Г. Н. БОРАНОВА

КОМАНДИР СТАЛЬНОЙ ДИВИЗИИ

По материалам архива исторического отдела Азовского музея-заповедника

Дмитрий Петрович Жлоба (1887–1938) – потомок запорожских казаков, шахтёр, один из плеяды полководцев Гражданской войны, рождённых революцией; командир Ясиновского красногвардейского отряда, комдив Стальной дивизии, комбриг 1-й Партизанской кавалерийской бригады, комкор Конного корпуса Юго-Западного фронта, комдив 18-й Кавалерийской дивизии XI армии. Награждён двумя орденами Красного Знамени. Первый орден – за взятие Екатеринодара (1920 г.), второй – за переход Гадерского перевала и взятие Батума (1921 г.).

В 1922 году демобилизован из РККА. Организовал коммуну «Агрокультура» в станице Павловской, являлся членом Северо-Кавказского крайкома ВКП(б), председателем Детской комиссии при Крайисполкоме (1922–1924), председателем Крайколхозсоюза (1928). Занимался организацией рисосеяния на Кубани. Был начальником «Кубрисстроя» и «Плавстроя» (1929–1935), директором «Кубрисотреста» (1935–1937).

Дмитрий Петрович умер в 50 лет на аэродроме в Ростове-на-Дону, арестованный, в ожидании посадки в самолет – его отправляли в Москву. Был летний жаркий день. Ему стало плохо. Он попросил стакан воды, выпил её и скончался.

Дмитрий Петрович Жлоба – яркая неординарная личность. Память о нём бережно хранили все, кому довелось вместе воевать или работать.

В Азовском музее-заповеднике хранится личный архив Павла Феофановича Рыженко (1894–1983), уроженца села Самарское Ростовского округа, участника Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, персонального пенсионера союзного значения. Архив датируется 1957–1988 годами и содержит обширную переписку, копии архивных документов, биографические материалы.

Большой интерес в нём представляют письма Николая Вадимовича Анапского, журналиста, члена РСДРП(б) с 1917 года.

В Ростове Анапский стоял у истоков областных партийно-советских газет «Трудовой Дон» (с 19 июля 1924 года – «Молот») и «Советский Юг». В 1922–1924 годах в перечне основного ядра редакции газеты «Советский Юг» фамилия Анапского стоит первой в ряду с фамилиями Мулина, Янчевского, Фадеева, Киршона, Ставского [1]. Здесь с 1921 по 1926 год Анапский работал под руководством А. И. Микояна [2].

Во время партийной чистки 1930 года его исключили из рядов ВКП(б). Николай Вадимович стал работать по договорам с книжными издательствами, писал книги, брошюры, составлял сборники. Много работал в архивах – ЦГАСА, ЦГАОР, ГАМО и др.

Сначала с Николаем Вадимовичем Анапским познакомился Иван Поликарпович Зарайченков, однополчанин П. Ф. Рыженко по 2‑му Донскому крестьянско-казачьему пехотному полку, вошедшему в состав Стальной дивизии Д. П. Жлобы и участвовавшему в переходе дивизии с Северного Кавказа к Царицыну. Первые письма Анапского, хранящиеся в архиве Рыженко, адресованы именно Зарайченкову – казаку станицы Елисаветовской Ростовского округа (Азовский район), адъютанту этого полка.

В письмах Анапского – с 1961 по 1968 годы – содержатся интересные материалы о Д. П. Жлобе.

Участвовать в Первой мировой войне Дмитрию Петровичу не довелось. Шахтёры Донбасса были освобождены от мобилизации в армию как работающие на оборонных предприятиях.

В середине 1916 года на Донбассе произошла Горловско-Щербиновская стачка. Жлоба был рядовым, но активным её участником. После подавления стачки, чтобы не быть арестованным, он тайно покинул Донбасс и уехал в Ревель (Таллин). В этом городе он устроился на подземные работы в военно-морскую крепость им. Петра Великого, но вскоре вернулся в Донбасс: в Никитовке оставалась его жена с двумя малолетними детьми. Здесь его задержали и призвали в армию как ратника второго разряда в 207 запасной пехотный полк, находившийся в городе Моршанске Тамбовской губернии.

Царское правительство остро чувствовало недостаток специалистов (в том числе рабочих специальностей) для починки аэропланов, телеграфных аппаратов, прожекторов и т.п. В 1916 году в Москве была создана Инженерно-техническая бригада, куда направляли солдат, знавших токарное дело, плотницкую работу и др. Такую группу солдат, среди них был и Дмитрий Петрович Жлоба, в конце 1916 года отправили в Москву. Позже многих вернули в армию по причине профнепригодности. Дмитрия Петровича признали квалифицированным слесарем, и Инженерно-техническая бригада направила его в Московский телеграфный полк, где Жлоба работал слесарем и одновременно проходил обучение телеграфному делу. По окончании учебы он должен был отправиться на фронт, но вновь не получилось. Дело в том, что в начале 1917 года московская Школа авиации военного времени обратилась в Инженерно-техническую бригаду с просьбой прислать свыше 100 слесарей для ремонта аэропланов. Специалисты Телеграфного полка были направлены в Школу авиации, а затем в Авиапарк. В их числе оказался и слесарь-солдат Дмитрий Жлоба.

От Школы авиации Дмитрий Петрович был избран депутатом Моссовета. В своей анкете на вопрос, в какой партии состоит, он написал: «социал-революционер, интернационалист» [3].

Жлоба стал активным депутатом Моссовета: выступал среди солдат на Ходынском поле, сопровождал поезд с подарками на Кавказский фронт для солдат в окопах.

В октябрьские дни 1917 года Дмитрий Петрович Жлоба с отрядом солдат участвовал в бою у Никитских ворот в Москве, в захвате Кремля и очищении его от юнкеров. Был контужен.

В конце ноября 1917-го штаб Московского Военного округа делегировал Дмитрия Петровича в Донбасс, где он возглавил красногвардейский отряд Ясиновского рудника. Так начался его путь в Гражданской войне. Вместе с отрядом Сиверса он участвовал в боях под Ростовом, а затем преследовал Корнилова от Дона до Кубани.

А. И. Деникин в «Очерках русской смуты» упоминает «10-тысячный гарнизон, основанием которого служили называвшая себя «железной» бригада Жлобы и отряд матросов» [4, с. 166].

К началу июля Деникин занял станцию Торговую и станицу Великокняжескую. Северо-Кавказская армия без боеприпасов оказалась отрезана от центра. Совещание комсостава в станице Тихорецкой приняло предложение Жлобы о посылке через фронт делегации в город Царицын. Дмитрию Петровичу было поручено её возглавить. Это был рискованный рейд на трёх машинах, вооружённых пулемётами, через фронт противника, районы, пылавшие белоказачьими восстаниями, через пески по бездорожью. «Только находчивость и решительность Жлобы позволили выполнить эту задачу. В одних случаях он вступал в переговоры с повстанцами, в других – вихрем проносился через фронт, поливая свинцовым дождём цепи противника, в третьих – объезжая опасные очаги» [5, с. 4].

В Царицыне Дмитрий Петрович задержался, он был делегирован Военным советом на Южный фронт для контроля исполнения приказов (Приказ по войскам СКВО от 16 августа 1918 г. за подписью Сталина [6]).

Дмитрий Петрович Жлоба вернулся в своё расположение в конце августа, доставив машины с боеприпасами и указание о переброске Стальной бригады под Царицын. Он отсутствовал около месяца. За это время на фронте произошли большие изменения. Войска Северо-Кавказской армии отступали, 14 июля пала Тихорецкая, 21 июля белые заняли город Ставрополь, 16 августа почти без боя был сдан Екатеринодар.

К моменту возращения Жлобы Стальная бригада понесла большие потери, была деморализована, в ней осталось около 2000 человек. Фактически дивизию пришлось создавать заново.

Оформление дивизии состоялось в начале сентября 1918 года в станице Невинномысской на совещании комсостава полков и представителей полковых комитетов. В нём приняли участие и представители 2-го Донского крестьянско-казачьего полка, в том числе и только что назначенный командиром роты П. Ф. Рыженко [7]. Дмитрий Петрович Жлоба, единодушно избранный начальником дивизии, объявил участникам совещания о переходе Стальной дивизии под Царицын.

Дивизионный приказ № 1 был издан 11 сентября 1918 года. В нём объявлялось о назначении начальником штаба дивизии А. М. Беленковича [5, с. 6]. Приказом от 24 сентября дивизия была разбита на две бригады. В первую бригаду вошли полки: 1-й Южно-Донской Советский, 2-й Донской крестьянско-казачий революционный пехотный, 2-й Революционный Северного Кавказа, 1-я батарея Бесстрашного пролетариата и 1-й Революционный кавалерийский Жлобинский. Во вторую бригаду влились полки – 1-й Тихорецкий коммунистический, 1-й Павлоградский революционный, 1-й Кавказский народный и вновь сформированный кавалерийский. После этого приказа дивизия ещё пополнялась. В упорных боях у станицы Невинномысской, сёл Петровского и Благодарного дивизия укрепляется, сплачивается.

За доблесть и мужество в бою в районе Петровское – Александрия Ставропольский Совет объявил благодарность личному составу дивизии.

Командующему войсками Северного Кавказа И. Л. Сорокину предлагалось заменить её другими воинскими частями. Но тот категорически не соглашается на переход Стальной дивизии. Тогда из села Благодарное Д. П. Жлоба направляет в Царицын делегацию из 9 человек с докладом о противодействиях командующего войсками Северного Кавказа переброске дивизии под Царицын. 6 октября делегация возвратилась [8].

В боевой биографии Д. П. Жлобы есть вопросы неоднозначные, которых не касались писавшие о нём авторы. С 1918 года за Дмитрием Петровичем тянулся шлейф лжи и клеветы, оборванный арестом в июне 1937 года и смертью от разрыва сердца во время этапирования в Москву [9].

В вину Жлобе ставился самовольный уход с Северного Кавказа, который, якобы, привёл к гибели XI армии. Такое мнение имело место и в 1950-х годах [5, с. 12]. Хотя исторически доказано, что и после ухода Стальной дивизии численность красной армии значительно превосходила белую. Более того, в соответствии с приказом Реввоенсовета Южного фронта №120 от 27 сентября 1918 года, Стальная дивизия Жлобы экстренно перебрасывалась в Царицын. Приказ был подписан Сталиным и Ворошиловым [10].

Стальная дивизия влилась в X армию и, нанеся белоказакам тяжёлое поражение, помогла отстоять Царицын. А. И. Деникин признавал, что Царицын «…выручило… прибытие из Ставропольского района «стальной дивизии» Жлобы» [4, с. 246].

Вот как оценивал её противник. Из секретной книги Разведывательного отделения штаба ВВД (1918), автор – полковник генерального штаба Добрынин:

«Материалы об организации и силах Красной советской армии. По данным к периоду ноябрь-декабрь 1918 г.

5. Характеристика красных войск, действующих на Донском фронте.

Лучшими частями на всм Донском фронте считаются: I Стальная дивизия Жлобы, переброшенная в начале октября к Царицыну со Ставропольского фронта. Конный отряд Думенко, развёрнутый в конце ноября в дивизию, и смешанный отряд Миронова.

Дивизия Жлобы обычно занимает наиболее ответственные участки фронта Х армии красных, причем часто дробится и разбрасывается по фронту…» [11].

27 октября 1918 года на плацу у станции Тундутово состоялся парад полков Стальной дивизии, который принимали командарм Х армии К. Е. Ворошилов, представители РВС Республики и Реввоенсовета Южного фронта. Всему личному составу была объявлена благодарность. Во время парада представители ВЦИК РСФСР наградили дивизию Почётным революционным красным знаменем. А тремя днями раньше в приказе по X армии была объявлена телеграмма Сталина с благодарностью полкам Стальной дивизии. Высшее командование представило Дмитрия Петровича Жлобу к ордену Красного Знамени и наградило именным оружием [5, 15].

Но ордена он тогда не получил. Уже в ноябре Д. П. Жлоба сдал командование 1-й Стальной дивизии и был отозван в Центр. Последний приказ по 1-й Стальной дивизии, подписанный им, датируется 17 ноября 1918 года.

В одном из писем журналист Н. В. Анапский пишет: «Почему Сухоруков [12] не ответил, как беспричинно-неприязненно отнеслось командование Х армии к Жлобе, когда он со Стальной дивизией прорвал фронт белых и фактически спас Царицын? Дело в том, что после появления Жлобы в Царицыне, главком Вацетис и член РВС Республики Аралов, решили сместить Ворошилова с должности командарма и назначить Жлобу вместо него. Это сразу настроило Ворошилова против Жлобы, в котором он усмотрел соперника, конкурента». И. А. Окулов [13], присланный из центра, поддержал Ворошилова, хотя совершенно не знал Жлобу [9, л. 23].

Из телеграммы Реввоенсовета Х армии, отправленной ночью в 2 ч. 40 мин. 1 декабря 1918 года в Москву Я. П. Свердлову и одновременно Л. Д. Троцкому: «Неожиданно нами получена депеша об отозвании Ворошилова и назначении на его место командармом X армии Жлобы. Подписана Вацетисом и Араловым. Передача командования ему равносильна катастрофе. От себя и от имени всего Реввоенсовета прошу вас немедленно дать надлежащее распоряжение. Окулов» [9, л. 23 об].

К. Е. Ворошилов, И. А. Окулов, В. И. Межлаук и др. в ноябре добились своего – Жлобу отозвали в Серпухов, в Реввоенсовет республики, к Троцкому.

Отзыв Жлобы из Стальной дивизии, им созданной, где авторитет и доверие к нему были очень высоки, был воспринят бойцами болезненно. Дивизия продолжала героически сражаться, пример тому – бой 24 ноября, когда на 1-ю и 2-ю Донские, 1-й революционный им. Жлобы, запасные пехотные полки (примерно 5 тыс. штыков и сабель) обрушилась 8-ми тысячная конная группа белых. За этот ожесточенный бой, продолжавшийся целый день, дивизия получила высокую оценку в приказе по X армии [5, с. 13].

Дивизия таяла. Многие раненые бойцы и командиры, ранее остававшиеся лечиться в дивизии, теперь старались уйти в госпиталь. После выздоровления они стремились попасть к своему командиру – Д. П. Жлобе, начавшему в январе 1919 года формирование кавалерийской партизанской бригады в Астрахани. Более того, целые подразделения Стальной дивизии самовольно покидали её и шли в Астрахань, к Жлобе. Бойцов обвиняли в анархизме, но этот массовый исход был свидетельством огромной любви к своему командиру, а также следствием тяжёлых условий, в которых оказалась Стальная дивизия. Она была распылена командованием X армии по всему фронту, в начале февраля 1919 года была сведена в бригаду, а затем пошла на пополнение других частей. Так закончила свой путь Стальная дивизия.

Дмитрий Петрович Жлоба со сформированным отрядом срочно ушел в район поселка Яшкуль под Элистой. Этого требовала военная обстановка в калмыцких и астраханских степях. В Астрахань прибывали с царицынского фронта бывшие бойцы Стальной дивизии. Их собралось около 300 человек. Но Жлоба был уже далеко, а обстановка на фронтах стремительно менялась. Оставшиеся жлобинцы вошли в 3-ю бригаду 34-й дивизии, сражавшейся на Восточном фронте. Солдаты всегда подчеркивали, что они – жлобинцы, хотя самого Дмитрия Петровича никогда не было на Восточном фронте [14].

В июне 1919 года партизанская бригада Жлобы пришла из Астрахани под Царицын, влилась в X армию Донского фронта и стала именоваться 1-й Партизанской кавалерийской бригадой. Её задача была прежней  ‑ подрыв тыла противника.

В 1920 году бригада Д. П. Жлобы вошла в состав 1 Конного корпуса Б. М. Думенко. Уже в феврале этого года Дмитрий Петрович был назначен командиром корпуса.

Хотелось бы подробнее рассмотреть еще один спорный вопрос – причины поражения Врангелем конного корпуса Жлобы в июле 1920 года в Северной Таврии [15]. В архиве сохранилось «Дело по рассмотрению обстановки и прочих (причин), вызвавших беспорядочный отход частей 1 Конного корпуса Юго-Западного фронта РСФСР. Начато 10 июля 1920 г. Кончено 25 июля 1920 г.». В деле 166 страниц [16].

Об этом деле Н. В. Анапский писал, что оно начинается письменным опросом Д. П. Жлобы, который заявляет, что просил высшее командование отсрочить на несколько дней военную операцию, поскольку у него даже штаб еще не был сформирован. Штаб – это «мозг и основной нерв каждого боевого соединения. И тем не менее, корпус вводят в бой. Что это, преступление высшего командования армии или недомыслие, или глупость? Как известно, любое следственное дело обычно имеет заключение, выводы, кто виновен и почему или же невиновен с мотивировкой. Это же дело не имело никакого заключения и выводов. Создается неоспоримое впечатление, что оно было замято, скомкано и приостановлено. В нем не говорится ни одного слова о виновности Жлобы. Объясняется это просто: комиссия Юго-Западного фронта, начавшая это следствие, увидела, по-видимому, что причины поражения конкорпуса надо искать глубже и идти дальше, надо привлечь к этому делу и поведение командования армии. Но оно на это не пошло и замяло все дело. Оно так и осталось без всяких выводов и заключения…». И. В. Сталин, член РВС Республики и РВС Юго-Западного фронта принимал непосредственное участие в осуществлении операции XIII красной армии, находясь с 24 июня по 3 июля 1920 года на Крымском участке Юго-Западного фронта в Синельниково [17].

Но вернёмся к письму Николая Вадимовича Анапского. «Скажите, можно ли посылать в бой, в серьезную операцию конный корпус, не имеющий никакого штаба? Посылать только конницу с шашками без единого самолета и без единого зенитного орудия в бой с воздушными эскадрильями? Это больше, чем авантюра, это просто преступление. Жлоба успел изрубить два казачьих полка Врангеля и мчался с конкорпусом дальше, в Мелитополь, где находился сам Врангель со штабом. Почитайте статью Валентинова (умного белогвардейца) в сборнике «Белое дело»! Он описывает, как Врангель нервничал, волновался, не находил себе места, узнав, что Жлоба, изрубив два полка, мчался на него. Где найти выход из положения? Тогда он приказал своему начальнику авиации ген. Ткачеву (тот в 1916–1917 годах был командующим авиацией Верховного командования царской России) бросить на конный корпус Жлобы все воздушные эскадрильи с бомбами. И это решило участь боя. Жлоба был вынужден приказать прятаться своей коннице днем по балкам, а отступать только ночью, ибо самолеты висели над ними. Честь и хвала Жлобе за то, что он сумел все-таки вывести остатки своей конницы из неимоверно тяжелых условий. Отступая, жлобинцы попали под огонь врангелевских бронепоездов. А где же были и что делали наши бронепоезда? Где было взаимодействие нашей конницы и наших бронепоездов…?» [13].

Остатки конного корпуса Д. П. Жлобы были расформированы, из них создали новые дивизии, ставшие основой 2-й Конной армии. Сам Жлоба был назначен командиром дивизии и направлен под Таганрог, где нанес поражение врангелевскому десанту под командованием полковника Назарова и преследовал его до города Александровска-Грушевского. Потом по рекомендации Серго Орджоникидзе Д. П. Жлоба был назначен начальником 18 Кавалерийской дивизии вместо погибшего П. В. Курышко. Потом в биографии Дмитрия Петровича был поистине героический переход через Гадерский перевал, взятие города Батума и изгнание турецких интервентов.

Таким образом, вопрос о виновности Дмитрия Петровича Жлобы в поражении Конкорпуса не ставился, более того, ему доверялось ведение ответственных операций.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Из истории журналистики / Н. М. Гордеева, А. И. Станько, Н. Д. Чичикина, Е. А. Корнилов. Ростов н/Д, 1977. С. 125–140.

2. Микоян Анастас Иванович (1895–1978). В 1922 г. избран кандидатом в члены ЦКРКП (б) и по рекомендации Сталина секретарём Юго-Восточного бюро ЦКРКП (б) в Ростове н/Д. В 1924–1926 гг. – секретарь Северо-Кавказского краевого комитета партии.

3. Анапский Н. В. Письмо [П. Ф. Рыженко. 21 сент. 1963 г.] // АМЗ : арх. ист. отд. : лич. арх. П. Ф. Рыженко. Папка № 14. Л. 90.

4. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 3 : Белое движение и борьба Добровольческой армии. Май – окт. 1918 г. Берлин, 1924.

5. Катречко Т. С. Из истории Стальной дивизии. 1960 г. // АМЗ : арх. ист. отд.

6. Лич. арх. П. Ф. Рыженко. Папка № 30. Л. 160; ЦПАИМЛ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 337. Л. 1.

7. ЦГАСА. Ф. 4890. Оп. 1. Д. 1. Л. 26. (Приказ № 20 по 2-му Донскому полку от 7.09.1918 г.).

8. ЦГАСА. Ф. 25896. Оп. 9. Д. 730. Л. 28. (Жлоба Д. П. Доклад) // АМЗ : арх. ист. отд. : лич. арх. П. Ф. Рыженко.

9. Анапский Н. В. [Письмо от 6.12.1961] // Лич. арх. П. Ф. Рыженко. Папка № 8. Л. 23–23 об; ЦГАОР. Ф. 130. Оп. 1. Д. 26. Л. 12–18.

10. Лич. арх. П. Ф. Рыженко. Папка № 30. Л. 160–161.

11. Там же. Л. 169–170; ЦГАОР. Ф. 7030. Оп. 3. Д. 298. Л. 16–21.

12. Сухоруков Василий Тимофеевич, участник боёв на Северном Кавказе (ноябрь 1918 – февраль 1919), автор воспоминаний (см.: Сухоруков В. Т. XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге в 1918—1920 гг. М. : Воениздат, 1961).

13. Очевидно, имеется в виду Акулов Иван Алексеевич (1888–1939). (Сов. ист. энцикл. Т. 1. М., 1961. С. 322).

14. Анапский Н. В. [Письмо. 1963 г.] // Лич. арх. П. Ф. Рыженко. Папка № 14. Л. 3–3 об., 4.

15. Какурин Н. Е. Как сражалась революция. 1919–1920 гг. Т. 2. М.,1990. С. 334–337.

16. Анапский Н. В. [Письмо. 8 февр. 1963 г.] // Лич. арх. П. Ф. Рыженко. Папка № 14. Л. 1–1 об. (ЦГАСА. Ф. 102. Оп. 1. Д. 73.)

17. Сталин И. В. Сочинения. Т.4 : нояб. 1917–1920. М : ОГИЗ, 1947. C. 473–474.