ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2005-й

Рецензии на краеведческие книги

Казачество : энцикл. / гл. ред. А. П. Федотов. — М.: ИНФРА-М, 2003. — 400 с. : ил.

В декабре 2003 г. издательский дом «ИНФРА-М» в Москве выпустил в свет энциклопедию «Казачество», по определению самих составителей — первый в отечественном книгоиздании энциклопедический свод по данной теме. Около 2 тыс. статей освещают историю казачества, экономику, культуру, географию казачьих регионов. Книга богато иллюстрирована. Как указано в аннотации, «в разработке статей приняли участие 128 авторов».

Этот впечатляющий по количеству авторский коллектив под руководством авторитетной научной редакционной коллегии провёл сложную и масштабную исследовательскую работу, и хочется поблагодарить и поздравить тех, кто стоял у истоков такого серьёзного проекта и воплощал его в условиях финансовых трудностей. Нельзя не отметить подвижнический труд директора генерального Объединения «Казачья энциклопедия» Виталия Дмитриевича Натырева и ряда других лиц, не отступивших от своей благородной цели.

Организаторы выпуска энциклопедии обещают порадовать читателей многотомной энциклопедией казачества, что, казалось бы, снимает многие вопросы, возникающие по мере знакомства с настоящим изданием. И всё-таки было бы несправедливым обойти их молчанием.

Недоумение вызывают очерки о жизни и деятельности членов редакционной коллегии и соответствующего совета. И это вместо того, чтобы поместить одну общую статью с минимумом сведений об указанных лицах. Что, например, может дать читателю справка на странице 90? После общих биографических данных бывшего атамана Всекубанского казачьего войска сообщается, что он «за противодействие принятию Федерального закона «О казачестве» приказом атамана Союза казаков в сентябре 1999 г. освобождён от должности атамана Кубанского войскового казачьего общества, лишён чина полковника и всех казачьих наград».

Надо ли включать такое в энциклопедию? И, в любом случае, где же объяснение: за какое противодействие провинился этот общественный деятель?

Приведу несколько имён и событий, без которых энциклопедия представляется мне неполной.

Писатель-народник Даниил Лукич Мордовцев гордился тем, что в его жилах течёт кровь вольных казаков Запорожской Сечи. Его дед был сотником казачьей вольности и носил фамилию-кличку Слипченко-Мордовец. Будущий писатель родился на Хопре, учился в окружном казачьем училище в станице Усть-Медведицкой. Многие годы провёл в Ростове, где и похоронен. К этому можно добавить, что Мордовцев писал на русском и украинском языках и главной своей темой избрал народные казачьи движения.

Удивляет отсутствие имени Романа Кумова (1886-1919). В 1909 г. вышел первый сборник его рассказов «Бессмертники», затем в издаваемом А. М. Горьким журнале «Летопись» был напечатан его рассказ «Наташа с Перекопских гор». На литературном конкурсе имени А. Н. Островского в Петрограде драма «Последний род Коростомысловых» удостоилась первой премии (1916). В Гражданской войне Кумов безоговорочно избрал казачью сторону. О том свидетельствуют его выступления на страницах журнала «Донская Волна».

На страницах будущих энциклопедических сборников должно быть место и талантливому донскому журналисту, редактору вышеупомянутого журнала Виктору Севскому.

Не повезло и казакам-кубанцам. Назову хотя бы двоих: Владимира Лавриненко и Константина Прийму. Первый — танкист, прославившийся в боях на подступах к Москве, второй — литературовед, известный журналист.

В Краснодаре, конечно же, знают, что генерал Врангель был принят в кубанские казаки. Облачившись в казачью форму, этот прославленный полководец не снимал её до самой смерти.

Обидно, что материалы энциклопедии не представили для обсуждения широкому кругу краеведов. Её авторы — преподаватели вузов — в основном, ограничили круг своих публикаций социальной и военной историей казачьих войск. Была упущена возможность воспользоваться настоящим кладезем данных по казачьей истории, собранных в Донской государственной, в Краснодарской и Ставропольской краевых библиотеках. Не были привлечены и осведомлённые в проблемах казачества местные краеведы.

Среди имён, которые, безусловно, известны ростовским краеведам и которые должны быть представлены на страницах энциклопедии, назову члена II Государственной Думы, председателя донского Исполнительного Комитета (после отречения от престола Николая II), казака станицы Каменской И. Петровского и казака Александра Землянухина, командированного в 1814 г. в Лондон для демонстрации «живого казака» и показа его боевых приёмов.

Нельзя не вспомнить «Донской курень», своеобразный культурный центр донских казаков, проживавших в конце XIX — начале XX в. в Петербурге. Участниками встреч в «курене» были известные в столице донцы и учащаяся молодёжь, среди них художники Н. Н. Дубовской и И. И. Крылов, писатели Р. П. Кумов, А. И. Косоротов, И. М. Максимов, адвокат Л. В. Греков, лейб-медики Л. В. Попов и С. Н. Васильев, начальник Военно-Медицинской академии В. В. Пашутин, его двоюродный брат, профессор той же академии И. А. Пашутин, начальник Интендантской академии генерал А. М. Золотарёв. Из завсегдатаев «куреня» особо следует отметить сына донского казака из станицы Алексеевской, мировую величину в геологии и географии, землепроходца Ивана Васильевича Мушкетова, инициатора организации этого земляческого клуба (он же был избран первым атаманом «Донского куреня»), а также ботаника и географа, создателя уникального ботанического сада под Батумом Андрея Николаевича Краснова. Почти никто из перечисленных не имеет чести быть запёчатлённым на страницах энциклопедии, так же как и сам «Казачий курень»!

Казачье Зарубежье представлено Николаем Туроверовым. Но ведь были ещё и Павел Туроверов, и И. Колесов, и Н. Келин, и Б. Кундрюцков, и П. Крюков, и Г. Александрии, и А. Персидсков, и Фолометов, и А. Стоянов, и А. Долгополов... Не перечисляя журналы и газеты, которые издавались в Зарубежье, напомню, что в Братиславе действовало специальное издательство «Литературная Казачья Семья».

Известно, что неподалёку от Парижа, в местечке Сент-Женевьев де Буа, находился так называемый «Русский дом» для престарелых русских эмигрантов. Там же и кладбище, где похоронены донские офицеры и генералы, гражданские лица. Целесообразно было бы в будущие издания включать статью «Сент-Женевьев де Буа — некрополь казачьей боевой славы». Только донских казачьих генералов там похоронено 32 человека, в их числе последний дореволюционный Наказный атаман граф, генерал-лейтенант М. Н. Граббе и последний, избранный Донским Войсковым Кругом атаман войска Донского генерал-лейтенант А. П. Богаевский.

Составители энциклопедии, вероятно, из соображений экономии объёма, отказались от списка казачьих населённых пунктов. Однако, в связи с особо важным их значением в жизни казачьих обществ, три или четыре пункта в энциклопедию следовало бы поместить: хотя бы Черкасск, Уральск и Екатеринодар. Информация о них вывела бы и на другие сведения относительно казачьего войска, планировки поселений и народной архитектуры, быта, некрополей, храмов и т. д.

В упомянутой статье «Казачество», объясняя появление такового, автор утверждает, что первоначально донское казачество являлось сообществом представителей различных национальностей. Однако в условиях вооружённого и религиозного противостояния объединение разнохарактерных групп, выходивших «казаковать», вряд ли могло составить сообщество. Да и вся последующая история взаимоотношений казаков с соседями-кочевниками свидетельствует о противостоянии, а не о сотрудничестве. Ногайцы, турки, крымские татары, калмыки астраханские, черкесы в XVI, XVII и XVIII вв. совершали совместные или самостоятельные набеги, жгли городки, отправляли население в рабство, захватывали скот. Это общеизвестно, и многократно подтверждено документально.

В статьях о первых казачьих сообществах на Дону и на Яике не просматривается фактической и генетической связи между общими народными собраниями, утверждёнными в Великом Новгороде, и казачьим самоуправлением. А ведь практика принятия казаками важных решений и их выполнения — не что иное, как своеобразная копия Новгородского вече и выражает она восточно-славянские представления о характере и формах народного самоуправления и жизнеустройства в православном соборном выражении.

Начальный этап истории казачества, его распространение за пределы своей первоначальной территории, разбойничьи походы на Волгу, выход Степана Разина в Каспийское море с грабежами и разгулами понизовой вольницы и по форме и по содержанию, да и по результатам аналогичны новгородским ушкуйническим выходам на Волгу, Каму и другие реки.

Кстати, походы Степана Разина и Емельяна Пугачёва энциклопедия называет «крестьянскими войнами». Это определение получило официальный статус ещё в 20-е гг., когда казачество фактически и юридически было объявлено вне законодательного поля, и так называемые «карательные части» и другие силовые структуры (чоновцы, органы Чека) проводили в отношении казачества государственный террор.

Выступления против властей следовало бы определять как казаче-крестьянские войны. Во-первых, организующим началом народного движения являлось казачество — боевое ядро народного ополчения. Во-вторых, цель этого движения — установление новой системы общественных отношений на местах по казачьему образцу. В-третьих, называя войну крестьянской, мы ограничиваем социальный и национальный состав движения. Казаки, крестьяне, национальные меньшинства (народы Поволжья), работные люди Урала, — вот национальный и социальный спектр таких войн. В-четвёртых, у властной Императрицы и её окружения не было сомнений в причастности уральского казачества к той войне, что выразилось не только в репрессиях, но и в переименованиях войска в Уральское и даже реку — в Урал.

Удивляет, что в энциклопедии не уделено внимания некоторым важным мерам, которые проводили власти в казачьих областях в 20-е — начале 30-х гг., когда наряду с коллективизацией и голодомором в казачьих районах начали проводить так называемую «украинизацию». Эту акцию прервали в 1933 г. Многие из активистов оказались репрессированными. Однако в ходе украинизации в Ростове и Краснодаре сформировались литературные организации, выпускались учебники украинского языка, газеты, журнал, в 1200 школах обучали на украинском. Литераторы, писавшие по-украински, в дальнейшем пошли разными путями. Одни стали советскими писателями и журналистами, другие оказались в обозе гитлеровской армии и подвизались в редакциях оккупационных листков. Это тоже донская, кубанская, терская казачья история.

Завершая краткий критический обзор, ещё раз подчеркну очевидное. Приступая к подготовке многотомного издания по истории Российского казачества, необходимо привлечь к работе дополнительные научные и творческие силы и тщательным образом проанализировать все статьи и материалы.