ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 28-й
Управление и власть на Дону

А. П. СКОРИК

НОВОЧЕРКАССК НА РУБЕЖЕ 1920–1930-Х ГОДОВ

Ростовская область – один из немногих современных субъектов федерации в России, где исторически существовал целый ряд городов, выполнявших роль административных центров и в различные времена выступавших в качестве столицы (центра) всего или части донского края (Азов, Каменск, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, Таганрог).

Историческая судьба этих городов сложилась по-разному. Скажем, бывший столичный Черкасск потерял городской статус и превратился в небольшую станицу Старочеркасскую. В 1920-е годы новой региональной столицей становится Ростов-на-Дону, а казачий Новочеркасск постепенно уходит на второй план. Однако город сохранил значительный потенциал и традиции, позволявшие ему не затеряться среди других городских поселений в регионе. Во многом этому способствовало образование самостоятельного Новочеркасского района с центром в Новочеркасске. В качестве административно-территориальной единицы район функционировал в течение 1924–1930 годов в составе Донского округа Северо-Кавказского края, постепенно при административных преобразованиях расширял свою территорию и охватывал центральную часть бывшего Черкасского округа Области войска Донского (по обоим берегам Дона).

Мы поставили себе задачу выяснить, каким Новочеркасск стал городским поселением в результате существования в статусе районного центра, что представлял собой город к 1930 году. За основу нашего историописания взяты материалы к отчёту Новочеркасского районного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов на районном съезде Советов VII созыва (март 1929 г. – январь 1931 г.) [1], напечатанные для внутреннего пользования и дополненные рядом других ценных сведений.

Новочеркасский городской совет рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов считался тогда высшим органом местной власти. Общая численность депутатов в горсовете в 1930 году составляла 195 человек. В рамках традиций советской демократии к управлению городом широко привлекались представители общественности, причём в гораздо больших масштабах, нежели это делается в настоящее время.

Помимо президиума и отделов (коммунальный отдел и управление городской милиции), выполнявших повседневные управленческие, контрольно-надзорные и правоохранительные функции, горсовет активно участвовал в решении насущных вопросов городской жизни.

Депутаты организовали при горсовете десять различных секций с вовлечением в их работу 634-х человек, из них 439 обычных горожан, неравнодушных к городским делам. В этой многосотенной группе городских активистов и депутатов значилось 288 женщин.

В Новочеркасском горсовете действовали секции: местного хозяйства и благоустройства, военная, торгово-кооперативная, культурно-просветительная, административно-правовая, финансово-налоговая, рабоче-крестьянской инспекции и др. Руководящим органом секций горсовета считались избираемые бюро. За период с октября 1929-го по октябрь 1930 годов прошло 299 заседаний секций, на которых вынесли 484 практических решения: из них выполнить удалось 381. Кроме того, секции провели 1937 различных обследований, заслушали 270 докладов подведомственных горсовету учреждений [1, с. 12].

В Новочеркасске в 1926 году проживало 62 278 человек (32 128 мужчин и 30 150 женщин). Казаки составляли 27,48% населения города – 17 115 (из них: 7 310 мужчин, или 22,75% гендерной группы, и 9 805 казачек, или 32,52% гендерной группы) [2, c. 4].

Эти данные несколько разнятся со статистическими сведениями за 1925 год, ведь по ним в Новочеркасске, располагавшемся в 43-х верстах от Ростова, в общей сложности насчитывалось 5 922 двора с населением 45 862 жителя (22 064 мужчин и 23 798 женщин) [3, c. 132–133], что, как мы полагаем, объясняется изменением административно-территориальных границ города. Для сравнения отметим, что в 2017 году в Новочеркасске проживало 168 766 человек [4].

Новочеркасск развивался во второй половине 1920-х годов как региональный промышленный центр. В 1925 году в нём всего насчитывалось 9 цензовых промышленных предприятий (самостоятельных производств фабрично-заводского типа), 152 кустарных производства, в том числе, одна мельница [3, с. 132–133].

В 1930 году самым крупным промышленным предприятием города был машиностроительный завод имени А. А. Никольского (сокращённо: ЗиН). Объём валовой продукции завода в 1929/1930 году составил 2998,3 тыс. руб. (30,8% промышленного производства города). В 1929 г. заводу было присвоено имя Александра Алексеевича Никольского (?–1922), видного профсоюзного деятеля, инициатора создания в городе профессионального союза металлистов. Историческое название завода в 1920-е годы обозначалось как 2-й государственный механический завод. Предприятие выпускало чугунное и стальное литьё, оборудование для шахт Донбасса и другую металлопродукцию. Среднее число рабочих в 1929/1930 хозяйственном году составляло 688 человек (52,6% городских рабочих) [1, с. 33].

Нехватка на городских промышленных предприятиях металла как базового сырья для производства породила совершенно дикую инициативу в среде местных активистов по его добыче на городском кладбище: снимались чугунные могильные плиты, демонтировались железные ограды, металлические распятия. В результате на склад Рудметаллторга свезли 80 тонн «кладбищенского лома» для дальнейшей переработки [5, с. 199].

По объёму валовой продукции в Новочеркасске выделялись в то же самое время база краевого садово-виноградного треста (Садвинтреста), где работало 89 человек и выпускалось продукции на общую сумму 1762,5 тыс. руб., а также мельница имени М. И. Калинина, на которой трудились 62 человека и валовый оборот составлял 1751,9 тыс. руб. Кроме того, в городе работали кирпично-черепичный «Красный строитель», силикатный имени 10-летия Октября, спиртоводочный заводы,известковый и каменный карьеры, хлебопекарня районной потребкооперации, типографии Северо-Кавказского военного округа и имени А. А. Дорошева Северо-Кавказского полиграфического объединения, водопровод, электростанция [1, с. 33].

В целом на промышленных предприятиях в Новочеркасске насчитывалось 1309 рабочих, которые обеспечивали валовый объём выпуска продукции на сумму 9719,9 тыс. руб., или на 21,2% больше, нежели в 1928/1929 году. Кроме того, значительный товарооборот давала городская потребительская кооперация: в 1928/1929 г. он составил 8978,6 тыс. руб., а 1929/1930-м – 1 1877,8 тыс. руб. (прирост 32,3%) [1, с. 33].

В 1930 годув городе заметно снизились цены на ходовые потребительские товары: на 10% подешевели обувь, галоши, хлопчатобумажные ткани, на 8% – готовое платье.По отдельным продуктам наблюдалась следующая отрицательная (но положительная для потребителей) динамика: пшено потеряло в цене на 3 копейки (с 23-х до 20 коп.за кг), молоко подешевело на 2 копейки (с 20 до 18 коп. за литр), сахар-рафинад упал в цене на 8 копеек (с 68 до 60 коп. за кг), сахар-песок снизился на 2 копейки (с 62 до 60 коп. за кг).

Городская торговая сеть в 1929/1930 хозяйственном году состояла из 198 торговых точек. Из них на долю потребительской кооперации (включая общественное питание) приходилось 71 учреждение. В рамках «инвалидной» кооперации, т.е. созданной и обслуживаемой инвалидами, функционировало 78 торговых предприятий, и к прочей кооперации относились 3 пункта. Кроме того, в Новочеркасске насчитывалось 157 частных магазинов и лавок. Тем не менее существовала сеть закрытых распределителей из семи учреждений, где по строго ограниченным спискам на 1 ноября 1930 года обслуживалось около 23 500 человек [1, с. 39].

Создание распределителей стало попыткой городских властей достичь социальной справедливости и обеспечить население промышленными товарами в условиях их острого дефицита. Первый распределитель обслуживал рабочих 2-го механического завода (завода имени А. А. Никольского). Второй – охватывал рабочих городской «низовки» (района железнодорожного вокзала, расположенного в низменной части города, ближе к пойме реки Аксай). К нему относились спиртоводочный завод, железнодорожники и работники государственной мельницы (ныне – Новочеркасский комбинат хлебопродуктов). Третий распределитель снабжал промтоварами рабочих металлообрабатывающей промышленности и мелких кустарных предприятий. Четвёртый и пятый – обеспечивали необходимыми промтоварами студенческую и учащуюся молодёжь [5, с. 197].

Административному регулированию подверглась и сфера общественного питания, для чего рабочих и служащих предприятий закрепили за определёнными столовыми.

Например, Новочеркасский рабочий кооператив всех железнодорожников, рабочих госмельницы, спирттреста и транспортников прикрепил к одной столовой, рассчитанной на 400 человек, а посещать её стали 800 [5, с. 197]. В результате в ходе обслуживания едоков возникали большие очереди, терялось драгоценное рабочее время, люди выражали недовольство, но с другой стороны рабочим гарантировались минимум питания, соблюдение примерного меню, экономия денег.

В 1930 году действовало 11 пунктов общественного питания. В общей сложности в городских столовых посетителям отпустили 3 565401 блюдо на внушительную сумму 829 167 руб., хотя местные власти признавали наличие проблемы качества приготовленных в системе общественного питания блюд [1, с. 39].

В меню горожан значительное место занимала рыба. В местном рыболовецком колхозе «Голос рыбака» трудилось 174 человека. На 1930 год городской рыбколхоз имел плановое задание по вылову рыбы в местных водоёмах в объёме 5000 центнеров.Однако удалось поймать только 3552,61 центнеров рыбы (более 2 тонн на одного рыбака, то есть до 5–6 кг в день), или 71% от плана [1, с. 43].

Городской бюджет показывал заметную позитивную динамику, обеспечиваемую стабильным ростом народного хозяйства и увеличением покупательной и платёжной способности населения.

В 1928/1929 году городской бюджет равнялся сумме 1190,3 тыс. руб., а в 1929/1930 году он подрос до 1348,2 тыс. руб., что составило 113,3%.

По налоговым поступлениям бюджет удалось увеличить на 105,4% в 1928/1929 году (исполнение составило в сумме 418,1 при плане 396,6 тыс. руб.) и на 105,3% в 1929/1930 году (исполнение составило в сумме 526,2 при плане 499,6 тыс. руб.).

Как особо положительное явление местные власти отмечали увеличение удельного веса неналоговых доходов в абсолютных цифрах, однако, они являлись недостаточными и возможности их роста были не исчерпаны. В 1928/1929 году неналоговые доходы городского бюджета Новочеркасска равнялись 772,2 тыс. руб. (при плане 778,9 тыс. руб., то есть выполнение на 99,1%). В 1929/1930 году эти доходы достигли уровня 821,8 тыс. руб. (при плане 853,8 тыс. руб., то есть выполнение на 96,3%). При росте по исполнению в 1929/1930 году по сравнению с 1928/1929 годом на 106,4%, удельный вес неналоговых доходов сокращается с 66,3 до 63,1% [1, с. 46, 47].

Интересная картина получается при анализе основных направлений расходной части городского бюджета. Наибольшая сумма расходов приходилась на проведение культурно-социальных мероприятий, и эти средства составляли в 1928/1929 году по удельному весу 46,9% бюджетных средств (555,4 тыс. руб.) и в 1929/1930-м – 47,6% (622,1 тыс. руб.), что соответствовало директивам партии большевиков и советского правительства (увеличение расходов на 112,0%).

Однако самый заметный скачок расходов (на 150,1%) обнаруживается по направлению управленческих нужд. В 1928/1929 году по статье расходов на управление в Новочеркасске потратили 162,5 тыс. руб. (13,7% всех расходов бюджета), в 1929/1930-м израсходовали 244 тыс. руб. (19,1% всех расходов бюджета), что «объясняется повышением ставок по административному отделу» и «отчасти в связи с ростом штатов» при ликвидации Донского округа [1, с. 48]. Иначе говоря, на местном уровне мы наблюдаем усиление командно-административной системы, которое ещё не является доминирующей тенденцией, но тенденцией явно обозначенной, ведь масштабы городского хозяйства и численность не настолько увеличились, чтобы так разрастался управленческий аппарат, росла его заработная плата в течение одного года. Большее количество чиновников естественным образом делало систему управления городом более бюрократической.

По данным Е. И. Кирсанова [5, с. 198], в 1930 году в Новочеркасск прибыло 90 человек «для укрепления городского и районного аппаратов». Эта большая группа управленцев приехала на новое место работы вместе с семьями, поэтому с 1 сентября власти объявили в городе ударный десятидневник по выявлению для прибывших квартир. Налицо административная попытка повысить социально-классовую устойчивость аппарата в бывшей столице донского казачества. Примечательно, что 25 декабря 1930 года горсовет принимает решение об обязательнойприпискеи информировании соответствующих органов всех лиц, прибывших в Новочеркасск более чем на три дня [5, с. 199].

По ключевому направлению расходов на народное хозяйство в городском бюджете произошло некоторое сокращение выделяемых средств. В 1928/1929 году на эти нужды израсходовали 394,1 тыс. руб. (33,3% бюджетных средств), в 1929/1930-м потратили 393,2 тыс. руб. (30,1% бюджетных средств), то есть наметилось уменьшение на 3,2% [1, с. 48]. Вроде бы, цифра снижения по удельному весу незначительная, но симптоматичная, говорящая о замедлении темпов роста городской экономики.

В целях ускорения экономического развития страны в течение двух лет проводилось размещение массовых государственных займов: 3-го займа индустриализации и займа «Пятилетка в 4 года». В результате удалось разместить в течение 1928/1929 и 1929/1930 годов облигации 3-го займа индустриализации среди трудящихся городана общую сумму 816 000 рублей, при этом поступило денежных средств в размере 742 000 рублей. Облигации государственного займа «Пятилетка в 4 года» реализовали среди горожан на сумму 1 017 800 рублей, а поступило денежных средств в размере 266 100 руб. [1, с. 50].Этот государственный займ рассчитывался сроком на 10 лет. Оба займа распространялись по обязательной подписке и позволяли привлекать денежные средства населения на государственные нужды.

С осени 1930 годаспециализированная организация Крайдортрансприступила к выполнению подготовительных работ по прокладкешоссе в направлении Новочеркасск – Ростов. В качестве источников строительства дороги с твёрдым покрытием выступали средства государственного бюджета, накопления краевого дорожного фонда и трудовая дорожная повинность близживущего населения.

Стимулы для дальнейшего развития Новочеркасска получила система народного образования. В 1928/1929 году из местного бюджета на народное образование выделили 283 633 руб., в 1929/1930-м – 324 367 руб. (прирост составил 114,8%). Кроме того, из окружного бюджета отдельно финансировались педтехникум, детгородок и другие учреждения [1, с. 58]. Началась реформа школьного образования.

Политехнизация школы предусматривала ознакомление учащихся с теоретическими представлениями и практическими навыками, необходимыми для понимания процессов, происходящих в основных отраслях народного хозяйства. Школам стремились придать производственный уклон с набором рабочих специальностей.

Школы-девятилетки реорганизовывались в техникумы, увеличивалось количество школ-семилеток (в 1928/1929 году – 1, 1929/1930 – 4, в 1930/1931 – 7).

Основным звеном системы среднего образования в городе становилась фабрично-заводская семилетка (ФЗС).

Всего в Новочеркасске к 1930 году в рамках школьной сети Главсоцвоса (то есть подчинявшейся Главному управлению социального воспитания и политехнического образования детей Наркомпроса РСФСР) насчитывалось 13 школ I-й ступени (начальных 4-х классных учебных заведений). В 1928/1929 году имелось 4 школы-девятилетки (школы II-й ступени), а со следующего года осталась лишь одна, в связи с прошедшими преобразованиями в техникумы.

Осенью 1930 года в школах Новочеркасска обучалось 6 632 человека, или на 6,1% больше, нежели в предшествующем году. Местные власти с гордостью подчёркивали, что основной состав учащихся составляли дети трудового населения, главным образом рабочие, крестьяне и служащие. Однако городские школы посещали также дети крестьян-единоличников и кустарей-ремесленников. Значительную когорту учащихся составляли воспитанники городских детских домов (в школах I-й ступени – 13%, в школах II-й ступени – 4,5%).

Юношеское коммунистическое движение (с пионерами и октябрятами) охватывало в городе около 45% учащихся (2 984 человека).Но работа по вовлечению в движение новых участников часто страдала из-за отсутствия достаточно подготовленных вожатых. Комсомольская прослойка в школах повышенного типа составляла в городе около 8% по отношению к наличному количеству учащихся. Обучением учеников в городских школах занимались 234 преподавателя, которые по своему социальному происхождению состояли преимущественно из служащих (37,2%) и крестьян (35,5%) и в массе своей оставались в 1930 году беспартийными (92,7%) [1, с. 59, 60].

С 1927/1928 года в Новочеркасске начался переход к всеобщему начальному образованию, а с 1929/1930-го в городе уже обеспечивалось получение всеобщего образования в объёме школы-семилетки. Все дети школьного возраста имели возможность учиться в такой школе, и никому в городе в этом не отказывали. По сути, речь уже шла о неполном среднем образовании.

Особое внимание уделялось беднейшим учащимся школ. К категории учащейся бедноты в Новочеркасске к началу осени 1930 года относились 2 668 человек, или более 40% всех учеников. Им оказывалась материальная помощь за счёт городского бюджета.На эти цели выделялось в особом квартале 1930 года 3 848 руб. (Особый квартал года – квартал за пределами 1929/1930 народно-хозяйственного года, или IV квартал, октябрь–ноябрь–декабрь). Кроме того, ещё от общественных организаций целевым предназначением поступило 4 121 руб.

С начала учебного года все школы повышенного типа Новочеркасска в 1930 году были превращены в фабрично-заводские семилетки и прикреплены к предприятиям для действительного создания кадрового резерва в соответствии с насущными нуждами отдельных отраслей хозяйства. По городу организовали 16 мастерских по дереву и переплёту. Однако дело политехнизации школы пока развивалось недостаточно и вместо широкого политехнического образования скатывалось на узкие рельсы традиционного ремесленничества.

Среди отрицательных моментов, проявившихся в 1929/1930 году в народном образовании, местные власти отмечали имевшие место искривления воспитательных принципов в школах второй ступени и антисоветские выступления в школах.

В целях исправления неблагоприятной ситуации городской отдел народного образования провёл смотр культурно-просветительных учреждений на предмет их классовой направленности.

С 1930/1931 учебного года школы стали переходить на новые учебные программы. Они были ориентированы на насущные потребности реконструктивного периода в стране и вопросы выполнения планов первой пятилетки.

Новые задачи, поставленные перед школой, требовали дополнительной профессиональной подготовки учительского персонала. Городской отдел народного образования провёл мероприятия, обеспечивающие непосредственное участие учительства в деле перестройки сельского хозяйства и индустриализации страны, в частности: агрокурсы для городских школьных работников, учительские конференции, обследование культурно-просветительных учреждений в части участия их в хозяйственных кампаниях.

Между тем в 1929/1930 году материально-правовое положение учителей нередко грубо нарушалось (несвоевременная выплата зарплаты, необеспечение продуктами питания и т. п.).

В городе продолжалась борьба с религией за ослабление влияния церковной организации на молодёжь.

С 1929 года открытое наступление на религиозные культы считалось составной частью классово-политической борьбы с противниками социализма. Новый этап антирелигиозной пропаганды санкционировала 4-я статья Конституции РСФСР 1925 года в редакции от 18 мая 1929 года (ведь теперь «свобода религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды признаётся за всеми гражданами»). Так, 6 декабря 1930 года комсомольцы Новочеркасска организовали антирелигиозный карнавал, который «приветствовал горсовет, райком комсомола, представители новочеркасских вузов» [5, с. 199].

На 1929/1930 год приходится становление в Новочеркасске целой сети учреждений дошкольного воспитания, и число посещающих их детей увеличивается почти в три раза до 1 118 человек. Но важному делу не способствовала недостаточная подготовка педагогического персонала, нехватка питания на детских площадках, а в результате дошкольное воспитание не получило должного размаха.

В 1928/1929 году в Новочеркасске насчитывалось 20 детских домов, этих социальных отголосков Гражданской войны и последующих тягот восстановительного периода в стране. В течение 1924–1929 годов в городе существовало даже управление Красного детского городка (группы детских учреждений), поскольку в 1925 году насчитывалось 36 детских домов [3, с. 133]. В 1929/1930 году произошла структурная реорганизация детского городка: три детских дома передали хозяйственным органам и преобразовали их в общежития ФЗУ. Значительно уменьшилось количество воспитанников в детских домах: если в 1928/1929-м их численность достигала 2000 человек, то в 1929/1930-м осталось только 1553 человека. Все дети школьного возраста из числа воспитанников детских домов посещали городские школы I-й ступени и школы-семилетки. Переростки из детских домов проходили трудовую подготовку в центральных мастерских и других учреждениях детгородка.

В 1929/1930 годуобщий выпуск детских домов Новочеркасска составил 1268 воспитанников. Из них в учебные заведения поступили – 457, перешли на производство – 278, уехали на свою малую родину – 270, переданы в колхозные и крестьянские семьи – 238, отправились служить в Красную армию – 25 человек. Кроме того, важным направлением социальной адаптации воспитанников детских домов старших возрастов считалось получение рабочей профессии. Такая трудовая помощь обеспечивалась с помощью курсов профессиональной подготовки в ФЗУ. В январе 1931 года 180 бывших воспитанников детдомов закончили ФЗУ [1, с. 62].

Однако даже в 1930 году уличную беспризорность побороть в Новочеркасске не удалось. Трудовая помощь была оказана 263 беспризорникам. Из них 183 (в возрасте старше 16 лет) направили на производство главным образом на Ростовский завод сельскохозяйственного машиностроения (Сельмаш), 80 беспризорников пристроили в учебные заведения. Тем не менее, с 1927 по 1939 год включительно, продолжала функционировать Новочеркасская трудовая колония для несовершеннолетних Народного комиссариата внутренних дел уполномоченного НКВД по Ростовской области.

Впрочем, даже сокращение числа беспризорников не решало проблемы охраны правопорядка. В 1930 году «для организации содействия широких масс трудящихся работе милиции и уголовного розыска в борьбе с преступностью, хулиганством, шинкарством [то есть незаконным производством и продажей алкогольных напитков. – А. С.] и другими нарушениями общественного порядка в Новочеркасске приступлено к организации добровольного содействия органам милиции и Угро» [5, с. 199]. Сформированная общественная структура ОСОДОМИЛ со временем станет называться добровольной народной дружиной. Так зародилась традиция участия общественности в охране правопорядка.

Важным социальным предназначением системы народного образования являлась ликвидациянеграмотности. Существовавшая в Новочеркасске специализированная сеть народного образования состояла из двух видов учебных заведений: пунктов по ликвидации неграмотности (ликпунктов, или школ грамоты, школ ликбеза)и школ малограмотности.

В 1920-е годы получили распространение ликпункты, поскольку основной задачей народного просвещения выступала ликвидация неграмотности. Школы ликбеза просуществовали вплоть до начала 1940-х годов. В школах грамоты обучение продолжалось в течение трёх-четырёх и до семи месяцев, и программа предполагала приобретение навыков чтения, умений письма и знания счёта при проведении еженедельно 6–8 часов занятий.

Навыки чтения подразумевали, что человек сможет в результате обучения свободно читать ясный печатный текст, распознавать и отчётливо понимать письменный шрифт. Умение письма заключалось в способности делать небольшие записи для бытовых нужд и кратко письменно фиксировать необходимые моменты для служебных дел. Обучение счёту нацеливалось на освоение целого комплекса знаний: человек должен был уметь читать и легко записывать целые и дробные числа, иметь представления о процентах и порядке их вычисления.Требовалось научиться разбираться в простейших диаграммам и схемах. Кроме того, в школах грамоты вели разъяснение актуальных вопросов советского государственного строительства. Для усиления заинтересованности взрослых учащихся в посещении ликпунктов им сокращали продолжительность рабочего дня при сохранении полного размера заработной платы. Школы грамоты в первую очередь снабжались учебными пособиями и простейшими письменными принадлежностями.

С 1930 года становится актуальной борьба с малограмотностью, для чего создавались школы малограмотности. В результате целенаправленной работы неграмотность к 1930 году сильно сократилась и составила по Новочеркасску 652 человека.

Однако окончание школы грамоты не обеспечивало идеального освоения всеми без исключения учащимися существовавшей программы обучения, поэтому не случайно появился термин «малограмотный», означавший владение простейшими навыками чтения и письма. Школы малограмотности выполняли задачу выравнивания уровня образования великовозрастных учеников по учебной программе школы I-й ступени (то есть получения начального образования) при проведении еженедельно 6–8 часов занятий на протяжении полугода. По существу, они восполняли пробелы, оставшиеся у обучающихся после ликвидации неграмотности, а главное – формировали потенциал к самообразованию, к достижению грамотности и более высокой профессиональной квалификации.

Организующим центром борьбы с неграмотностью в Новочеркасске стал Дом рабочего образования. В 1930 годув нём по вечернему графику обучались 812 человек неграмотных и малограмотных, в том числе 490 рабочих, 72 колхозника, 22 военнослужащих, 11 бывших красных партизан, 28 воспитанников детских домов, 188 госслужащих. Однако проблема быстро не решалась. В 1932 году официально среди горожан насчитывалось 611 неграмотных и 1250 малограмотных. Например, на заводе имени А. А. Никольского работали 162 человека из этого числа, но школу посещали только 6 человек, в городском дивизионе милиции служили 134 малограмотных и 7 неграмотных, а в школу ходили лишь 15. Борьба с неграмотностью в городе продолжалась вплоть до начала Великой Отечественной войны [5, с. 197].

Тем не менее, в 1930 году местные власти считали Новочеркасск «всесоюзным рассадником кадров и пролетарской культуры», поскольку в городе сложилась система высшего и среднего профессионального образования. Работали четыре самостоятельных вуза: Донской политехнический институт (с 1907 г.), Донской ветеринарный институт (с 1919 г.), Донской институт сельского хозяйства и мелиорации (с 1922 г.) и Северо-Кавказская краевая практическая академия сельского хозяйства имени А. А. Андреева.

В этом же году в результате проведения структурной реформы высших учебных заведений на базе политехнического и сельскохозяйственного институтов были организованы новые вузы: сельскохозяйственного машиноведения, химико-технологический, металлургический, геологоразведочный, коммунального строительства, энергетический, лесотехнический, зерновой и водного хозяйства.

По сельскохозяйственным вузам дадим небольшое пояснение в связи с многочисленными изменениями. Донской ветеринарный институт в начале 1930-х годов реорганизовали в Северо-Кавказский ветеринарно-зоотехнический институт имени 1-й Конной Армии (СКВЗИ). Мелиоративный факультет Донского института сельского хозяйства и мелиорации преобразовали в Северо-Кавказский институт водного хозяйства и мелиорации (СКИВХиМ). С февраля 1933 года этот, как в обиходе говорили новочеркасцы, «водный институт» переименовали в Новочеркасский мелиоративный институт (будущий НИМИ). Агрономический факультет Донского института сельского хозяйства и мелиорации (ДИСХиМа) переформировали в Северо-Кавказский зерновой институт (СКЗИ), позже – в Азово-Черноморский сельскохозяйственный институт (АЧСХИ, с 1934 г.) и далее в ДСХИ с расположением в посёлке Персиановка [6, с. 50].

В итоге к 1931 году в Новочеркасске работало11 вузов. Среди 4 732 студентовбыло 1307 партийцев (членов и кандидатов ВКП(б), или 27,6% вузовского контингента, и 1080 комсомольцев, или 22,8% от числа обучающихся). Партийная прослойка преподавательского состава составляла лишь 15,6% коммунистов и 2% комсомольцев.

В городских вузах порой развёртывалась нешуточная полемика по общественно-политическим вопросам современной жизни, и встречались люди, идущие явно против общего течения, имеющие своё мнение. Так, приват-доцент из Новочеркасской высшей коммунистической сельскохозяйственной академии Путилина единственная из всего педагогического коллектива академии заявила моральный протест против применения расстрела в отношении «48 вредителей» по делу «Трудовой крестьянской партии» («делу А. В. Чаянова») [5, с. 198].

Название вуза в цитируемом выше источнике дано не точно, поэтому поясним ситуацию. Речь идёт о Северо-Кавказской краевой практической академии сельского хозяйства имени А. А. Андреева. С 1933 года (или может, немного раньше) она называлась 4-й Северокавказской высшей коммунистической сельскохозяйственной школой имени А. А. Андреева (в Новочеркасске).

Получение среднетехнического образования в Новочеркасске обеспечивали 11 техникумов с общим контингентом учащихся 3000 человек. По социальной принадлежности учащиеся техникумов распределялись следующим образом: 36,0% рабочих, 5% батраков, 18,5% колхозников, 13,9% крестьян-единоличников 19,3%, служащих и прочих – 7,3%. По партийной принадлежности в техникумах среди учащихся насчитывалось 8,6% партийцев (членов и кандидатов ВКП(б) и 36% комсомольцев [1, с. 64].

Кроме вышеназванных вузов и техникумов в Новочеркасске располагались два рабочих факультета (рабфака) и шесть профессиональных школ (профшкол) и курсов по различным специальностям [1, с. 62].Например, Северо-Кавказская краевая имени И. К. Ксенофонтова профтехническая школа Народного комиссариата социального обеспечения (ныне – Новочеркасский технологический техникум-интернат), Северо-Кавказские краевые курсы техников и инструкторов по пчеловодству при краевом союзе плодоовощной, виноградно-винодельческой и табачной кооперации (Крайплодоовощтабаксоюз), Новочеркасская классификационная комиссия по испытанию шофёров при Северо-Кавказском краевом управлении шоссейных и грунтовых дорог и автомобильного транспорта (Севкавкрайдортранс). В общей сложности на рабфаках, в профшколах и на курсах обучались около 4000 человек.

К числу различных кратковременных форм обучения, получивших прописку в Новочеркасске, относилисьодногодичные курсы сестёр запаса при Российском обществе Красного Креста(с 1923 г. – Советский Красный Крест), открывшиеся 15 сентября 1930 года. Обучавшиеся на них 40 курсанток проходили медицинскую практику в больницах и госпиталях города [5, с. 198].

Успехи в социально-экономическом и культурном развитии, рост благосостояния горожан во многом предопределялись состоянием народного здравоохранения. Постепенно укреплялась материальная база городского здравоохранения, и увеличивались необходимые ассигнования из местного бюджета. Так, в 1928/1929 году выделили 215 766 руб., в 1929/1930-м –243 106 руб., то есть прирост составил 112,7%.

В 1930 году в Новочеркасске действовали две больницы на 400 кроватей (койко-мест), одна консультация материнства и младенчества (матмлада), два специализированных диспансера, одни ясли на 50 детей, один прививочный отряд, одна бактериологическая лаборатория, пять медико-санитарных пунктов, одно дезинфекционное бюро, дом санитарного просвещения.

Основным звеном в городской сети медицинских учреждений являлись две амбулатории (270 тыс. обращений граждан за помощью), и, кроме того, врачи амбулаторий посетили непосредственно на дому 6920 больных. Две городские больницы в общей сложности приняли на лечение 11 615 человек с пребыванием в течение 116 788 койко-дней [1, с. 66].

Отчего же лечили жителей Новочеркасска в 1930 году? Какие болезни одолевали тогда людей?

Перечислим основные заболевания и приведём статистику по годам: брюшной тиф (1928/1929 г. – 53 человека, 1929 г. – 64, 1930 г. – 99); сыпной тиф (5; нет заболевших; 6); паратиф (11; 25; 17), малярия (6631; 3907; 2413); корь (525; 501; 621); скарлатина (87;255; 319); коклюш (136; 487; 399); дифтерит (61; 11; 67); грипп (3603; 3875; 3113); туберкулёз всех видов (2816; 2349; 2002); столбняк (не было заболевших); сифилис 1-й стадии (86; 91; 73); сифилис 2-й стадии (240; 79; 64); сифилис 3-й стадии (180; 131; 103); гонорея (250; 252; 402) [1, с. 66].

Приведенные данные свидетельствуют о сокращении заболеваемости по отдельным социальным болезням (туберкулезу и сифилису), хотя резкий скачок числа заболевших дала гонорея, что явно подтверждает наличие в городе значительного сегмента проституции, для борьбы с которой в 1930 году создали трудколонию.

Научились бороться с малярией, но стойко высокими оставались показатели по гриппу. Преимущественно детские инфекционные болезни (корь, скарлатина, коклюш) сильно мучили маленьких новочеркасцев. Общее же эпидемическое состояние города, несмотря на целый ряд проделанных медико-санитарных работ по борьбе с разными болезнями, оставалось тревожным и могло дать при удобном случае вспышку очередной эпидемии. Тем самым позитивные изменения в городском здравоохранении происходили гораздо медленнее, чем того требовала сложившаяся ситуация.

Большая роль в снижении заболеваемости горожан отводилась санитарно-профилактическому просвещению, которое оказывало существенное влияние на результаты лечебной работы. По предприятиям и учреждениям медики периодически производили санитарные осмотры. Организатором и основным исполнителем санитарно-профилактических мероприятий выступал дом санитарного просвещения. Его стараниями с помощью общественности удалось в 1930 году провести в общей сложности 21 123 лекций, бесед и кинодемонстраций [1, с. 67].

Особой статьёй в охране здоровья горожан выделялось материнство и младенчество, или в терминологии тех лет – матмлад. Городская консультация материнства и младенчества курировала работу молочной кухни, детских яслей, взаимодействовала с юридической консультацией, занималась вопросами санитарного обслуживания детских учреждений. Консультация матмлада не только давала необходимые советы матерям по обеспечению здоровья детей, но и оказывала им материальную помощь в виде выдачи денежных пособий и продуктов. Дети беднейших слоёв населения по школам получали бесплатные завтраки.

В укреплении здоровья горожан большую роль играла физическая культура. В школах, помимо уроков физкультуры,работали кружки. Организацией кружков физкультуры на предприятиях занимались профсоюзы. В Новочеркасске в 1930 году,кроме городского стадиона, имелосьдевять спортивных площадок.

Значительными успехами отличалась в городе борьба с безработицей. Более того,темпы социалистической реконструкции хозяйства, рост промышленности и других отраслей народного хозяйства и культуры выдвинули противоположную проблему недостатка квалифицированных кадров. Если на 1 октября 1929 года на Новочеркасской бирже труда при существующих тогда некоторых ограничениях по приёму новых клиентов на учёте состояло всего 5 891 человек, то на 1 октября 1930 года без всяких ограничений числилось лишь 759 безработных. Причём членов профсоюза среди безработных значилось 441, в то время как в 1929 году их насчитывалось 4 069 человек. Из общего количества 759 безработных 590 составляли женщины в большинстве своём без всякой квалификации.

Новая тенденция на рынке труда обозначилась в 1930 году, когда вместо поисков места работы служащие биржи при контактах с клиентами всё чаще сталкивались с отказами от работы, спекуляцией на недостатке рабочей силы, что выражалось в перебежках рабочих, служащих и специалистов с одного места на другое в поисках более высокой зарплаты. Для местных властей ближайшими задачами в области труда становились дальнейшая переквалификация безработных, борьба с «летунами» и развёртывание мероприятий по подготовке новых кадров. В 1930 году Новочеркасская биржа сумела организовать получение новойквалификации для 350 безработных [1, с. 68].

Сложная ситуация сложилась в системе социального обеспечения горожан.

В 1930 году работа собеса протекала с финансовыми затруднениями и под постоянным давлением большого наплыва инвалидов, прибывающих из других мест с целью устроиться в Новочеркасске.

Так, в 1928/1929 году на учёте в собесесостояло 343 человека (все – на пенсионном обеспечении), а в 1929/1930-м уже значилось 707 человек (из них 300 пенсионеров).

Бюджетные ассигнования росли далеко не такими быстрыми темпами.В 1928/1929 году из городского бюджета выделили 41 863 рублей, в 1929/1930-м – 55584 рублей.

Отдел собеса, как и в предшествующие годы, занимался трудоустройством инвалидов в государственные и кооперативные учреждения. В частности, в 1928/1929 году в кооперацию пристроили 50 человек, а в 1929/1930-м – уже в четыре с половиной раза больше,225 человек [1, с. 70].

Местные власти пришли к мысли, что Новочеркасск перенасыщен различными организациями и учреждениями, в особенности детскими домами и им подобными заведениями. Большая финансовая нагрузкаприходилась на городской бюджет и создавала ряд социально-экономических проблем. Такая ситуация возникла в силу административного статуса города, являвшегося вначале областным и окружным, затем окружным и волостным, теперь только районным центром. В результате в октябре 1930 года принимается административное решение «разгрузить город». Начинается перемещение дома старости в станицу Старочеркасскую с поселением его пожилых пациентов в зданиях бывшего Ефремовского женского монастыря. Контрольно-семенная станция и контора «Торглеса» переезжают в Майкоп. Чертёжные мастерские отправляются на новое место в Шахты. Два дома госсобеса и женская трудовая колония заново обустраиваются в Азове. Дома физически дефективных детей, умственно отсталых и детей из «национального детдома» переезжают в Армавир, Ставрополь, Майкоп и Пятигорск [5, с. 198–199].

Итак, Новочеркасск к началу 1930-х годов сохранил статус административного центра районного уровня, в котором пребывал до 1934 года после ликвидации Донского округа. Главной его особенностью в это время стало развитие социально-культурного потенциала, связанного с высшим, средним и средне-специальным образованием, существованием детского городка, системой социального обеспечения. Различными формами обучения было охвачено более 20 000 человек.

Индустриальное лицо Новочеркасска должным образом не сформировалось, ибо товарооборот потребительской кооперации в рублях превышал объём валовой продукции городской промышленности. Растущее население требовалось обслуживать, что влекло за собой существование кооперативных учреждений и торговли, в том числе частной, и поддерживало функционирование в общей сложности 355 торговых точек. Городской бюджет с трудом выдерживал социальную нагрузку, а потому не случайно было создано семь закрытых распределителей.

Новочеркасск с разной долей успеха боролся со многими «социальными болезнями»: бедностью, бюрократизмом, безработицей, малообеспеченностью (в особенности инвалидов), неграмотностью, санитарной запущенностью, проституцией, беспризорностью, венерическими вспышками.Тем не менее город продолжал развиваться и расти, сохранил в составе жителей до трети казачьего населения, не утратил потенциала городского хозяйства и имел неплохие перспективы в новой социалистической реальности.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Материалы к отчёту [Новочеркасского] районного исполнительного комитета советов Р[абочих,] К[рестьянских,] К[расноармейских] и К[азачьих] депутатов на районном съезде Советов VII созыва (март 1929 г. – янв. 1931 г.). Новочеркасск, 1931.

2. Казачество Северо-Кавказского края. Итоги переписи населения 1926 г. Ростов н/Д., 1928.

3. Список населённых мест Северо-Кавказского края. Ростов н/Д., 1925.

4. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2017 года (31 июля 2017 г.). М., 2017. С. 117 (Tabl-36–17, строка 20248) URL:http:// http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/afc8ea004d56a39ab251f2bafc3a6fce(датаобращения: 19.05.2019).

5. Кирсанов Е. И. Слава и трагедия Новочеркасска. 1805–2005 :(История казачьей столицы). Т. 1.Новочеркасск, 2005.

6. Коваленко М. В. Формирование системы высшего сельскохозяйственного образования на Дону в 1920–1930-е годы // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 2007. № 5. С. 49–53.

Источник: Скорик А. П. Новочеркасск на рубеже 1920–1930-х годов // Донской временник / Дон. гос. публ. б-ка. Ростов-на-Дону, 2019. Вып. 28-й. С. 152–161.