ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2013-й

Великая Отечественная война на Дону

В. И. АФАНАСЕНКО

ОШИБКА ВЕЛИКОГО ПОЛКОВОДЦА

К 70-летию освобождения Ростовской области от немецко-фашистских захватчиков

Часть 2

МИУССКАЯ МЯСОРУБКА

Наступление советских войск на Миус-фронте началось 17 июля 1943 года и развивалось очень медленно. Пехота 5-й ударной, 2-й гвардейской и 28-й армий с большими потерями прогрызала многополосную немецкую оборону в полосе Дмитриевки, Куйбышева, Петрополья при поддержке трёх танковых бригад и трёх танковых полков непосредственной поддержки пехоты. Даже ввод в бой 2-го и 4-го гвардейских механизированных корпусов (452 танка и самоходных орудия) не принёс успеха. Танки увязали в минных полях, расстреливались противотанковой артиллерией, засыпались бомбами 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков Ю–87.

Продвинувшись за неделю непрерывных боёв на 10–12 километров, наши мехкорпуса потеряли 320 танков, 10 060 бойцов и командиров. Общие потери наступающих советских армий достигали 45 000 солдат и офицеров, 490 танков. Командующий 6-й немецкой армией генерал Холлидт непрерывно контратаковал танковый клин 2-й гвардейской армии у Саур-Могилы силами 24-го танкового корпуса генерала танковых войск Вальтера Неринга. 23-я танковая и 16-я панцер-гренадёрская дивизии, усиленные пятью батальонами штурмовых орудий «Штурмгещюц», пытались срезать плацдарм наших войск на правом берегу Миуса. Эти попытки были успешно отражены, противник потерял в боях до ста танков и самоходных орудий, а общие потери «армии мстителей» составили 15 425 человек.

Натиск воинов Южного фронта не ослабевал. Немецкая артиллерия 6-й армии в те дни расходовала до тысячи тонн снарядов и мин в сутки. И это не считая ливня пуль – 30–40 в минуту на погонный метр! Тем не менее Карл Холлидт предупредил командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Эриха фон Манштейна, что «если его солдаты не получат значительного подкрепления, они смогут защищать существующую позицию только короткий срок, и смогут сделать это только при следующих условиях: если русские в этом районе не получат подкрепления; если русские продолжат рассеянные атаки; если 6-йармии хватит боеприпасов» [4].

В связи с прекращением наступления на Курской дуге по плану «Цитадель» верховное командование рейха направило на Миус-фронт отборный 2-й танковый корпус СС, хотя и понёсший в боях с 5 по19 июля серьёзные потери, особенно под Прохоровкой, но не утративший боеспособности. Правда, 1-я танковая дивизия СС «Лейб-штандарт СС Адольф Гитлер» перебрасывалась в Западную Европу, где американцы и англичане начали высадку на Сицилию, но уцелевшие танки и самоходные орудия «Мардер», «Хуммель» и «Штурмгещюц» передала на пополнение 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх» группенфюрера СС Вальтера Крюгера и 3-й танковой дивизии СС «Мёртвая голова» группенфюрера СС Макса Симона. Вместо выбывшего «Лейбштандарта» в состав корпуса СС передали 3-ю танковую дивизию из 48-го танкового корпуса. К исходу 29 июля все три дивизии 2-го танкового корпуса СС сосредоточились в районе города Снежное для контрудара по гвардейцам 31-го стрелкового корпуса. Фронт наступления не превышал десяти километров. Правее эсэсовцев подготовился к контрудару 24-й танковый корпус в составе 23-й танковой и 16-й панцергренадерской дивизий, группы «Рекнагель» и трёх батальонов штурмовых орудий. Ему противостояли гвардейцы 3-й, 33-й и 49-й стрелковых дивизий 1-го стрелкового корпуса, а также 184 уцелевших танка 6-й, 32-й, 33-й,36-й и 37-й гвардейских танковых бригад. Остатки2-го и 4-го Сталинградского гвардейских механизированных корпусов выводились за Миус для пополнения, передав уцелевшие танки в свои 36-ю и 37-ю танковые бригады. Накал боёв достиг апогея...

ВТОРАЯ ПРОХОРОВКА

О знаменитом танковом сражении под Прохоровкой 12 июля 1943 года знают все. «Танковое поле» является третьим «ратным полем России», после Куликова и Бородинского. Но мало кто знает, что двумя неделями позже, 30 июля, на Миус-фронте произошла «вторая Прохоровка». С немецкой стороны – те же участники, что и на легендарном поле: отборный 2-й танковый корпус СС, подпёртый обычным, без «тигров» и «пантер», 24-м танковым корпусом генерала Вальтера Неринга. А вот со стороны советских войск – тоже гвардейцы, но не танковой армии, как у Ротмистрова, а 1-го и 31-го стрелковых корпусов 2-й гвардейской армии. Гвардейцы, поддержанные танками трёх бригад, артиллерией, заняли прочную оборону на каменистых скатах миусских курганов и в отбитых у врага в ходе двухнедельных кровавых боёв сёлах Мариновка, Степановка, Калиновка. Ключом обороны стала высота 213,9 в восьми километрах восточнее кургана Саур-Могила (277,9 м).

30 июля, после мощной артиллерийско-миномётной подготовки и бомбо-штурмового удара пикирующих бомбардировщиков, в 8.10 по берлинскому времени три сотни танков и штурмовых орудий, сотни бронетранспортёров с мотопехотой атаковали позиции гвардейцев 31-го корпуса генерал-майора Александра Ивановича Утвенко. Впереди двигались пятнадцать «Тигров». Целый день не утихал ожесточённый бой. Панцир-гренадёрам дивизии «Дас Рейх» удалось зацепиться за крайние домики Степановки. Уличный ближний бой, часто переходящий в рукопашные схватки, продолжался всю ночь.

Матерясь, сходились насмерть эсэсовцы полка «Дойчланд» и немногочисленные гвардейцы 96-й дивизии. Правее, на высоте 213,9, вдоль и поперёк перепаханной тоннами бомб и снарядов, до последнего бойца отбивались гвардейцы 34-й стрелковой дивизии, поддерживаемые танкистами 37-й гвардейской бригады, потерявшими за день подбитыми и сгоревшими 28 «тридцатьчетвёрок» и лёгких Т–70. На поле боя дымились или застыли грудами металла 91 немецкий танк и самоходка. Наибольшие потери понесли эсэсовцы дивизии «Мёртвая голова», атаковавшие высоту 213,9: 48 танков, 12 штурмовых орудий, 8 бронетранспортёров, 494 солдата и офицера. Чуть меньше потеряли в этот день панцер-гренадёры Вальтера Крюгера – 421 человек, – больше, чем потерял 2-й танковый корпус СС 12 июля под Прохоровкой. В 3-й танковой дивизии к концу дня оставалось на ходу всего 19 танков. На следующий день, 31 июля, бои возобновились с новой силой. Враг наносил таранные удары, стремясь прижать к Миусу ослабленные многодневным наступлением войска Южного фронта и уничтожить их. Западнее Калиновки были окружены пять стрелковых полков 3-й и 33-й гвардейских дивизий. Пробитую танковым тараном брешь закрыли воины 49-й гвардейской дивизии полковника Маргелова. Василий Филиппович станет позже легендарным создателем советских воздушно-десантных войск, которые по сей день свою аббревиатуру ВДВ любовно расшифровывают как «войска дяди Васи».

Но в те кровавые июльские бои Маргелов со своими бойцами насмерть защищал высоты на правом берегу Миуса. Новость об окружении пяти полков дошла до Сталина. Верховный Главнокомандующий устроил разнос маршалу Василевскому и командующему фронтом Толбухину: «Считаю позором для командования фронтом, что оно допустило по своей халатности и нераспорядительности окружение наших четырёх стрелковых полков вражескими войсками. Пора бы на третьем году войны научиться правильному вождению войск. Требую, чтобы командование фронта немедля сообщило в Генштаб шифровкой о том, какие экстренные меры думает оно предпринять для того, чтобы вызволить окружённых и безусловно приостановить продвижение вражеских войск. У фронта для этого есть средства и он должен выполнить эту задачу. И. Сталин» [5].

После суточного боя остатки полков пробились из окружения. Из 88-го и 84-го гвардейских полков 33-й дивизии вышло 450 человек, из 5-го и 13-го – 255 воинов. 91-й гвардейский полк погиб полностью. В 11.30 31 июля его начальник штаба передал последнее донесение: «Противник с танками и пехотой со всех сторон перешёл в атаку. Прощайте!».

Гвардейцы дорого отдали свои жизни: 23-я танковая дивизия потеряла в этот день 22 танка из 37-ми. Погиб командир 33-й дивизии гвардии генерал-майор Николай Иванович Селивёрстов, ветеран Миус-фронта, защищавший Ростов в ноябре 1941-го и в июле 1942-го, освобождавший столицу Тихого Дона в ноябре 41-го и в феврале 43-го. Останки генерала упокоены на Братском кладбище. Чтобы сломить сопротивление советских гвардейцев на высоте 213,9, командир дивизии «Мёртвая голова» группенфюрер СС Макс Симон решил нанести внезапный удар в час ночи. Но затея провалилась. Утром артиллерия, реактивные миномёты «Небельверфер» и пикировщики Ю–87 перепахивали высоту 213,9. Казалось, ничего не уцелеет в этом аду. Но едва танки и мотопехота бросились в атаку, их встретили шквальным огнём орудий, пулемётов и автоматов. К 17.00 командир 3-й танковой дивизии СС доложил, что на ходу только 20 танков, в их числе – «Тигр», а также двадцать штурмовых орудий и самоходок. 31 танк и 8 самоходок были выведены из строя и сожжены. Потери «мёртвоголовых» за 31 июля составили убитыми, ранеными и пропавшими без вести 964 эсэсовца. Атаковавшие руины Степановки и Мариновки панцер-гренадёры дивизии СС «Дас Рейх» потеряли в этот день подбитыми и сгоревшими 24 танка и 10 самоходок. 22 танка и 12 штурмовых орудий лишилась 23-я танковая дивизия.

Потери эсэсовского корпуса вдвое превысили потери под Прохоровкой в боях 12–13 июля.

«НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ...»

31 июля за побоищем у Степановки и Мариновки, за схватками на затянутой дымом и огнём высоте 213,9 наблюдали три полководца: маршалы Семён Константинович Тимошенко и Александр Михайлович Василевский, с одной стороны, и фельдмаршал Эрих фон Манштейн – с другой. Командующий группой армий «Юг» первым правильно оценил результаты побоища на Миусе и, не желая терять остатки элитного соединения СС, отдал приказ Паулю Хауссеру о выводе обескровленных эсэсовских дивизий из боя.

Сражение стало затухать: поредевшие советские соединения были отведены на левый берег Миуса к утру 2 августа. За двадцать дней наступления армии Южного фронта потеряли 61 070 воинов, дивизии 6-й армии генерал-полковника Холлидта – 21 369 солдат и офицеров. В последний день, 2 августа, тяжёлое ранение получил командир 24-го танкового корпуса генерал танковых войск Вальтер Неринг. Огромными были потери в бронетехнике. Немцы зарегистрировали 585 выведенных из строя советских танков, из которых половина – сгоревшие и взорванные, а своих – более двухсот танков и до сотни штурмовых и самоходных орудий. Бронетанковый щит «армии мстителей» был разбит.

Александр Михайлович Василевский этого ещё не знал. Июльское наступление на Миус-фронте осталось в тени грандиозной Курской битвы и на многие десятилетия было забыто военными историками и исследователями. Уже 6 августа Василевский и Толбухин спланировали новую стратегическую операцию, используя только наличные силы, без привлечения резервов Ставки Верховного Главнокомандования. Такого ещё не было. Такого не было и потом, в 1944–1945 годах...

Через две недели, 18 августа 1943 года, на Миусе вновь загремели советские орудия и миномёты. Войска Южного фронта, не получив крупных стратегических резервов Ставки ВГК, в течение трёх дней прорвали главную полосу немецкой обороны в районе Куйбышева и двинулись на запад. Танковые резервы у Карла Холлидта кончились. Переброшенные из Крыма на выручку 13-я танковая и 9-я танковая дивизии из группы армий «Центр» уже не могли спасти положения.

30 августа наступающие армии генерал-полковника Толбухина освободили Ростовскую область и важный порт и аэродромный узел – Таганрог. Вечером в Москве прозвучал залп в честь советских воинов, сокрушивших «неприступный Миус-фронт». После освобождения Орла и Белгорода (3 августа), Харькова (23 августа) это был третий победный салют.

Война отступала на запад. На Миусских высотах наступила тишина.

Продолжение см. Ошибка великого полководца. Часть 3