ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 1997-й

Персоналии

«ДЕЛО А. М. КАЛЕДИНА»

К ВОПРОСУ ОБ УЧАСТИИ ДОНСКОГО АТАМАНА В ВЫСТУПЛЕНИИ ГЕНЕРАЛА Л. Г. КОРНИЛОВА В АВГУСТЕ 1917 ГОДА

В отечественной историографии долгие годы присутствовало однозначное утверждение об активном участии в "корниловском мятеже" донского атамана Алексея Максимовича Каледина. Ведь при характеристике его действий в августе 1917 года, как впрочем, и при оценке всех событий отечественной истории новейшего времени, исследователи вынуждены были строго следовать в русле официальных политико-идеологических установок, основывавшихся на догматах "самого передового и единственно правильного учения". При этом любые утверждения, замечания и даже частные высказывания его творцов возводились в ранг непогрешимой истины. Самым непосредственным образом это сказалось и при рассмотрении так называемого "дела Каледина", поскольку еще в 1917 году В. И. Ульянов-Ленин безапелляционно заявил о самом непосредственном участии А. М. Каледина в выступлении генерала Л. Г. Корнилова [1]. Но так ли обстояло дело в действительности?

В августе 1917 года в стране возник серьезный политический кризис. Все отчетливей проявлялась неспособность Временного правительства эффективно контролировать внутриполитические процессы. Его авторитет неуклонно падал. Пробуксовывала деятельность государственного аппарата управления. Углублявшийся кризис власти усугублялся активизацией деятельности крайне правых и крайне левых политических движений. Причем все это происходило на фоне усиления недовольства широких народных масс, придававшего новый импульс революционному движению. В такой ситуации правые силы стали готовиться к открытым решительным действиям. В авангарде праворадикального движения шли представители высшего офицерского корпуса во главе с главнокомандующим генералом Л. Г. Корниловым. Он имел значительный военный авторитет и немалый политический вес не только в армейской среде, но и в обществе в целом. Активный сторонник наведения порядка в армии и в тылу любыми средствами, включая и применение военной силы, генерал не скрывал своих взглядов, которые революционная и либеральная пресса характеризовала как "реакционные". Деятельность участников корниловского движения заметно активизируется после острейшего политического кризиса и вооруженного выступления большевиков в Петрограде в июле 1917 года. Уже в августе на московском Государственном совещании их голос зазвучал в полную силу. Устами выступившего на совещании атамана Каледина, они фактически в категорической форме потребовали от Временного правительства принятия срочных мер по наведению порядка, решительной борьбе с "анархией и разрухой" на фронте и в тылу, ограничения роли и значения различных революционных комитетов и осуществления ряда других мероприятий, носивших, по-сути, чрезвычайный характер. Не добившись от правительства каких-либо конкретных решений по данным вопросам, они стали готовиться к самостоятельным открытым действиям.

В ночь с 26 на 27 августа генерал Корнилов заявил, что берет власть в стране в свои руки. Его выступление, в значительной степени спровоцированное и ускоренное некоторыми политическими авантюристами [2] явилось неожиданным даже для многих активных сторонников генерала. Ряд видных "корниловцев" узнали о начавшемся мятеже главковерха уже тогда, когда его судьба была практически предрешена. В день своего выступления главнокомандующий обратился с особым воззванием к казакам [3] и отправил телеграмму атаману Каледину с предложением поддержать его действия [4]. 29 августа в Новочеркасск приходит новая телеграмма Корнилова, в которой говорилось о необходимости координации действий [5]. Мятежная Ставка Верховного главнокомандующего по прямому проводу запрашивает начальника Войскового штаба в Новочеркасске, верно ли сообщение о том, что Каледин с казаками отрезает Москву, но получает отрицательный ответ [6]. В это же время на Дон посылаются два представителя Л.Г.Корнилова "с просьбой надавить" [7].

Что касается действий донского атамана, то еще до начала корниловского выступления он выехал на север Донской области в Хоперский и Усть-Медведицкий округа. Официально было объявлено, что он решил ознакомиться с ходом подготовки к выборам в Учредительное собрание, возможными последствиями неурожая и другими хозяйственными вопросами. В ходе своей поездки А.М. Каледин разъяснял станичникам содержание своих предложений, высказанных на Государственном совещании [8].

Известие о начавшемся мятеже, полученное им 29 августа в станице Усть-Хоперской из телеграммы М. П. Богаевского, явилось для атамана полной неожиданностью. Тем не менее 29 августа в столичной прессе появляется сообщение о телеграмме донского атамана Временному правительству с ультиматумом в поддержку Л. Г. Корнилова. Это известие тут же подхватывается центральной и местной прессой и разносится по всем районам страны и по фронту. Даже орган донского Войскового правительства газета "Вольный Дон", со ссылкой на петроградскую печать, писала, что от Каледина "... правительством получена телеграмма о присоединении его к Корнилову" [9]. Через день сообщалось, что в своей телеграмме атаман Каледин "...указывает на необходимость согласиться с требованиями генерала Корнилова заявляя о своей полной солидарности с ним". Причем в случае отказа от соглашения правительства с Корниловым, он якобы обещает "принять все меры к тому, чтобы отрезать Москву и Петроград от юга России" [10]. Факт посылки А.М. Калединым телеграммы Временному правительству документально не подтвержден [11].

Сам донской атаман в это время находился на севере области в районе станицы Обливской, а несколько позже верхом уехал в глубь 1-го Донского округа, где был встречен новочеркасскими юнкерами, посланными за ним М. П. Богаевским на автомобилях [12].

Откуда же появились все эти газетные сообщения, послужившие основанием для начала расследования так называемого "дела Каледина"? Кому потребовалось широковещательное распространение версии о присоединении донского атамана к корниловскому выступлению и какие политические цели при этом преследовались? Данные вопросы в исторической литературе не ставились, несмотря на то, что представляют несомненный интерес и позволяют составить более полную картину политических событий конца августа 1917 года.

В условиях кризиса власти среди широких слоев населения увеличивалось влияние леворадикальных политических сил и прежде всего большевистской партии. Провозглашаемые ею популистские лозунги оказывали все возраставшее влияние на настроения и позиции солдат, рабочих и крестьян. Особенно успешно большевистская пропаганда велась в крупных промышленных центрах и на фронте. Воинские части "большевизировались", то есть выходили из подчинения командования, отказывались выполнять приказы и все громче заявляли о необходимости немедленного окончания войны. Ситуация и в армии и в тылу становилась для правительства трудноуправляемой. При таком положении дел, всего за неделю до корниловского выступления, лидер большевиков В. И. Ульянов-Ленин, говоря о "предательстве меньшевиками и эсерами дела революции" в период июльских событий, отмечал, что "... этот факт меньшевикам и эсерам хочется замять, затушевать, заставить забыть посредством "слухов" будто казаки идут на Москву помимо Керенского, Церетели, Скобелева, Авксентьева, будто меньшевики и эсеры "защищают революцию" и т.п. Дешевой ценой, состряпав глупенький "слух" мы-де получим "доступ" к большевистским воинским частям и подкрепим вообще доверие к Временному правительству" [13].

На наш взгляд, в сложившейся ситуации В. И. Ленин достаточно точно определил возможный политический маневр руководителей меньшевистской и эсеровской партий, стремившихся отмежеваться от правых политических сил во главе с кадетами и поддержать сильно пошатнувшийся авторитет Временного правительства. Еще до мятежа стали усиленно распространяться различные слухи, предположения и ничем не подтверждаемые анонимные сообщения о якобы готовящемся выступлении "контрреволюционеров". Появляются туманные сведения о передвижениях казачьих частей. К тому же политические позиции казачьих лидеров были всем хорошо известны. Поэтому постоянно муссируемые в прессе "непроверенные данные" очень сильно тревожили население. В этом, безусловно, были заинтересованы и большевики, стремившиеся преодолеть последствия июльских событий, и конечно же, эсеро-меньшевистские лидеры. Последние "пугали казаками и контрреволюцией" с вполне конкретной целью Они не без оснований рассчитывали на то, что поведя "самую решительную борьбу с контрреволюцией" на страницах газет, продемонстрируют свою революционность и, тем самым, укрепят свой авторитет и расширят так необходимую им социальную базу. Не последнее место при этом занимали и судорожные попытки правительственных должностных лиц дезавуировать имевшие место контакты между членами правительства и представителями буржуазных партий правого толка, корниловской Ставкой и генералитетом. Началось корниловское выступление. Испугавшись, что в случае успеха Корнилов может разогнать не только большевиков и других представителей крайне левых политических организаций, но и вообще все социалистические партии. Советы и даже само правительство, эсеро-меньшевистские деятели призывают мелкобуржуазную демократию, рабочих и особенно солдат к борьбе с мятежным главковерхом. Таким путем они надеялись разгромить становившееся опасным для них праворадикальное политическое движение и привлечь на свою сторону широкие слои населения и армейские подразделения. Керенский объявляет Корнилова мятежником и отстраняет от должности. И именно в этот критический момент в столичных газетах появляется напугавшее многих сообщение о присоединении к мятежникам донского атамана. Кто был объективно заинтересован в искусственном раздувании масштабов начавшегося выступления? Конечно, лидеры социалистических партий — меньшевистской, эсеровской и большевистской. К сожалению, никаких конкретных сведений относительно авторства сообщения о "выступлении атамана Каледина" не обнаружено. Нами найдено только косвенное свидетельство причастности к этому делу органов Временного правительства. В начале 20-х годов в одном из белоэмигрантских изданий промелькнула фраза о том, что о "телеграмме Каледина" Временному правительству газетам было сообщено через бюро печати при Временном правительстве (курсив мой – В. Т.) [14]. Видимо, в момент развивавшегося кризиса кто-то из членов правительственных структур или близких к ним органов предпринял данный маневр. Благо и общественное мнение в определенной мере уже было подготовлено к "выступлению казаков". Эти действия, конечно, вели к осложнениям отношений правительства с казачьими лидерами. Но зато во много раз повышались шансы возможного привлечения на сторону Временного правительства широких слоев населения и, что было для него особенно важно, армейских подразделений, в большинстве которых наблюдалось доминирование большевистского влияния.

Характерно и поведение правительства по отношению к донскому атаману в период рассматриваемых событий. После появления сообщений о присоединении его к Л. Г. Корнилову, А. Ф. Керенский лично направляет на Дон телеграмму под № 59, в которой говорилось, что Временное правительство "... отчислило генерала Каледина от должности и предало его суду" [15]. Но буквально следом в Новочеркасск приходит телеграмма под № 60, также подписанная Керенским, в которой содержалось указание задержать выполнение телеграммы № 59 [16]. А спустя совсем немного времени, в час ночи 1-го сентября на имя коменданта Новочеркасского гарнизона поступает телеграмма военного министра А. И. Верховского, подтверждающая отстранение Каледина от должности и об его аресте [17]. 4-го сентября Керенский вновь сообщил в Новочеркасск о смещении Каледина с поста войскового атамана и предании его суду, но в то же время "... решено ареста в качестве меры пресечения не применять" [18]. Налицо определенная растерянность и очевидная непоследовательность действий правительства, вызванная опасениями возможных осложнений в случае поддержки донского атамана казачеством.

28 августа на Дону стало известно о выступлении генерала Л. Г. Корнилова. В этот же день в областном правлении в Новочеркасске под председательством товарища войскового атамана М. П. Богаевского созывается заседание Войскового правительства совместно с областным Военным комитетом, образованным еще в июне на съезде делегатов воинских частей в качестве совместного органа представителей казачьих и солдатских подразделений. Председатель этого комитета В.А. Арнаутов настаивал на принятии решения о поддержке Временного правительства и осуждении мятежа главковерха. Однако Войсковое правительство уклонилось от принятия резолюции об отношении к происходящим событиям. Богаевский заявил о необходимости воздержаться от каких-либо действий, "пока события не определятся и не выяснится соотношение сил" [19]. На закрытом заседании Войскового правительства принимается решение о срочном созыве Большого Войскового Круга [20].

5 сентября в Новочеркасске открылся 2-й Большой Войсковой Круг Войска Донского, созванный специально для рассмотрения так называемого "дела Каледина". Характерно, что в начале работы Круга сам донской атаман избирается делегатами почетным председателем этого высшего органа казачьего управления [21]. Но Каледин, заявив о полном подчинении решению Временного правительства об отрешении его от должности, отказался от звания почетного председателя круга [22]. После глубокого и всестороннего обсуждения позиции и действий атамана в период корниловского выступления, 10 сентября Круг принимает постановление, полностью оправдывающее А. М. Каледина. Одновременно Круг потребовал от правительства немедленной отмены распоряжений об отстранении его от должности и официального опровержения сообщений о мятеже на Дону [23]. Сам же Каледин на одном из заседаний Круга прямо сказал о том, что его взгляды совпадают со взглядами Корнилова и что он не считает это преступным. При этом он заявил, что, несмотря на сходство политических воззрений, никакого участия в корниловском выступлении он не принимал [24]. С яркой речью в защиту Каледина на Круге выступил Богаевский, подчеркнувший, что Россию нужно спасать и в тылу и на фронте "... хотя бы это и пришлось сделать с оружием в руках" [25]. Открытая демонстрация прокорниловских взглядов преследовала вполне определенную цель — "нажать" на терявшее опору правительство и подтолкнуть его в сторону союза с правыми политическими силами. А одно из центральных мест в их ряду занимали представители казачьих верхов. Поэтому тон большинства выступавших на Круге по отношению к правительству был не робко-просящим, а требовательным и безапелляционным.

В сложившейся ситуации, не получив желаемой опоры "слева" со стороны пробольшевистски настроенных армейских частей и широких слоев населения, окончательно теряя доверие "справа", Временное правительство стремится поскорее закончить "калединское дело". В Новочеркасск на имя 2-го Большого Войскового Круга поступает телеграмма военного министра А. И. Верховского, в которой от имени правительства он засвидетельствовал верность казачества и категорически заявил, что "... клеветнические наветы на казачество должны замолкнуть" [26]. И даже когда Круг запретил А. М. Каледину выполнять правительственное предписание о его явке в Могилев для дачи показаний, высшие должностные лица из состава правительств никак не отреагировали на такой откровенно вызывающий демарш. 11 сентября находившийся в Ставке А. Ф. Керенский отправляет телеграмму правительственному кабинету, в которой отмечал необходимость "ликвидировать дело смелым жестом, признав объяснения Каледина удовлетворительными" [27]. Месяц спустя он характеризовал "калединское дело" как печальное недоразумение [28].

Невиновность А. М. Каледина подтверждали и заключения специально посланной на Дон следственной комиссии, возглавляемой главным военно-морским прокурором Шабловским. Инцидент считался исчерпанным, хотя отношения Каледина с правительством оставались натянутыми [29].

Таким образом, изучение проблемы, так называемого, "калединского дела" позволяет прийти к заключению о том, что все утверждения о непосредственном участии донского атамана в выступлении генерала Корнилова являются несостоятельными. Вместе с тем, в данном вопросе, впрочем как и во всей проблеме "корниловского мятежа", присутствуют и некоторые невыясненные, но очень важные аспекты. Кто же являлся непосредственным инициатором "телеграммы Каледина" и его "дела", как эти факторы повлияли на развитие внутриполитической ситуации в казачьих областях и в стране в целом. Для их полного освещения необходима дальнейшая исследовательская работа.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ленин В. И. Русская революция и гражданская война // Полн. собр. соч. — Т. 34. — С. 220
2. Подробнее см.: Иоффе Г. З. Белое дело. Генерал Корнилов. — М.: Наука, 1990
3. ГАРО. Ф. 1780, оп.1, д. 58, л. 1.
4. Там же: д. 55, л. 1.
5. Революционное движение в России в августе 1917 г.: Разгром корниловского мятежа. — М.: Изд-во АН СССР, 1959. — С.462.
6. Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) е местными партийными организациями (март - октябрь 1917 г.). Сб. док. — М.: Госполитиздат, 1957. — Т. 1. — С. 198.
7. Революционное движение в России в августе 1917 г. — С. 469
8. Вольный Дон. — 1917. — 2 сент.
9. Вольный Дон. — 1917. — 31 авг.
10. Вольный Дон. — 1917. — 1 сент.
11. Революционное движение в России в августе 1917 г. — С. 630.
12. Донская летопись. — Белград, 1923. — № 1. - С. 31.
13. Ленин В. И. Слухи о заговоре // Поли. собр. соч. — Т. 34. — С. 74
14. Донская летопись. — № 2. — С. 124-125.
15. Ростовская речь. — 1917. — 5 сент.; Вольный Дон. — 1917. — 5 сент.
16. Вольный Дон. — 1917. — 5 сент.
17. Вольный Дон. — 1917. — 2 сент.
18. Вольный Дон. — 1917. — 5 сент.
19. Вольный Дон. — 1917. — 31 авг.
20. Там же.
21. Милюков П. Н. Ликвидация выступления Корнилова // Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев. — М.; Л., 1926. — Т. 2. — С. 99.
22. ГАРО, ф. 861, оп. 1, д. 5, л. 1
23. Вольный Дон. — 1917. — 12 сент.
24. Вольный Дон. — 1917. — 10 септ.
25. Вольный Дон. — 1917. — 17 сент.
26. РГВИА, ф. 366, оп. 2, д. 81, л. 88
27. Там же, оп. 1, д. 62, л. 18
28. Речь. — 1917. — 18 окт.
29. Иоффе Г. З. Военное дело. Генерал Корнилов. — С. 175.

Каледин А. М.: биографическая справка и литература

Каледин А. М.: свидетельства современников. Часть 1-я

Каледин А. М.: свидетельства современников. Часть 2-я

Каледин А. М.: исследования военных историков. Часть 1-я

Каледин А. М.: исследования военных историков. Часть 2-я

Каледин А. М. в культуре: поэзия

Каледин А. М. в культуре: изобразительное искусство

Каледин А. М.: фотогалерея