ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2012-й

Краеведческие организации

КРАЕВЕДЧЕСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ И ОРГАНИЗАЦИИ НА ДОНУ И В ПРИАЗОВЬЕ

(1920-1930-е годы)

В 1920-30-е годы административная карта Юго-Востока России представляла собой пёструю, часто меняющуюся картину (1920-1924 – Донская область; 1924-1934 – Северо-Кавказский край; 1934-1937 – Азово-Черноморский край; с 1937-го – Ростовская область).

При этом в обществе наблюдался необыкновенный подъём.

10 сентября 1921 года по инициативе Донского Архивного управления и Комитета музеев и охраны памятников искусств и старины в Ростове созывается первый краевой музейно-архивный съезд деятелей Донской области, Крыма, Украины, Царицынской губернии, Северного Кавказа, Азербайджана, Дагестана, Горской республики, Грузии.

На съезд приглашаются, кроме представителей музеев и архивов, музейных комитетов и архивных управлений, представители университетов, институтов, учёных обществ, словом все учреждения и организации, в той или иной степени ведущие работу по изучению исторических документов, памятников старины, искусств, народного быта и природы.

«С момента Октябрьской революции власть старается использовать музейные и архивные учреждения в различных целях... Архивы служат главным образом для выделения чистой бумаги, а музеи для того, чтобы показывать всякие редкости представителям съездов и делегатам, отметил в своём выступлении на открытии съезда Я. А. Назаренко, заведующий Донским областным комитетом по делам музеев и Архивным управлением. …Наш съезд созван для того, чтобы подвести итоги работы на Юго-Востоке и Кавказе и наметить дальнейшие научные пути. Музейные и архивные учреждения должны стать из технических научными центрами, изучающими вопросы истории и культуры края. … Оставим же техническую работу и начнём развёртывать божественно красивую книгу, которую мы должны научиться хорошо читать» [1].

По мнению Д. О. Святского, учёного секретаря Центрального Бюро краеведения (ЦБК), делавшего сводку краеведческой переписи СССР, «внешним поводом к развитию краеведческих стремлений на местах… были такие явления революционной жизни, как ликвидация помещичьих усадеб, монастырей, изъятие церковных ценностей ….Краеведы на местах понимали <…>, надо спасать музейные, архивные и библиотечные сокровища и, таким образом, на всём пространстве нашей страны стихийно вырастает обширная сеть музеев местного края, а около них начинают зарождаться кружки и общества по изучению собранных сокровищ и через них растёт и развивается стремление к изучению местного быта, истории, природы и экономики» [2].

К 1927 году по сведениям ЦБК по Северо-Кавказскому краю с Дагестаном числится 88 (5-е место в СССР) краеведческих учреждений, по данным же Северо-Кавказского бюро краеведения эти цифры занижены (в Крае 93 краеведческих организаций, не считая Дагестана, а с Дагестаном – 104) [3].

Как же складывалась картина краеведческого движения на Дону и в Приазовье?

Одной из первых организаций, ставивших целью проведение в жизнь научного изучения края, явилось Северо-Кавказское краевое общество археологии, истории и этнографии (создано в 1909 году как Ростовское на Дону общество истории, древностей и природы). В 1920-е годы учредителями нового Общества стали профессора А. И. Яцимирский, И. И. Замотин, М. И. Придик, местные учёные и деятели А. М. Ильин, А. Т. Стефанов, С. А. Вязигин и другие. В открытых научных заседаниях Общества заслушивались и подвергались суждению самые разнообразные доклады и сообщения [4]; проводились археологические разведки на территории древних поселений Южного Дона (обследование Недвиговского, Темерницкого, Кизитериновского и Кобяковского городищ). Всё найденное во время разведок сдавалось в Донской музей искусств и древностей.

Осенью 1924 года по инициативе преподавателей Новочеркасского педагогического техникума была организована Ассоциация научных работников по краеведению, во главе которой стояли профессора Новочеркасского политехнического института А. Ф. Флёров (президент Ассоциации) и П. П. Сущинский (вице-президент). Ассоциация поставила задачей научное исследование Донского края в естественно-географическом, культурно-бытовом и историческом плане в административных границах до 1920 года, популяризацию сведений о крае среди широких масс населения, организацию в один коллектив всех интересующихся местным краем и посильное руководство их работами по изучению края. Председатель историко-археологической секции И. И. Ногин оказывал действенную помощь музею в организации просветительской деятельности, занимался составлением библиографического указателя литературы о Донском крае. Л. А. Абаза открыл погребение первобытного человека, относящегося к началу эпохи металла (близ города Артёмовска около станции Алмазная), собрал большую коллекцию человеческих костей и каменных орудий. М. И. Колесников занимался собиранием частушек в Новочеркасске и ближайших станицах – Кривянской, Манычской и Аксайской [5].

Переломным для краеведческого движения стал 1926 год. К этому времени Центральное бюро краеведения из подчинения Академии наук перешло в ведение Главнауки Наркопроса, а краеведческие организации находились под пристальным вниманием органов НКВД.

В Циркуляре НКВД от 30 мая 1923 года за № 158 «О порядке утверждения научных, литературных и научно-художественных обществ, не преследующих целей извлечения прибылей» все Губернские Отделы Управления НКВД должны были требовать от учредителей этих обществ, чтобы представляемые ими на утверждение уставы организаций соответствовали «Нормальному уставу научных, литературных и научно-художественных обществ», утверждённому НКВД, НКП и НКЮ [6]. Всем же зарегистрированным ранее обществам полагалось в трёхмесячный срок переработать свои уставы применительно к указанному документу.

«Нормальный устав…» предусматривал ежегодное предоставление списков членов Общества в зарегистрировавший Общество орган НКВД, сообщение о составе избранного Правления и о всех происходящих в нём изменениях, закрытие Общества по распоряжению правительства.

18 февраля 1926 года в Ростове-на-Дону на совещании краеведов, педагогов и научных работников было создано Северо-Кавказское краевое бюро краеведения (СККБК) для руководства массовым краеведческим движением [7]. С этого времени краеведческая работа отдельных лиц, учреждений и организаций в Крае бралась на учёт, сведения о ней поступали и в Москву (профессор Алексей Иванович Воскресенский, председатель СККБК, и Михаил Леонтьевич Ямпольский, учёный секретарь [8], были членами Центрального бюро краеведения).

Бюро состояло из организационно-инструкторской секции и отдела общего краеведения с секциями естественно-производительных сил, экономики и хозяйства, обществоведения (история, литература, язык и пр.), антропологии, археологии, этнологии, этнографии и истории искусств, музейной, школьного краеведения, экскурсионной. При нём работало краевое студенческое бюро, в подчинении находились окружные бюро краеведения: Донское (Ростов-на-Дону), Донецкое (Миллерово), Таганрогское и Шахтинско-Донецкое (Шахты).

В структуру Бюро краеведения входило и Северо-Кавказское краевое архивное бюро.

Среди краеведческих организаций выделялись Северо-Кавказское общество естествоиспытателей, Донское общество натуралистов (Донат) в Ростове, Донское общество любителей астрономии, математики и естествознания в Новочеркасске, Таганрогская ассоциация краеведения, Ейское, Обливское, Цимлянское общества краеведения, Обливский и Константиновский краеведческие кружки, Порт-Катонская ячейка краеведов [9].

Яркий след в культуре Края оставило Донское общество натуралистов в лице Владимира Вильгельмовича Кегеля, основателя первого на Юге России зоологического сада (ныне Ростовский зоопарк) [10], а учитель естествознания и географии Ейского реального училища Николай Васильевич Попов, первый председатель местного краеведческого общества, собрал замечательный гербарий и всю жизнь вёл дневники фенологических наблюдений (хранятся в Новочеркасской мелиоративной академии) [11].

В систему краеведческих учреждений входили музеи, заповедники, биологические и опытные сельскохозяйственные станции, Северо-Кавказский ботанический сад, краевой кооперативно-промысловый союз охотников, Северо-Кавказская библиотека краеведения, Северо-Кавказский краевой горский научно-исследовательский институт краеведения…

Открытие последнего в 1927 году в Ростове было обусловлено концентрацией здесь значительных научных сил и богатой краеведческой библиотекой [12].

Северо-Кавказская краеведческая библиотека (1923-1927, впоследствии Отдел краеведения Ростовской государственной областной научной библиотеки имени К. Маркса, 1927-1938 гг.) располагала уникальным фондом по кавказоведению. Он и стал объектом раздора между двумя краеведческими учреждениями.

Крайнацмен выступил с ходатайством о передаче книг горского характера из Книгохранилища имени К. Маркса в Горский научно-исследовательский институт. Однако Президиум Севкавплана и библиотечная общественность города не допустили разорения Краеведческой библиотеки [13].

Особое место среди краеведческих учреждений занимала Северо-Кавказская краевая ассоциация научно-исследовательских институтов, созданная по почину Крайсполкома и Краевой секции Научных работников [14].

Ассоциация организовала широкое анкетное обследование по вопросу об имеющихся в стране не опубликованных научных работах о Северном Кавказе, оказывала посильную помощь в их опубликовании, выделила субсидии на печатание Северо-Кавказскому бюро краеведения (на издание «Бюллетеней»), краевому Обществу археологии, истории и этнографии, краевой библиотеке имени К. Маркса на библиографические работы по кавказоведению и пополнение Отдела краеведения…

В первой половине 20-х годов, пока Центральное бюро краеведения, находилось под эгидой Академии наук, краеведческое движение решало в основном научные и просветительские задачи, но по мере усиления централизации в руководстве страной краеведческим исследованиям на местах всё чаще начали придавать прикладной характер.

Показательной в этом отношении стала дискуссия на страницах журнала ЦБК «Краеведение», завершившаяся победой сторонников производственно-экономического краеведения. Они вынесли определение: «между краеведением и народным хозяйством должна существовать неразрывная связь, и систематическое и планомерное изучение края в содружестве с плановыми организациями есть одна из основных задач настоящего момента» [15].

Размышляя о том, что отличает краеведа от научного исследователя, профессор Воскресенский писал:

«Для краеведческого дела характерны работы, связанные с предварительным обследованием и описанием разных районов в отношениях экономическом, хозяйственном, культурном; развития производительных сил и т. д. Краеведческая стадия изучения – это стадия научной инвентаризации, стадия предварительного установления экономических факторов, первого выдвижения вопросов, тесно связанных с производственной деятельностью населения… Краевед выступает первым проводником, указывает первые подходы к источникам хозяйственного успеха. Научный исследователь идёт по открытому уже пути, опрашивая перед началом своих работ местных краеведов о наблюдениях и исторических фактах... [16].

Всероссийская конференция по краеведению (11-14 декабря 1927 года, Москва) прошла под лозунгом: «Каждый гражданин СССР должен стать краеведом».

Абсурдность подобных установок приводила, к примеру, к таким размышлениям «насколько можно считать, медико-криминологическую работу краеведческой», а методика исследования отраслей преступности, которые коренятся в особенностях нашего края (скотоконокрадство, самогоноварение и другие) признавалась краеведческой [17].

В 1929 году журнал «Краеведение на Северном Кавказе» обращает внимание на «обострённость классовых отношений в деревне…». Краеведческим институтам, обществам и кружкам «…ставится задача поднять урожай на 30-35 %, и если<…> краеведные учреждения и краеведы будут способствовать поднятию урожайности, хотя бы на 1 фунт с десятины, то <…> существование краеведных организаций в Крае будет оправдано» [18].

Начинается пересмотр деятельности существующих научных обществ Комиссией, составленной уполномоченным Главнауки Соловьёвым. В первую очередь это коснулось Северо-Кавказского общества археологии, истории и этнографии. А. Т. Стефанов, заместитель председателя Общества отмечает, что «в 1930 году деятельность СКОАИЭ замирает, прекращаются публичные собрания, доклады и т. д. Вследствие создавшейся неблагоприятной финансовой обстановки Общества и невозможностью в ближайшем будущем печатания трудов Комиссии по составлению археологических карт среди членов Комиссии упал интерес к работе. На собраниях (они проводились по очереди на квартирах членов Общества Л. Ш.) иногда возникали вопросы, не связанные с задачами Комиссии, а более относящиеся к переживаниям на злобу дня: продовольственные затруднения, положение науки в СССР, настроения крестьянства в связи со сплошной коллективизацией…» [19].

26 января 1931 года было принято Постановление Секции научных работников о необходимости реорганизации СКОАИЭ и увязки его работы с действительностью. Горячий спор вызвало предложение Секции слить Общество с Институтом труда и быта при Университете, где руководство должно перейти уже к лицам, владеющим марксистским методом. Присутствующие оценили это как гонение, давление и клевету на Общество.

4 февраля 1931 года Правление Общества было арестовано. Благосклонно судьба отнеслась лишь к учёному секретарю Общества Б. В. Лунину: за активное «сотрудничество» со следствием приговор о высылке его в Казахстан сроком на три года посчитали условным, он был освобождён из-под стражи в зале суда [20]. В 1935 году Лунин становится заместителем председателя Азово-Черноморского Бюро краеведения (впоследствии Общество изучения Азово-Черноморского края). С 1937 года должность заместителя председателя Общества становится «постоянной рабочей» и фактически Лунин возглавляет краеведческое движение) [21].

В связи с постановлением Х Пленума ЦБК об усилении работы краеведческих организаций по обороноспособности страны между всей краеведной сетью РСФСР в 1931 году был организован сбор средств на самолёт «Краевед». В Северо-Кавказском крае план по сбору средств выполнили лишь на 4,5% (для сравнения: в Ивановской области – на 47,8; в Ленинградской на 19,8; в Киргизии – на 176,9; а Восточно-Сибирский край, Крым и немцы Поволжья и вовсе в этой кампании не участвовали). В директивном материале в помощь проведению месячника краеведения, рассылаемом Центральным бюро краеведения в 1931 году на места, звучали лозунги: «За большевистскую партийность в краеведении, За проверку исполнения директив партии, правительства и руководящих органов краеведения, За немедленное включение краеведения в разработку второй хозяйственной и культурной пятилетки, За ударничество и соцсоревнование в краеведной работе» [22].

Весной 1934 года Азово-Черноморское Бюро краеведения заключило договор с Азчеркрайдортрансом, по которому обязалось организовать сбор сведений о залежах дорожно-строительных материалов в 14 районах края [23]. Заниматься сбором сведений и произвести обследование разрабатываемых карьеров и новых месторождений дорожно-строительных материалов» поручалось Новочеркасскому краеведческому музею [24].

В Списке полезных ископаемых, найденных Азово-Черноморским бюро краеведения в 1934-36 годах меловые известники и мергель (близ села Большая Кирсановка), соли и лечебные грязи Ханского озера (в Ейском районе), кварцевые (литейные) пески (в районе станции Успенка, в 65 км. от Таганрога), песок (в Новочеркасском, Раздорском, Багаевском районах), известняк понтический (в Раздорском, Родионово-Несветаевском, Новочеркасском районах) [25].

Поиском полезных ископаемых занимались и школьники. Через пионерскую газету «Ленинские внучата» деткоры из хутора Нижне-Антонов Орловского района, из станицы Фонталовской Темрюкского района и других мест слали письма и посылки с камнями заместителю председателя Азово-Черноморского Бюро краеведения тов. Лунину с просьбой выслать геологическую разведку, проверить и занести на карту найденные ими ископаемые [26].

«Я искал полезные ископаемые всего четыре дня, писал ученик 7 класса Павел Зайцев из колхоза «Путь к социализму», <…> узнал точно, где находится руда, нашёл большие запасы нефти и нашёл запасы кристаллического гипса. Кроме этих ископаемых, по моим предположениям, здесь должны быть залежи диатомита. Прошу редакцию, чтобы Вы немедленно, с получением моего письма, сообщили о всех моих находках тов. Лунину, потому что нефть, которую я нашёл, долго ждать не хочет, она понемногу вытекает в море, да и гипс понемногу вымывает морская волна».

Отвечая своим корреспондентам, ученикам 4 класса, Лунин (увы, вполне серьёзно!) писал: «Просим Вас обследовать Вашу местность на предмет изыскания и определения мощности залежей породы гипса, а также формы (мелкие или крупные камни), площадь и ориентировочные запасы, достаточные для местных нужд и промышленности. О проводимых Вами разведках подробно нас информируйте» [26. Л. 46].

В 1936 году на смену районным и краевому Бюро краеведения, «форма и методы которых<…> признаны устаревшими и недостаточными для придания широкого размаха краеведческому движению» приходит массовое добровольное Общество изучения Азово-Черноморского края. Типовой устав такого рода областных и краевых обществ разработан Центральным Бюро краеведения, утверждён НКП РСФСР и согласован с органами НКВД [27].

К Краткой инструкции по организации филиалов Общества изучения Азово-Черноморского края при Президиуме Крайисполкома прилагался Перечень основных отраслей краеведческой работы, нисколько не изменивший её прежнего содержания [28]. Основной краеведческой работой лета 1936 года, например, признавалось «массовое обследование засорённости полей колхозов с одновременным картированием распространённых сорняков на планы колхозных полей севооборота». Центральное бюро краеведения рекомендовало «всем Республиканским, краевым и областным организациям краеведения РСФСР» использовать опыт Сталинградского общества по изучению края «как одно из средств нашей практической помощи сельскому хозяйству» [29].

В 1937 году наиболее плодотворно в Обществе работала секция изучения природных ресурсов. При участии привлечённых к работе географов и краеведов (свыше 30 человек) составлены проекты атласов для Ростовской области и Краснодарского края, карты Азово-Черноморского края для Большого Советского атласа мира, подготовлены к печати «Путеводитель для туристов и экскурсантов по Ростовской области и Краснодарскому краю», рукопись с примерной схемой вопросов по использованию полезных ископаемых, местных видов энергии, дикорастущего растительного сырья, по возобновлению кустарных промыслов, по использованию отходов промышленности, сельского и рыбного хозяйства, по мелководному транспорту, по мероприятиям в области культуры и быта, программа-инструкция в помощь организации фенологических наблюдений в Ростовской области, дополненная специалистами-агрономами и одобренная на широком совещании краеведов (автор фенолог Н. В. Попов, г. Новочеркасск).

С учётом чрезвычайно благоприятной особенности Ростовской области и Краснодарского края (наличие «солнечной полосы» с максимумом безоблачных дней по линии Тамань – Ейск – Ростов – Константиновская – Цимлянская) успешно велась разработка гелиотехнических приборов. В этом направлении немало сделано учителем-фенологом Николаем Васильевичем Поповым [30].

Академия наук по докладу Облплана признала необходимым организовать специальную ячейку в Ростовской области. А Общество по изучению края посчитало целесообразным выдвинуть Ростов в качестве претендента на устройство в нём астрономической обсерватории.

Успехи и достижения краеведческого сообщества не смогли, однако, предотвратить последнее наступление власти на Краеведение.

Постановлением Президиума Ростоблисполкома от 25 февраля 1938 года «О реорганизации краеведческой работы в Ростовской области», принятом в соответствии с постановлением СНК РСФСР от 10 июня 1937 года (№ 610), Общество изучения Ростовской области передавалось в ведение Ростовского областного отдела народного образования.

ОБЛОНО предлагалось «провести дальнейшую реорганизацию краеведческой работы, разрешив вопрос об оставлении Общества или о создании на его базе других организационных форм краеведческой работы в увязке с инструкциями Наркомпроса» [31].

Одним из последних среди краеведческих подразделений в Ростовской области был разгромлен в 1938 году Отдел краеведения областной библиотеки имени К. Маркса (бывшая Северо-Кавказская библиотека краеведения) в связи с арестом его заведующего А. И. Бодрова.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. ГАРО. Ф. Р-62. Оп. 1. Д. 6 а
2. Вестн. знания. 1927. № 20.
3. Краеведные учреждения СССР. Список обществ и кружков по изучению местного края, музеев и других краеведных организаций : справ. 2-е изд / ЦБК.. Л., 1927. 205 с.; Ямпольский М. Л. Обзор новейшей литературы по краеведению // Краеведение на Сев. Кавказе. 1928. № 1-2. С. 179.
4. Лунин Б. В. Северо-Кавказское краевое общество археологии, истории и этнографии // Сев.-Кавк. край. 1926. № 1-2. С. 136–140; То же. // Дон. временник. Год 2011-й. Вып. 19. С. 135-138.
5. ГАРО Ф. 2605. Оп. 1. Д. 70. Л. 12-15.
6. Нормальный устав научных, литературных и научно-художественных обществ, не преследующих целей привлечения прибыли и состоящих в ведении Главнауки Наркомпроса // Бюл. НКВД. 1923. № 12 (15 июня); Краеведение на Северном Кавказе. 1928. № 1-2. С. 172-174.
7. Лунин Б. В. Новые пути северо-кавказского краеведения // Сев.-Кавк. край. 1926. № 5. С. 137-142; То же. // Дон. временник. Год 2011-й. Вып. 19. С. 138-141.
8. ГАРО. Ф. 2605. Оп. 1. Д. 20. Л. 95.
9. Ямпольский М. Л. Краеведческие учреждения на Северном Кавказе // Вопр. просвещения. 1927. № 3.
10. Кегель В. В. Ростовский краевой зоологический сад // Краеведение на Северном Кавказе» 1928. № 3-4. С. 83-84.
11. Попов Н. В. Божественно любил природу // Дон. временник. Год 2011-й. Вып. 19. С. 53-65.
12. Бюл./Сев.-Кавк. краевой гор. н.-и. ин-т краеведения. 1927. № 1. С.5-7, 56-58.
13. Штавдакер Л. А. Страсти по краеведению, или Донская публичная в 1920-1930-е годы // Дон. временник. Год 2009-й. С. 165-167.
14. Вельмин В. П. Северо-Кавказская Краевая Ассоциация Научно-исследовательских институтов : (история возникновения и обзор деятельности) // Бюл. Сев.-Кавк. бюро краеведения. 1927. № 1-6. С. 3-10.
15. Ямпольский М. Л.(М. Леонтьев) О производственном краеведении // Бюл. Сев.-Кавк. бюро краеведения. 1927. № 1-6. С. 62-72.
16. Воскресенский А. И. Основы краеведческой и научно-исследовательской работы // Бюл. Сев.-Кавк. бюро краеведения. 1926. № 1-2. С. 3-5.
17. Браиловский В. Изучение антисоциального населения как краеведческий метод // Краеведение на Сев. Кавказе. 1928. № 1-2. С. 19-23.
18. Ямпольский М. Л. Задачи сельского хозяйства на Северном Кавказе и краеведение // Краеведение на Сев. Кавказе. 1929. № 1-2.С. 4-6.
19. Здесь и далее использован материал Архива УФСБ России по Ростовской области: Д. П–41135 по обвинению гр. Козловского Ивана Павловича, Черноусова Евгения Александровича, Ладыженского Александра Михайловича, Лунина Бориса Владимировича по 58/10 ст. УК, Краснянского Михаила Борисовича, Стефанова Александра Тимофеевича, Вязигина Сергея Андреевича, Ширман Любови Абрамовны по 58/11 ст. УК
20. Штавдакер Л. А. «Сама судьба отвела мне роль старейшего донского краеведа…» // Дон. временник. Год 2011-й. Вып. 19. С. 133-135.
21. ГАРО Р-2755. Оп. 1. Д. 17. Л. 139; Д. 20. Л. 1-3.
22. За большевистскую партийность в краеведении : (материалы к месячнику краеведения) / Центр. Бюро краеведения РСФСР. М.: Сов. Азия, 1931.72 с.
23. ГАРО Р-2755. Оп. 1. Д. 17. Л. 3.
24. Там же. Л. 128.
25. ГАРО Р-2755. Оп. 2. Д. 191. Л. 4-6, 10-13, 24-25.
26. ГАРО Р-2755. Оп. 1. Д. 24 Л. 22, 31, 44, 46.
27. В Крайком ВКП(б). Об утверждении Устава и организации Общества по изучению Азово-Черноморского края // ГАРО Ф. Р-2577. Оп. 1. Д. 20. Л. 12.
28. Там же. Л. 20.
29. ГАРО Р-2755. Оп. 1. Д. 24. Л. 157.
30. Попов Н. В. Божественно любил природу. С. 57-60.
31. ГАРО Р. 3737. Оп. 2. Д. 24. Л. 116-117.