ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2013-й

Гражданская война на Дону

ВОССТАНИЕ В ЕЛИЗАВЕТИНСКОЙ

К 95-летию восстания казаков Елизаветинской станицы

В конце января 1918 года в Азове установилась советская власть. В ночь с 23 на 24 февраля в Ростов вошли отряды Красной армии, но уже 30 апреля в Донскую область вошли германские войска; 8 мая они заняли Ростов, 30-го – Батайск. Против власти Советов союзниками немцев выступило правительство Всевеликого Войска Донского – белоказаки.

Азов и его округи оказались в эпицентре разгорающейся гражданской войны. Из Таганрога сюда отступил Второй Таганрогский революционный полк, здесь же расположился штаб Азовского боевого участка. В Азов периодически наведывались отдельные отряды, между которыми не было согласия. В условиях царившей неразберихи был сформирован Азовский революционный пехотный полк, державший оборону по линии фронта Койсуг – Кулешовка – Красногоровка – Азов.

В начале 1918 года очень напряжённая обстановка сложилась в станице Елизаветинской. Часть вернувшихся с фронта казаков была настроена по-большевистски, призывала станичников не поддаваться мобилизации, отказаться от войны с большевиками. Несмотря на то, что среди жителей согласия не установилось, на объявленную войсковым атаманом, генералом Калединым январскую мобилизацию вышедшая из повиновения станица пополнения не дала.

Каледин направил в Елизаветинскую трёх членов Войскового Круга с заданием поднять станицу на борьбу с большевиками, «на защиту вольного Дона». Станичный атаман, старший урядник Никита Буланов, собрал казаков на митинг. «Станичники колеблются. С одной стороны, никогда такого не было, чтобы не выполнить приказ атамана. С другой – и против большевиков выступать не хочется…» [1]. Всё же представителям Круга удалось добиться поддержки казаков.

После занятия Ростова красными в феврале в Елизаветинскую приехали представители Нижне-Гниловской станицы, чтобы заручиться участием елизаветинцев на совместное наступление на Ростов. Этого наступления требовал войсковой атаман. Сход выборных, собравшийся в Елизаветинской, раскололся, большинство не откликнулось на призыв станичного атамана Буланова, призвавшего поддержать наступление. Решение так и не было принято [2].

Войсковое командование упорно пыталось сформировать из елизаветинцев полк. После того как немцы заняли Ростов, в Елизаветинской шёл митинг за митингом. «На них спорят до хрипоты, до драки, до кулачных боёв. Представители войскового атамана то убеждают, то угрожают расправой. Они готовы даже на то, чтобы казаки лишь сформировали полк. Он никуда не пойдёт, останется в станице для охраны. На это станичники согласились. Казаков зачисляли во взводы, сотни. К июню полк был сформирован. Но не тут-то было! Большевистская группа разоблачает обман. Полк категорически отказывается выступать на фронт» [1]. В Елизаветинскую был направлен отряд белоказаков под командованием полковника М. В. Жученкова. Узнав об этом, станичник И. П. Зарайченков предложил сторонникам большевиков уйти из станицы и вступить в красногвардейский отряд. С этим не соглашался Н. С. Терезников, считая, «что в отряде казаки, а раз идут казаки, у них не поднимется рука на своих же казаков» [3. С. 2].

Ушёл из Елизаветинской один Зарайченков: он вступил во 2-й Донской крестьяно-казачий революционный пехотный полк, который формировался в селе Александровка Ростовского округа (Азовский район).

По воспоминаниям очевидцев, когда прибыл отряд Жученкова, в хуторе Городище, близ станицы, собралось более тысячи человек. Станичникам выдали винтовки и патроны, построили их повзводно и отдали приказ выступать. Но полк не двинулся. Казак хутора Обуховка И. Я. Табунщиков вспоминал: «Я стоял в последнем ряду на правом фланге. Ко мне подходит генерал Жученков и спрашивает: «Фамилия?!» – я молчу. К моему соседу: «Фамилия?» – молчание, к третьему – молчание. Момент, и группа офицеров оказалась в кольце взвода с направленными на них штыками. Послышались крики: «Колите их». Весь полк стал плотным кольцом вокруг офицеров. Генерал Жученков начал показывать бумагу, крича: «Мы имеем приказ войскового атамана!». Страсть улеглась, кольцо разомкнулось и мобилизованные стали уходить по направлению к станице» [4]. В тот же день в хуторе Обуховка собрались фронтовики. Приняли решение из станицы не выходить: занять оборону по берегу Дона от хутора Курганы до хутора Дугино. Командиром отряда самообороны избрали тридцативосьмилетнего Анатолия Григорьевича Аханова.

Несколько слов об Аханове. Он родился в 1880 году в семье рыбака Григория Павловича Аханова. Окончил сельскую школу. В шестнадцать лет потерял отца, и стал единственным кормильцем семьи (мать, четыре сестры, младший брат), – потому его и не призвали на действительную службу. Он прилагал все силы, чтобы дать образование сёстрам (трое из них получили звание народных учительниц). Анатолий Григорьевич рыбачил, пока не началась Первая мировая война: его мобилизовали, зачислили в особую 8-ю западную сотню Донского полка для несения почтовой службы. На западном фронте, в районе Пинских болот, Аханов пробыл до 1917 года. Там же, после Февральской революции, его избрали председателем полкового комитета; он участвовал в съезде фронтовиков в Минске. В том же году полк, в котором служил Аханов, был возвращён в Новочеркасск, где казаки разошлись по родным станицам.

В хуторе Городище, где расположился белогвардейский штаб, собрали казаков-стариков под руководством станичного атамана Буланова и войскового старшины И. Е. Пантелеева. На сборе они пригрозили сжечь дома организаторов неповиновения как гнездо большевиков.

В Елизаветинскую выслали карательную сотню с двумя пушками.

После прибытия артиллерии, установленной в хуторе Городище, полковник Жученков предъявил восставшим ультиматум: либо мобилизованные явятся на сборный пункт, либо станица и хутора будут подвергнуты артобстрелу.

В дома организаторов явились с обысками: искали оружие. Ночью дежурили молодые казаки – охраняли дома, и всё же в Усть-Койсуге несколько домов сгорело. Населению объявили, что это сделали красные. Сопротивление было сломлено.

Аханова, Терезникова и другого елизаветинца – В. И. Пустынникова арестовали, казаков-повстанцев разоружили и отправили под конвоем в Ростов. По пути Пустынников дважды пытался бежать. В Ростове арестовали и заключили в тюрьму около тридцати казаков. Табунщиков оказался в одной камере с Ахановым, Терезниковым и Пустынниковым.

Вскоре состоялся военно-полевой суд над девятью казаками – Н. С. Терезниковым, А. Г. Ахановым, В. И. Пустынниковым, И. Я. Табунщиковым, Ф. Харсеевым,, Н. П. Серединым, М. Я. Борисовым, Л. С. Янковским, А. В. Кочергиным. Аханова, Терезникова и Пустынникова приговорили к расстрелу, Харсеева к двадцати годам каторжных работ, Табунщикова и Середина – к трём годам, и с выплатой штрафа в размере трёх тысяч рублей, Зарайченкова – заочно к смертной казни, с лишением казачьих прав.

На станичном майдане публично высекли шомполами елизаветинцев Г. Н. Каменского и Е. Г. Топилина (последнего забили до смерти). 11 июня приговор военно-полевого суда привели в исполнение: Аханова, Терезникова и Пустынникова расстреляли.

Елизаветинцев зачислили в Багаевский полк. Их эскадрон неоднократно сражался на подступах к Егорлыкской и Великокняжеской станицам [5].

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Сосницкий Н. Д. Воспоминания [1963 г.] // Архив АМЗ.
2. Шведиков М. К. Воспоминания [1961 г.] // Там же.
3. Сосницкий Н. Д. Воспоминания [1961 г.] // Там же.
4. Табунщиков И. Я. Воспоминания [1961 г.] // Там же.
5. Архив АМЗ. Воспоминания М. К. Шведикова, М. И. Болдырева, И. Я. Табунщикова, М. К. Казаченкова, Н. Д. Сосницкого // Там же.