Л. Ф. ВОЛОШИНОВА

К ИСТОРИИ ДОМА АКТЁРА

В архитектурном наследии Ростова существует очень интересная, но ещё мало изученная группа исторических зданий конца 1920-х – 1930-х годов, называемых «дома-гиганты». Среди них своей богатой и драматической историей выделяется жилой Дом актёра, расположенный недалеко от театра им. М. Горького, у северной границы парка Революции (современный адрес – улица Горького, 270). В этом году исполняется 85 лет с начала его строительства.

Типологически Дом актёра родственен домам-гигантам, представляющим обширные жилые комплексы со значительным набором помещений соцкультбыта (прачечные, столовые, ясли, клубные комнаты, магазины и прочее). Но история именно этого дома тесно переплетается с историей возведения Ростовского драматического театра, с жизнью и творчеством многих ростовских и столичных деятелей искусств, проживавших в нём, с биографиями его строителей, с творческими судьбами его архитекторов.

Строился Дом актёра в 1930-е годы одновременно с новым театром, возведение которого стало знаковым событием в жизни города. Его доминирующее положение на новой площади, связавшей Ростов и Нахичевань, определило её пространственную структуру: границы прилегающего сквера, территорию гигантского парка, охватывающего театр с севера и востока, направление намеченного спуска к Дону.

Живой интерес горожан вызвали уже итоги всесоюзного конкурса на проект нового театра. Представленные проекты были выставлены в Ростове в краевом доме Рабиса (Всесоюзный профессиональный союз работников искусств) в мае 1930 года. Только за второй день выставки её посетили три тысячи ростовчан.

Однако за основу был принят не конкурсный, а заказной проект ленинградских архитекторов – академика В. А. Щуко и профессора В. Г. Гельфрейха при участии И. Е. Рожина и Я. Б. Сегала. Инициатором его разработки выступил горсовет. Контакты между ним и проектировщиками осуществлял будущий начальник строительства театра, а тогда ещё начальник Управления зрелищных предприятий Ростова-на-Дону А. М. Стамблер. Ленинградский проект, присланный по окончанию конкурса, комиссия признала значительно более интересным и ценным в художественном отношении.

Проект в течение полугода неоднократно дорабатывался. Окончательный вариант рассматривали на заседаниях Технической комиссии Горсовета с участием представителей Управления строительства театра, работников театра и представителями других согласующих организаций в начале февраля 1931 года.

В ходе заседания Технической комиссии по рассмотрению проекта нового театра с участием авторов (докладчик В. Г. Гельфрейх), был поставлен вопрос о возведении рядом с ним отдельного корпуса для яслей, детского сада и общежития артистов. С этими предложениями выступили актёры театра З. Н. Зорич и А. Д. Смиранин. Их поддержали начальник строительства А. М. Стамблер и заместитель начальника управления Госстройконтроля И. Е. Черкесиан [1].

То, что именно Зинаида Николаевна Зорич предложила построить при театре общежития для артистов, включающего ясли, вызывает немалый интерес к её личности. Участие Зорич в обсуждении проекта театра на техническом совете не было случайным. В это время она успешно работала в Ростове, играла на сцене Большого драматического театра, пользовалась авторитетом среди актёров. Состояла членом Рабиса.

Родилась будущая актриса в 1892 году в Новозыбкове (ныне Брянская область) в мещанской семье. В 18 лет дебютировала на сцене петербургского театра Попечительства  народной трезвости; с 1914 года играла в театрах Казани, Саратова, Киева, Одессы, Нижнего Новгорода. В Ростове начала работать в 1930-м. В следующем году с ней, как со всеми актёрами Большого театра, заключили договор. Однако летом того же года она подаёт заявление директору театра с просьбой командировать её на краткосрочные режиссёрские курсы в Москву. Северо-Кавказский Краевой совет профессиональных союзов поддержал её, характеризуя «как одну из способных и имеющих наклонности к этой работе» [2]. По возвращении Зинаида Николаевна работает в театре актрисой и одновременно пробует себя в режиссуре. В декабре 1932 года её утверждают очередным режиссёром Ростовского Большого театра [3], в 1933-м она становится членом его Художественного совета; вскоре получает звание «Заслуженной артистки Республики» [4].

При обсуждении проекта театра Зинаида Николаевна высказывала веские замечания по устройству и оборудованию сцены, акустике грандиозного зрительного зала, размещению зрительских мест, расположению закулисных помещений. Её предложение построить общежитие для актёров, включающее ясли, прозвучало в то время, когда в городе развернулось возведение жилых комплексов, домов-гигантов, масштабных домов Нового быта, многоэтажек для специалистов крупных ведомств, заводов и фабрик. Предложение оказалось своевременным, обрело благодатную почву, получило поддержку со стороны архитекторов, стало неотъемлемой частью главной грандиозной стройки города.

2 марта 1931 года проект нового Ростовского театра Управлением Госстройконтроля был признан удовлетворительным и утвержден как эскизный при условии дополнения восьмью пунктами. В пункте 6 говорилось: «Проект детского сада и ясель составить согласно Постановления техсовета УСК и решения Президиума Совета в отдельном корпусе и согласовать с соответствующими организациями «Здравотдела» и «Матмлада» [5].

На одном из последующих заседаний весной того же года, после обсуждения вопроса о строительстве общежития, разработку проекта поручили главному архитектору Управления строительства театра – Леониду Фёдоровичу Эбергу. Это было дополнительное задание к его главной работе: ведение надзора за возведением театра.

Л. Ф. Эберг тогда считался одним из самых опытных архитекторов в городе. Он приехал в Ростов в 1911 году, после окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества и занял должность заведующего постройками при городской управе. В дореволюционные годы архитектор успел построить ряд многоэтажных зданий, определивших масштаб и художественный облик центра города (на Большой Садовой улице – доходные дома А. М. Штрома, Е. Хмельницкого и братьев Николенко, Т. К. Гершкович; на Таганрогском проспекте – доходные дома братьев Ф. и М. Дутиковых, В. К. Чирикова, Рецкера и Хосудовского; несколько особняков на Пушкинской улице [6].

В 1920-е годы зодчий продолжил профессиональную деятельность, работая  в разных советских учреждениях; проектировал и вёл надзор за возведением жилых комплексов, кооперативных жилых домов, общественных зданий.

Первый вариант проекта общежития он составил летом 1931 года, но получил ряд замечаний, которые не позволили сразу согласовать его. Доработанный и вторично рассмотренный проект получил одобрение Экспертного совета только 13 июня 1932 года, когда строительство первого южного корпуса развернулось полным ходом. Об этом сообщает «Акт обследования строительства Гор. театра 15–20 авг. 1932 года». Там же упоминается, что уже «…израсходовано 348 475 руб.». Далее высказывается сожаление: «…что же касается проектов водо-канализации, центрального отопления, и вентиляции, то таковые ещё незакончены». Завершался Акт предложением «перестроить работу так, чтобы с наступлением морозов все отдельные части здания были накрыты крышами, застеклены окна и временно отеплены помещения с таким расчетом, чтобы внутри в зимнее время производить внутренние работы» [7].

Возведение нового театра, как уже говорилось, возглавлял Аркадий Михайлович Стамблер. Значение его как организатора и руководителя этого грандиозного строительства не оценено до сих пор.

Родился Стамблер в 1898 году в городе Копысь (Белоруссия), получил среднее образование. В ряды ВКП(б) был принят Выборгским районным комитетом Петроградской организации РСДРП(б) завода «Новый Леснер» в 1917-м. В 1919–1922 годы служил  в Красной армии, участвовал в боях с Колчаком, Деникиным, в качестве комиссара бригады, полка, дивизии. За участие в Гражданской войне был награждён орденом Красного знамени и личным оружием. С 1924 года он работал в Нахичеванском районном комитете ВКП(б), после объединения Ростова и Нахичевани – завсектором Управления зрелищных предприятий Ростова-на-Дону (УЗП), с января 1929-го – его управляющий. При этом как хорошего организатора Стамблера постоянно посылают налаживать партийную работу в разные районы и города Дона, Северного Кавказа (Донецкий округ, Сочи, Ингушетия) [8, 9, 10].

После подведения результатов конкурса и выбора проекта театра А. М. Стамблера назначают начальником Управления его строительства, на которое сразу же возлагается возведения и других сопутствующих объектов: бараки для рабочих театра, гостиница «Интурист», школа на Сельмаше, жилой дом на улице Сенной для рабочих и инженерно-технических работников. Общежитие для артистов стало ещё одним сопутствующим объектом этого строительства.

Здание начали строить в 1932 году с южного корпуса, расположенного, как уже говорилось, вдоль границы парка. 

2 августа 1935 года на заседании Бюро Ростовского-на-Дону городского комитета ВКП(б), где рассматривался окончательный срок сдачи театра, было решено:

«Обязать т. Стамблера закончить строительство жилого дома Театра (1 корпус) к 20 октября» [11]. Однако эта задача полностью выполнена не была, хотя часть возводимого корпуса уже заселили  строителями театра.

Новый импульс к завершению общежития для артистов дало решение о переводе в Ростов в феврале 1936 года коллектива московского театра под руководством Юрия Завадского. Ростовский Горсовет утвердил соглашение с театральной студией, штаты нового театра и смету из краевого бюджета [12].

Встал вопрос об обеспечении жильём приехавших артистов. Строительство общежития ускорилось; здание театра к этому времени было в основном завершено, хотя отделочные работы и оборудование сцены продолжались. Одновременно благоустраивали западный театральный партер с фонтаном, устанавливали ограду парка Революции, формировали его аллеи и озеленение.

20 июля 1936 года газета «Молот» в заметке «Дом актёра» сообщала: «Заканчивается отделка большого пятиэтажного Дома актёра, построенного рядом с театром им. Горького. В первом этаже дома располагается магазин и кафе, на пятом столовая и ресторан, остальные этажи предназначены для жилья. В конце августа в Дом актёра вселятся артисты коллектива театра, приехавшие из Москвы». Одновременно в газете «Большевистская смена» (21.07.1936) приводилась более подробная информация: «…Сейчас ведутся ускоренным темпом работы по отделке квартир первой очереди. К 25 августа будут закончены 16 квартир по 3 комнаты, 8 квартир по 2 комнаты и 60 комнат гостиничного типа. В окончательном виде Дом актёра будет иметь 5 этажей, причём в первом этаже  разместятся магазины, кафе и прачечная; в 5 этаже будет оборудована столовая-ресторан».

Однако завершить строительство общежития для актёров – с обещанными магазином, столовой-рестораном, кафе – не удалось ни в 1936-м, ни 1937 году.

Об этом цитата из другой заметки «Когда же будет закончен Дом актёра» в «Молоте» от 22 марта 1937-го: «Четыре года тянется строительство Дома актёра. Сейчас для окончания стройки осталось уже немногое – установить арматуру и провести электричество. На всё это требуется не более 18 дней работы. И как раз теперь, когда строительство приближается к концу, возникла тяжба между Ростгорстроем и РУНИ (Ростовское управление недвижимыми имуществами. – Л. Ф.) – кому заканчивать работы. Ростгорстрой отсылает в РУНИ, РУНИ в Ростгорстрой. А пока суд да дело, 60 семей актёров вынуждены жить в гостиницах. Горсовет должен положить конец пререканиям ведомств».

22 марта 1938 года газета «Молот» в заметке «При свечах» сообщала, что «Дом актёра», полностью заселённый, нельзя считать достроенным. «…В доме отсутствует элементарное оборудование. Так, например, хотя имеется проводка и арматура, дом не включён в электросеть. Более трёх недель мы живём без элементарного освещения, вынуждены сидеть вечерами при свечах, лишены возможности нормально работать и отдыхать. Проходя по тёмным коридорам, мы пользуемся спичками. Это грозит пожаром. Все попытки театра добиться включения дома в электросеть не увенчались успехом. Поразительное равнодушие городских организаций, не желающих помочь в создании нормальных бытовых условий советским актёрам».

Были этому недострою и серьёзные причины. В конце 1936 года ликвидировали Управление строительства театра. Леонида Фёдоровича Эберга, осуществлявшего надзор за строительством, перевели на масштабный городской объект – Дом Советов; и главное – был арестован в январе 1937 года директор театра А. М. Стамблер, обвинённый «в пособничестве братьям троцкистам». После этого финансирование строительства подведомственному театру общежития остановилось…

Только в начале октября 1939 года, когда отделка и оборудование всех корпусов общежития ещё не были закончены Президиум облисполкома направляет дополнительно на окончание работ по общежитию актеров сумму в 140 тыс. руб. Таким образом, уточнённая смета на здание по окончанию строительства составила 3 288 900 руб. [13]. Окончательное заселение всех корпусов происходит в самом конце 1939 года, а отделочные работы продолжаются ещё в начале 1940-го.

К этому времени у ростовчан за зданием актёрского общежития уже закрепляется название – Дом актёра, которое впоследствии фигурирует в официальных документах. Участок здания к этому времени чётко ограничивали северная граница парка, бараки строителей вдоль Театрального проспекта, улица Сенная (ныне Горького), с востока – тоже бараки строителей вдоль территории стадиона, проект которого рассматривался с 1933 года.

В объёмно-пространственной композиции и облике Дома актёра отразился поздний этап развития конструктивизма в Ростове-на-Дону. Здание – сложной З-образной конфигурации в плане, которую образовали два полузамкнутых дворовых пространства. Такой план был оправдан функционально, раскрывая на запад и позволяя сформировать два обширных двора. Вокруг северного двора  группировались корпуса с квартирами для ведущих актёров (секционная планировка). Южный двор определялся протяжённым корпусом (коридорная планировка), включавшим комнаты для гастролёров, мастеров театральных цехов (бутафоров, гримёров, парикмахеров), рабочих сцены и прочих.

Пятый этаж южного корпуса так и не был достроен, изначально предполагаемый ресторан и столовая остались в проекте. Лишь несколько комнат и отрытая площадка разместились на верхнем этаже. Из всех других предполагаемых бытовых помещений и учреждений на первом этаже начали работать детский сад и ясли.

Под тремя блоками здания (северным, средним и южным), размещёнными параллельно друг другу, были сформированы изолированные подвалы; южный – предназначался для бомбоубежища.

В юго-восточной угловой части дома располагался парадный вход в корпус со стороны парка. Входящего здесь встречал просторный круглый вестибюль-холл с трёхмаршевой парадной лестницей.

В объёмной композиции дома холл был выражен в виде мощного цилиндрического объема с протяжёнными галереями по фасаду на гигантских колоннах.

Активная объёмно-планировочная композиция жилого комплекса наглядно представляла характерные для конструктивизма и формообразования 1920-х годов сдвижку секций, выступающие прямоугольные и цилиндрические объемы, использование ленточного остекления.

Все фасады дома были оштукатурены. Пластику уличного фасада обогащали узкие раскреповки лестничных клеток, акцентированные вертикальным ленточным остеклением, и аттиками над венчающим карнизом. Дворовой торец северного корпуса оформлялся аналогичной раскреповкой, объединившей четыре узких окна.

Лаконичный архитектурный облик фасадов формировали штукатурные детали: широкий междуэтажный профилированный пояс над первым этажом; каннелюры в простенках верхнего этажа, надоконная и подоконная тяги. Венчающий карниз объединял все корпуса.

Окна всех этажей оформлялись наличниками и подоконниками; окна раскреповок объединяли по вертикали узкие рамки, на аттиках раскреповок их подчёркивали квадратные филёнки. Над входами в лестничные клетки устроили бетонные козырьки. Пластику уличного и дворовых фасадов дополняли балконы второго, третьего, четвёртого этажей с глухими оштукатуренными ограждениями (ныне по двору утрачены, на фасаде   заменены).

Участок Дома актёра после окончания строительства обнесли оградой. Со стороны улицы она была представлена кирпичными оштукатуренными столбы с металлическими решётчатыми секциями между ними на высоком каменном цоколе. Столбы венчались шарами (ныне утраченными). По улице к западу от дома ограда имела въездные ворота и калитку, другие ворота были к востоку от дома (утрачены вместе с участком ограды).

К завершению строительства здание оборудовали водопроводом, канализацией, электрическими сетями (первоначально имелось отопление от своей котельной по устроенным в стенах каналам). В квартирах были печи для приготовления пищи.

По воспоминаниям первых жильцов дома, квартиры северного элитного корпуса имели специальную меблировку: столы, стулья, диваны, шифоньеры, буфеты, изготовленные в мебельном цехе, работавшем для строительства театра. Ступени парадной трёхмаршевой лестницы вестибюля-холла оборудовали креплениями для настилки ковров, которые были здесь в довоенное и послевоенное время.

Содержание дома осуществлялось своим домоуправлением; коменданту подчинялись сантехник, электрик, дворники, уборщица и другие рабочие.

История затянувшегося строительства получила легендарную окраску. В городе поговаривали, что Дом возведён в форме буквы «З» не случайно, а по указанию Стамблера. Он же, как утверждала городская молва, поручил архитектору спроектировать здание именно так, чтобы увековечить свою возлюбленную Зинаиду Зорич. 

Вообще-то, о давнем негромком романе между Аркадием Стамблером и Зинаидой Зорич в актёрских кругах поговаривали, но особого значения и внимания ему не придавали. Всё, что видели окружающие – вручаемые на премьерах букеты, обмен благосклонными взглядами при встречах, присутствие на одних и тех же совещаниях по обсуждению и строительству театра, в одних и тех же худсоветах…

Но нельзя не заметить, что Зорич нравилась многим. Знаки внимания оказывали ей и коллеги по театру, и архитекторы, и инженеры, ведущие строительство, и ответственные руководители горсовета, и молодые литераторы, работающие для театра, не говоря уже о многочисленных почитателях её таланта… Стройная, обаятельная, красивая на сцене и в жизни, общительная, – она привлекала внутренним благородством. Единственная женщина в художественном совете театра, она помогала разрешать многие конфликты и выходить  из сложной ситуаций. Говорили, что и Леонид Эберг, строивший театр и Дом актёра, был к ней неравнодушен, хотя в эти годы переживал семейную драму.

Словом, многое склонялось в пользу буквы «З». Но, то, что проект здания был согласован во всех городских инстанциях, финансировался из бюджетных средств, принимался разными комиссиями, «узаконивало» его конфигурацию. Коллеги архитектора и актрисы говорили о слухах с доброй улыбкой, недоброжелатели – с угрюмым снисхождением.

Единственно в чём была неоспорима суть разговоров вокруг Дома актёра – он не мог появиться без инициативы Зинаиды Зорич, упорства начальника строительства Аркадия Стамблер и проекта архитектора Леонида Эберга.

Но, наверное, потому, что имя Стамблера побаивались лишний раз упоминать в связи с его арестом, а архитектор по-прежнему работал в городе, стали чаще называть его имя. Тогда и утвердилась красивая легенда, согласно которой, актриса была музой уже немолодого зодчего.

Но раз вновь прозвучало имя Зинаиды Зорич, следует сказать о её дальнейшей творческой судьбе. До середины 1941-го она работала в Ростове, на сцене драматического театра. В сентябре труппа театра выехала на гастроли. С актёрами театра она разделила тяготы выступлений на случайных площадках, в госпиталях, на оборонных предприятиях, во фронтовых бригадах.

После возвращения из эвакуации в 1944 году в Ростов, Зинаида Николаевна вместе с девятью другими актёрами была «отпущена из творческого коллектива театра». Тогда же она была приглашена, в труппу создающегося в Москве «Театра на Малой Бронной», и в следующем году уже выступала на его сцене. Творческие удачи в ролях классического и современного репертуара сопутствовали ей и на столичной сцене. Здесь же она вела активную режиссёрскую и педагогическую работу. Её напряжённая творческая жизнь оборвалась 5 октября 1971 года в Москве [14]. На тридцать лет раньше её, в 1941-м, скончался в заключении А. М. Стамблер. В 1954-м в Ростове умер Л. Ф. Эберг. А в Доме актёра предстояло жить деятелям искусств нескольких поколений и ростовчан, и столичных гостей города.

По свидетельству старожилов и архивных документов, в предвоенные годы в Доме актёра проживали: приехавшие из Москвы мастера сцены В. П. Марецкая, Н. Д. Мордвинов, Р. Я. Плятт, А. П. Максимов, П. Л. Вульф, О. Н. Абдулов и другие; ростовские режиссёры и актёры, среди которых Б. С. Фатилевич, В. З. Шатуновский, Г. Е. Леондор, Н. И. Гарин, А. С. Давыдова. Здесь квартировали также композиторы А. П. Артамонов и П. Э. Гутин, талантливый журналист и писатель Е. М. Штительман, сотрудничавший с театрами Ростова.

Жителями дома были и многочисленные мастера театральных цехов. Наиболее известны сегодня: гримёр П. П. Багреев, заведующий постановочной частью А. Г. Ремез, парикмахер А. И. Фиоренти-Ремез, бутафор-реквизитор М.К. Зиньковская, а также недавние строители, которые пришли работать в театр после его открытия.

По рассказам старожилов Дома актёра, в ходе строительства театра дружеские неформальные отношения связывали его строителей, скульпторов, архитекторов. Доподлинно известно, что актёр Г. Е. Леондор позировал Сергею Королькову, лепившему фигуру белого офицера в горельефе «Железный поток», который украсил фасад театра. Думается, что и для других персонажей горельефов тоже нашлись характерные натурщики среди актёров, игравших в это время «Оптимистическую трагедию» Всеволода Вишневского. А статный молодой заведующий постановочной частью театра А. Г. Ремез  оказался подходящей натурой при создании фигур атлантов театрального фонтана, создаваемого Евгением Вучетичем. Уже после войны эту традицию продолжали художники, проживавшие в Доме актёра. Так, Ирине Чарской при создании иллюстраций к рассказу М. Шолохова «Нахалёнок» позировал Саша Казаркин, приглянувшийся среди играющих во дворе детей.

В предвоенные годы в доме нашли приют и студийцы театральной студии, созданной при драматическом театре Ю. А. Завадским, которая работала на верхнем этаже дома. В ней начинали свой творческий путь будущий режиссёр Сергей Бондарчук, популярные актёры театра и кино Станислав Чекан, Сергей Хлытчиев.

Бурную театральную жизнь города прервала Великая Отечественная война. С 1941 по 1943 годы Ростов неоднократно находился в зоне боевых действий. В ходе освобождения города в феврале 1943-го северо-восточная часть Дома актёра была разрушена попаданием бомбы. Остальные корпуса дома уцелели. В них возвращались из эвакуации и по-прежнему проживали деятели искусств и работники ростовских театров.

На основании решения Облисполкома от 24 февраля 1943 года Дом актёра закрепили за «застройщиком – Областным отделом по делам искусств» (перерегистрировано в 1964 году); ему же на праве госсобственности был передан земельный участок домовладения, сохранявшийся к 2005 году [15].

В 1944 году сюда перевели Музыкальное училище, до войны, располагавшееся в здании на Большой Садовой, которое в ходе бомбардировок было превращёно в руины [16]. Изначально училище заняло бывшие помещения театральной студии на верхнем этаже. Предложения по его приспособления в том же году составил архитектор Л. Ф. Эберг (автор довоенного проекта дома) [17]. Но ничего в военном 1944 году, осуществить не смогли.

А в 1946–1947-е годы контора «Облпроект» разрабатывала планировку и фасады восстановления разрушенной части здания [18]. Автором проекта восстановления стал его сын, архитектор Лев Леонидович Эберг.

Проектом предусматривалось также восстановление и соседних корпусов дома, уцелевшей ограды участка здания, озеленение дворовых пространств и прилегающих к его восточной  части территорий. К сожалению, не всё оформление по западному и восточному фасадам было выполнено.

По завершению восстановления корпуса его, как и планировалось, заняли индивидуальная и общая архитектурные мастерские и административные помещения Комитета по делам строительства и архитектуры Ростова. В эти же годы в южном корпусе по соседству с музыкальным училищем продолжали работать ясли и детский сад.

В послевоенное время коммунальное хозяйство здания подчинялось Домоуправлению, находившемуся в ведении Ростовского-на-Дону Областного отдела по делам искусств. В конце 1940-х годов часть квартир в доме и комнат общежития передали Художественному фонду Союза художников, значительно пополнившего свои ряды. Так жителями Дома актёра становятся художники, только что вернувшиеся к мирной жизни с фронта. Среди них скульпторы Б. К.  и Е. Ф. Лапко; художники А. А. Мытников, А. Р. Ханамиров, Н. С. Фатов, Ю. А. Лельков, В. Г. Лень, Е. Г. и И. А.  Чарские, А. М. Чернышёв и другие.

По-прежнему в Доме актёра жили члены Союза композиторов СССР П. Э. Гутин, А. П. Артамонов, В. Ф. Красноскулов и другие музыканты ростовских театров и филармонии.

Рядом с актерами, проживавшими в доме с довоенных лет появилось новое поколение актёров и режиссёров. Среди них – С. С. Михалёв, Н. И. Глазырин, М. И. Бушнов, А. Г. Шейн, А. А. Никитин, А. М. Чупрунова, Е. А. Кузнецова, В. А. Молчанов, впоследствии получившие звания народных и заслуженных артистов СССР и РСФСР. Их число пополняли актёры театра музыкальной комедии: А. А. Ветров, А. З. Горелик, Я. М. Родос и другие. Были среди жильцов и участники цыганского ансамбля и ансамбля «Донские казаки».

Рядом с деятелями искусств занимали квартиры администраторы и управленцы: Н. Е. Ищенко, которого жильцы запомнили как одного из первых прокуроров Ростовской области; Г. Я. Казаркин - председатель Ростовского областного комитета Облсофпрофа работников Искусств и замдиректора Художественного фонда РСФСР; А. Н. Компанийцев - директор Театра юного зрителя.

Бытие Дома актёра послевоенных десятилетий отражало коллективисткий, оптимистический настрой, добрые отношения между жильцами, которых связывало искусство. Притом что жилищным хозяйством дома управлял комендант, среди жителей быстро сложился общественный актив, по инициативе которого в подвале южного корпуса был обустроен красный уголок. В нём собралась и библиотека. Жильцы создали партком, организовали Товарищеский суд; быстро осознали необходимость работы с детьми, родители которых целыми днями пропадали в театре и часто выезжали на гастроли. Для детей стали организовывать экскурсии на автобусе, а вечерами во дворе, на выбеленном торце среднего корпуса, кинопередвижка сначала демонстрировала детские фильмы, а ближе к ночи – полнометражные фильмы для взрослых. В красном уголке работали кружки для детей. Вышивания взялась вести Валентина Рекова. Её поддержал актёр Константин Гуров; он собирать дворовых детей и зачаровывал их чтением сказок, которые представлял на сценах ростовских театров. А потом «сказочник Гуров», как прозвали его жильцы, организовал рядом с домом посадку вишнёвых деревьев, в память любимого писателя Антона Чехова. Причём сажали деревья вчерашние его слушатели.

В конце 1980-х традицию работы с актёрскими детьми подхватила Мария Павловна Багреева, – педагог, человек фанатично преданный детям. При ней возродился домовой комитет, возобновились во дворе субботники; проводились встречи с интересными людьми, праздники для детей, их родителей, бабушек и дедушек. Всё это до сих пор помнят сегодняшние жильцы.

Но вернёмся в 1959 год, тогда в Музыкальном училище на базе вокального отделения было открыто отделение музыкальной комедии. В 1963 году в училище появилось театральное отделение; соответственно изменился статус и название – Ростовское училище искусств [16]; тогда оно уже занимало первый этаж здания.

Проживала в те послевоенные годы в Доме Актёра, известный в городе театральный педагог Тамара Ильинична Ильинская, возглавлявшая самодеятельный театр при Доме пионеров, затем при Доме учителя.

Наведывались к жителям Дома актёра российские знаменитости. В гости к В. З. Шатуновскому, которому предстояло сыграть роль Штокмана в «Тихом Доне», неоднократно на «бобике» с открытым верхом заезжал Михаил Шолохов Перед тем как направиться на разговор к актёру, он угощал актёрскую детвору конфетами, затем давал указание водителю прокатить по двору счастливчиков, оказавшихся рядом. За что актёрские дети писателя Шолохова, называли дядей Мишей. Приходил в гости к актёру А. Г. Шейну во время приездов в Ростов столичный режиссёр Михаил Козаков. На квартиру цыганской певицы В. А. Танель-Чебитько наведывалась во время гастролей в Ростове уже популярная в те годы Людмила Зыкина.

Неожиданной, но незабываемой жительницей Дома актёра в 1960-е оказалась Епистинья Фёдоровна Степанова из Тимашевска. Эта легендарная женщина, с 1890 года проживая на Кубани, в ХХ веке пережила трагедию: гибель девятерых сыновей и мужа. Старшего Александра расстреляли в 1918 году белоказаки в станице Роговской; в 1939 году в боях у реки Халхин-Гол погиб Фёдор; в первые дни Великой Отечественной в районе Брестской крепости – Павел, в 1942-м в Белоруссии – Иван, в 1943-м партизана-разведчика Василия расстреляли фашисты в Днепропетровской области; в концлагере Форелькруа в начале 1945 года был замучен Филипп; в боях в 1943- м погибли Илья и Александр, который был удостоен звания Героя СССР. С войны вернулся инвалидом единственный сын – Николай, который умер в 1963 году.

Через год дочь Валентина, проживавшая тогда в Доме Актёра, забрала Епистинью Фёдоровну в свою семью. Здесь же Степанова прожила с годовым разрывом до 1969 года [19].

Таких разных и непохожих, жителей собрал Дом актёра в 1960-е годы!

Парадоксально, но главные разрушения дома пришлись на мирное время. В 1960-е часто случались аварии городской теплотрассы и водопроводной сети; в стенах появились трещины. В последующие годы проводилось закрепление основания фундаментов, устанавливались металлические стяжки по стенам южного и восточного корпусов, металлические обоймы на ряде проёмов и простенков.

После окончания ремонта в начале 1970-х годов Дом актёра передали в ведение жилищно-коммунального хозяйства города. Часть здания (бывшие архитектурные мастерские) определили для переселенческого манёвренного фонда города. Это резко ухудшило техническое обслуживание и содержание дома в целом.

В середине 1980-х в среднем дворовом крыле дома, в пустующих помещениях обосновались ненадолго мастерские по ремонту книжного фонда Областной научной библиотеки имени Карла Маркса. С ними соседствовали мастерские по изготовлению сувениров. Здесь же, в подвале, размещались склады объединения «Сувенир».

В 1984 году южная часть дома пострадала от пожара, выгорело два верхних этажа и были повреждены нижние. Так образовались незаселённые, брошенные помещения, в которых (после 1986 года) начали селиться художники и поэты из групп андеграунда Ростова. Среди них были Алексей Евтушенко, Мирослав Немиров, Виталий Калашников, Валерий Кошляков, Василий Слепченко, Всеволод Лисовский, основатель товарищества «Искусство или смерть» Авдей Тер-Оганян, Сергей Тимофеев… Более двух лет дом служил им временным приютом, здесь реализовывалась скорее тяга к общению, нежели творческий потенциал. Именно в это время появилось мнение о Доме актёра как о здании заброшенном и гибнущем.

В 1988 году «Горжилпроект» разработал проект ремонта дома. К работам приступили в следующем году; восстановили повреждённые пожаром этажи южного корпуса. Теперь пятый этаж полностью был предназначен для общежития.

В 1999 году согласно Постановлению мэра города от 30.06.1999 г. № 1446 «Дом актера» по адресу: улица Горького, 270 был зарегистрирован по праву муниципальной собственности за Муниципальным районным учреждением заказчика в ЖКХ Пролетарского района. Тогда здание находилось в ведении ЖЭУ-5 Пролетарского района города, в нём размещалось жильё разного типа: отдельные (приватизированные) квартиры, жилые комнаты (манёвренный специализированный фонд) и общежитие, подведомственное муниципалитету.

На рубеже 1990-х и 2000-х годов дом пережил ещё два пожара, после которых выполнялись восстановительные ремонты. Но отношение у коммунальщиков к восстановлению дома выдавало отношение их начальства к Дому актёра как к зданию, определённому под снос. Только жильцы дома, значительную часть которых составляют  наследники актёров и художников, проживавших в нём в послевоенные годы, с этим не соглашались.

А ведь уникально и то, что в доме проживали и продолжают проживать наследники и продолжатели деятелей искусств, творивших в середине ХХ века: актриса Адель Ветрова (дочь заслуженного артиста РСФСР А. А. Ветрова), режиссёр Леопольд Шатуновский (сын заслуженного артиста РСФСР В. З. Шатуновского), художники Виктор и Светлана Лени (наследники заслуженного художника РСФСР В. Г. Леня); художник Владимир Сухоруков (сын члена Союза художников С. А. Сухорукова), и другие.

В конце 2014 года Дом актёра передали Городскому центру по управлению специализированного муниципального жилищного фонда.

В начале следующего года с инициативой признания Дома актёра объектом культурного наследия выступили: Провинциальный благотворительный культурный фонд имени А. А. Ветрова, инициативная группа жителей Дома актёра, Ростовское региональное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

Постановлением Министерства культуры Ростовской области от 21.04.2015 г. № 144 «Дом актёра. 1930-е годы» был включён в перечень выявленных объектов культурного наследия. В 2016 году – здание признали объектом культурного наследия регионального значения.

Дальнейшая судьба дома во многом зависит от его жильцов. Сейчас дом вошёл в программу ремонта зданий города на 2017–2018 годы.            Его жильцы мечтают, чтобы городской манёвренный переселенческий фонд (ныне причиняющий вред всему дому) покинул их стены, а его место заняли, как и прежде, гостевые комнаты для проживания мастеров сцены; чтобы их Дом актёра вновь обрёл славу «самого ухоженного в городе»; чтобы появилась в нём приёмная и гостиная Провинциального благотворительного культурного фонда имени А. А. Ветрова, более двадцати лет работающего в Ростове, чтобы в ней была создана мемориальная экспозиция, посвящённая истории дома. Тогда можно будет достойно принимать у себя во дворе экскурсии студентов, учащихся, гостей города, – всех, кому интересна его театральная и строительная биография.

Первым шагом к этому стала установка на торце дома информационных досок с фамилиями знаменитых его жителей. Произошло это весной 2015 года, к 85–летию первого заселения дома. Более шестидесяти фамилий, начертанных на досках, сразу вызвали нарекания о пропущенных именах… И действительно, по количеству приживавших в доме деятелей искусств (заслуженных, народных и просто талантливых), преподавателей, мастеров театральных цехов, – дом является уникальным. А установка дополнительных информационных досок – только вопрос времени.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ГАРО. Ф. Р-175. Оп. 1. Д. 473. Л. 105, 145, 146.

2. Там же. Ф. Р-396. Оп. 2. Д. 20. Л. 90.

3. Там же. Ф. Р-396. Оп. 1. Д. 62.

4. Ростовский драматический театр имени Максима Горького. Ростов н/Д : Азчериздат, 1935. [Фото между страницами 92–93].

5. ГАРО. Ф. Р-175. Оп. 1. Д. 473. Л. 1, 2.

6. Есаулов Г. В., Черницына В. А. Архитектурная летопись Ростова‑на‑Дону. Изд. 2‑е, доп. Ростов н/Д, 2002. С. 82.

7. ГАРО. Ф. Р-1185. Оп. 4. Д. 262. Л. 3, 4, 5, 6, 12.

8. ЦДНИРО Ф. 8. Оп. 2. Д. 114. Л. 212.

9. Там же. Ф. 21. Оп. 1. Д. 18. Л. 14, 15 об., 29, 51, 53, 55.

10. Там же. Д. 218. Л. 37.

11. Там же. Ф. 13. Оп. 1. Д. 117. Л. 87.

12. ГАРО. Ф. 1485. Оп. 1. Д.  671. Л. 134.

13. Там же. Ф. Р-3737. Оп. 2. Д. 167. Л. 9.

14. Там же. Ф. Р-4133. Оп.1. Д. 222. Л. 46; Театральная энциклопедия. Т. 2. М., 1963. Стб. 805–806.

 15. ГАРО. Ф. Р-4126. Оп. 1. Д. 2. Л. 149; Правовое дело МУ Технической инвентаризации и объектов недвижимости г. Ростова-на-Дону. 1601/9. ул. М.Горького,270.

16. История Ростовского училища искусств в документах, лицах и воспоминаниях. Ростов н/Д, 2005. С. 18, 19.

17. ГАРО. Ф. Р-4133. Оп. 1. Д. 15. Л. 172. (Материалы по восстановлению театров в Ростове и Ростовской области. 1944 г.).

18. Там же. Ф. Р-4029. Оп. 1 Д. 180.

19. Конов В. Ф. Епистинья Степанова. М. : Молодая гвардия, 2005. С. 307–318.