ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2004-й

Жизнь и творчество донских писателей

КАВКАЗСКИЙ КОНТЕКСТ ФОРМИРОВАНИЯ ТВОРЧЕСКОЙ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ Л. Н. ТОЛСТОГО

Кавказский период жизни и творчества Толстого (30 мая 1851 г. - 24 января 1854 г.) характеризуется поисками «образа жизни», «порядка в умственной деятельности», «свободы», осознанием необходимости определения собственного миросозерцания, «взгляда на вещи» (т. XXI, с. 43). [Ссылки приведены по: Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. — М., 1978-1984. – ред.] Годы, проведенные на Кавказе, стали периодом величайшего напряжения его духовных сил, нравственного становления и творческого развития как писателя-мыслителя. Ранние произведения Толстого — генетический «код» его художественного космоса, в них заложена «программа» развития творческой индивидуальности гениального художника, потому изучение творческих процессов «кавказского» периода является методологическим условием подлинно научной интерпретации всего его наследия.

В понимании идейно-эстетической эволюции Толстого первой половины 1850-х гг. надо исходить из отношения писателя к Кавказской войне, из специфики его художественной антропологии и характера трактовки оппозиции «природа — цивилизация». На Кавказе у Толстого выработалось отношение к войне как к «несправедливому и дурному делу» (т. XXI, с. 85), которое художественно воплощено во всех произведениях, начиная с рассказа «Набег» и заканчивая «Хаджи-Муратом». Кавказский контекст его существования активизировал процессы формирования воззренческой системы («панморализма») и антропоцентричности художественной философии Толстого, способствовал актуализации социально-нравственных проблем творчества. Пребывание в Пятигорске и Железноводске (16 мая-4 августа 1852 г., 10 июля-8 октября 1853 г.) отмечено контрастным соотношением форм самоактуализации молодого писателя и его микросреды (с одной стороны, отчуждение от «бессмысленно-привлекательных предметов» курортного быта, с другой — достижение «высоты мысли» во «взглядах на жизнь»). Дневники мая 1851 г. — января 1854 г. отражают духовно-нравственные искания Толстого, смелую работу его ума, бескомпромиссность в анализе сложившихся норм жизни и в самоанализе собственных противоречий. «Любовь и религия... — два чувства — чистые, высокие», добродетель и порок, правда и ложь, ум и совесть, сущность человека и нравственный смысл его жизни, труд и праздность, храбрость и тщеславие, «метафизика» и «история» как «лучшее выражение философии», «высший круг» и «народ» — основные концепты «Дневника» (т. XXI, с. 41, 72, 74-75), фиксирующие вопросы его художественных произведений «кавказского» периода, которые в дальнейшем станут стержневыми в его творчестве.

Мировоззренческие искания Толстого отразились на четвертой редакции повести «Детство» (1852), в которой наблюдается обогащение значимыми в общественно-нравственном отношении эпизодами и психологическими характеристиками героев. Завершенная в Пятигорске редакция повести отразила существенные тенденции развития русской и мировой литературы периода становления и укрепления классического реализма. Закономерности смещения авторского внимания со среды на характеры, с описаний событий на внутренний мир человека (т. XXI, с. 98) и процессы нравственного самосовершенствования, самовоспитания личности ярко проявились в произведениях Толстого «кавказского» периода. В них крепла антропологическая идея «текучести» человека, совершенствовались формы психологического анализа. Особенности идиостиля писателя обусловлены его основополагающим эстетическим принципом сочетания «мелочности» («подробностей чувства») с «генерализацией» (осмыслением жизни в общей перспективе ее развития и в контексте морально-философского объяснения явлений) (т. XXI, с.72), который, в свою очередь, детерминирован бытийной концепцией писателя, остро ощущавшего на Кавказе онтологический и социально-исторический контекст собственной и вообще человеческой экзистенции. На этом принципе основана поэтика написанных («Набег», «Рубка леса», «Отрочество») и начатых на Кавказе произведений («Роман русского помещика» («Утро помещика»), «Беглец» («Казаки») и др.). История народов (русского, горских) интересует Толстого не меньше, чем «история души» человека (об этом свидетельствует и круг чтения Толстого на Кавказе).

Все произведения (в том числе и незаконченные), тематически связанные с Кавказом («Набег», «Рубка леса», «Разжалованный», «Дяденька Жданов и кавалер Чернов», «Как умирают русские солдаты», «Казаки», «Кавказский пленник», анималистские рассказы из «Новой азбуки», «Хаджи-Мурат»), наполнены фактами армейского быта, эпизодов Кавказской войны, жизни автора среди солдат, строевых офицеров, казаков, горцев. Их сюжетология восходит к прототипическим ситуациям кавказских реалий, некоторые сюжеты представляют собой литературные парафразы фольклорных источников («Казаки»), так как на Кавказе Толстой не только хорошо узнал жизнь народа, терского казачества, горских «рыцарских племен», но и познакомился с обычаями, культурой, устным творчеством горцев, собирал песни гребенских казаков и т. д.

Изображение Кавказа у Толстого осуществляется в принципиально иной литературной парадигме, по сравнению с эстетикой романтизма: характерные для романтической культурно-бытовой и художественной традиции установки на поэтизацию свободолюбия, рефлексии «героя времени», на оппозицию «природы» и «цивилизации» в ранней прозе писателя уступает место художественному выражению несостоятельности «чувства злобы, мщения или страсти истребления себе подобных» (т. II, с. 21). Многие герои Толстого имеют прототипов, что создает основу для реального комментария этих произведений. В них определяются приоритеты в проблематике, складывается типология героев и характерология Толстого, содержится генезис философии истории писателя, противопоставление «войны» и «мира», нравственности, истинности народной жизни и порочности, тщеславия, фальшивой жизни социальных «верхов». Кавказский материал предоставлял возможности для такого синтеза документального репортажа и сюжетного повествования, достоверных описаний и философский обобщений, формы которого были усовершенствованы в «Севастопольских рассказах», «Войне и мире» и других произведениях. В «кавказских» повестях и рассказах формируются типологические ряды персонажной системы произведений Толстого (напр., Хлопов — Тросенко — Тимохин — Тушин; Нехлюдов — Оленин — Безухов — Левин — Дмитрий Нехлюдов из романа «Воскресение»). В ранних созданиях писателя размышления о «великих судьбах славянского народа», о «спокойной силе» его души, о «русской храбрости» и т. д. сочетаются с утверждением гуманизма, уважения ко всем народам и необходимости преодоления национальной розни.

Сплав онтологических, социально-исторических и нравственно-психологических составляющих кавказского материала, положенного в основу «Казаков», «Кавказского пленника» и «Хаджи-Мурата», позволил Толстому в дальнейшем успешно осваивать «новую манеру» (соединение формы «романа» с «эпопеей» в «Казаках», новые образцы «приемов и языка» в «Кавказском пленнике», синтез разнородных явлений жизни в расширяющейся перспективе сюжета, отражение во внутреннем мире героя глубинных противоречий общественно-исторического масштаба в «Хаджи-Мурате»), свойственную стилю сложившегося, большого художника.