ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2010-й

Гражданская война на Дону

ПОСЛЕДНЕЕ СРАЖЕНИЕ БЕЛЫХ НА ДОНУ

Наступательная операция 1-й Конной и 10-й Армий

против белогвардейских войск

Совместный поход «добровольцев» и казаков на Москву в 1919 году закончился провалом. Большевики собрали все силы на Юге, в январе 1920-го вступили в Ростов и Новочеркасск и вытеснили белых на левый берег Дона.

Но попытки форсировать Дон обернулись поражением. Попытки Конно-сводного корпуса Думенко перейти Маныч тоже не имели успеха. В конце января Конармия Будённого и Конно-сводный корпус Думенко, переместив направление главного удара восточнее, пытались переправиться через Маныч. И вновь белые победили.

Новый командующий Кавказским фронтом красных М. Тухачевский перенёс направление главного удара ещё восточнее, в стык между донскими и кубанскими частями – на станцию Торговая (ныне Сальск). Главный удар наносили 10-я армия, подходившая со стороны Царицына, и конница Будённого, спешившая степью между Манычем и Салом на соединение с 10-й армией.

Двинувшаяся ей на перехват донская конница попала в метель; под Торговой множество людей обморозилось; в итоге она была разбита. Будённый пошёл на запад; навстречу выступила кавалерия белых. Тухачевский планировал силами 1-й Конной и 10-й армий разбить конницу у Егорлыкской: «в этот район мы двигаем 15 тысяч штыков и сабель, а противник при большом риске оголения ростовского направления может сосредоточить до 10 тысяч» [1. С. 494]. Вспомогательный удар в ночь на 14 (27) февраля готовилась нанести от Ростова 8-я армия. Она атаковала Батайск, заняла Койсуг, но на обоих пунктах была отбита. Зато 9-я армия при поддержке корпуса Жлобы перешла Маныч вышла на линию Арпачинский – Тацинский – Родники – Персиянов – Проциков – район экономии Гудовского.

Реагируя на активность 9-й армии красных, командующий белой Донской армией генерал В. И. Сидорин отдал распоряжение удерживать наступление красных с севера, а лучшей белой коннице под командованием генерала Павлова – разбить Будённого.

Тогда же, в час ночи с 27 -го на 28 февраля Тухачевский приказал:
«1. 8 армии решительной атакой овладеть районом Койсуг – Хомутовская.
2. 10 и Конной армиям решительно ударить на противника в районе Егорлыкская – Мечётинская и уничтожить его. Командарму 10 передовыми частями занять Тихорецкую и Кавказскую.
3. 9 и 11 армиям задача прежняя…» [1. С. 495].

15 февраля Будённый с дивизиями Гая и имени Блинова, но без поддержки пехоты ударной группы 10-й армии, направился на станцию Атаман, станицу Егорлыкскую и хутор Иловайский. Наступавшая на левом фланге 6-я кавалерийская дивизия красных, заняв хутор, стремилась обойти казаков с юга. На остальных участках конницу красных отбили огнём. К Егорлыкской подошли три белых бронепоезда; при их помощи удалось удержать станцию и станицу.

Красные отошли на Средний Егорлык и станицу Новороговскую, блиновцы (600 сабель), наступавшие в авангарде, – на хутор Войновский. На Иловайский, где удержалась 6-я кавалерийская дивизия красных, послали 14-ю конную бригаду. В ночном бое не победил никто. Как только начались бои под Егорлыкской, туда из Мечётинской и Кагальницкой выдвинулись резервы.

О частях, собравшихся в Мечётинской, сохранилась интересная характеристика очевидца, артиллериста-«добровольца»: «Наши силы состояли из регулярного корпуса кавалерии под начальством генерала Барбовича. Корпус насчитывал примерно 5000 шашек с 5-ю конными батареями и был в прекрасном состоянии (под командованием Барбовича в этот период была Сводная кавалерийская бригада из четырёх полков, развёрнутая с 14 (27) февраля в 1-ю кавалерийскую дивизию [2. С. 499]. – А. В.).

Но массу нашей конницы составляли казаки: донцы и кубанцы. Они были в плохом состоянии. Донцы были деморализованы потерей своей территории и были небоеспособны. Они потеряли дисциплину, бросали пики и винтовки, чтобы их не посылали в бой. Во всяком случае они не были нам, добровольцам, явно враждебны. Они исполняли приказы нехотя… (Возможно, автор характеризует стоявшие в Мечётинской 5-ю конную бригаду и 2-ю Донскую дивизию. Действительно, красная разведка в эти дни доносила: в 23-м полку 5-й бригады есть настроения сдаться, командный состав разбегается. – А. В.).

Совсем иначе вели себя кубанцы. Они были сплочены, собирали кинутые донцами винтовки. У каждого всадника были две, иногда три винтовки за плечами. Но они были к нам определённо враждебно настроены. Драться с красными не желали…

Были терские казаки, немного лучше сохранившиеся, под командой нашего знакомого генерала Агоева. Но их было немного, от 2 до 2500 шашек. Были калмыки, вполне нам верные, но их было всего шашек 500–600. Всего с нашей стороны было собрано от 15 до 18 тысяч шашек (по советским данным, под Егорлыкской белые располагали саблями до 13 тысяч и 3500 штыками. – А. В.). Грозная сила, если бы казаки были прежние. Мы же знали, что весь удар придётся вынести только нашему корпусу.

Как всегда у бюрократов, на бумаге всё обстояло отлично. Командование наивно надеялось, что казаки будут драться…» [3. С. 87–88.].

По воспоминаниям того же автора, в Мечётинской всю конницу построили в огромное каре, и к ней обратился с речью генерал Деникин. «Но был ветер и плохо слышно. Кроме того, он говорил долго, и вскоре это стало утомительно и скучно… Нас, регулярных, пропагандировать было не нужно, мы были в прекрасном состоянии, а вот казаки были небоеспособны, и речью их боеспособными не сделаешь» [3. С. 88].

Это мнение разделял изюмский гусар А. Г. Гольм: «Казаки фактически воевать кончили. Кубанцы стремились домой, а оставшиеся ещё в строю ехали без винтовок и были настроены далеко не воинственно. Не лучше обстояло дело и с донцами, часть которых уже осталась дома, конница же генерала Павлова была изнурена большими переходами, лошади еле двигались, а многие люди были обморожены.

Дивизия генерала Барбовича подошла и присоединилась к казакам уже под вечер. Мы были утомлены зимним переходом по степи, но, по сравнению с казаками, наши полки выглядели образцово. Нас с завистью оглядывали и воровали у нас лошадей» [4. С. 193]. Далее регулярная конница отправилась в Егорлыкскую; на ночь она встала в резервную колонну. «К счастью было не очень холодно и не было дождя» [3. С.89].

Беда пришла, откуда не ждали. На другой день 8-я армия усилила свои действия под Ростовом. «Добровольцы» отбивали атаки. Но 3-й Донской корпус не выдержал. 8-я Донская дивизия стала отходить на Хомутовскую и Кагальницкую, открывая фланг «добровольцев» у Ольгинской. Воспользовавшись этим, 16-я кавалерийская дивизия красных (кавалерия 8-й армии) сильно потрепала марковцев под Ольгинской. Сидорин отдал приказ 3-му Донскому и Добровольческому корпусам отойти за реку Кагальник. В ночь на 17 февраля (1 марта) «добровольцы», уходя из Батайска к Кущёвской, бросили один бронепоезд.

Мамонтов вспоминал: «В дозоре находился полковник Кузьмин со своим Первым офицерским полком. Под вечер он прислал донесение: Будённый двигается. Его колонна от горизонта до горизонта. Авангардная бригада (2 полка) заняла хутор в 7 верстах от Егорлыцкой. Послали бригаду калмыков, численностью примерно в 600 шашек, против красной бригады в хуторе…» [3. С. 89].

16 (29) февраля в 3 часа дня белые налетели на хутор Воиновский, где стояла авангардная дивизия имени Блинова. «Хутор был сдан почти без сопротивления». По версии красных, блиновцы отскочили на юго-восточную возвышенность у речки Егорлык. В полночь подошла 4-я кавалерийская дивизия и отбила Войновский [5. С. 75].

По версии белых, «калмыки подползли потихоньку, сняли часовых и перерезали всю красную бригаду без единого выстрела». Вернулись на следующее утро. «Некоторые насадили на бамбуковые пики отрубленные головы. Каждый всадник вёл в поводу одну, две, а иногда даже три захваченные лошади» [3. С.89–90]. Донская сводка отнесла это событие на утро 17 февраля (1 марта). «На рассвете 17 февраля части группы генерала Павлова атаковали противника в районе хутора Войсковского (правильно — Войновского. — А. В.) и захватили три пушки, 30 пулемётов и пленных…» [6. С. 327.]. Красные признавали, что дивизия имени Блинова действительно «потеряла свои обозы, часть пулемётов и 4 орудия» [5. С. 76].

Итак, отступление белых от Ростова началось. В ночь на 17 февраля (1 марта), в 2. 55, Тухачевский отдал приказ: «В кагальницком направлении части 9-й армии прорвали фронт противника и, преследуя его бегущие части, взяли более двух тысяч пленных. Противник отходит на Хомутовская — Кагальницкая. Главные силы противника продолжают группироваться в районе Мечётинская и Егорлыкская… Армиям фронта приказываю окружить и уничтожить главные силы противника, для чего:

1. 8 армии стремительно наступать главными силами в направлении на Злодейская — Кущёвская.
2. 9 армии, решительно развивая успех, атаковать главные силы противника в направлении Кагальницкая — Мечётинская, отрезав им путь отступления на Гуляй-Борисовку.
3. Конармии решительно атаковать противника в Егорлыкском направлении и отрезать ему путь отступления на пос. Иловайский» » [1. С. 496].

Будённый спланировал наступление так: 20-я стрелковая (2500 штыков, 500 сабель, 27 орудий, 110 пулемётов) из Ново-Роговской наступает на станцию Атаман и на Егорлыкскую через хутор Грязнухинский, опираясь правым флангом на железную дорогу; дивизия Гая (300 сабель) и дивизия имени Блинова из Грязнухинского и Войновского прикрывают правый фланг 20-й дивизии и охватывают Егорлыкскую с севера и востока, а 4-я и 6-я кавалерийские дивизии (7800 сабель, 26 орудий, 120 пулемётов) из Среднего Егорлыка – с юга и юго-запада; 50-я и 34-я стрелковые дивизии и 11-я кавалерийская группируются у Среднего Егорлыка» [5. С. 75–76].

Относительно расположения у Егорлыкской белых точных данных нет. Ясно, что станицу и станцию занимали пешие части Сводно-Партизанской бригады (красные мемуаристы назвали их частями генерала Чернецова)» [7] и пластуны (так белое донское командование с 1919 года стало называть отдельные пешие полки) На станции стояли бронепоезда. С севера станцию и станицу прикрывали кубанские части. Конница и регулярная кавалерия сконцентрировались к западу и юго-западу. На правом фланге, судя по мемуарам участников, располагались 10-я и 14-я Донские конные бригады и терские части.

Тот бой описан в трудах красных военачальников – Будённого, Тюленева, Майстраха. У белых свидетельства отрывочны. Многие подчёркивали особую роль регулярной белой кавалерии: «Главная тяжесть боя легла на бригаду генерала Барбовича, понёсшую большие потери» [2. С. 120].

Итак, сражение под Егорлыкской…

По словам Будённого, войска выступили на рассвете по густой грязи. Для транспортировки орудий потребовались дополнительные лошади. Мамонтов вспоминал: бой начался «жидкой стрельбой в самой станице. Очевидно, в неё вошёл красный разъезд. Кубанцы уходили из станицы. Никто их не преследовал, драться они не желали» [3. С. 90]. После первых выстрелов регулярная кавалерия белых обогнула станицу и заняла высоту холма к юго-западу.

Примерно в 10 утра, в тумане, встретились основные силы противников. 4-я и 6-я кавалерийские дивизии красных, как писал Будённый, сгруппировались в лощине южнее Егорлыкской. 20-я стрелковая двинулась на станицу.

Мамонтов утверждал, что красные не прятались в лощине, а появились из-за высоты в резервных колоннах, «видимых как тёмные четырёхугольники. Думаю, что это были полки… Дистанция была в три версты, и действие шрапнели очень действительно. На смену рассеянным появились из-за бугра новые квадраты, которые подверглись той же участи. Наконец, появились красные конные батареи, и мы занялись ими исключительно» [3. С. 91].

В 11 часов, по сводкам Донской армии, «завязался бой на фронте хутор Иловайский – зимовник Букретов с конницей Будённого, усиленной пехотой…» [6. С. 327]. То есть красные вышли на правый фланг донцов у хутора Иловайского. Здесь с обеих сторон была попытка выиграть фланг. В оценке событий противники едины. Голубинцев: «…На фронте протяжением около 15 вёрст был ряд нерешительных конных атак, сводившихся к стремлению обоих противников охватить фланги – отсюда получилась параллельная скачка» [8]. Тюленев: «Противник, развернувшийся, как было указано, на протяжении 15 км, стремился всё время охватить фланги; красная конница в свою очередь делала то же самое, поэтому на поле сражения оба противника скакали параллельно друг другу» [9. С.128—129]. Гордеев: «К официальному сообщению относительно характера боя у хутора Иловайского можно добавить и частные сведения этого массового конного сражения.

В начале боя со стороны красных было выслано около полка конницы для обхода правого фланга белых. В свою очередь со стороны белых был выслан полк для противодействия этому обходу. Красные скрылись, и полк белых занял положение для наблюдения на фланге, где был возвышенный склон, откуда было видно расположение обеих сторон» [6. С. 327-328].

Итак, фланг у Иловайского красные не выиграли. Читаем у Мамонтова: «Было полное впечатление, что красное командование растерялось… Оно не пыталось охватить наши фланги, несмотря на громадный численный перевес, даже не пыталось расширить фронт. Они все пёрли, как бараны, в одном направлении и пёрли в резервных колоннах, что сильно увеличивало их потери» [3. С. 91].

Левый фланг белых прикрывали железная дорога и бронепоезда. Красная кавалерия (дивизия Гая и дивизия имени Блинова) двигалась севернее железной дороги. В авангарде шёл 5-й Заамурский полк, получивший приказ сбить прикрытие бронепоезда – конных кубанцев. Заамурцы кубанцев сбили, но из станицы вышли две колонны кавалерии и погнали заамурцев, и те отошли вдоль железной дороги, где их поджидал резервный 2-й кавалерийский полк. Вместе эти два полка атаковали белых, однако были отбиты.

Постепенно в бой ввязалась вся дивизия имени Блинова. «Противник шёл напролом, а бронепоезд бил нам во фланг», – вспоминал один из блиновце [5. С. 220.]. Дивизия отступала 10 километров, затем произвела контратаку. Ушедшие далеко от станицы белые побежали, «спасаясь при помощи быстрых коней.

У нас и кони и люди были измучены, и потому было отдано приказание не преследовать противника и вернуться на хутор Волков (правильно – Войнов. – А. В.)» [5. С. 220.].

Так в тот день на крайнем правом фланге красных войск закончились бои. Как видим, тоже безрезультатно.

Основная драка развернулась близ станицы. «Конные атаки происходили с переменным чередованием движений конных масс с одной стороны в другую. Отступающие массы одной конницы преследовались несущейся за ней конной массой противника до их резервов, при приближении к которым атакующие попадали под сильный огонь артиллерии и пулемётов. Атакующие останавливались и поворачивались назад; в то же время конница противника, оправившись после пополнений резервами, переходила в преследование и гнала противника тоже до его исходного положения, где атакующие попадали в то же положение: обстрел артиллерийского и пулемётного огня – и поворачивали обратно, преследуемые оправившейся конницей противника. Колебания конных масс, происходившие с одной высоты на другую через разделявшую их обширную котловину, продолжались с 11 часов до вечера» [6. С. 328]. Вслед за Будённым и рядом других очевидцев можно проследить ряд событий в этом колыхании конных масс.

Примерно в полдень бригада 20-й стрелковой дивизии красных овладела юго-восточной окраиной станицы. Красное командование заметило, что белые концентрируют конницу западней, а значит, готовится удар во фланг красной пехоте с целью подвести её под огонь бронепоездов.

Тогда Будённый бросил в атаку свои 4-ю и 6-ю дивизии: 6-ю –на белую конницу, 4-ю – на южную окраину станицы. Наблюдавший за боем начштаба 20-й стрелковой дивизии Майстрах отмечал, что красная конница (4-я дивизия) развернула лаву по старым царским уставам и всей массой бросилась в атаку. Будённый вспоминал: «Тёмная масса полков дивизии широкой лавой стремительно неслась на неприятельскую конницу» [10. С. 428]. Но белые, охватывавшие пехоту, «выбросили вперед пулемёты», а сами отошли на окраины.

Красная кавалерия отхлынула. По воспоминаниям Городовикова, белые преследовали его, охватывая левый фланг, и спасли его пришедшие на помощь две бригады 6-й кавалерийской дивизии: они отбили белую конницу.

Согласно Будённому, белые, преследующие красную конницу, одновременно атаковали левый фланг 20-й стрелковой дивизии, и теперь две бригады 4-й кавалерийской дивизии поскакали спасать пехоту. По его версии, это передвижение ослабило центр красных позиций, который прикрывался одним 19-м кавалерийским полком. Белые заметили это и атаковали, причём впереди скакали взводные колонны Офицерского конного полка…

Городовиков писал, что эта атака белых с участием Офицерского полка произошла после очередной атаки 4-й кавалерийской дивизии, которая была отбита.

Будённый признавал, что центр красных был прорван, и Городовиков отбивался лишь пулемётным и артиллерийским огнём. Городовиков же утверждал, что дело решила его резервная 3-я бригада, а Офицерский полк в 600 сабель якобы вырубили до последнего человека. 6-я кавалерийская дивизия преследовала врага…

Белые мемуаристы сообщали: «В этом столкновении двух крупных масс конницы первоначальный успех был на нашей стороне, и стремительной атакой бригады генерала Барбовича и нескольких казачьих полков красная конница была отброшена за реку Егорлык. Но успех не мог быть развит вследствие начавшегося разложения у казаков (особенно кубанских)» [2. С. 143]. Г. Г. Раух уточнял: бригада Барбовича ходила в атаку, но «главные силы донцов так и остались стоять безучастными свидетелями и в атаку не пошли». Она дошла до артиллерийских позиций красных, взяла батарею, была окружена и с трудом вышла из окружения. В Сводно-гвардейском кавалерийском полку из 16 офицеров насчитывалось 10 убитых и 4 раненых [11].

К вечеру «заколыхались десятки знамён и сотни разноцветных флажков эскадронов. Снова началась упорная борьба за фланги, жестокая кавалерийская сеча» [10. С.430].

Коллективный труд «Боевой путь блиновцев» подтверждает: в 17.00 20-я стрелковая дивизия заняла станцию Атаман. «На левом участке повторяются всё новые и новые конные атаки с переменным успехом. Обе стороны проявляли колоссальное упорство, сходясь в конных атаках» [5. С. 76].

Описание атаки на красных дивизиона изюмских гусар из дивизии Барбовича есть у полковника А. П. Гольма. Она велась от линии железной дороги по предложению начальника штаба «какой-то донской бригады». «…Он любезно, но весьма едко выразил надежду на то, что мои два эскадрона окажут его бригаде поддержку. – Донцы собирались атаковать красных. Я, конечно, согласился…» [4. С. 193]. Справа, от Егорлыкской, наступала бригада кубанцев. «Большевики приближались… Я скомандовал: «Вперёд!». Кубанцы справа, выкатив пулемёты и обнажив шашки, кричали раньше времени «ура» и шли рысью вперёд. Мой дивизион оказался в уступе, сзади кубанцев, а донцы, явно не желая подравниваться с нашей линией, болтались влево от нас, всё время отставая дальше и дальше… Я пошёл галопом и подравнялся с кубанцами. Измученные за день лошади шли вяло; вяло закричали «ура» гусары… Орудия красных, взятые на передки, скакали назад. Ещё минута, и мы столкнулись с противником…

Всё перемешалось. Я застрелил двух ближайших красноармейцев, несколько всадников проскакали мимо меня… На нас скакала вторая лава красных, и мы повернули и поскакали назад». Далее Гольм описывает, как гусары уходили от преследования и пытались спастись за насыпью железной дороги [4. С. 193,195–196].

Мамонтов: «Были встречные атаки, что происходит очень редко. Обыкновенно в последнюю секунду один из противников поворачивает… Вот под Егорлыцкой произошло такое столкновение, части перемешались, и было трудно разобрать, где свои и чужие» [3. С. 92–93.]. Тюленев: «Даже к вечеру, когда уже начало темнеть, перемешавшаяся конница узнавала своих только по оклику» [9. С. 127—128].

В сумерках 20-я стрелковая дивизия красных и конница Гая заняли станцию и окраины станицый. Зато на другом фланге отступил Будённый. «Под вечер Терская конная казачья дивизия под командованием генерала Агоева охватила левый фланг красных и принудила их отступить. Это был лишь охват. Ни красные не стреляли по терцам, ни терцы по красным. Красные отступили, поле сражения осталось за нами. Но это был всего только наш успех, а не разгром красной конницы, на который мы могли бы рассчитывать», – писал Мамонтов [3. С. 92].

«Генерал Павлов не проявил активности и не преследовал отходящего противника», – отметили белые в штабных сводках [6. С. 327]. «Казаки победили в этом состязании, красные отступили, – писал А. Гордеев, — но для белой конницы это было последнее напряжение их воли и мужества. После этого сражения Белая армия, потеряв волю к сопротивлению, отступала, ища рубежа, где возможно было произвести перегруппировку, привести себя в порядок и подготовиться к новым операциям. Но не было новых операций…» [6. С. 328]. Красные же считали, что поле боя осталось за ними. Авторы «Боевого пути блиновцев» писали, что всю ночь шли бои на западной окраине Егорлыкской и лишь утром 18 февраля (2 марта) белые ушли на посад Иловайский [5. С. 76]. Городовиков отмечал, что белые ушли на посад Иловайский, Гуляй-Борисовку, Мечётинскую.

По воспоминаниям Будённого, утром на северо-западную окраину Егорлыкской из Мечётинской подошли какие-то пешие части — «старики-пластуны», которые попали под удар 4-й кавалерийской и побежали, бросая в грязи валенки и полушубки [10. С. 259].

Поскольку разбить Будённого не удалось, угроза окружения донцов и «добровольцев» сохранялась, и те ушли за Кагальник. Так завершилось величайшее по количеству участников кавалерийское сражение ХХ века. Донская армия и «добровольческие» силы отступали. Кубанцы переходили к большевикам. Наконец, последовала «Новороссийская катастрофа» – большая часть белых войск в марте 1920 года сдалась большевикам.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Директивы командования фронтов Красной Армии (1917–1922) : сб. док. Т. 2. М. : Воениздат, 1972.
2. Возрождённые полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России / Сост., науч. ред, предисл. и коммент. С. В. Волкова. М. : Центрполиграф, 2002.
3. Мамонтов С. Не судимы будем. Походы и кони. М. : Воениздат, 1999.
4. Изюмцы в боях за Россию : воспоминания офицеров 11-го гусар. Изюмского ген. Дорохова полка /Ист.-родослов. о-во в Москве, Ассоц. Исслед. рос. о-ва ХХ века; Сост., вступ. ст., примеч., алф. указ. В. И. Алявдин. М. : АИРО-ХХ, 1997.
5. Боевой путь блиновцев : история боёв и походов 5 Ставропольской им. тов. Блинова кавалерийской дивизии. Ставрополь : Изд. Ставроп. окруж. исполн. ком.и «Северный Кавказ». 1930.
6. Гордеев А.А. История казаков : Великая война 1914–1918 гг. Отречение государя. Временное правительство и анархия.Гражданская война. М. : Страстной бульвар, 1993.
7. Родимый край (Париж). 1966. № 63. С. 17.
8. Голубинцев А. В. Русская Вандея : очерки гражд. войны на Дону. 1917–1920. [Репринт. изд.] Орёл : Вешние воды, [1995?]. С. 154. Вых. дан.: Мюнхен. 1959.
9. Тюленев И. В. Советская кавалерия в боях за Родину. М. : Воениздат, 1957.
10. Будённый С.М. Пройденный путь. Кн. 1. М. : Воениздат, 1959.
11. Раух Г. Г. Бой с Будённым под Батайском 7–9 января 1920 г.// Воен. быль. 1966. № 81. С. 44.