ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 30-й

Донское казачество. Персоналии

Д. А. Щербак

ХАРИТОН БЕЛОВ

К биографии и родословной Х. И. Попова

Х. И. Попов. Около 1855 г. Фото из семейного архива А. А. Поляковой (Поповой), внучки Х.  И. Попова

О жизни и деятельности Харитона Ивановича Попова писали современники [1], но значительный объём публикаций появился в постперестроечное время [2, 3, 4]. Реконструкции родословной Х. И. Попова много лет посвятил его праправнук Алексей Михайлович Помелóв. Меня же интересовали сведения о родителях и родственниках, детстве и юности Харитона Ивановича, прошедшие на хуторе его деда [хутор Ежов Сухопесковатский станицы Слащёвской, в настоящее время — Ежовка Рябовского сельского поселения Алексеевского р-на Волгоградской обл. — Д. Щ.].

Значительно расширить и дополнить родословную семьи представилось возможным по фондам Государственного архива Ростовской области. Ценными источниками послужили личные документы Харитона Ивановича, семейная и служебная переписка, послужные списки периода 1795–1884 годов.

Харитон Иванович Попов родился 21 сентября 1834 года в станице Остроуховской [5, л. 46 об., 49] в семье урядника Ивана Авдеевича и Софии Ивановны Поповых, «по своему нравственному и материальному положению пользовавшейся уважением в среде станичного общества» [1, с. 397]. Был крещён в честь преподобного Харитона Исповедника [5, л. 48 об.].

«С достижением шестилетняго возраста он начал обучаться церковно-славянской и русской грамоте под руководством своего деда по матери, человека умнаго и начитаннаго... Образование мальчика шло в перемежку с сельско-хозяйственными занятиями на степном хуторе его деда. Всё лето мальчуган работал в поле или дома, а зима отдавалась учению и письму» [1, с. 397].

Дедушка Харитона, Белов Иван Артамонович (?–1848), атаман станицы Остроуховской (1848), «… за отлично усердную его службу и хорошее поведение написан им Господином войсковым атаманом [генерал-лейтенантом Иловайским 1-м. – Д. Щ.] в урядники» (1825). Летом 1826 года спас «от утопления в реке Хопёр» купавшуюся малолетнюю девочку Агафью Фолимонову. «По докладу Государю Императору о таковом человеколюбивом поступке урядника Белова Его Величество Всемилостивейше пожаловать Ему соизволил серебряную медаль с надписью За спасение Человечества на владимирской ленте и пятьдесят рублей ассигнациями» [6, л. 14, 15, 16, 21; 7, л. 1].

Стремление к знаниям было отличительной чертой семьи. Из церковно-приходской летописи о жителях бывшей станицы Остроуховской известно:

«〈...〉 Степень религиозного воспитания людей [возрастом] за 50 л[ет] находится на самом низком уровне. Они почти все неграмотны, и школы какой-либо в их время отрочества не было. 〈...〉Степень умственного и нравственного развития прихожан не идёт вперёд, о чём ясно свидетельствует закрытие в 1900 г. [8], по малочисленности учащихся, церковной школы грамоты..» [9].

По свидетельству Харитона Ивановича «обучение грамоте получил домашнее, законченное путём самообразования» [5, л. 46 об., 49]. На учёбу родители отдали второго сына — Казьму. В домохозяйственной книге урядника И. Попова и «памятной книжке малолетка Харитона Белова» [10] сохранились записи, сделанные в 1852–1854 годах, о продовольственных и денежных затратах на «содержание Каз[ь]мы» в виде платы за квартиру, учителю и законоучителю [11]. Забота о младшем брате и любовь к нему нашли своё отражение в письмах Харитона Ивановича:

«〈...〉 Братцу Каз[ь]ме Ивановичу свидетельствую мое братское искреннейшее почтение ...весьма рад, что он кончил  курс наук с хорошею аттестациею  – это очень лестно, желаю ему достигнуть бóльшего счастия и прошу стараться лучше выписыватся [12, л. 8]. 〈...〉 Ещё радуюсь и тому, что братец Казьма Иванович находится в Слащове [станица Слащёвская. — Д. Щ.] у писарей, желаю ему достигнуть до совершенства настоящаго предмета и прошу его как можно стараться писать, это для него со временем будет дороже всего, а Вас, милый батинька, убедительнейше прошу не закрывать его талант [13, л. 6 об.].

Сам же Харитон Иванович с 25 декабря 1849-го по 10 марта 1852  года служил «в письмоводстве» у дворянского заседателя, а с 13 апреля 1852-го по 12 февраля 1854 года — при дистанционном заседателе, где кроме навыков «делодейственнаго порядка» приобрёл «познания следственнаго порядка» [5, л. 60, 60 об.].

В 1850 году Харитон Белов составил родословную по материнской линии, состоящую из шести поколений.

«...Казак Трифон Казмич Белов, Остроуховской станицы, назад тому более 150 лет первоначально завёл хутор на р[еке] Сухой Песковатке [14], где до того не было населения… [7, л. 1–1 об., 4; 15, л. 1].

Позднее, когда Харитон Иванович трудился в Донском статистическом комитете, по документам конца XVIII века он уточнил, что хутор был основан в 1720-е годы и первоначально назывался Трифоновский. Во второй половине XIX — начале XX века именовался хутор Ежов Сухопесковатский (Ежовский, Ежевский 1-й) станицы Слащёвской Хопёрского округа при реке Сухопесковатке [6, л. 1, 2–2 об., 5–6].

«Около 1846 года половину Остроуховской станицы за теснотою и недостатком земельных довольствий выселили (по жребию) в ст[аницу] Преображенскую... Позднее ...дальнейшее переселение остроуховцев было приостановлено» [16, л. 1, 1 об.].

В 1851-м, через три года после смерти дедушки Ивана Артамоновича, его наследники «урядничья жена София Иванова Попова и девица Стефанида Иванова Белова заблагоразсудили наследственное наше родовое имение разделить». Был подписан Раздельный акт, в котором оговаривалось, что «раздел этот как добровольный, должен быть сохранён нами свято и ненарушимо» [17, л. 1–1 об.].

Перечень имущества в акте от 29 мая 1851 года свидетельствует об уровне достатка атамана станицы Остроуховской И. А. Белова:

– деревянный дом «при посёлке г.г. (господ. — Д. Щ.) Ежёвых — Сухопесковатском, с тремя амбарами и пристроем при нём имеющимся, два новых воловых воза, один старый, два рыдвана» и одна новая конская повозка «со всеми к ним принадлежностями, заключающимися в колесах и прочем»;

– разная домашняя рухлядь;

– четыре деревянных дома при хуторе Остроуховском;

– деревянная кухня, кузница, «состоящие при хуторе Остроуховском и один воловий старый воз со всею к нему принадлежностью»;

– рогатый скот, лошади, овцы [17, л. 1–2 об.].

Представить повседневные события из жизни семьи помогают вышеупомянутые домохозяйственная книга и памятная книжка, записи в которых вёл Харитон Иванович.

На хуторе у родителей был свой «деревянный дом о двух комнатах... амбар илимоваго леса [из древесины вяза. — Д. Щ.]», трёхстенный дубовый амбар, два хлева рубленных, кухня, рубленный забор. Владели «разной домашней принадлежностью». В хозяйстве держали лошадей, быков, коров, овец, домашнюю птицу. Сеяли пшеницу, ячмень, просо, горох. Занимались заготовкой степного и лугового сена.

Сыновья, как полагалось, «исправлены к службе», конь и седло были «даны ...отцом». «Впрочем конь» Харитону был подарен «тёткою Степанидою Ивановною Беловою» [5, л. 51 об., 52, 61, 61 об., 62]. Приняв присягу, он начал службу казаком с 1 января 1853 года [5, л. 1 об., 48 об.].

12 февраля 1854 года Харитон Иванович Попов венчался в Троицкой церкви станицы Мигулинской с дочерью урядника Василия Михайловича Калинина Надеждой (1836, ст-ца Вёшенская — 1862) [5, л. 48 об., 155].

В «краткой выписке» значится «при выходе на службу» и «на мою свадьбу употреблено... 211 р[ублей] 99 к[опеек]» [11].

В годы Восточной (Крымской) войны с 10 апреля 1854 года Попов служил в Донском № 68 полку [5, л. 1 об., 36 об., 51, 54] подполковника Алексея Никифоровича Краснянского [18]. И на военной службе продолжал участвовать в хлопотах своих родителей. В это время перед родителями встаёт вопрос о переселении. Харитон Иванович в Новочеркасске встречается с С. А. Курючкиным [19], служащим дьяком в Войсковом правлении, чтобы получить совет, как лучше действовать. По итогам этой встречи пишет письмо родителям:

1854 года июля 31-го дня. Селен[ие] Новониколаевка.

〈...〉 из письма Вашего не видно, чтобы начинали переселение на Бузулук... если угодно будет Вам остаться на месте, то очень возможно, только нужно взять от обоих станиц, т[о] е[сть] нашей и Слащевской свидетельства, и выставить следующие причины: 1) что хутор наш занят предками ещё в Войсковом владении назад тому за 150 лет, 2) что в прежней Остроуховской ст[анице] состоит дом с пристроем, который поблизости можно перевести в Слащевскую ст[аницу], и в хуторе дом с амбарным и другим пристроем, 3-я) что в минувшие бедственные года лишились скота, почему, а так же поодиночеству семейства, малолетству детей, за откомандированием меня экстренно на службу с издержками на исправление [20], и будучи сами обязаны службою [21], лишены средств к переселению за 150 вёрст, и должны, если переселяться притти в крайнее разорение… [12, л. 7, 8 об.]

〈...〉 Милый батинька! на вопрос ваш относительно переселения нашего, я не знаю как объяснить, ибо Вам самим лучше видно, но расчитывая дальнюю переселку и одиночество семейства нашего, я полагаю выгоднее остаться на месте, впрочем как будет Вам угодно, дай Бог, то или другое начать и кончить благополучно.

〈...〉 Затем приимите мое истиннейшее сыновнее почитание и нижайший поклон и прошу Вашего родительскаго благословения. 〈...〉 всем ежовским хуторянам кланяюсь.〈...〉

22 сентября 1854 года. Местечко Кагальник [12, л. 19–19 об.].

Вероятно, ходатайствам был дан ход и семья окончательно переехала в юрт станицы Слащёвской (хутор Ежов Сухопесковатский).

Город Таганрог. 18 марта 1855 г.

Милые родители: батинька Иван Авдеевич и маминька София Ивановна!

 〈...〉 Вы пишите, что начинаете переселяться на новый юрт... желаю  Вам милые родители, от Бога счастливейшаго и благополучнаго успеха; я чувствую и понимаю, что переселка эта будет Вам с большими трудами и хлопотами, и рад бы помочь, но право не в состоянии теперь; дядиньку Василия Авдевича чувствительно благодарю, что они помогают нам в перевозке, как Вы пишите, верно только они одни ещё ни лишают нас родственной помощи.

〈...〉 остаюсь доброжелательный и послушный сын ваш Харитон Попов [13, л. 5, 7–7 об., 8 об.].

Город Таганрог. 9-го мая 1855 года.

〈...〉 Относительно переселения в Слащевскую станицу, я с своей стороны скажу в добрый час! Это будет как я думаю выгоднее переселки на отдаленный Бузулук, все-таки менее издержек, впрочем Вам будет виднее; во всем желаю Вам счастливаго успеха.

〈...〉 Ваш послушный сын Харитон Попов [13, л. 12, 13, 13 об.]

В архиве Харитона Ивановича сохранились письма к своей супруге, её отчиму и матери, братьям, наполненные взаимной добротой и вниманием.

1854 года июня 7 д[ня]. Сел[ение] Новобатайское.

Милые родители:

батинька Ефим Иванович и маминька Татияна Николаевн[а!]

〈...〉 я и до сего времени слава Богу благополучен, чего и Вам душевно желаю и прошу принять мое истиннейшее почитание и нижайший поклон. ...отношу моё истиннейшее почитание ...всем милым родным.

〈...〉 остаюсь преданный Вам навсегда сын Харитон Попов [12, л. 23, 23 об., 24 об.].

Любезный Харитон Иванович! Сын неоценённый! [22] — так обращается в ответных письмах к зятю Ефим Иванович Попов [23].

...Христос Воскресе, любезный братец Харитон Иванович!

Приятное ваше письмецо ...я к совершенному моему удовольствию имел честь получить ...он[о] принесл[о] мне приятное известие и сердечную радость, во-первых потому, что вы не чуждаетесь и признаёте м[е]ня своим родственником, я этому сердечно радуюсь, и желаю чтобы это навсегда оставалось между нами как братьями 〈...〉 я спешу засвидетельствовать вам любезный братец мою искреннейшую благодарность 〈...〉 подобные письма очень радостно получать в стране чужой, отдалённому от милаго семейства и родины, и служащему еще в горах.

〈...〉 Братцу Калине Васильевичу от вас письмецо я отослал ...он здоров, кланяется вам, он служит в [г]ород[е] Тифлис[е] 〈...〉 я честь имею засвидетельствовать вам с супругою, а моею сестриц[е]ю, с Надинькою моё чистосердечное почтение и ни[з]кий поклон, с каковым прибываю навсегда ва[ш] любезный братец, Карней Калинин [24].

12 марта 1855 года. С[таница] Аксайская.

 ...Милая Надежда Васильевна!

 〈...〉 Бог миловал нас, ещё не случалось быть в сражениях ...теперь же может и придётся быть, так как неприятели наши англо-французы угрожают напасть на все города, какия есть по берегам моря, впрочем мы надеемся на милость Божию и на храбрость свою, а Вас просим молить о нас Бога 〈...〉

Батиньке и маминьке и всем родным и знающим Мигулинским и Песковатским передай от меня по нискому поклону...

И так прости безценная, желаю тебе всего лучшаго, целую тебя не счетно раз и остаюсь по гроб вернолюбящий твой Харитон Попов [13, л. 18, 18 об. — 19, 19 об.].

Адьютант полка, в котором служил Х. И. Попов, Дмитрий Андреевич Сербинов [25] писал его родителям: «...добрейший Иван Авдеевич за сына вашего я приношу вам мою благодарность... свидетельствую вам мое почтение» [13, л. 6 об., 7].

С военной службы Харитон Иванович возвратился 31 октября 1855 года [5, л. 48] в комплекте полка находился по 15 января 1856 года. [5, л. 3]. 16 января 1856 года начал службу по гражданскому ведомству в окружной станице Алексеевской, где был определён в штат писарей Хопёрского сыскного начальства [5, л. 1 об.].

В письме от 14 марта 1856 года он пишет – «...служба эта меня просто сокрушила и сам не знаю как избавиться от этой печали; но надеюсь на одно Божие милосердие» [26].

Об отце Харитона Ивановича известно немного. После 1855 года имя Ивана Авдеевича в письмах не упоминается и за 1856–1863 годы их сохранилось мало. Возможно переписка велась редко по причине не столь удалённого расположения хутора, где жили родители, от окружной станицы и по роду службы Харитон Иванович много ездит по Хопёрскому округу, имея возможность их навещать. Вероятно, Иван Авдеевич умер не позднее 1859 года, так в письме к жене от 2 июня 1859 года Харитон упоминает только маму.

...Милая Надинька 〈...〉

〈...〉 маминьку разцелуй за меня, да смотри жалей её всей душой.

Кланиюсь всем Вам и остаюсь жив и здоров, желающий Вам всегда и всего лучшаго, Харитон Попов [27].

После смерти Ивана Авдеевича, часть имущества была продана «на уплату долгов разным лицам». 30 декабря 1863 года оставшееся имущество «по добровольному соглашению между собою» разделили. Мать-вдова «оставляет за собою в хуторе... дом и лучший амбар..., одну пару быков, одну корову и четырёх старых овец». «Из остального досталось на части» старшему сыну Харитону, вдове [28] второго сына Казьмы Дарье Павловне с малолетним сыном Аполлоном и третьему сыну Степану» [5, л. 61, 61 об., 62].

О том, что в семье сохранились добрые отношения свидетельствует письмо, написанное Харитону Ивановичу его племянником Аполлоном:

27/VI 1884 г. [Хутор] Грачёв [29].

Любезныя  дядюшка Харитон Иванович и тётушка Александра Петровна [30]

Свидетельствую Вам своё искреннее родственное почтение и от всей своей души желаю Вам от Бога счастия и во всех делах ваших скораго успеха.

〈...〉 с маминькой ездили проведать и обозреть всех своих родственников, живущих на Писковатке [31] и Ежовке. Бабушка София Ивановна и дядюшка Степан Иванович живы и здоровы Вам ниско кланяются; бабушка уже старинькая, а дядюшка по временам страдает с болью в сердце ...что уже было во время пребывания нашего на Ежовке.

〈...〉 Желаю Вам быть здравыми... [32].

В 1862 году Харитон Иванович приобрёл у своей тёти девицы станицы Букановской Стефаниды Ивановны Беловой за 400 рублей серебром деревянный дом («родовое имение») в хуторе Остроуховском, принадлежавший его дедушке уряднику Ивану Артамоновичу Белову.

Находясь на военной службе, в письмах к родителям Харитон Иванович часто передаёт поклон и «истинейшее почтение ...Его благородию дедушке [33] Захару Даниловичу» [13, л. 29 об.] – вероятно, в годы детства оказавшего влияние на его дальнейший жизненный путь.

Писарь Захар Данилович Белов (1784 — после 1855), «из казачьих детей», атаман станицы Остроуховской. В службу вступил казаком 1 января 1803 года. Урядник (1806). По указу Войсковой канцелярии – «в Черкаском сыскном начальстве в должности повытчика». В начале своего служения был замечен «за добропорядочное поведение, усердие к возложенным на него делам и справности по оным». Различные должностные лица Хопёрского и Черкасского сыскного начальства, под началом которых проходила служба Захара Даниловича, свидетельствуют, что он «проходил ...должность первоклассного писаря, и исправно расторопно, и рачительно, при том вёл жизнь добронравную, аттестовался достойным и был рекомендован к повышению», «при трезвом и добропорядочном своём поведении ...исправлял письменные дела со всяким рачением без всякого ухудшения» [6, л. 29, 30, 31].

С 14 сентября 1812 года — «во всеобщем с Дона ополчении во Второй войне с французами». Участвовал «в действительных сражениях» при Тарутино и Рождественском, «где за отличие награждён чином хорунжего». «При вытеснении неприятеля из города Смоленска, ...в преследовании онаго к городу Борисову в ежедневных перестрелках, ...при селении Глубоцыне и Хотове, ...при местечке Молодечно в сражениях, ... в преследовании неприятеля к городу Вильно [34] в неоднократных перестрелках, ... за городом Вильнов на Погулянке [35] и горе Понарской ... в разбитии неприятельских сильных колонн, ...при вытеснении неприятеля из города Ковны [36] и затем в преследовании онаго заграницей до реки Вислы». В 1813–1814 годах участвовал в «блокаде города Данцига [37], где между тем в сражениях ...при бомбандировании Данцигской и Векселминской [38] крепостей, ...в походе на Рейне к городу Мангейму». «По заключению с Франциею мира ... в походе от толе на Дон». «В Грузии в содержании по картам линии и постов» (1816–1819). Был избран «дворянством в Хопёрском сыскном начальстве заседателем» (1820–1822). Сотник (1821), есаул (1825). Находился «на Кавказской линии в содержании по реке Кубани от стороны горских народов передовых постов» (1824–1830). В 1828 году «июня 9-го и 10 в сражении против горцев и за отличие в оных получил высочайшее благоволение». В декабре 1830 года вернулся на Дон. Служил в Донских казачьих полках № 2 (1803–1812), № 9 (1812–1816), № 1 (1816–1831). Награждён серебряными медалями «В память Отечественной войны 1812 года», «За взятие Парижа 19 марта 1814 года». Был «женат на казачьей дочери», детей не имел.

Сохранилось несколько послужных списков «о службе и достоинстве ...Захара Белова» 1813–1831 годах, в которых он отмечен как достойный к повышению [6, л. 32–33 об.; 39; 40; 41; 42; 43; 44; 45; 46].

По прошествии многих лет, когда Харитон Иванович жил в Новочеркасске, остроуховцы вспоминали о Захаре Даниловиче как о человеке «с большим весом в обществе и с большими причудами в своём характере» [16, л. 1].

О служении предков на духовном поприще Харитон Иванович не оставил свидетельств. Не удалось обнаружить сведений и о родных по отцовской линии. В письмах за 1855 год встречаются имена родных братьев отца — Василия Авдеевича и Савелия Авдеевича Поповых.

Среди прихожан Преображенской церкви [47] станицы Остроуховской были жители по фамилии Поповы [48]. Недалеко от хутора Ежовский в юрте станицы Федосеевской находился хутор Попов. На бóльшем удалении, с названием Попов, были хутора в юртах станиц Еланской и Казанской.

В истории населённых мест Области войска Донского есть немало примеров, когда по фамилии, имени или прозвищу первопоселенца возникали названия топонимов. Процесс переименования топонимов на Дону, произошедший в XX веке, почти не затронул названий вышеупомянутых населённых мест, исключая административно-территориальное деление.

Ещё в отрочестве Харитон Белов начинает интересоваться прошлым своего края. Первые записи по истории датируются 1847 годом. В его фонде хранятся копии многих документов по донской истории, ряд которых ввёл в научный оборот доктор исторических наук А. П. Пронштейн [49].

В рамках родословной Х. И. Попова представляют интерес два ранее не публиковавшиеся документа — доношение прапрадедушки Харитона Ивановича, отставного есаула Иоанна Мироновича Белова (? — после 1814) в Войсковое правительство о притеснениях, чинимых войсковым старшúной Ежовым с племянниками, и мировое соглашение с ними (публикуются ниже). Вероятно, доношения обнаружены Харитоном Ивановичем в период его работы с архивом Хопёрского округа и датируются 1795 и 1796 годами.

Данные документы иллюстрируют процессы освоения земель казаками, научно обоснованные А. П. Пронштейном [49].

А. П. Пронштейн говорит о том, что уже к началу XVIII века на основной территории Донской земли сложился костяк станиц, а начало сельскохозяйственной колонизации происходило в бассейнах рек Дона, Хопра, Бузулука и Медведицы. Первоначально казаки могли заниматься земледелием и скотоводством, проживая в станицах, а когда свободной земли вблизи станиц стало не хватать, они создавали хутора за пределами своего станичного юрта.

«Так, в переписи 1764 г. отмечается, что все хутора Акишевской станицы “построены... для прокормления в зимнее время скота”; с той же целью были основаны хутора многими казаками Усть-Бузулуцкой, Арженовской, Зотовской, Федосеевской станиц...» [49, с. 59].

Характерным примером может служить история хутора, вошедшего позднее в юрт станицы Слащёвской, но основанного казаками станицы Остроуховской, в том числе и предком Х. И. Попова по материнской линии. В 1760-е годы один из казаков, Яков Орешкин, продал свою избу отставному казаку Слащёвской станицы Ивану Ежову. О таких прецедентах говорит и А. П. Пронштейн:

«… Несмотря на то, что находившаяся в сословном владении земля донских казаков юридически не подлежала отчуждению … источники непрерывно свидетельствуют о купле продажи хуторов, чаще всего под видом покупки расположенных на них хуторских строений…» [49, c. 158].

В 1776 году сын казака Ивана Ежова отставной войсковой старшúна Мирон Ежов получил от Войскового правительства грамоту, по которой взял себе и племянникам во владение ряд уделов, брошенных казаками. Ежовы стали притеснять Ивана Белова и его сыновей.

 «В 1797 г. в Войсковое гражданское правительство поступила жалоба полковника Ивана Андрианова на отставного старшúну Мирона Ежова, который по его словам ... “распространился уже с правой стороны той речки почти против хутора ево, и тем притесняя его Андрианова с людьми, нередко причиняет и чувствительные обиды”»  [49, c. 157].

Предок Х. И. Попова отставной есаул Иван Белов «покорнейше» просит войсковое гражданское правительство «надлежащим порядком» всё исследовать и определить границы сенокошения.

В конечном итоге стороны решили «… не допуская себя до следствия, а поговоря между собой полюбовно и по христианской должности смирились..».

А итог всех этих споров находим у А. П. Пронштейна: «... Захват старшúнами земель и их произвол создали в конце XVIII в. такое положение, что ...мириться с ними уже было невозможно. Поэтому правительство издало несколько постановлений, направленных на защиту казачьих юртовых земель от покушений на них со стороны старшúн. Это ещё раз было подтверждено “Положением” о войске Донском 1835 г. …» [49, c. 166].

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Донцы XIX века. Новочеркасск, 1907. С. 396–402.

2. Енина И. А.  Исследователь донской старины // Дон. временник. Год 2004-й. Вып. 12. Ростов н/Д., 2003. С. 108–111.

3. Чибисова С. П. «Город свой мы отстояли»: свидетельства казака Харитона Попова, участника обороны Таганрога в 1855 году // Дон. временник. Год 2015-й. Вып. 23. Ростов н/Д., 2014. С. 188–198.

4. Ситливая Е. В., Бойко А. Л. Новые данные о поместье Х. И. Попова: по материалам полевых работ 2014 г. //Там же. С. 200–202.

5. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 956.

6. Там же. Д. 134.

7. Там же. Д. 421.

8. Церковная школа грамоты была открыта в 1898 г.

9. Церковно-приходское летописание на волгоградской земле : док. / Ком. культуры Волгоград. обл. [и др.; сост. И. В. Котова (отв. сост.) и др.]. Ч. I. Волгоград, 2015. С. 97, 101.

10. Выяснить причину, по которой Харитон Иванович в детстве и юности носил девичью фамилию матери не удалось — Д. Щ.

11. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 430. Л. 14, 16 об.

12.Там же. Д. 967.

13. Там же. Д. 969.

14. Река Сухопесковатка (ныне Малая (Сухая) Песковатка) – левый приток реки Большая (она же Мокрая Песковатка).

15. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 429. Л. 1.

16. Там же. Д. 966.

17. Там же. Д. 427.

18. Краснянский Алексей Никифорович (1807–?), сын войскового старшúны, подполковник (1849). Подробнее о нём: Косовы и другие / сост. С. В. Корягин. М., 2008. С. 37, 41. (Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 78).

19. Курючкин Степан Афанасьевич (1823/1824 — после 1859), казак станицы Казанской, войсковой старшúна (1859). С 1853 г. — в Войсковом правлении для особых поручений. Подробнее о нём: Власовы и другие. / сост. С. В. Корягин. М., 2001. С. 57. (Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 21).

20. На военную службу казак являлся со своим обмундированием, снаряжением, холодным оружием и верховой лошадью. От казны казак получал только винтовку.

21. Вероятно, отец, Иван Авдеевич, служил писарем Хопёрского окружного судного начальства.

22. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 976. Л. 1.

23. Попов Ефим Иванович (1791/1796 — после 1863), сын обер-офицера, казак станицы Мигулинской. Писарь Войсковой канцелярии (1811–1812). Участник Французской кампании (1812–1814), русско-турецкой войны (1828–1829), Польской кампании (1831). ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 966. Л. 21; Там же. Д. 976. Л. 2; Подробнее о нём: Поповы: / сост. С. В  Корягин. М., 2007. С. 195. (Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 67).

24. ГАРО. Ф. 55. Оп.1. Д. 972. Л. 1—1 об., 2 об.

25. Вероятно, казак станицы Сиротинской, в службе казаком с 1836 г., урядником с 1839 г. Подробнее о нём: Сербиновы и другие / А. А. Жильцов, И. В. Жуков, С. В. Корягин. М., 2006. С. 12. (Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 57).

26. ГАРО. Ф. 55. Оп.1. Д. 971. Л. 1 об., 2.

27. ГАРО. Ф. 55. Оп.1. Д. 974. Л. 1, 2 об.

28. Повторно вышла замуж. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 999. Л. 37.

29. Юрт станицы Вёшенской. Ныне Боковский р-н Ростовской обл.

30. Супруга Х. И. Попова во втором браке, дочь потомственного священника Троицкой церкви станицы Мигулинской Петра Фёдоровича Попова (1812/1813–1871).

31. Вероятно, хутор Сухопесковатский (Сухо-Песковацкий) станицы Федосеевской Хопёрского округа при реке Сухопесковатке. Ныне не сохранился. См.: Алфавитный список населённых мест Области войска Донского. Новочеркасск, 1915. С. 565.

32. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 999. Л. 37, 37 об.

33. Двоюродный брат родного дедушки И. А. Белова.

34. С 1940 г. — Вильнюс, столица Литвы.

35. Ныне один из районов Вильнюса.

36. Правильно Ковно, ныне город Каунас (Литва).

37. План окрестностей Данцига при осаде его в 1813 г. (с 1945 г. – Гданьск, Польша). ГАРО. Ф. 55. Оп. 1 доп. Д. 1456. Л. 23 а.

38. Вейхсельмюнде — Прусская крепость при впадении левого судоходного рукава Вислы в Балтийское море. См. : Энциклопедический лексиконъ. СПб., 1837. Т. 9. С. 235.

39. ГАРО. Ф. 341. Оп. 1. Д. 1095. Л. 74–74 об., 79–79 об.

40. Там же. Ф. 344. Оп. 1. Д. 205. Л. 68–68 об., 73.

41. Там же. Д. 213. Л. 268–269.

42. Там же. Д. 221. Л. 4, 5.

43. Там же Д. 229. Л. 266, 267.

44. Там же. Д. 272. Л. 384, 391.

45. Там же Д. 302. Л. 56–57 об.

46. Там же. Д. 309. Л. 45–45 об., 50.

47. 1796 года постройки, ныне не сохранилась. (Шадрина А. В. Храмы Донской и Новочеркасской епархии, конец XVII века – 1920 г.: справ. Ростов н/Д., 2014. С. 303).

48. Рябов С. И. Верховое донское казачество : (Ист. сведения о ст-цах, хуторах и их жителях). Волгоград, 2014. С. 467.

49. Пронштейн А. П. Земля Донская в XVIII веке. Ростов н/Д. : Изд-во Рост.  ун-та, 1961.

Приложение

Копия

Войска Донскаго в Войсковое гражданское правительство Астрауховской станицы отставного есаула Ивана Белова доношение

Назад тому лет более семидесяти покойной дед мой Астрауховской станицы бывший отставной казак Трифон [Казмич] Белов той же станицы с умершими казаками с Никифором Матасовым и Карпом Парсановым занял хутор в войсковом вольном владении на речке Сухой Песковатке, впадающей в Большую. Имея там означенной дед, а по смерти его отец мой, умершей же отставной казак Мирон Белов, а потом и я совместно с теми казаками пока оные были в состоянии Так же и с четвёртым казаком Яковом Арешкиным [далее Орешкиным. – Д. Щ.] довольствие со всех сторон безобидное, однако все означенные казаки довольствовались сенокошением выше хутора и балкою Арешкиною [далее Орешкиною. – Д. Щ.], а ниже хутора сенокошением не владели, а всё оное принадлежало ко мне одному, но из тех казаков один по другому приходя в безсилие хутора свои там уничтожили. Только из них последний Орешкин назад тому с тридцать лет бывшую там собственную свою избу с огорожею продал умершему Слащевской станицы отставному казаку Ивану Ежову, которой уничтожив хутор [ево], бывшей на правой стороне реки Дона по речке Большой завёл оной и по смерти ево довольствие имел совместно со мною на оной же речке Сухой Песковатке как и сенокошение производили мы с ним безобидное не отъемля от меня никогда половинного уделу, а между тем и казака Парсанова сын Родион Парсанов приселясь на отцовское место в сенокошении и в протчем по ныне имеет довольствие в том же уделе. Но в прошлом [1]776 году показанного казака Ежова родной сын, нынешней отставной войсковой старшúна Мирон Ежов, испросил от войскового гражданского правительства в владение ему с племянниками от двух умерших братьев дет[ь]ми при показанном хуторе моём отцовском ево сенными покосами и протчим Войсковую грамоту, а на каком основании мне не изъяснял и той грамоты не вычитывал. Но по получении оной, сам он Ежов, взял себе во владении удел бывших казаков Матасова, Парсанова и Орешкина выше хутора по речке и б[алке] Орешкину, а от хутора вниз по речке П[есковатке] во владение мне с племянниками и ка[заку Парсанову]. Однако же племянники ево от двух братьев, разделившись пóраз, имея некоторые из них хутора во особливых местах. В войсковом же владении о разделе травы ежегодно причиняли мне обиду, так что уже я с дет[ь]ми в живых имеющимися тремя служивыми сынами и от четвертого убитого при Измаловском штурме [1790 г. – дата дописана карандашом на поле документа. – Д. Щ.] дет[ь]ми, получаю от них только четвёртую часть, в чём я вместо должнаго по древнему предка моего тем местом завладению награждения, несу самокрайнейшую обиду, поелику упомянутой старшúна Ежов, не только собственно сам, выше хутора сего сенокошения обнять не может, но даже на сенокосных местах производит хлебопашество, а сверх того к сенокошению допустил и приписных за ним малороссиян, которые кол[ь]ми паче обладали рубкою леса в ближайших к хутору нашему боираках [далее буерак – овраг, балка, длинная и широкая впадина. – Д. Щ.] по бывшему назад тому лет с двенатцать по прошению Вёшенской станицы ниже хутора моего разъсмотрение от старого хуторского двора моего в общее моё с ним, Ежовым, владение вниз к хутору умершего старшúны Лосева отведено разстояние на четыре версты с половиною на каковое разстояние и к хутору Лосева предоставлено, но только я за помощением ко мне в общее владение племянников старшúны Ежова в довольствии несу крайнее утеснение ибо не только те самые ево племянники, которые жительство имеют совместно со мною в хуторе, во владении меня притесняют. Но даже и имеющий хутор на речке Средней Сланки разстоянием от моего хутора вёрст за сорок, отставной казак Фома Ежов нынешнем летом, приехав наглым образом, вшёл сенокошением в общей мой с братьями ево сенокос, причинив тем вящшее в сенокошении умен[ь]шение, а сам старшúна Ежов воспрепятствовал мне пол[ь]зоватца в буераках овощом [этим словом обозначались плоды растений и фрукты. – Д. Щ.] с причинением сыну моему Фёдору от невестки ево с крестьянином и малороссиянами многова ругательства и грабежа у него собранного овоща, присвоивая все те боираки в единственное ево владение, хотя ж я неоднократно у него, старшúны Ежова, войсковую грамоту к сведению на каком основании определено ему владеть, при общем хуторе сенокошением и протчим, истребовал, но он не знаю для чего мне оное не объявляет, из чего и заключаю я, что он Ежов намериваетца причинить мне дальнейшее притеснение. Другова же места к занятию хутора я нигде не нахожу и в станичном юрте по тесноте онаго продовольствия иметь не могу, а сего ради представляя у сего данное мне от Астрауховского станичного начальства о древнем заведении хутора моего и о бывшем при оном владении свидетельство; войсковое гражданское правительство покорнейше прошу повелеть о всём вышеописанном надлежащем порядком, и по самой справедливости исследовать и о чинимых мне от старшúны Ежова с племянниками обид и притеснений защитить, а к безобидному впредь моему [с] дет[ь]ми, в разсуждении древнего предком моим хутора занятию, определить во владение моё от поставленного рубежного старшúною Лосевым камня вверх к хутору моему сенокошение вдоль на семьсот сажен с принадлежащею к тому разстоянию поперечиною и том учинить миластивую резолюцию! [6, л. 2–3 об.]

Войска донскаго в войсковое гражданское правительство Астрауховской станицы оставного есаула Ивана Белова и войсковаго старшúны Мирона с племянниками порутчиком Семёном Михайловым и отставным есаулом Михаилом Матвеевым Ежовым.

Мировое доношение

Хотя из нас отставной есаул Белов о чинимом ему при хуторе в войсковом владении на речке Сухой Песковатке имеющимся в сенокошении и протчем от войскового старшúны Ежова с племянниками притеснении и чрез то, чувствуемой им обиде, пóданным в войсковое гражданское правительство доношением. Просив о учинении ему защиты и впредь к безобидному ево [с] дет[ь]ми при том хуторе довольствию в определении удела, а потому последовавшим из онаго правительства прошлого 1795-го года в сентябре месяце к господину войсковому старшúне Андриянову указом и предписано по самой справедливости, выследовав о последующем с положением ево мнения, как нам между собой безобидно довольствоват[ь]ся, рапортовать.

Однако ж мы не допуская себя до следствия, а поговоря между собой полюбовно и по християнской должности смирились с тем, что нам при общем нашем хуторе на показанной речке Сухой Песковатке имеющимся, довольствие иметь в сенокошении, хлебопашестве и в протчем по прежнему и именно войсковому старшúне Ежову одному [с] дет[ь]ми от хутора вверх по речке [Сухой] Песковатке к хутору старшúны Андриянова и балкою Орешкиной, а есаулу Белову с порутчиком и есаулом Ежовыми от хутора вниз по речке до владения Вёшенской станицы отставнаго казака Анисима Мельникова и в впадающем во оную балкам Берёзовой и Крутой, оставляя боерак [Р]азметной, с потéклями в него, в одном владении Астрауховской станицы вдове казачей жены Авдотьи Парсановой [с] дет[ь]ми по прежнему и потому все сенокосные места делить на три равные и безобидные части, вмещая во оныя при себе есаулу Белову и родных детей ево, трёх служилых казаков. Порутчику Ежову, трёх родных братьев, нераздельно с ним в одном доме при матери живущих, капитана Ф[нрзб.], полкового есаула Ивана и зауряд-хорунжего Александру Михайловым, а есаулу Ежову и детей своих двух, служилых писаря и казака, и родного брата хорунжего Потапа Матвеева, и в следствие того полюбовнаго условия и положения имея довольствие, хлебопашество из сенокосных мест вывесть в степь и в протчем одному другова ни под каким видом не обижать и чрез то до принесения жалобы, а команду до затруднения не доводить, под опасением строжайшего с того, кто из нас на то поступит, взыскания и для того войсковое гражданское правительство покорно просим сие наше мировое доношение приняв и от производства, по вышеописанному обстоятельству, следствия нас уволить. На подлинном подписали тако к сему мировому доношению вместо отставного есаула Белова, неграмотного, по ево прошению руку приложил полковой есаул Василий Попов, войсковой старшúна Мирон Ежов, порутчик Семён Ежов, отставной есаул Михаил Ежов. С подлинным верно. На копии засвидетельствовал войсковой старшúна Иван Андриянов. С копией верно, повытчик Бударщиков.

Июня 11 д[ня] 1796-го года [6, л. 5–6].