасаясь полного разгрома передового отряда, генерал Ротмистров приказал Егорову отвести остатки его сил на правый берег Маныча. Под прикрытием 3-й танковой и 2-й мотострелковой бригад к утру 23 января семь оставшихся танков и полсотни автоматчиков из отряда Егорова соединились с главными силами 3-го гвардейского танкового корпуса. За время рейда, с 19-го по 22 января, передовой отряд уничтожил до шестисот солдат и офицеров противника, десять самолётов, десять пулемётов, две зенитных пушки [2].

21 января лётчики Жовтоножко и Думенко из 622-го штурмового авиационного полка вылетели на штурмовку колонн противника в район Усьман, но их атаковала четвёрка «мессершмидтов». Лейтенант Жовтоножко приказал ведомому Думенко, прикрываясь облачностью, уходить на свой аэродром, а сам вступил в бой с истребителями. Скоро «ИЛ-2» был подбит, но лётчик сумел посадить его на поле у Тузлукова. К самолёту направились два немецких бронетранспортёра. Огнём из авиапушки Жовтоножко подбил обе машины, а когда боекомплект закончился, поджёг самолёт и, отстреливаясь из пистолета, стал отходить к лесополосе. Но прорваться сквозь кольцо вражеских солдат не удалось. Последний патрон Григорий Александрович пустил себе в висок.

22 января бригады 2-го и 5-го механизированных корпусов атаковали противника и заняли хутора Самодуровка, Черюмкин, Красный, Усьман, Нижне-Подпольный. Немецкое командование направило в этот район свою авиацию и перебросило главные силы 17-й танковой и 16-й моторизованной дивизий, насчитывавших до шестидесяти танков и столько же бронетранспортёров, до ста орудий и миномётов, сотни автомашин.

23 января, после ударов пикирующих бомбардировщиков «Ю-87» и мощного артиллерийско-миномётного обстрела, обе немецкие дивизии в ходе ожесточённого боя к полудню заняли хутора Нижне-Подпольный, Черюмкин, Самодуровку, Пустошкин и непрерывно атаковали Красный и Усьман. 98-я стрелковая дивизия полковника Ивана Федотовича Серёгина своими малочисленными 4-м и 308-м полками обороняла Красный, прикрывая штабы дивизии и 5-го гвардейского механизированного корпуса. 166-й стрелковый полк, усиленный учебным батальоном дивизии, был окружён пятьюдесятью немецкими танками и семьюдесятью автомашинами с пехотой в Самодуровке. До темноты наши пехотинцы вели неравный бой в этом хуторе, а затем пробились к Манычской.

Около полудня тридцать семь танков с двумя батальонами мотопехоты атаковали хутор Красный, предварительно сровняв его с землёй массированной бомбёжкой и артиллерийско-миномётным огнем. Штабы 5-го корпуса и 98-й дивизии понесли потери, были разбиты узлы связи, но под прикрытием пехотинцев 4-го и 308-го полков организованно отошли на северный берег Маныча. Вечером 23-го остатки полков по приказу командира дивизии отошли в Манычскую. В Самодуровке в руки гитлеровцев в бессознательном состоянии попал командир первого батальона 166-го полка капитан В. Лесников. Его жестоко пытали, но офицер молчал. Ему нанесли десятки колото-резанных ран ножами и штыками. Радист роты связи этого полка красноармеец Л. Солдатенко до последнего патрона вёл огонь и уничтожил одиннадцать солдат противника, а ночью, прихватив рацию, вышел из окружения в расположение главных сил 98-й дивизии.

Тяжелейший бой в этот день вели за Усьман 10-я и 12-я гвардейские механизированные бригады 5-го мехкорпуса. В 8.05 восемнадцать танков из Камышовки и двадцать четыре танка из Тузлукова атаковали позиции 12-й мехбригады на юго-восточной окраине хутора. Гвардейцы этой бригады отбили три атаки, уничтожив одиннадцать танков и до сотни вражеских солдат. Ещё три танка подорвались на минных полях, установленных сапёрами 63-го гвардейского батальона 5-го мехкорпуса на дорогах западнее и юго-западнее Тузлукова. Западную и северо-западную окраины Усьман обороняла 10-я гвардейская механизированная бригада. Её воины отбили две атаки превосходящих сил, но немцы не ослабляли натиска. Когда их танки и мотопехота ворвались в хутор, к панораме орудия, расчёт которого вышел из строя, встал гвардии подполковник В. И. Карев. Прежде чем осколки сразили его, командир бригады лично подбил три вражеских танка. 11-я мехбригада 5-го корпуса в этот день удерживала хутор Чернышёв.

К исходу 23-го января 5-я, 6-я и 4-я гвардейские механизированные бригады 2-го мехкорпуса решительной контратакой выбили немцев из Черюмкина, Нижне-Подпольного, Красного Ловца — где и закрепились. В 3-м гвардейском танковом корпусе все боеспособные танки были переданы в 3-ю гвардейскую танковую бригаду, которая при поддержке 2-й гвардейской мотострелковой бригады выбила 63-й мотопехотный полк 17-й танковой дивизии противника из Пустошкина и потеснила его к хутору Зелёная Роща. В корпусе осталось всего одиннадцать боеспособных танков. В двух остальных корпусах механизированной группы «Дон», в 2-м и 5-м гвардейских механизированных (а это шесть механизированных бригад и четыре отдельных танковых полка) на 24 января оставалось на ходу 45-50 лёгких и средних танков, типа Т-70 и Т-34 [3].

13-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. Г. Чанчибадзе силами 49-й гвардейской дивизии удерживал рубеж Позднеевка — Красный Кут — Весёлый. 3-я гвардейская дивизия двумя полками вела бой на рубеже пятьсот метров севернее хутора Красное Знамя, имея в резерве третий полк в станице Багаевской.

24-го и 25-го января эпицентром кровопролитных боёв стала Манычская, где отличился 54-й гвардейский истребительно-противотанковый дивизион старшего лейтенанта И. П. Наконечного из 2-го механизированного корпуса. Героем обороны станицы стал замполит дивизиона майор Н. К. Русаков. В первый день боя вторая батарея под командованием старшего лейтенанта Н. М. Остапенко отбила две массированных танковых атаки и подбила десять танков. Два из них уничтожил сам комбат. 25-го января враг атаковал станицу с юго-запада и юго-востока двумя группами, по двадцать и тридцать танков, с батальоном мотопехоты каждая. Уничтожив пять танков, погибла третья батарея, боем которой руководил командир дивизиона. Командование 2-го гвардейской армии посмертно наградило Наконечного орденом Красного Знамени. К исходу этого дня, потеряв ещё десять танков и подавив батареи 54-го дивизиона и 435-го противотанкового полка, немцы захватили Манычскую. Тридцать танков с крестами на броне застыли мёртвым железом на её улицах. На восточной окраине был блокирован пункт управления первой батареи 54-го гвардейского противотанкового дивизиона во главе с лейтенантом Г. Н. Гайфулиным. Подчинив себе взвод противотанковых ружей, отважный лейтенант в течение всей ночи вёл неравный бой с танками и автоматчиками противника. Утром 26-го января, оставшись один и без патронов, Гайфулин подорвал противотанковой гранатой себя и бросившихся к нему десяток вражеских солдат.

26-го января, к 15.00, остатки 3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса сосредоточились на правом берегу Маныча. 19-я и 18-я танковые бригады сосредоточивались в хуторе Ёлкин. 3-я танковая и 2-я мотострелковая гвардейские бригады этого корпуса заняли оборону по берегу реки, имея четыре КВ, один Т-34 и один Т-70, две противотанковые пушки. 2-й гвардейский механизированный корпус перешёл к обороне напротив станицы (во всех трёх бригадах было восемь танков — четыре Т-34 и четыре Т-70). 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус из района хутора Федулов атаковал Тузлуков, располагая в своих боевых порядках двумя танками Т-34 и пятью лёгкими Т-70, а также семью противотанковыми пушками калибром 45-мм., 2 200 активными штыками. Эта атака была отбита с большими потерями пехоты на манычском льду.

Вечером генерал-лейтенант танковых войск Ротмистров докладывал командующему 2-й гвардейской армией генералу Малиновскому: «Части механизированной группы в результате сложившейся обстановки и тяжёлых потерь сейчас самостоятельных боевых действий вести не могут».

Оперативные сводки Генерального штаба Красной Армии за 24-31 января 1943 года фиксируют упорные оборонительные бои с танками и пехотой противника в полосе Манычская — Свобода. Ставка Верховного Главнокомандования оперативной директивой № 30031, отправленной 26-го января, в 23 часа 40 минут, командующему Южным фронтом генерал-полковнику Ерёменко, категорически потребовала:

«1. Решительно улучшить управление войсками фронта.

2. Ускорить темп наступления 51-й и 28-й армий и 28.01.43 г. выйти на рубеж: Ольгинская, Батайск.

3. ВПУ 2-й гвардейской армии немедленно приблизить к войскам.

4. Управления 2-го, 5-го гвардейских механизированных корпусов и 3-го гвардейского танкового корпуса передать непосредственно тов. Малиновскому.

5. Получение подтвердить, исполнение донести.

И. Сталин.

Г. Жуков» [4].

Немедленно по получении этой директивы Андрей Иванович Ерёменко отдал приказ командующим 2-й гвардейской, 51-й и 28-й армиями: «Ставка ВГК поставила перед Южным фронтом категорическую задачу к исходу 28-го января выйти в район Батайск, Койсуг и отрезать пути отхода кавказской группировки. Решительными действиями 28-го января разгромить противостоящего противника и выйти на рубеж: Ольгинская, Батайск, Койсуг. Для выполнения этой задачи мобилизовать весь личный состав. В войска направить ответственных командиров и политработников для помощи в организации и проведения решительного наступления и разгрома врага.

Ерёменко. Хрущёв. Варенников». [5].

Командующий 2-й гвардейской армией генерал Малиновский был вынужден произвести перегруппировку, сменить обескровленные части танкового и механизированных корпусов и 98-ю стрелковую дивизию гвардейской пехотой 1-го и 13-го стрелковых корпусов. Наспех организованное наступление результатов не дало. 27 января полки 24-й гвардейской дивизии генерала П. К. Кошевого (будущего маршала Советского Союза) с остатками 5-го механизированного корпуса повели наступление на Тузлуков и Малую Западенку. Неоднократные попытки преодолеть Маныч враг пресекал шквальным огнём всех видов оружия и бомбо-штурмовыми ударами авиации. Также безуспешными были атаки 3-й и 49-й гвардейских дивизий, усиленных танками 128-го, 136-го, 158-го и 223-го отдельных танковых полков, восстановить положение на южном берегу Маныча. Под лёд ушло до двух десятков танков, столько же было подбито огнём противника. Большие потери понесли и стрелковые полки. Как свидетельствуют старожилы хутора Тузлуков, «много погибших солдат осталось лежать в камышах реки Маныч. Весной, когда река проснулась, течение понесло тела погибших. Куда? Никто не знает. Сколько? Никто не считал...».

Под впечатлением от больших потерь, раздавленный неудачным наступлением, пытавшийся лично поднимать солдат в атаку и получивший ранение в голень ноги, застрелился член Военного Совета армии и личный друг Малиновского, гвардии генерал-майор Илларион Иванович Ларин. Причинами самоубийства интересовался сам Сталин.

29 и 30 января войска 2-й гвардейской армии неоднократно пытались форсировать реку, но безуспешно. 30 января немецкая авиация разбомбила штаб армии в хуторе Нижне-Солёный. Погибло несколько офицеров штаба, сгорело много оперативных и учётных документов. Поэтому указанные в итоговой сводке штаба армии суммарная цифра потерь личного состава за 20-30 января 1943 года — 17802 человека — неполная. На 30 января все танковые и механизированные соединения и части были обескровлены и небоеспособны:

3-й гвардейский танковый корпус имел 9 танков и 350 мотострелков;

2-й гвардейский мехкорпус — 8 танков, около 1000 мотострелков;

5-й гвардейский мехкорпус — 8 танков, до 2 000 мотострелков;

128-й, 136-й, 158-й, 223 отдельные танковые полки имели 24 танка, а всего во 2-й гвардейской армии оставалось боеспособными 49 танков.

4-й гвардейский мехкорпус имел 2 танка, занимая хутора Павлов, Золотарёв и Ново-Калиновский.

3-й гвардейский мехкорпус имел 4 танка, занимая хутора Раково-Таврический, Радухина Балка.

За три недели до этого в вышеуказанных частях и соединениях было 526 исправных танков [6].

В штабе Южного фронта оформили заявку, где указывалось: «для восполнения потерь необходимо фронту пополнение — 100 000 человек, из них 50 000 гвардейского; танков — 500 единиц» [7].

31 января гвардейцы 33-й, 24-й и 49-й дивизий, поддержанные уцелевшими и отремонтированными танками из расформированной механизированной группы «Дон», форсировали Маныч и завязали бои на его левобережье. 24-я дивизия, с девятью отремонтированными танками 18-й гвардейской танковой бригады подполковника Д. К. Гуменюка, вышла к хутору Красный. 33-я гвардейская дивизия генерала А. И. Утвенко вела бои за Манычскую, которую враг превратил в мощный узел сопротивления. Здесь оборонялся 156-й мотопехотный полк 16-й мотодивизии, усиленный двумя батареями гаубиц и двадцатью танками.

Предпринятая в ночь на 1 февраля атака 84-го и 91-го стрелковых полков была отражена. Неудачей закончился и штурм Самодуровки 88-м гвардейским полком. В первый день февраля продолжались затяжные бои. Гвардейцы 24-й дивизии после двух атак хутора Красный отошла на рубеж: отметка 14,5; отметка 10,7. 49-я гвардейская дивизия генерала Д. П. Подшивалова в ходе тяжёлого боя заняла хутор Армянский, но, контратакованная во фланг и тыл батальоном мотопехоты с одиннадцатью танками, отошла на рубеж: отметка 53,4; отметка 101,8. 33-я дивизия вела бой за Манычскую.

Батальон 88-го полка зацепился за её восточную окраину. Немцы двинули на него из Самодуровки восемь танков и пять грузовиков с пехотой, но наскочили на минное поле и остановились. Генерал Утвенко атаковал Манычскую с трёх сторон. После двухсуточного боя, к исходу 2 февраля, гвардейцы полностью очистили станицу. В этот же день 88-й гвардейский полк освободил Самодуровку (ныне — хутор Первомайский) [8]. Дивизии 13-го гвардейского стрелкового корпуса к исходу 2 февраля освободили Красный, Усмань, Зелёную Рощу. Тяжёлый и длительный бой шёл за Тузлуков.

И. А. Пшенник в 1978 году в письме вспоминал:

«Наша бригада двинулась к хутору Тузлукову. Ночь превратилась в день. Взлетали красные ракеты, строчили пулемёты, рвались гранаты, мины, снаряды, стреляли бронебойщики. Крики и стоны, ругань — всё слилось в единый звук. С востока немцев прижали наши батальоны. На западе хутора, на минных полях, расставленных нашими сапёрами, подрывались немецкие танки. Хутор горел как факел. Бой не утихал вторые сутки, но уже было заметно, что силы немцев на исходе. Всю ночь — бой. На рассвете мы вступили в хутор Тузлуков. Повсюду можно было видеть зияющие в провалах снега чёрные воронки, скелеты сгоревших танков, немецкие трупы, брошенную врагом технику.

Были здесь и собачьи упряжки, на которых наши санитары вывозили с поля боя раненых бойцов. Мы подсчитали свои трофеи: около 500 убитых фашистов, 124 пленных, 54 автомашины, 4 зенитки, 8 миномётов, 6 брошенных немецких танков, продовольственный склад и многое другое... От некогда большого хутора осталось 6-7 домов. Снег от копоти был чёрным, везде грудами лежали солдаты: наши и немецкие. В одном доме было около двадцати наших солдат, когда в него попал снаряд. Все погибли. Старики хутора Тузлуков сразу стали собирать убитых. Они запрягали волов в сани и целую неделю ездили по всей округе, собирая солдат. Укладывали их в воронки. Сколько их было, воронок, набитых мёрзлыми трупами — тридцать? Сорок? Пятьдесят? Кто знает? Счёту не было...»[9].

После освобождения Манычской и Самодуровки малочисленные полки 33-й гвардейской дивизии в упорных боях освободили 4 февраля хутора Арпачин и Алитуб. Гвардейцы 3-й, 24-й, и 49-й стрелковых дивизий 13-го стрелкового корпуса к 6 февраля вышли в район Усмань — Резников — Верхне- и Нижне-Подпольный.

На этом бои на манычском рубеже завершились. Перед 2-й гвардейской армией были поставлены новые задачи — освободить Новочеркасск, обойдя Ростов с севера. 51-я армия генерала Н. И. Труфанова наступала через Ольгинскую на Аксайскую, а 28-я армия генерала В. Ф. Герасименко — через Батайск на Ростов. Фронтовая конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Н. Я. Кириченко в составе 4-го Кубанского и 5-го Донского гвардейских казачьих кавалерийских корпусов (шесть дивизий), 2-й, 14-й, 15-й танковых бригад, 134-го и 221-го отдельных танковых полков наступала из района Койсуга через плавни на станцию Хапры, обходя Ростов с запада. Пять дивизий 44-й армии генерала В. А. Хоменко через Азов и пойму дельты Дона наступали на Синявскую и Самбек. Наступление продолжалось...

Кровавые бои в течение восемнадцати суток в устье Маныча отмечены в официальной истории Великой Отечественной войны несколькими строчками общего характера. Массовый героизм и подвиги сотен воинов-гвардейцев не удостоены золотых звёзд Героев. Тысячи павших остались безымянными, захоронённые в воронках, в погребах сожжённых хуторов, в силосных ямах, в окопах и блиндажах. Немецкое командование удостоило высшей награды — Рыцарского креста с бриллиантами не только командиров дивизий — 11-й и 17-й танковых, 16-й моторизованной, но и командира 156-го мотопехотного полка и ряд младших офицеров, отметив их вклад в спасение 1-й танковой армии вермахта, благополучно выведенной с Северного Кавказа через «батайские ворота». «Гросс-Сталинград» не получился...

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. ЦАМО. Ф. 16. Оп. 512. Д. 62. Л. 157-158.
2. Богачёв В. П. Гвардейский Котельниковский. М. : Воениздат, 1981. С. 66.
3. ЦАМО. Ф. 16. Оп. 1072. Д. 1. Л.. 225, 235, 243, 261.
4. ЦАМО. Ф.3. Оп. 11556. Д. 12. Л. 75-76.
5. ЦАМО. Ф.64. Оп.. 505. Д. 30. Л.16.
6. ЦАМО. Ф. 228. Оп.. 505. Д. 82. Л. 1-7.
7. ЦАМО. Ф. 64. Оп. 505. Д. 15. Л. 78-79.
8. ЦАМО. Ф. 303. Оп. 4005. Д. 71. Л. 19-20.
9. РОМК. Отдел фондов. «ПИ». КП 22169.

ПРИЛОЖЕНИЕ № 1.

Состав и командование советских войск

2-я гвардейская армия — генерал-лейтенант Малиновский Родион Яковлевич.

1-й гвардейский стрелковый корпус — генерал-майор Миссан Иван Ильич.

13-й гвардейский стрелковый корпус — генерал-майор Чанчибадзе Порфирий Георгиевич.

2-й гвардейский механизированный корпус — генерал-майор Корчагин Иван Петрович.

3-й гвардейский танковый корпус — генерал-лейтенант Ротмистров Павел Алексеевич.

5-й гвардейский механизированный корпус — генерал-майор Богданов Семен Ильич.

2-й смешанный авиакорпус — генерал-майор авиации Ерёменко Иван Трофимович.

Дивизии:

3-я гвардейская стрелковая — генерал-майор Цаликов Кантемир Александрович.

24-я гвардейская стрелковая — генерал-майор Кошевой Пётр Кириллович.

33-я гвардейская стрелковая — генерал-майор Утвенко Александр Иванович.

49-я гвардейская стрелковая — генерал-майор Подшивайлов Денис Протасович.

98-я стрелковая — полковник Серёгин Иван Федотович.

300-я стрелковая — генерал-майор Афонин Иван Михайлович.

387-я стрелковая — полковник Макарьев Александр Константинович.

201-я истребительная — подполковник Жуков Анатолий Павлович.

214-я штурмовая — полковник Рубанов Степан Ульянович.

235-я истребительная — подполковник Курочкин Алексей Иннокентьевич.

272-я ночная бомбардировочная — полковник Кузнецов Павел Осипович.

Бригады:

3-я гвардейская танковая — полковник Сидякин Иван Васильевич.

18-я гвардейская танковая — полковник Гуменюк Даниил Кондратьевич.

19-я гвардейская танковая — полковник Егоров Александр Васильевич.

2-я гвардейская мотострелковая — полковник Лебедь Михаил Петрович.

4-я гвардейская механизированная — ?

5-я гвардейская механизированная — ?

6-я гвардейская механизированная — ?

10-я гвардейская механизированная — подполковник Карев Василий Иванович.

11-я гвардейская механизированная — ?

12-я гвардейская механизированная — подполковник Гольдберг Михаил Иосифович.

Отдельные танковые полки:

21-й гвардейский танковый полк

22-й гвардейский танковый полк

52-й гвардейский танковый полк

53-й гвардейский танковый полк

128-й танковый полк

136-й танковый полк

158-й танковый полк

223-й танковый полк

Артиллерийские и миномётные полки:

4-й, 23-й, 48-й, 88-й гвардейские миномётные полки РС («катюши»).

506-й, 1095-й, 1100-й, 1101-й пушечные артиллерийские полки.

435-й, 535-й, 1250-й отдельные истребительно-противотанковые полки.

488-й отдельный миномётный полк.

648-й тяжёлый армейский артиллерийский полк.

Инженерно-сапёрные части:

1-я отдельная понтонно-мостовая бригада.

742-й отдельный моторизованный инженерный батальон.

355-й отдельный инженерный батальон.