ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 1995-й

Быт, обычаи, обряды на Дону / История донского казачества

Начало см.: Сведения о казацких общинах на Дону. Часть 1; Продолжение см.: Сведения о казацких общинах на Дону. Часть 3

М. Н. Харузин

СВЕДЕНИЯ О КАЗАЦКИХ ОБЩИНАХ НА ДОНУ

Традиции донских казаков - жизнь, быт, обычаи на Дону

Часть 2

Материалы для обычного права, собранные Михаилом Харузиным

Отношения родителей и детей

Власть отца

Власть матери

Обязанности родителей

Значение отца и матери

Наказание детей родителями

Обязанности детей

Родительское благословение и проклятие

Наказание детей в станичных судах

Имущество детей

Родительская власть в верховых и низовых станицах в былое время и ныне

Отношения родителей и детей

Дети, по понятиям казаков, — признак «благословения Господня над семьей». Радость, которую испытывает казак при рождении детей, ясно выразилась в одной песне, в которой казак отказывается убить свою нелюбимую жену, только потому, что она ему принесла сына. Когда его любовница, говорит ему:

Давно тебе, молодец, я говорила:

Убей ты свою ревнивую жену,

Ты возьми меня, красну девицу.

— Ты душа моя, красна девица,

Не речь ты мне говоришь:

Мне с тобою, красна девица,

Один вечер проводить,

С ревнивою женою целый век вековать:

Ревнивая жена мне радость принесла,

Радость принесла, сына родила.

Неимение детей почитается за Божие наказание Так в одной из верховых станиц казаки утверждали, что их попадье детей не дает в наказание за то, что она уговаривает своего мужа вымагать у станичников большие платы за требы. Сыновья в одних, по крайней мере, местностях в глазах казаков, имеют, по-видимому, большее значение, чем дочери: «дочерь кормит для людей, а сына кормит для себя». За то в иных местах (например, во многих верховых станицах) казаки прямо заявляли, что сынам они никакого предпочтения не отдают, ибо девушка тоже приносит пользу: за нее можно взять во двор зятя.

Власть отца

Власть родителей в особенности отца над детьми, по воззрению казаков, почти неограниченна: «дитя мое, — воля моя». «Власть отца от бога и по подобию Божию: один отец всего света — Бог, Он всему хозяин; так и отец в семье.» Все равно что Господь, то и отец: Господь сотворил нас, а от нас дети». В других местностях говорили так: «отец в дому как Авраам в раю: Авраам в раю первый, и отец в дому первый есть».

Власть матери

«Отец, по словам казаков, выше матери стоит: отец властитель и хозяин, как Бог над всем светом, а мать только мехоноша: вынашивает только ребенка, а родит то его отец, кровь то его, потому и власти ему больше».

Поэтому и благословение отцовское «старше материнского и проклятие отцовское грознее». Но «и мать, — велик человек: во страстях родила, грудью кормила; по смерти отца она его место заступает».

В прежнее время власть казака над детьми была и смерти детей родитель не властен: он не смеет отнять жизнь, которую даровал Бог». Поэтому и вытравливание плода, особенно когда последний уже вырос, считается тяжким грехом, хотя и совершается сплошь и рядом казачками. Вот что, например сообщает г. Тимошенков из ст. Казанской. «Детоубийство распространено здесь, говорят, в высшей степени. Положительных доказательств на это нельзя однако иметь, потому что очень редко это преступление делается известным и бывает наказуемо по закону; но о распространение его свидетельствуют священники, которым виновные открываются на духу. Совершается оно всегда казачками, мужья которых на службе и причиной его всегда бывает чувство стыда и страха наказания от мужа. Убивают детей еще в утробе матери. Для изгнания ребенка мать прежде всего употребляет механические средства или обращается к какой-нибудь сведующей женщине, очень часто к своей родной матери, и та сообщает ей секрет, какого добыть зелья, как его приготовить, как принять. Наставить дочь в таком случае и избавить ее от позора на всю жизнь мать не сочтет ни преступлением, ни грехом; даже не подумает и покаяться священнику».

Но отец имеет право признать или не признать своим новорожденного ребенка. Он властен сейчас же после рождения или же впоследствии отдать его «в детища» в чужую семью и прекратить с ним всякую связь. Нередко бедные казаки «продают» (по выражению беседовавших со мною казаков) богатым своих детей.

Точно также казак отец имеет право отдать детей в наем, в работники, лишить наследства, прогнать от себя. Вообще, «отец, по словам самих казаков, что хотит из детей выгадывает». Так нередко казак: подрядясь на какую-либо работу (например хлеб возить), вместо себя посылает сына или же, задолжав кому-нибудь, за уплату долга посылает сына в работники к заимодавцу.

Обязанности родителей

На обязанности родителей лежит: вскормить, вспоить, воспитать «в страхе Божием» и приучить к хозяйству. В Новониколаевской ст., согласно сообщению г. Н. Донецкого: детей своих, как мальчиков, так и девочек, станичники стараются научить читать и писать. Большое образование для мальчиков считается излишним и отдается предпочтение знанию разных ремесел и хозяйства; девочкам же напротив... Когда же вырастут дети, родители обязаны «довести их до дела», т.е. сына женить, дочь выдать замуж. Кроме того, на обязанности отца непременно лежит «справить сына на Государеву службу», т.е. дать ему обмундирование, коня и пр., на это имеет право даже выгнанный из семьи сын.

Значение отца и матери

Пока дети малы, то, по словам казаков, мать имеет о всех одинаковое попечение. Она лаже больше отца для детей имеет значение: «малый больше к матери лезет». Но когда дети подрастут, то мать более заботится о дочерях, а сын — «батюшкин сынок». «Иногда лайка (брань) идет между мужем и женой из-за детей: мать нападает на сынов, а отец ей в ответь «да и твои девки хороши что-ль»: отец знает, что дочь чужой человек».

Дочерям мать нередко украдкой от мужа покупает платки и платья и прочее в «сундук». И после выхода дочери замуж мать нередко продолжает нежно заботиться о ней: часто она и замужним дочерям отдает последние свои платки и платья, говоря: «а мне старик еще купит». Подросшая дочь-невеста обыкновенно составляет, особенно в более зажиточных казацких семьях, предмет особых забот матери: «она больше высиживает дома», работая на себя (конечно, если есть кому заменить ее). При гостях ее выдвигают на видное место, чтобы на нее обращали внимание. Мать заботится о ее внешней красоте, причем, «не брезгует ни белилами, ни румянами», а также старается предохранить ее от загара. Вследствие всех этих забот жизнь девушки казачки в родимой семье бывает настолько хороша, что оставляет в ней и по выходе замуж самые светлые воспоминания. Вот как это выразилось в песне:

Я у батюшки, у матушки

Одна дочь была,

В своей воле росла,

Свою волю я нашла:

Я без пива, без вина

Один часик не была,

Я без рыбки есть не сяду,

Без калачика не ем...

О сыновьях больше заботится отец: он понемногу приучает их к верховой езде и к полевой работе, прикупает веши, необходимые на службе, «справит то седло, то стремена, то недоуздок — все это понемногу копится». Но и мать не забывает сыновей в своих заботах, и часто на молодого казака мать имеет более влияния, и он ее более любит, чем отца. Эти нежные заботы матери о сыне нашли себе отголосок и в донской народной поэзии: в казацких песнях сплошь и рядом рисуется в привлекательных чертах нежный образ матери, то провожающей казака в далекий поход, то встречающей его, то мучимой злыми предчувствиями несчастной судьбы сына, то оплакивающей его гибель, то молящейся за него.

Как никто то молодиа провожать не идет,

Провожала его родная матушка.

Провожала, ублажала, слезно плакала...

или:

Как в садике во зеленом не кукушечка там кукует,

В тереме во высоком мать по сыну слезно плачет,

По единому, по родному, тяжелехонько вздыхает,

Ты, чадо мое мило, ты почто, мое чадушко, состарился...

В другой песне о тяжело раненом казаке говорится так:

Он идет удаль, добрый молодец, сам шатается,

Горючею он слезою обливается,

Как никто то с добрым молодцем не встречается,

Лишь встречалась с добрым молодцем родная матушка...

Казак, умирающий на дальней стороне, посылает коня к матери:

Прибеги же ты, конь, к моему ко двору.

Копытом ударь у вереюшки,

Тогда выйдет к тебе вдова старая,

Вдова старая, мать родная моя.

Ты скажи: он жениться захотел,

Обнимает поле чистое теперь.

Наказание детей родителями

Родители вправе за ослушание наказывать детей. При воспитании детей казаки часто руководствуются тем соображением, что «спина дело наживное: плетка поубавит тела, так наживешь нового» — а потому часто пускают в ход «жестокие бои». «Если ребенка не трогать, сказывали казаки, не наказывать за шалости, то он выйдет неук: нужно, чтобы он во всем родителей слушал, а коли добром не слухает, то и посечь можно». Еще не в столь давнее время, согласно рассказам самих казаков, в их среде весьма был распространен следующий способ наказания даже взрослых сыновей: непослушного сына отец привязал на базу, к плугу, или к телеге, и затем бил его вожжами по спине. При наказании детей мать проявляет большую нежность и мягкость: она заступается за детей и старается смягчить гнев отца: «отец хотя и укоряет ее — ты, мол, мать, сама не праведница, сама потакаешь своим детям, а напоследях все же ее послушает». Вот какова любовь матери к детям, говорили казаки. Был у нас на хуторе такой случай: сын прибил мать, и она пошла к поселковому атаману с жалобой. Тот с ним хотел было толком расправиться — розгами наказать (тогда еще можно было), а мать то сама же заступилась, потому не снесло материно сердце. «Сердце то материнское помягче отцовского: хочет вдарить, а сама уже тужит, что размахнулась».

Обязанности детей

Детям вменяется в обязанность почитать родителей: «отца и мать уважать нужно — на том свете пригодится». Почитание и внешним образом проявляется: так, например, при расставании и при новой встрече с родителями дети кланяются им в ноги, а в некоторых местах казаки стоят перед родителями, пока они не велят сесть. Дети не должны предпринимать ничего без родительского благословения; в старости они должны их успокоить, допоить, докормить до смерти, а после смерти поминать, хотя бы только в течение сорока дней. Впрочем затраты на помин души обыкновенно предусмотрены самими родителями. Для этого они продают часть имущества, а деньги определяют по смерти отдать либо попу, либо в церковь.

Родительское благословение и проклятие

«Тяжелый грех с родителями ссориться, худо это — отца не почел, значит, и Бога не почел». «Но Господь и это простит, коли они до заката солнышка простятся». Дети же, постоянно неуважаюшие родителей, «а не только что сгоряча», будут наказаны тем, что на том свете с родителями не увидятся: отец, мать, быть может, хоть в рай-то и не попадут, за то будут по крайней мере где-нибудь близ рая находиться, а уж сын-то неуважливый непременно в пекло угодит. На этом свете непокорные дети наказываются лишением родительского благословения. Отеческое же благословение — «великое дело, что без него в мире человек? ни за что пропадет — все хозяйство пойдет не ладно, и будет он ни тепел, ни холоден». Это дети очень хорошо знают, а потому даже ушедшие от отца без благословения, образумившись, приходят и в ногах у отца ползают: дай, мол, мне, батюшка, мое благословение, или: простите и дайте благословение, а то совесть мучит; так-то иной по многу лет бегает, пока отец не простит.

В крайних случаях родители проклинают детей. «Выгони; отец сына из дому с одним крестом тельным и скажет: «вейся, как в поле вихорь», и мать скажет: «чтобы тебе труситься как горькая осина трусится»; — вот и пропал человек».

Материнское проклятие не так страшно, как отцовское: «не даром у нас и говорится, что мать криводушница — скажет слово в сердцах, а потом жалко станет, сама же отмаливать начнет, и Господь простит. А как отец что сказал — аминь слово: тут и конец — и рад бы, да не воротишь. Как сказал отец, так тому и быть: Господь уже не будет после этого еще судить».

Наказание детей в станичных судах

Если с непочтительными детьми родители не справятся своими средствами, то жалуются в станичный суд. Судьи либо склоняют поссорившихся на мир, либо постановляют: «сделать внушение» или наказать арестом на 3, 4, 5, 7 суток, или денежным штрафом. Вот пример мировой сказки:

1882 года, июня 14 дня, я, нижеподписавшийся, обязуюсь ни словом, ни действием не наносить оскорблений моей родной матери Марии Карповой, а равно ее дочерям девицам, а моим сестрам, вести себя кротко по отношению к моей родительнице и моим сестрам, если же я, после этого обязательства моего, причиню какое-либо оскорбление, и мать моя, принесшая вторичное заявление в Станичный суд на меня, покоряюсь ея воле и определению по ее усмотрению и по приговору Пятиизбинского Станичного Суда, по закону уложения о наказаниях в силу 1592 статьи; обязательство это я, по мере сил моих, должен исполнить свято и ненарушимо, не доводя ни до каких мать мою жалоб на меня, в том и подписуюсь в присутствии Станичных судей. Казак Александр Евсеев. Притом находились и во свидетельство подписуемся урядник Филипп Бирюков, урядник Максим Попов.

За отказ кормить родителей суд присуждает давать средства пропитания, например: помесячно — каждый сын обязан давать 1 пуд 32 ф. муки и проч., или погодно по 25 руб. и т.п., или же отделить часть имения на обеспечение родителей и т.д. В одной из низовых станиц сыновья отказались принять вдову-мать потому только, что они не были самостоятельными хозяевами: один зависел от бабки, другой от тестя, и станичный суд обязал их содержать мать помесячно.

Имущество детей

Что касается семейных работ, то сыновья неотделенные работают сообща с отцом и «всякую копеечку несут отцу». Дурной сын однако нередко ворует потихоньку. Но у сына есть и свое имущество. Это во-первых — «справа» (конь, седло, стремена, мундир) на царскую службу; во-вторых — все добытое им на войне, «нажитое на службе» и «приобретенное на стороне». Казаки привозят с похода деньги: случается, что отец забирает их, но ст. суд, по жалобе сына, постановляет отдать их обратно (насколько мне известно). Случатся так, что вернувшийся с похода сын покупает на нажитые во время службы деньги 2-3 пары быков: «отец не воспрещает, а радуется этому». На ярмарку они гонят быков вместе с отцом, а продают каждый отдельно. Так на хуторе Евсеевом был такой случай: казак Сергей Павлов имел 15 пар волов, а сын его 2 пары; гоняли они их с отцом вместе, а делили так, что отец получил 15 долей, а сын 2 доли. Так из году в год разживались, пока наконец сын не сравнялся с отцом. Молодые казаки ходят иногда на заработки (извоз, кузнечество), а прибыль обыкновенно приносят отцу: «он уже не растратит даром». Более мелкие заработки в праздничное или свободное от работы время сыновья в одних местностях оставляют себе, в других же — отдают отцу. Так например во многих местностях молодые казаки, получавшие от меня плату за снятие копий с решений станичных судов, относили деньги к отцу.

Где заработок идет в пользу сына, там отец даже просит взаймы у неотделенного сына. — В третьих — «каравайное», «даровочное» тоже принадлежит сыну вместе с его женой. В четвертых — приданое и вообще имущество покойной матери принадлежит детям, под названием сиротского. Если дед подарит внуку скотину («прежде часто деды дарили внукам строевых коней к службе») и т.п., то пока внук не отделился от отца своего, последний пользуется этим даровочным, а затем обязан выдать сыну. В окрестностях Пятиизб. ст. мне говорили, что завещать внуку дед «через отца» ничего не может. Внук может дедовское получить лишь после отца. Но на хуторе Караичеве сообщали, что завещанное дедом не может отнять отец.

За долги неотделенного сына обыкновенно платит отец, коли сыну нечем расплатиться, но «за то потом и расправляется с ним своим судом».

Родительская власть в верховых и низовых станицах в былое время и ныне

Говоря об отношениях родителей и детей на Дону необходимо отметить следующее. Во 1-х, в былое время, как помянуто, власть родительская была несравненно сильней и неограниченней, чем ныне; во 2-х, в верховых станицах она и поныне суровей, чем в низовых. Вот что по этому поводу рассказывает г. Мих. Сенюткин. «Родители пользуются у верховцев величайшим уважением... Почтенные отцы семейств выслушивают и исполняют с покорностью все даже прихотливые желания своих престарелых родителей, предсмертные слова их имеют часто силу духовных завещаний, по форме составленных. Родители для верховцев почти то же, что святые. Нет письма в котором бы казак не спросил у них заочного благословения, на веки нерушимого; нет важного случая на войне, где бы он не считал себя спасенным их святыми родительскими молитвами. Бывали у верховцев примеры поразительного величия родительской власти...

Так не в слишком давние годы одна хоперская женщина за обыкновенный проступок против нравственности собственноручно наказала палкой своего богатыря сына, генерала Лош-на, и когда он вскричал: «помилуйте, матушка, вспомните, что я генерал» — спокойно отвечала: «не генерала бью, а сына!».

«Правда, что в нынешнее время родительская власть у верховцев заметно ослабела против прежнего, но она все еще несравненно сильнее, чем у низовых казаков, где часто родители остаются бессильными перед самыми капризными прихотямисвоих детей».

Еще в очень недавнее время власть отца не ограничивалась у казаков даже уходом сына на службу или отделением его на особое жительство, так как «отец властен в сынах своих до скончания века». Часто казаки, выделив сыновьям известную часть имения, затем снова отнимали его за непочтение сыновей.

«Прежде у нас, — говорили казаки Кепинской ст., — отец сына раз до трех разорял; отделит бывало отец сына, только что он разживется, а старик поссорится с ним, да и отымет все назад; ныне этого нельзя». Но в настоящее время многие старики не считают преступлением расправиться и с отделенным сыном по своему. Так один казак в Малодельской ст. со слезами рассказывал мне следующее: сына своего он, хотя и неохотно, отделил от себя и дал ему часть имущества, а сын, вместо благодарности, пришел, да и унес без спроса 150 р. денег. «Я, говорил казак, пришел к нему со стариками и с полицейским и говорю: сын, отопри сундук. Он не отпирает. Я говорю: братцы, да что же это? ужели ж я не волен в своем имуществе — сын ведь мой и все его мое. Взял я топор, да и разбил сундук: в деньгах оказалась недостача, тогда я еще кое какие веши отобрал. Тут и старики были и полиция наша станичная была — ничего же они мне не сказали, видно по закону делал. А сын пошел к мировому жаловаться и теперь слышно с меня взыскивать будут за самоуправство. А какое же тут самоуправство»?!..

Обыкновенно ныне сын делается независимым и самостоятельным с выделом на особое жительство. Но бывает в этом случае, по словам казаков так: «если отец отважный и сильный, то он держит сына в руках, даже когда тот в отделе живет, а если сын отважный, то рано начинает своею волею жить».

И над дочерью, вышедшею замуж, отец, по уверению самих казаков, сохраняет свою власть в том смысле, что может ее наказывать за проступки. «Дочь даже выданная на сторону должна слушаться отца. Отец ее часто учит. Если услышит, что она худо себя ведет там в семье мужа, то он приходит туда и увещевает ее, а то и за косу отдерет, либо за щеки пощипет. А то дожидается, когда она сама к нему придет в гости, тут он ее и промчит».

Власть родителей среди казаков и по сей день редко бывает весьма суровою. Вот что, например, говорит один из местных наблюдателей народных нравов: «Я знаю богобоязненных родителей, строго соблюдающих посты, усердных к храму Божию и которые при этом, вследствие особенного понимания своих отношений к детям и к невесткам, довели своими жестокостями своих грех сыновей и их жен до того, что те, не имея сил более терпеть и выносить страдания, вместе с детьми в количестве 15 душ явились в станичное правление просить зашиты от своих кровных родителей... Станичное правление не может в этом случае оказать помощь уже потому, что не имеет на это законных оснований, да кроме того сами станичные власти в большинстве держатся тех же взглядов, как и прочие станичники: вмешиваться в семейные дела другим нет никакого резона, а препятствовать «учению и даже противузаконно».

Но ведь покуда общественное мнение самих казаков-соседей и одностаничников одобряет ту степень, в которой проявляется родительская власть, от станичных судей нельзя и требовать таких решений, которые противоречили бы их собственному убеждению. За то, всякий раз, когда проявление власти со стороны родителей переходит границу одобряемого общественным мнением — обиженные дети находят себе защиту и у станичных судей, и у соседей. Если действительно положение детей (так сказывали мне казаки), то они жалуются, атаману и старикам. Тогда послединие советуют разделиться: например если отец буйствует, пьянствует, расточает имущество, а сыновья хорошей жизни, то старики и атаман сначала увещевают отца исправиться, а если это останется безуспешным, то атаман созывает стариков «больше из родственников» и принуждает силой к разделу: «сам, мол, не умел честью разделить, так мы велим». Но на сколько распространено это обыкновение общины вмешиваться в дела семейные мне неизвестно. Вообще, насколько я успел заметить, влияние общины на семейный быт у казаков проявляется в значительно меньшей степени, чем например у великорусских крестьян. Что же касается до станичного суда, то он расточителей семейного имущества подвергает выговору и увещеванию, а потом в случае неуспешности наказывает арестом более или менее продолжительным (иногда на пище в уменьшенной порции) или же приказывает учинить семейный раздел.

Но год от году слабеет родительская власть в казацком быту, а идея личности пробивается все более наружу в среде верховцев, как и у низовцев. На всем пространстве Области мне приходилось слышать жалобы на неповиновение со стороны родных детей. «Сильно ослабела наша власть, говорили старики: теперь к примеру идет сын в кабак, отец зовет его домой, а он его срамно ругает, отца то своего!..» «Родительское благословение ныне тоже дюже не почитается: я, мол, и без него человек». Нередко ныне сыновья бить отцов стали и за бороды таскать: «воспитываешь, нянчаешь сына то, а он напоследях тебя же схватит за грудки да об земь»...

В ст. Малодельской, в которую мне случилось приехать в праздник, почему все население было в сборе, казаки собрались на майдане и послали ко мне атамана с просьбой выйти к ним. Перед зданием станичного правления меня ожидала толпа стариков. Обнажив свои седые головы, они мне стали жаловаться, что «с молодежью ладить не стало возможно», что «совсем от рук отбились сыновья», что «от сыновей ныне одно огорченье бывает, ласкового слова не услышишь от них, покорности отцу никогда не окажут теперь», что «ныне к выросту и то подступиться не моги: сейчас мировым стращает, скажет отцу: ты что здесь хозяйничаешь, аль у мирового не был, так побываешь, погоди!..» «Да мы в наше время и помышлять, не смели, чтобы старшего ослушаться»... «Много тут и мировое судьи погрешили».. Старцы просили меня пособить им добрым советом. Многие плакали. «Нет, говорили они, покатился наш Тихий Дон, все вверх дном пошло. Горько нам Стило при конце жизни: уж и дети перестали уважать нас»...

Это был протест старого казачества против нарождающихся новых бытовых условий.

Продолжение см.: Сведения о казацких общинах на Дону. Часть 3