ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2015-й

Донская генеалогия. Семейная история

А. А. ЦЫМБАЛ

ТАЛАНТЛИВЫЙ РОД АЛФЕРАКИ

К 205‑летию со дня рождения А. Д. Алфераки, 200‑летию Н. Д. Алфераки, 165‑летию С. Н. Алфераки

Статья выполнена при поддержке РГНФ, проект № 14‑04‑00237.

Таганрог ХIХ века, по воспоминаниям современников, был настоящим «греческим царством» [1]. Здесь с конца ХVIII века проживало немало известных на всю Россию семей торговой средиземноморской элиты. Они сыграли значительную роль в развитии экономики, общественной жизни и культуры нашего региона. Таганрогские семьи Бенардаки, Варваци, Авиерино [2], Маврокордато, Алфераки были известны не только своими сказочными богатствами, но и широкой благотворительностью, вкладом в развитие культуры.

Представители рода Алфераки, о котором пойдёт речь, на протяжении всего ХIХ столетия занимали ведущее положение в таганрогском обществе, породнились с известными дворянскими фамилиями: Столыпиными, Платовыми, Грековыми, Уваровыми… Из поколения в поколение в этой семье передавалась любовь к науке, искусству и музыке. Алфераки были обласканы музами и награждены многими талантами.

Основатель этого славного рода Дмитрий Алефереос родился в небольшом городе Мистра в греческой провинции Лакедемон на полуострове Пелопоннес. Как писал в своих воспоминаниях Сергей Алфераки, «дед мой… происходил из местной, старинной, благородной семьи архонтов. Он имел значительное состояние, родовой замок (Пиргос), как то водилось в этой полунезависимой части Греции, где феодальный строй, введённый первым герцогом Морейским, при покорении Мореи крестоносцами, до известной степени сохранился и доныне» [3, с. 1].

Во время русско‑турецкой войны 1768–1774 годов он встал под русские знамёна. В 1770 году, когда русский флот прибыл в Пелопоннес, Дмитрий Алефереос вооружил на свои средства отряд и вступил в ряды русской армии. Совместно с отрядом под командованием капитана Гавриила Баринова они захватили один из укреплённых фортов на побережье и полгода удерживали его, отражая атаки турецкой армии. Оставив крепость по повелению командующего Средиземноморской эскадрой А. Г. Орлова, греческий воин участвовал в дальнейшем во многих боевых операциях русской армии. Выйдя в отставку в 1773 году в звании секунд‑майора греческого пехотного полка, Дмитрий Ильич Алфераки (так его фамилия стала звучать в России) оказался в числе греков, по повелению Екатерины II переехавших на жительство в Новороссию [4, л. 6].

28 марта 1775 года императрица дала на имя графа А. Г. Орлова рескрипт, в котором говорилось:

«…всем тем, кои честь и славу победного Нашего оружия в минувшую войну подвигами своими утверждали, но и родственникам их и словом всем благонамеренным объявить Высочайшим Нашим именем, что правосудие и природная Наша к добру склонность, приемлет их под праведный Свой покров» [5, с. 93].

Греческим офицерам были пожалованы за военную службу большие земельные наделы. Они стали одними из первых помещиков Приазовья. В их числе был и Дмитрий Алфераки.

«В 1784 году дед получил от императрицы Екатерины II значительное (около 7 тысяч десятин земли) имение на северном берегу Азовского моря, вблизи Таганрога, названное им Лакедемоновкой, и грамоту на потомственное дворянство. С 1800 по 1809 год дед состоял Ростовским‑на‑Дону предводителем дворянства» [3, с. 1].

К концу ХVIII века имение Алфераки было одним из самых больших и обустроенных в Миусском округе. В нём насчитывалось 92 двора и проживало «580 душ мужеского полу, выведенных из Польши и других незапрещённых мест» [4, л. 8]. В своём имении Алфераки завёл два рыбных завода и большое стадо, построил церковь. Хозяйство его процветало, принося стабильный доход.

По воспоминаниям внука, дед «характер имел благородный и независимый, был щедр и очень добр. Он окончательно обрусел и был первым лицом в крае» [3, с. 2].

В отличие от многих своих соотечественников, не стремившихся укорениться на новом месте жительства и погружённых в коммерцию, Д. И. Алфераки жил как русский барин, имел своих певчих и свой крепостной оркестр, который выступал на городских балах и в домах окрестных помещиков. Таким образом, семья Алфераки влияла на культурную жизнь Таганрога и определяла развитие музыкальной культуры города уже с конца XVIII столетия.

После кончины в 1806 году своей супруги Софьи Михайловны (урождённой Авиерино), Д. И. Алфераки женился на «…красавице Марии Фёдоровне, происходившей из старинного рода Тибальдо, из Кефалонии. Они были венецианские графы, род которых был вписан в Бархатную книгу Венеции. В Таганроге эта фамилия переделалась в Депальдо» [3, с. 2]. В конце ХVIII века в Таганроге поселился брат Марии – Герасим. Вероятно, он и устроил браки своих сестёр, отдав их замуж за богатейших греков, живших в Таганроге, – Алфераки и Комнено‑Варваци.

Несмотря на преклонный возраст супруга (Дмитрий Ильич, по одним сведениям, родился в 1743 году, а по другим – в 1748‑м), в семье Алфераки родилось пятеро детей: четверо сыновей и дочь. Двое из них благодаря своим талантам остались в истории Таганрога. От матери‑венецианки они унаследовали тонкое понимание и любовь к прекрасному, любовь к родине предков и итальянскому искусству.

Ахиллес Дмитриевич Алфераки (1810–1864) с детства серьёзно увлекся живописью. Отец приглашал заезжих преподавателей, которые обучали его вместе с младшим братом Николаем основам рисования. Скоро этих занятий стало не хватать. По некоторым сведениям, Ахиллес продолжил обучение в Петербургской Академии художеств на правах вольнослушателя. Но вскоре уехал в Италию, чтобы черпать вдохновение непосредственно у великих мастеров «родины искусств». Благо семейные связи и средства позволяли ему не ждать академических стипендий. Италия навсегда покорила сердце Ахиллеса Алфераки. Здесь он женился на римлянке и окончательно обосновался.

Но связей с родиной Ахиллес Алфераки не прерывал. Неоднократно выставлял свои работы на выставках Петербургской Академии художеств. Так, в 1842 году он представил на академической выставке три полотна: «Католическая монахиня», «Итальянский натурщик» и «Портрет Суковкина». Несколько раз приезжал в Таганрог, о чём свидетельствуют записки князя Матвея Маврокордато, представителя знаменитого таганрогского рода. Князь описывает интересный случай, когда Ахиллес Алфераки помог своим землякам пригласить итальянских декораторов – сегодня мы бы сказали дизайнеров – для отделки особняков.

«Идея пригласить из Италии мастеров по росписи потолков и укладке мозаичных полов была подсказана Антуану Авиерино его другом Ахиллом Алфераки, когда двумя годами раньше он вернулся из Рима со своей женой и нанёс визит своим старшим братьям – действительному статскому советнику Николаю Д. Алфераки и майору Илье Д. Алфераки.

Как только государственный советник Константин Бенардаки, Жан Даллапорте и Жан П. Скараманга узнали, что братья Алфераки и Антуан А. Авиерино пригласили итальянских мастеров, чтобы украсить свои салоны, они захотели присоединиться к ним, и, таким образом, провинциальный город, насчитывающий около 50 тыс. жителей в это время, смог гордиться тем, что там есть 7 домов, которые могут соперничать с дворцами Санкт‑Петербурга, Москвы и Варшавы» [6].

В это же время, в 1850‑е годы, в Таганроге постоянно гастролируют итальянские оперные труппы. Живший в Италии Ахиллес Алфераки помогал таганрогским меломанам подбирать музыкантов, давал советы о репертуаре, сообщал о музыкальных новинках, пользовавшихся успехом у взыскательной итальянской публики. В том, что Таганрог стал «городом второй в России итальянской оперы», была немалая заслуга братьев Ахиллеса и Николая Алфераки, обладавших не только значительными средствами, но и художественным вкусом и любовью к искусству.

Младший брат А. Д. Алфераки, Николай (1815–1860), больше известен в Таганроге как хозяин одного из самых великолепных дворцов города. Сегодня в этом здании, построенном в 1848 году по проекту петербургского архитектора А. И. Штакеншнейдера, размещается историко‑краеведческий музей Таганрога.

В одном из его залов можно видеть портрет хозяина дома. С полотна смотрит на нас с приятной полуулыбкой красивый мужчина с миндалевидными карими глазами, излучающими обаяние и ум. Можно предположить, что он был похож на свою мать‑венецианку и был её любимцем. Большая часть капиталов Тибальдо, унаследованных Марией Фёдоровной после смерти брата, достались именно Николаю.

Николай был поздний ребёнок в семье Алфераки (но не последний). В 1815 году, когда он родился, отцу было за семьдесят, а матери 42 года. Как и все дети надворного советника Д. И. Алфераки, он получил хорошее домашнее образование, а затем был отправлен в пансион при Московском университете. Затем Николай Дмитриевич продолжил учёбу в Харьковском университете, на историко‑философском факультете. Закономерен вопрос: почему юноша не остался в Москве? В 1830 году скончался Дмитрий Ильич Алфераки, и его огромное состояние было разделено между детьми. Николай унаследовал в Харьковской губернии землю, а также несколько домов, «которые причислялись к лучшим городским зданиям» [7]. Опекуном Николая стал его старший брат Илья Дмитриевич Алфераки (1788–1867), заменивший ему отца.

Как пишет председатель Харьковского общества греков Е. Узбек, немало времени потратившая на изучение истории рода Алфераки, «жизнь Н. Д. Алфераки пролетала между Харьковом, Петербургом и Таганрогом. Именно пролетала, потому что Николай Дмитриевич Алфераки всё делал стремительно, увлекался многим и многое успел» [7].

Закончив университет в звании кандидата этико‑философских наук, Н. Алфераки в 1836 году поступил на службу в военно‑походную канцелярию его императорского величества в чине коллежского секретаря [8, л. 2]. В том же году за отличную службу награждён перстнем и спустя год получил чин титулярного советника. Участвовал в кодификации «Свода военных законов». На протяжении 12 лет он состоял на государственной службе и одновременно вёл дела по управлению своим имуществом в Харькове и Таганроге. Под Таганрогом ему принадлежало 2 тысячи десятин земли, 125 душ крестьян, 8 каменных домов и 25 каменных магазинов (складов – А. Ц.) [8, л. 3].

В Харькове Николай Дмитриевич прославился как светский лев, в доме которого устраивались самые блистательные балы. Он владел лучшими рысаками в городе, имел при доме замечательный фруктовый сад с виноградником и лучшую картинную галерею.

Он же был одним из крупнейших благотворителей. Входил в состав Благотворительного общества по попечению о бесприютных. В 1845 году по просьбе акционеров Общества по попечению об антрепренёрском театре коллежский советник Алфераки принял на себя должность директора театра. Он уплатил все долги театра и потратил на его улучшение 20 тысяч рублей собственных денег. Выхлопотал у генерал‑губернатора ежегодное пособие из казны на нужды театра в сумме 3 тысяч рублей [9, с. 19].

Впоследствии Алфераки входил в совет директоров вместе с князьями Голицыным и Шаховским, управляя делами театра до 1852 года, когда сложил с себя эту миссию по случаю выезда из города.

В Харькове в 1841 году Н. Д. Алфераки женился на дочери одного из богатейших здешних откупщиков Любови Кузьминичне Кузиной. За невестой было дано отцом большое приданое, но дело было не только в нём. Здесь счастливо сошлись богатство и сердечная привязанность.

Юная (жена была на девять лет младше) изящная блондинка с задумчивым взором голубых глаз стала верной спутницей жизни «светского льва». Она уравновешивала своего увлекающегося мужа, была нежной супругой и заботливой матерью. Как пишет С. Алфераки, «брак был счастливым во всех отношениях, и от него произошли мы – пять сыновей» [3, с. 3].

В Харькове в роскошном доме на Сумской у счастливых родителей родились сыновья: Дмитрий, Николай, Ахиллес, Сергей и Михаил.

По делам службы Николаю Дмитриевичу приходилось много разъезжать, особенно когда он служил помощником управляющего делами комитета об устройстве Закавказского края в военно‑походной канцелярии. В 1844 году, чтобы быть ближе к семье, он в чине надворного советника был откомандирован в Харьковскую губернскую почтовую контору, а в 1848 году согласно прошению отправлен в отставку. Служба Алфераки и его благотворительная деятельность были отмечены многими орденами: св. Станислава 2‑й степени, св. Владимира 4‑й степени, св. Анны 3‑й степени, греческим орденом Спасителя командорского ранга [8, л. 8].

В это время в Таганроге, на полученном по завещанию матери участке земли в центре города, Н. Д. Алфераки начинает строить великолепный дворец, который называет «таганрогским палаццо». Пока шло строительство, семья переехала в Петербург, где проживала до 1856 года.

Здесь Николай Алфераки избирается почётным членом Санкт‑Петербургского совета детских приютов и почётным секретарём Академии художеств. В петербургском свете Алфераки снискал себе славу человека высокообразованного и талантливого. Он не только общался с художниками, поэтами, музыкантами, дружил с братьями Брюлловыми, («великолепный Карл» написал несколько портретов членов семьи Алфераки), собирал картины и обладал одной из лучших в России коллекций итальянской живописи, которую ему помог собрать брат, проживавший в Риме, но и сам великолепно играл на скрипке, рисовал, писал рассказы.

Для Таганрога Николай Алфераки стал олицетворением не только удачливости и богатства. Образ жизни его семьи поражал жителей города широтой, размахом и аристократизмом. Богатых людей в Таганроге было немало. Однако миллионеры, известные не только в России, но и в Европе, – Емесы, Скараманга, Негропонте и другие – не стремились так демонстративно жить на широкую ногу. Мало кто из них так любил искусство и так щедро тратил деньги на эту любовь. Никто так не стремился войти в элиту российского общества, стать русским вельможей. В этом отношении Николай Дмитриевич мало уступал своему знаменитому родственнику Дмитрию Бенардаки, с которым его связывали не только родственные, но и деловые и дружеские связи.

Но в отличие от Бенардаки, прославившегося своей коммерческой хваткой, предпринимательским талантом, Алфераки был натурой более художественной. И возможно, не будь у него состояния и аристократических амбиций, из него мог выйти большой художник, учёный или музыкант. По воспоминаниям сына, Николай Дмитриевич очень любил музыку, сам великолепно и с большим чувством часами играл на скрипке. Любое проявление человеческого таланта вызывало в нём восторг. Он старался дать детям блестящее воспитание и образование: в таганрогском дворце проживало несколько гувернёров и два учителя музыки – скрипач Ланцетти и пианист Воланж.

Судьба оказалась жестокой к семье Н. Д. Алфераки. В тот момент, когда Николай Дмитриевич полностью обустроил своё «таганрогское палаццо» и надеялся пожить в нём тихой семейной жизнью, посвятив себя жене и детям, его жизнь оборвалась. Он умер 46‑ти лет от болезни печени, 23 ноября 1860 года.

Недобросовестные управляющие довели его вдову чуть ли не до разорения. Пришлось продать значительную часть недвижимого имущества. Пошли с молотка коллекция картин, мебель, другие предметы обстановки, а затем и сам роскошный особняк, предмет зависти многих таганрожцев. Его купил греческий купец Д. Негропонте, вскоре уступивший дворец городу для Коммерческого клуба. У здания началась другая история, но и в ней оно сохранило имя своего хозяина, увековечив его богатство и размах. Никто из таганрогских богачей так и не смог перещеголять Алфераки в роскоши.

Но не только своими коллекциями, дворцом, положением в обществе мог гордиться Н. Д. Алфераки. Главным его богатством были сыновья, продолжатели рода. Очень редко бывает так, что сразу два представителя одного поколения семьи оказываются равно знамениты, каждый в своей области, как это случилось с детьми таганрогского помещика. Один из его сыновей, Ахиллес Николаевич Алфераки, вошёл в энциклопедии начала XX века как крупный чиновник и композитор, создавший множество музыкальных произведений, а его брат Сергей Николаевич – как крупный учёный‑натуралист, имя которого было широко известно в России и за рубежом.

О последнем хотелось бы сказать особо. Сергей Алфераки (1850–1918), к воспоминаниям которого мы неоднократно обращались в этой статье, в отличие от своих братьев обладал более рациональным складом ума и не разделял их увлечения музыкой. Он писал, что, хотя «нас соединяла тесная дружба, ни разу не поколебавшаяся», уже с раннего детства каждый из братьев шёл своим путём.

Сергей Алфераки вспоминал, что «ко многим вещам чувствовал в молодости вспышки страсти: к шахматам, бильярду, гимнастике и т. д., но это всё были лишь временные увлечения, тогда как страсть к зоологии… не покидала меня всю жизнь» [3, с. 7]. В детстве маленький Серёжа повергал в ужас своих бонн, которые после прогулки находили в карманах своего подопечного жуков, лягушек, ящериц, улиток. Сочувствие своим увлечениям мальчик нашёл в

своём гувернёре – англичанине Вильяме Дэше, который открыл перед юным воспитанником прекрасный мир бабочек, научил составлять коллекции.

Свой ранний интерес к изучению природы С. Н. Алфераки объяснял впоследствии тем, что с детства был окружён богатой и разнообразной фауной Приазовья. Вспоминая свою юность, родные места, приазовскую весну, он рассказывал: «Ключом била в такое время жизнь на Петрушиной косе. И рыба, и птица, и всякая другая тварь… оживала от солнечного тепла, всё это шевелилось, кричало, пело, плескалось, и юному натуралисту трудно было решить, за чем следует следить, что наблюдать» [3, с. 7].

Как и его братья, Сергей получил великолепное домашнее образование и весной 1867 года сдал экзамены на аттестат зрелости экстерном. После экзаменов он подал прошение о приёме в Харьковский университет, но так как брат Ахиллес учился в Московском университете, туда перевёлся и Сергей. Учёба на физико‑математическом факультете не удовлетворяла молодого учёного‑натуралиста, и, не закончив курса, он отправляется в Дрезден, где стажируется у известного профессора Штрауха. Выбрав себе специальностью лепидоптерологию – науку о бабочках, он стал одним из крупнейших специалистов по чешуекрылым в России и Европе.

Вице‑президент Русского энтомологического общества С. Н. Алфераки был членом 27 научных обществ и академий Европы и Америки. За сорок лет научной деятельности им были опубликованы 92 работы в русских и иностранных научных изданиях, написаны уникальные монографии «Гуси России» и «Утки России», переведённые им самим на ведущие европейские языки и изданные за рубежом. Зоолог Алфераки был действительным членом Русского географического общества и немало поездил по миру, изучая новые, неизвестные виды насекомых и птиц. Самую большую свою экспедицию он совершил через Кульджу и Тянь‑Шань к легендарному и загадочному озеру Лоб‑Нор в 1879 году. Её он снарядил на свои средства с помощью друга Страти Скараманга, который взял на себя половину расходов по снаряжению и принимал участие в экспедиции. Маршрут помогал разрабатывать знаменитый путешественник Н. М. Пржевальский.

Загадочный Тянь‑Шань, как и Центральная Азия, манили европейцев, но только в середине XIX века европейский путешественник ступил на «небесный хребет». Это был знаменитый учёный П. П. Семёнов, получивший почётный псевдоним Тян‑Шанский. Часть пути, пройденного экспедицией Алфераки, пролегала в местах, близких к маршрутам Семёнова‑Тян‑Шанского. На долю участников выпали огромные трудности. Караван верблюдов едва продвигался по гористой местности. Всех участников экспедиции мучили приступы лихорадки. Но, несмотря ни на что, главная цель экспедиции – изучение фауны этого труднодоступного района – была достигнута. Алфераки собрал огромную коллекцию бабочек – 12 тысяч экземпляров, среди которых многие не были известны науке, а также 500 видов позвоночных.

Впечатления об этом путешествии С. Н. Алфераки изложил в путевых заметках «Кульджа и Тянь‑Шань», изданных в 1891 году в Петербурге. Он предполагал продолжить исследование малодоступных районов Центральной Азии, но сложные материальные обстоятельства семьи (обусловленные неурожайными годами и пожаром на паровой мельнице, принадлежавшей братьям Алфераки) не позволили учёному осуществить его планы. Позднее он совершил немало интересных поездок (на Кавказ, в Испанию, на Канарские острова), но по научной значимости они не могли превзойти его экспедицию на Лоб‑Нор.

С. Н. Алфераки был знаком и вёл переписку со многими знаменитыми путешественниками своего времени: П. П. Семёновым‑Тян‑Шанским, Г. Е. Грум‑Гржимайло, Г. Н. Потаниным, П. К. Козловым, Н. М. Пржевальским. В честь последнего он назвал один из неизвестных ранее видов бабочек, найденный в Центральной Азии.

Как видный специалист‑энтомолог Сергей Николаевич обрабатывал коллекции насекомых, собранные во время экспедиций этими путешественниками и переданные ими в Зоологический музей Санкт-Петербурга. Двадцать семь видов чешуекрылых носят имя Алфераки, впервые описавшего их. Яркий представитель науки XIX века, эпохи накопления фактов, С. Н. Алфераки внёс огромный вклад в развитие естественнонаучных знаний. Он был настоящим учёным, энтузиастом, горячо преданным своему делу, которому он посвятил всю свою жизнь.

Из дальних экспедиций он всегда возвращался на родину – в Таганрог. Здесь прошло его детство, здесь он поймал свою первую бабочку, здесь в родовом имении Дмитриада наблюдал жизнь природы. И в преклонном возрасте, потеряв зрение и уже не имея возможности заниматься энтомологией, он вернулся в Таганрог и скончался здесь в 1918 году.

Мы рассказали далеко не обо всех представителях большого и славного рода Алфераки. Но эта семья не была чем-то исключительным для Таганрога. Изучая историю города, понимаешь, до какой степени был прав А. П. Чехов (кстати, лично знавший членов семьи Алфераки), однажды сказавший: ≪Как много великих людей, однако, вышло из Таганрога≫ [10].

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Этот факт отмечал В. А. Слепцов (1836–1878), писатель и публицист. Побывал в Таганроге в 1877 г.

2. Авиерино – такое написание было принято у членов семьи. В энциклопедии «Таганрог» (Таганрог, 2008. С. 168–169) – Авьерино.

3. ТГЛИАМЗ. ФПИ Ф. 7. Оп. 1. Д. 5. Воспоминания С. Алфераки. Машинописная копия.

4. РГИА. Ф. 468. Оп. 43. Д. 410. Прошение секунд‑майора Дмитрия Алфераки на имя императрицы Екатерины II... 1797 г.

5. Филевский П. П. История Таганрога. М., 1898. С. 93–94.

6. ТГЛИАМЗ. ФПИ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 92. Дневники кн. М. Маврокордато (на фр. яз.). Тетр. 1. С. 26.

7. Узбек Е. История украинских греков Алфераки // Хронос (Мариуполь). 2007. № 2.

8. РГИА. Ф. 1286. Оп. 1. Д. 220. Формулярный список Н. Алфераки.

9. Черняев Н. И. Харьковский иллюстрированный театральный альманах. Харьков, 1900.

10. [Из письма к А. Л. Вишневскому. 11 июня 1899 г.] / Чехов А. П. // Полн. собр. соч. и писем в 30 т. Т. 8. М., 1977. С. 199.