ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2009-й

Персоналии

См. также: Венков А. В. Новое о прототипе шолоховского героя

А. В. Венков

С ХАРЛАМПИЕМ ЕРМАКОВЫМ НЕ ВСЁ ТАК ПРОСТО

В настоящее время, когда идёт возрождение казачества, научных биографий признанных казачьих вождей времён революции и гражданской войны не так уж и много. Опубликованы работы публицистического характера, посвящённые И. А. Кочубею (что, однако, не помешало автору одной серьёзной монографии утверждать, будто бы Кочубея расстреляли в 1937 году). Есть объёмистый сборник документов, посвящённый Ф. К. Миронову [1], опираясь на который, можно в деталях воссоздать особенности гражданской войны на Дону. Но это всё о красных.

Бесспорно, написано и об А. М. Каледине. Но в целом с «белыми» вождями» казаков, дравшихся с большевиками в 1918-1920 годах, всё остаётся на уровне робких попыток [2]. Исключение составляет работа А. А. Смирнова «Казачьи атаманы» [3] о Краснове и Семёнове. Некоторые вожди сами больше написали о себе, чем могли бы это сделать их незадачливые потомки (воспоминания П. Н. Краснова, записки А. Г. Шкуро). Нет биографий командующих Донской армией генералов С. Денисова и В. Сидорина, «стопобедного генерала» А. Гусельщикова (несмотря на прекрасный биографический материал, посвящённой его родной станице Гундоровской) [4].

Счастливое исключение – Харлампий Ермаков (1891-1927), один из лидеров Вёшенского восстания 1919 года, ставший столь известным благодаря тому, что сам Шолохов назвал его одним из прототипов Григория Мелехова, героя «Тихий Дона».

Дискуссия об авторстве романа далека от завершения, и совсем недавно масла в огонь подлил Зеев Бар-Селла своей работой «Литературный котлован. Проект «Писатель Шолохов» (М., 2006). И в очередной раз привлёк к себе внимание Харлампий Ермаков.

В 1989 году Ростовский областной суд реабилитировал Ермакова, расстрелянного по приговору Коллегии ОГПУ в 1927 году. В 1990-м журналистка О. Никитина опубликовала выдержки из его уголовного дела.

Но тогда ещё мы жили «при советской власти». Следовательно, реабилитация означала, что человек ни в чём перед ней не виноват.

Интересное было время... Власть теряла силу, каялась в давних грехах. Разговоры среди историков и публицистов велись в стиле «Ну не ужасно ли?» и «Сколько невинных людей пострадало!». Или: «Власть-то хорошая, да вот Сталин всё извратил!».

В том же ключе – «перед советской властью невиновен» – вышла биография Ермакова, написанная А. И. Козловым «по архивам ФСБ» [5].

Не знаю, как раньше, но в 70-80-е годы обыватель считал, что наши компетентные органы знают всё. КГБ в те годы, на фоне набирающей силу мафии, действительно являлся наименее коррумпированной организацией страны и имел мощную разветвлённую сеть осведомителей. Имидж всезнающей организации поддерживался художественной литературой, кинофильмами, сериалами.

Увы… Материалы из других архивов свидетельствуют, что биография Ермакова, составленная на основании лишь его уголовного дела, по меньшей мере не полна и в целом – искажена.

Не следует забывать, что Ермаков, будучи под следствием, многое из своей биографии описывал в нужном для себя ключе. А кроме того, органы, «изъявшие и покаравшие» его, в 20-е годы вряд ли отличались компетенцией, сравнимой с той, что у органов нынешних.

Итак, написанная А. И. Козловым биография, основана на самим Ермаковым составленных послужных списках и на показаниях свидетелей.

Ограничимся основными моментами, связанными с революцией и гражданской войной.

Харлампий Васильевич Ермаков, казак Вёшенской станицы, в начале 1913 года прибыл на службу в 12-й Донской полк, закончил учебную команду, участвовал в 1-й Мировой войне, заслужил четыре Георгиевских креста и четыре медали. Ранен в 1916-м в Румынии.

Своё участие в революции и гражданской войне Ермаков представлял следующим образом. 25 января 1917 года он на два месяца был отправлен домой на поправку после ранения, 25 апреля, по истечении четырёх лет с начала службы, он получил трёхмесячный отпуск («льготу»). Однако уже 5 мая его призвали во 2-й запасной полк, расположенный в станице Каменской. Там 5 октября произвели в хорунжие «по георгиевскому статуту» и назначили командиром взвода.

Во время пресловутого «начального этапа гражданской войны» Ермаков сражался на стороне Донревкома. С 20 января 1918-го командовал сотней в боях против Чернецова, 28 января ранен в ногу под станцией Лихая, отправлен в Воронежский госпиталь. 15 февраля, по выздоровлении, уехал в Вёшенскую, где председательствовал в станичном совете до 5 июля.

При белых был судим полевым судом, мобилизован и направлен в 1-й Вёшенский полк 18 августа с предупреждением: семья остаётся в заложниках. В полку до 25 октября командовал взводом.

После развала белого фронта зимой 1918-1919 годов с 10 февраля по 3 марта заведовал артиллерийским транспортом Инзенской дивизии красных. С 3 марта участвовал в Вёшенском восстании.

В чём это выражалось? По заданию начальника боевого участка правой стороны Дона есаула Алфёрова Ермаков проводил разведку по хуторам, выходил в бой 5 марта (в результате которого повстанцы были разбиты). Вернувшись в родной хутор Базковский, стал командиром Базковской сотни, участвовал в наступлении на Каргинскую, где было взято до 150 человек пленных красноармейцев и 6-7 орудий. После выбытия Алфёрова замещал его, командуя отрядом, а затем и войсками Каргинского района.

В мае-июне на помощь повстанцам прорывается конная группа генерала Секретёва. В неё вливается отряд Ермакова, а сам командир получает назначение офицером для поручений при штабе группы генерала Семилетова. Ранен в августе 1919-го, до октября – в госпитале. А в октябре становится помощником командира полка по хозяйственной части. Прибывший на фронт атаман А. П. Богаевский всех раненых офицеров повышает чином; Ермаков становится сотником. Перед Рождеством его производят в подъесаулы, в начале февраля 1920 года – в есаулы (в одной из анкет Ермаков пишет, что последнее повышение приурочено к полковому празднику). Тогда же он становится помощником командира 20-го Донского полка по строевой части.

В начале марта 1920 года под станицей Георгие-Афипской Ермаков переходит к красно-зелёным, а от них попадает к красным. В составе 1-й Конной воюет на польском и врангелевском фронтах, борется с бандами на Юге России, «вырастает» до командира полка, до начальника дивизионной школы 14-й кавалерийской дивизии. В феврале 1923-го года его демобилизуют. Получается, что в Красной Армии он служил дольше, чем в Донской.

А через два месяца Ермакова арестовывают с участниками и Вёшенского восстания, и расстрела Подтёлковской экспедиции. Следствие и судебные разбирательства длились более двух лет. За это время Ермаков рассказал и написал о себе всё то, что и легло в основу его биографии. Следует помнить, что донская земля к тому времени обезлюдела, казачество понесло страшные потери, многие эмигрировали, свидетелей рубки пленных и других страшных дел под рукой у суда не было. Уцелевшие (в том числе и комсомольцы) писали ходатайства: Ермаков не виновен. А тот организацию восстания валил на старшего брата Емельяна, погибшего в июне 1919-го, говорил: попал в плен к белым, и они заставили его служить насильно.

В 1925 году Ермакова освободили, дело прекратили «по целесообразности». Большую роль в этом сыграли «зигзаги» внутренней политики, заигрывание власти с казачеством.

В 1927 году Ермакова снова арестовали. Но пока обратимся к фактам биографии, как их трактовал Ермаков.

Перед нами офицер, получивший погоны при Керенском («на волне демократии») и проходивший в чине хорунжего (лейтенанта) два года – 1918-й и большую часть 1919-го. За это время дважды восставали вёшенские казаки, а Ермаков, которого обвиняют в руководстве повстанцами, как был хорунжим, так и остался. И служил у белых два года, у красных – три.

Линию защиты Ермаков выстроил грамотно. Судьи и следователи особыми знаниями не отличались, да и делопроизводство было не на высоте. Расспрашивали самого Ермакова, свидетелей, и только. Архивное дело ещё налаживалось, а уцелевшие белогвардейцы документы свои увезли за границу.

Впрочем, профессионалу или хотя бы кадровому военному многое в показаниях Ермакова показалось бы подозрительным. Во-первых, по георгиевскому статуту Ермакова в 1917-м в подхорунжие, а если позволял образовательный ценз – в прапорщики, могли произвести; но никак не в хорунжие. Во-вторых, почему его так рано отозвали из отпуска? В-третьих, все полки старой русской армии, действительно, имели свои праздники, но какой полковой праздник может быть в 1919 году у 20-го Донского, если он меньше года назад сформировался из 1-го повстанческого полка Вёшенской станицы?

Жизнь Ермакова в 1917 году была несколько иной... В мае станица избрала его депутатом на Большой Войсковой Круг; в избирательном списке он значится урядником. Политикой Ермаков занимался активно, входил в Областной военный комитет (из 30 представителей от казачьих частей и 30 – от неказачьих). Вместе с ним в списках комитета значатся войсковой старшина Голубов, известный авантюрист, и армейские офицеры, будущие военные руководители большевистского восстания в Ростове [6].

Голубов возглавил казачьи части Донревкома против Каледина, Голубов разгромил последнюю надежду Каледина – партизанский отряд Чернецова и пленил самого полковника Чернецова. И Ермаков указывает, что участвовал в боях против Чернецова. Но Голубов изменил Советской власти… И Ермаков не говорит о совместной работе с ним в Областном военном комитете. Тем более не говорит о своём участии в работе Большого Войскового Круга – напротив, для алиби придумывает дату мобилизации во 2-й запасной полк (2 мая 1917 года): в мае Вёшенская выбирала депутатов на Круг, а Ермаков якобы в это время находился в Каменской в запасном полку.

После ранения Ермаков действительно председательствовал в Вёшенском станичном Совете. В ГАРО хранятся мандаты депутатов 1-го Донского съезда Советов от Вёшенской станицы, им подписанные.

После антибольшевистского переворота в Верхнее-Донском округе 16-20 апреля 1918 года из председателей Совета Ермаков превратился в станичного атамана и являлся таковым до 14 мая. Белая печать отмечала, что именно он один из инициаторов переворота. «Здесь станичный атаман Лиховидов… вместе с есаулом Каргиным и урядником Ермаковым первым сплотил казачью силу против подлого врага» [7].

За участие в этом перевороте его, видимо, и произвели в подхорунжие, поскольку 14 мая он председательствует на станичном сборе по выборам нового атамана уже в чине подхорунжего [8].

Когда Ермакова арестовали в первый раз, ему ещё повезло, что следствие не спрашивало арестованных и свидетелей о захвате и уничтожении экспедиции Подтёлкова, – согласно свидетельствам очевидцев, он и тут поучаствовал.

Однако служба у большевиков вместе с Голубовым и председательство в станичном Совете при большевиках делали Ермакова слишком одиозной фигурой. Его не избрали атаманом, оставили лишь вторым помощником. Вспомнили о нём, когда Северный фронт белых стал разваливаться. Имя его всплывает в белой печати, когда П. Н. Краснов с офицерами союзных войск выезжает в январе 1919 года на север области спасать положение. Вместе с атаманом Каргинской станицы Лиховидовым Краснова и делегацию союзников встречает вахмистр Ермаков [9]. Тогда, видимо, он и стал хорунжим, поскольку Краснов отдал приказ произвести в хорунжие всех казаков-кавалеров 4-х степеней [10].

Таким образом, Ермаков действительно был произведён в хорунжие по георгиевскому статуту, но по статуту, изменённому Красновым, и, естественно, произошло это не при Керенском.

То, что Ермаков после развала Северного фронта белых короткое время заведовал артиллерийским транспортом Инзенской дивизии, документами пока не подтверждается. Зато, по воспоминаниям повстанческого командующего П. Н. Кудинова, он формировал повстанческие отряды 12-13 марта на правом берегу Дона, напротив Вёшенской.

Рассказывая на следствии об участии в восстании, Ермаков упорно не называет руководимые им войска «дивизией», но говорит об «отряде», о «войсках Каргинского района». Однако и красные разведывательные сводки, и оперативные сводки белых называют его именно командиром или начальником дивизии. «15 мая. Начдивом 1 дивизии гр(ажданином) Ермаковым был отдан приказ…» [11] – это советская разведсводка. «Все эти части принадлежат 1-й Верхне-Донской дивизии хорунжего Ермакова, и переброшены они на правый берег 27 мая у станицы Вёшенской» [12] – это из донесения белого офицера, направленного на связь с повстанцами.

Емельян Васильевич Ермаков, старший урядник, тоже был одним из организаторов восстания, но действовал на левом берегу Дона, штурмовал Вёшенскую и при сохраненной повстанцами новой «Советской власти» стал товарищем председателя окружного Совета. После соединения повстанцев с белыми его понизили, поставив командиром сотни, и в первом же бою с красными под станицей Слащёвской он погиб.

Харлампия Ермакова после установления связи между повстанцами и Донской армией произвели в сотники, а вскоре и в подъесаулы. 7 июля 1919 года Григорий Крамсков из дивизии Ермакова, взятый красными в плен под Тирсой, показал, что дивизией командует подъесаул Ермаков, который раньше «был простой казак» [13].

В ноябре 1919-го, уже будучи есаулом, Ермакова вновь избирают депутатом на Большой Войсковой Круг, но не от станицы Вёшенской, а от 20-го конного полка. Однако мандатная комиссия его не утвердила: официальными считались выборы 1918 года, и довыборы не признавались.

В начале 1920 года Ермаков действительно перешёл к красным, прекрасно зарекомендовал себя, командовал полком и дивизионной школой. Когда в 1922-м началась демобилизация, его как «бывшего белого» решили демобилизовать в первую очередь. Ермаков сопротивлялся: идти некуда, только домой, в Вёшенскую, где много свидетелей его участия в восстаниях и службы у белых. Сам Будённый хотел оставить его в армии, но политотдел Северо-Кавказского военного округа настоял на обратном [14].

Далее – известно. Во время двух его арестов он и составил собственную версию своей военной и политической биографии. Второй арест – в 1927 году – стал роковым.

Из книги А. И. Козлова явствует, что за Ермаковым следили. Данные агентуры Ермакова хранятся в конверте, пронумерованном «лист 44». Сами листы, как видно, не пронумерованы. Записи анонимны, и Козлов их приводит: Ермаков «во время выборов в совет руководил группой агитаторов, выступавших против советской власти, коммунистов, объединил кулаков, старался провести в совет лиц, лишённых прав голоса, в Белой армии командовал дивизией, в 1917 году член Донского войскового круга, в 1918 году, будучи председателем Вёшенского станисполкома, агитировал за восстание против соввласти, по своей инициативе организовал Вёшенское восстание, принял на себя командование, за боевые отличия был произвёден в чин хорунжего, беспощадно расправлялся с красноармейцами. «Ермаков умеет только примазываться и вести антисоветскую работу». В 1925 году привлекался к ответственности как руководитель восстания, дело прекращено за давностью его преступления» [15].

Не знаю относительно поведения Ермакова во время недавних выборов в советы, но всё, что касается его деятельности в 1917 и 1918 годах, верно. Только именно за восстание 1918-го, а не 1919 года Ермаков (правда, с опозданием) получил хорунжего. То, что он, будучи в 1918-м председателем Вёшенского станичного совета, организовал антисоветское восстание, подтверждается и архивными документами и статьями в белогвардейской печати. Здесь агентура сработала профессионально. Более того, она показала, что лучше разбирается в юриспруденции, чем ведущие дело уполномоченные и прокуратура.

В 1925 году Ермакова судили за восстание 1919 года. О восстании 1918-го – в том же округе – и речи не было. Ермаков убедил всех, что в 1918 году у белых он служил под страхом расстрела, а семью взяли в заложники.

Далее агентура собрала материал об участии Ермакова в восстании 1918 года.

Но уполномоченный, ведший дело, ничего не понял. И свидетели упорно твердили о 1919 годе. И обвинительное заключение составили по тем же событиям, за которые Ермакова уже привлекали. В 1989 году, опираясь в том числе и на это нарушение закона, Ермакова реабилитировали.

А квалифицированная агентура, оказывается, давала возможность расстрелять Ермакова «по всем правилам», не нарушая закона. Вот так агентура!

Что же даёт нам это новое прочтение биографии Харлампия Ермакова?

Во-первых, теперь очевидно, что военная и политическая биография литературного героя Григория Мелехова имеет больше черт той биографии Ермакова, которая складывается из следственного дела.

Во-вторых, судьба Ермакова на фоне судеб большинства донских казаков – участников гражданской войны – скорее исключение, чем правило.

Он происходил из бедняцкой семьи, а таковые семьи на Дону среди казаков представляли меньшинство. Вопреки устоявшейся легенде, в Ермакове была примесь цыганской крови, но отнюдь не турецкой и не черкесской [16]. После рождения его отдали «в дети» в чужую семью, проживавшую на другой стороне Дона (хоть и в пределах той же станицы).

Традиционное сообщество выдвигает подобных людей, когда необходимо возглавить рискованное предприятие. Так выдвинулся на Дону Степан Разин по кличке Тума (полукровка), которого впоследствии сдал его же родственник. Так выдвинули на Яике донского хорунжего Емельяна Пугачёва, будто среди местных казаков не было авантюриста, способного объявить себя императором Петром.

Если следовать классовому подходу – выходцу из казачьей бедноты Ермакову лежала прямая дорога к красным. Но…

Он попал в «большевистские застенки» первый раз – освободили «по целесообразности». Во второй – всё-таки расстреляли. Потом – опять же «по целесообразности» – реабилитировали. А в целом, конечно же, жаль человека…

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Филипп Миронов. Тихий Дон в 1917-1921 гг. М., 1997.
2. Белые генералы. Ростов н/Д, 1998.
3. Смирнов А. А. Казачьи атаманы. СПб., 2002.
4. Сполох С. История одной казачьей станицы. М., 2005.
5. Козлов А. И. М. А. Шолохов: времена и творчество. По архивам ФСБ. Ростов н/Д, 2005
6. Вольный Дон. 1917. 18 июля.
7. Митропольский Ив. На Северном фронте // Часовой. 1919. 16 янв.
8. Сивоволов Г. Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах. Ростов н/Д, 1991. С. 69.
9. Митропольский Ив. На Северном фронте // Часовой. 1919. 17 янв.
10. ЦГВА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 331. Л. 265.
11. Там же. Д. 192. Л. 148.
12. ГАРО. Ф. 46 Оп. 2. Д. 55. Л. 245.
13. ЦГВА Ф. 1304. Оп. 1. Д. 244. Л. 25.
14. Венков А. В. Новые материалы о жизни шолоховского героя // Дон. временник. Год 1995-й. Ростов н/Д. 1995.
15. Козлов А. И. Указ. соч. С. 122.
16. Сидорченко А. Москва – Кремль – Путину. Славянск. 2004. С. 140.

См. также раздел: Гражданская война на Дону

См. также: Венков А. В. Новое о прототипе шолоховского героя