ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2004-й

Жизнь и творчество донских писателей

ТВОРЧЕСТВО Л. Н. ТОЛСТОГО В ИНТЕРПРЕТАЦИИ КРИТИКОВ 30-Х ГОДОВ XX СТОЛЕТИЯ

В 30-е годы XX века на страницах политико-экономического, литературно-критического и публицистического ежемесячника Северо-Кавказского краевого исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских, горских и красноармейских депутатов «Революция и горец» развернулась дискуссия об отношении к классическому наследию русской литературы.

Речь шла, прежде всего, о писателях, которые были на Кавказе, соприкасались с местным населением, изучали обычаи, нравы, писали на кавказскую тематику.

Одна из публикаций «Лев Толстой и горцы» (по поводу книги Тахо-Годи «Лев Толстой в Хаджи-Мурате») Ислама Карачайлы (псевдоним писателя Ислама Хубиева) была помещена во втором номере журнала «Революция и горец» за 1930 год.

Автор книги «Лев Толстой в Хаджи-Мурате» — известный дагестанский ученый, политический и общественный деятель Алибек Алибекович Тахо-Годи, первый комиссар народного образования Дагестана с 1922 по 1929 г. В 1929 г. он был переведен на работу в Наркомпрос СССР. Параллельно читал лекции по кавказоведению в МГУ и в пединституте им. Ленина. Профессор, автор учебника по античной литературе, знаток французского языка, Алибек Тахо-Годи 9 октября 1937 г. был арестован по обвинению в пантюркизме и тюркофильстве, в 1956-м — реабилитирован и полностью оправдан. Его оппонентом выступает не менее выдающаяся личность — кавказский журналист, борец за просвещение горцев Кавказа Ислам Карачайлы. Он занимал должность ответственного секретаря журнала «Революция и горец» со дня выхода и до прекращения его издания (1928 — 1933). В каждом номере печатались его статьи, посвященные истории, культуре, образованию, социалистическому строительству на Северном Кавказе. Он был одним из первых, кто принимал непосредственное участие в становлении карачаевской письменности и печати, являлся редактором первой газеты на карачаевском языке — «Таулу джашау» («Горская жизнь»), а также республиканской газеты «Горская жизнь» (на русском языке), автором первых учебников для школ грамотности. «Литературная энциклопедия», характеризуя творчество И. Карачайлы, писала: «Карачайлы — автор нескольких критических работ о Пушкине, Льве Толстом, Лермонтове и др., вносящих существенные коррективы в оценку творчества этих классиков как «певцов Кавказа». В 1937 г. также был репрессирован и затем расстрелян.

Впервые работа А. А. Тахо-Годи «Лев Толстой в «Хаджи Мурате» была опубликована в журнале «Новый Восток» (1929, №26-27). Редакция, предваряя публикацию, заявляла о своем несогласии с авторской позицией в том, что «...автор ставит знак равенства между деспотизмом Шамиля и Николая Первого. Поскольку Шамиль возглавлял борьбу горцев Чечни и Дагестана за независимость, сыгравшую объективно революционную роль, вряд ли возможно установление знака равенства между ним и Николаем Первым». Ислам Карачайлы, соглашаясь с редакцией, проводит критический анализ работы А. А. Тахо-Годи.

Основной его контраргумент состоит в том, что сочувствие и симпатии к своему герою Толстого не говорят о симпатиях писателя к горцам: «Ни о каких особых симпатиях Толстого к горцам и их борьбе не приходится говорить. Только напрасно обо всем этом не сказал ни слова тов. Тахо-Годи».

Анализируя книгу А. А. Тахо-Годи, Ислам Карачайлы пишет: «Мы любуемся им потому, что он со всеми его внутренними переживаниями, кризисами, страстями и порывами великолепно подан Толстым... выношен им до мельчайших деталей, продуман и прочувствован в тайных, ни для кого недоступных лабораториях своего гениального автора. Но нам, горцам, знающим, что Толстого когда-то называли совестью великого народа... нам недостаточно, что Толстой художник, бунтарь и мятежник в потенции, сочувствует бунтарю и мятежнику в действительности, вовсе не ломая головы над вопросом: каким же богам, в конечном счете, служит Хаджи-Мурат? Нам бы, горцам, хотелось, чтобы Толстой-моралист, Толстой-человек, Толстой-«пророк» и «праведник» высказал свое отношение к борьбе между горскими народами Кавказа и «колоссом на глиняных ногах», дореформенной, крепостнической Россией — Россией Николая I...

Мы хотели бы слышать из уст великого Толстого слова осуждения не войн вообще, не убийств вообще, не насилия вообще, а осуждения столетней горско-русской войны (с признанием в ней правоты горцев), осуждения массового истребления горских племен, осуждения той системы насилия и грабежа, которую... установила в начале 60-х годов над уцелевшими остатками горских племен крепостническая Россия».

Далее автор задается вопросом: законно ли предъявлять к писателю такие требования?

И отвечает утвердительно, поскольку Л. Н. Толстой был на Кавказе в молодые годы артиллерийским офицером сражался с горцами.

Заканчивая свою критическую статью, Ислам Карачайлы сожалеет о том, что Тахо-Годи не воспользовался правом поднять затронутые вопросы. «Но даже независимо от тех или иных недочетов работы — Лев Толстой в «Хаджи-Мурате» — ... нужно приветствовать появление на свет первой работы о Толстом, принадлежащей исследователю-горцу...», и выражает надежду, что «последующие работы исследователей-горцев о великих русских писателях, которые не всегда играли достойную их роль в отношении горцев и Кавказа, охватят все «больные» и «проклятые» вопросы... на которые идущие нам на смену поколения горцев, безусловно, захотят получить ясные чеканные ответы, не допускающие двусмысленности толкования».

Эти вопросы поднимает секретарь Чеченского обкома ВКП(б) Ефрем Алексеевич Эшба в книге «Асланбек Шерипов», но вместо «нахождения на них собственного ответа... соглашается с Толстым и другими...». В статье «О художественной интуиции и проникновении» [Революция и горец. — 1930. — № 3. — С. 69-75. – ред.], посвященной книге Е. Эшба, И. Карачайлы осуждает «усыпительную, сугубо некритическую, пропитанную слишком большим доверием, оценку значения этих [Пушкин, Лермонтов, Толстой] классиков...» публицистом-марксистом, горцем, который пишет о значении великих русских классиков для революционного воспитания горской молодежи. Виной этому, считает И. Карачайлы, авторитет и наследие великих русских классиков.

Анализируя положение дел в литературе 30-х гг. XX в., автор уверяет: «Если бы не было известных традиций, оставленных Пушкиным, Лермонтовым, Толстым в изображении горцев, то писатели второй величины не смели бы трогать горцев, повторять искажения, допущенные классиками...».

Знакомство с этими статьями дает нам представление о неоднозначном восприятии творчества Л. Н. Толстого в нашем регионе в 30-е гг. прошлого века. Обращение к статьям И. Карачайлы не ставит цель утвердить или оспорить его взгляды на отражение кавказской темы у Толстого, а воспринимается нами как данность.