ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 29-й

Жизнь и творчество писателей

Л. Н. ДОДА

«…АРХИВ – ЭТО МОЁ ВЕЧНОЕ ПОСЕЛЕНИЕ НА ЗЕМЛЕ»

В одном из последних писем Фёдора Дмитриевича Крюкова к своему другу и соратнику Николаю Пудовичу Асееву [1] «наш светлый пророк» и «бытописатель Дона» (С. Пинус) оставил такие завещательные строки: «Коля, береги архив – это моё вечное поселение на земле. Там есть вещи, которые пригодятся кому-либо. Это на случай, если меня не станет» [2].

Слева направо: Ф. Д. Крюков и Н. П. Асеев. Фото из фонда Дома русского зарубежья ипмени А. Солженицына.

Исполняя волю друга, Н. П. Асеев до самой своей смерти в 1952 году хранил Архив. Он одним из первых понял, что в Архиве сокрыта некая тайна, которую мы, потомки, до сих пор разгадываем.

«Фёдор Дмитриевич, несомненно, унёс в могилу “Войну и мир” нашего времени, которую он уже задумывал, он, испытавший весь трагизм и всё величие этой эпохи на своих плечах….» [3].

Речь о материалах к «большой вещи» Ф. Д. Крюкова – роману о Доне, казаках, «роковом обвале жизни» в 1917–1920 годах.

Ф. Д. Крюков писал: «…они вернулись, времена отжитых испытаний и мук, времена туги великой. Пришли и сели в “переднем” углу нашей жизни <…>. Стон, и вопль отчаяния оглашает знакомую ширь родного края…» [4]. Это о красном терроре и кровавом эксперименте по расказачиванию: «предметный урок нового социального строя был жесток до беспощадности» [5].

В целом же по замыслу Крюкова, «в большой вещи» предполагалось отразить российскую действительность 1910–1920 годов, исторические события в проекции на жизнь донской земли. Подтвердим это предположение ссылками на воспоминания соратников Фёдора Дмитриевича, «проговорками» самого писателя.

Из письма Ф. Д. Крюкова к А. Г. Горнфельду, сотруднику «Русского богатства», в апреле 1917 года: «…чувствую, что соскучился по литературе. Материалом переполнен до чрезвычайности. Попробую засесть» [6].

Д. Ветютнев, одностаничник Крюкова, впоследствии прозаик, литературный критик, мемуарист, 1 февраля 1917 года писал ему: «Помните, вы говорили, что собираетесь написать большую вещь на тему: казаки и война. Что же – работаете? Но, пожалуй, частые сдвиги с одного места на другое мешают сосредоточиться над одной фабулой» [7].

В новочеркасской газете «Вольный Дон» (от 8 сентября 1917 г., № 127, с. 4) анонимный автор писал:

«Ф. Д. Крюков задумал написать роман из казачьей жизни, где предполагает коснуться старины и нарисовать также и современную казачью жизнь».

Пётр Степанович Маргушин вспоминал: «В сентябре 1918 года мне удалось бежать из Москвы (где я жил) на Дон, в Новочеркасск. Узнал, что редактором областной газеты “Донские ведомости”… являлся Ф. Д. Крюков, известный не только на Дону, но и в России, талантливый писатель-романист, я явился к нему и предложил свои услуги как журналист. Ф. Д. Крюков охотно принял меня в ряды сотрудников газеты и к весне 1919 года назначил её секретарем. В разговорах со мной Ф. Д. Крюков не раз делился мыслями о своём новом романе (тогда еще он не говорил о его названии) на тему захвата Дона большевиками. Но, чтобы выяснить подробно страшные обстоятельства захвата и насилий кровавого террора большевиков по донским станицам, целью описания всего этого в своём романе, Ф. Д. Крюков командировал меня в конце весны 1919 года в станицы, бывшие очагами большевистских зверств (в станице Константиновской большевики устроили венчание местного священника с кобылой в станичной церкви, в станице Цимлянской повесили священника в царских вратах церкви и т. д.). Я объездил все эти станицы по течению Дона и дал в газету ряд очерков “По разорённому Дону”, которые печатались всё лето 1919 года. Ф. Д. Крюков говорил мне тогда, что эти очерки послужат материалом для его романа о “тихом Доне”.

Но наступила катастрофа на фронте, и Новочеркасск должен был эвакуировать “Донские ведомости”. <…> Как проводилась эвакуация газеты, какова была участь её архива, где Ф. Д. Крюков хранил все свои рукописи, мне не было известно, так как я получил его распоряжение отступать с частями войскового снабжения через Кубань к Новороссийску. <…> О дальнейшей судьбе его рукописей и романа о “тихом Доне” мне не удалось узнать» [8].

Н. П. Асеев с матерью. Фото из фонда Дома русского заврубежья имени А. Солженицына.

Фёдор Дмитриевич Крюков с августа 1918 года проживал в Новочеркасске в доме Завьяловой на улице Атаманской, 24. Летом 1919 года к нему приехали Асеевы. В конце 1919 – начале 1920 года перед уходом в отступ Ф. Д. Крюков передал Н. П. Асееву тетрадь и часть архива на хранение. В 1920 году Асеевы переехали в дом на Песчаной 4, прожив в нём до 1923 года, затем уехали в Петроград.

Асеевы стали хранителями архива Крюкова: до 1952 года – за архив отвечал Николай Пудович, профессор металлургии (с 13 июня по 20 сентября 1919 года он временно исполнял обязанности редактора «Донских ведомостей»).

После смерти дяди хранительницей архива Крюкова стала его племянница Мария Акимовна Асеева (она владела Архивом до своей смерти 18 января 1990 года).

«Вся беда в том, что архив Крюкова оказался раздробленным» [9, с. 250].

Например, так называемая «заветная тетрадочка» (по выражению Солженицына [10, с. 71) с материалами к «большой вещи» Ф. Д. Крюкова хранилась в доме профессора Военно-медицинской академии Покровского в Царском Селе под Ленинградом (личность Покровского мне установить не удалось. – Л. Д.).

«Были люди, которые хотели купить его [архив. – Л. Д.]. Мария Акимовна отказывалась. Часть его отдала своему родственнику в Пятигорск [Д. Хованскому. – Л. Д.], часть (и довольно значительную) – Солженицыну, что-то Проскурину, что-то художнику [Илье – описка авт.; правильно – Вильяму. – Л. Д.] Куинджи, что-то хранила в Пушкине у своих близких (как она говорила, это была рукопись к “Тихому Дону”) …Короче говоря, всё было разбросано. В результате, когда Мария Акимовна собралась передавать архив в Ленинскую библиотеку, многого уже недоставало. Да и как она передавала? Несерьёзно к этому отнеслась, – вспоминала Лидия Андреевна Новак. Даже не знала, что у неё берут. Рассказывала мне: ”Я передавала туда ящиками, а мне присылали тоненькие папочки переписанных материалов“» [9, с. 250].

А. И. Солженицын познакомился с архивом Крюкова в 1969 году. О том, как архив оказался у Солженицына известно из его очерков литературной жизни «Бодался телёнок с дубом» [10].

«Привезли – не в собственность, а на разборку – весь оставшийся от Крюкова архив. А тетрадочку, мол, – потом…Мы уж и не настаивали. Мы и так получали богатство большое» [10, с. 72].

Александр Исаевич открыто признался, что воспользовался материалами из архива Крюкова:

«Я так был полон напитанным, что потерял способность абсорбции. И интересно было в Крюкова вникнуть, и уже не помещалось никуда. Люше [Елене Чуковской – Л. Д.] пришла счастливая мысль, сразу мной принятая: Крюков – автор ли он «Тихого Дона», не автор – взять себе персонажем в роман, так он ярок, интересен, столько о нём дополнительного материала. Какой прототип приносит с собой столько написанного. Я – взял и правда: для сколького ещё места нашлось! И как потяжливо: в донскую тему войти не собственной неопытностью, но через исстрадавшегося дончака» [10, с. 72].

И ещё: «Когда же я некоторые лучшие крюковские места стянул в главу «Из записок Фёдора Ковынёва» – получилось ослепительно, глаз не выдерживает» [10, с. 73].

Сбылось пророчество Фёдора Крюкова относительно своего архива: «…Там есть вещи, которые пригодятся кому-либо. Это на случай, если меня не станет» [2].

Пригодились: и донскому писателю Д. И. Петрову-Бирюку в романе «Дикое поле» (1941), и А. И. Солженицыну в «Красном колесе», и И. Н. Медведевой-Томашевской в исследовании «Стремя “Тихого Дона”» [11]. В этом, отнюдь, не посягательство на литературный авторитет названных авторов.

Для работы над «Стременем» Ирине Николаевне потоком шли материалы из Архива Крюкова, передаваемые Марией Акимовной Асеевой через помощников Солженицына [10, с. 70–72]. Но мудрая Ирина Николаевна за месяц до своей загадочной смерти в августе 1973 года в письме к Солженицыну сообщала:

«Дело ведь не в разоблачении одной личности и даже не в справедливом увенчании другой, а в раскрытии исторической правды, представленной великим документом, каким является изучаемое сочинение» (речь о Шолохове, Крюкове и романе «Тихий Дон». – Л. Д.) [12]. Вот образец честности и порядочности настоящего исследователя, коим являлась И. Н. Медведева-Томашевская [13].

Архив Крюкова, с которым работали А. И. Солженицын и его помощники, составил основу Фонда 14 в Доме русского зарубежья имени А. И. Солженицына.

Ещё до его описания мне удалось поработать с материалами Архива и обнаружить ряд любопытных документов. Среди них воспоминания и записи Марии Акимовны Асеевой, Елены Цезаревны Чуковской (основной помощницы Александра Исаевича), Ю. А. Стефанова («Донец» в предыстории «Стремени»), самого Ф. Д. Крюкова.

Некоторые фамилии и персоналии ждут своей разгадки.

Так, в одном из документов упомянут Капитон Яковлевич. Представился референтом Шолохова, сулил Асеевой «обеспеченную старость и все блага жизни за тетрадку». Мария Акимовна ответила ему, что «тетрадки у неё никогда не было – всё сжёг отец». Он же рассказал Асеевой о выступлении в Ростове профессора (Р. А. Нелепина. – Л. Д.), который пишет монографию о донском казачестве, в т. ч. о Крюкове. Вопрос: откуда Капитон Яковлевич мог знать о тетрадке?

«Полухина Ариадна Николаевна от Капитона Яковлевича». Установлено: Полухина А. Н., внучка петербургского архитектора В. Н. Полухина, преподавала в Институте живописи имени Репина. Об Архиве узнала от З. Б. Томашевской и П. Косова, обучавшегося в Ленинграде в этом институте на факультете истории и теории искусств. Эпизоды его встреч с М. А. Асеевой описаны в книге Л. Н. Малюковой [14] в послесловии.

Имеется запись: «Из Тархан (музей Лермонтова) Куинджи Вильям Константинович, от Мануйлова». С В. К. Куинджи (1930–2009), художником, краеведом, исследователем жизни и творчества Лермонтова и Крюкова, мне довелось несколько раз встречаться и душевно беседовать в Новочеркасске на разные темы, в том числе о Крюкове, Солженицыне, донской истории. Он также подтверждал существование тетрадочки.

Очень ценные записки по Архиву от 12 февраля 1992 года оставила Е. Ц. Чуковская [15], разобравшая, обобщившая и систематизировавшая материалы, переданные Марией Акимовной А. И. Солженицыну (А. И. С.). Опись переданного составил Ю. А. Стефанов («Донец»). В частности, она пишет: «После разборки полученный Архив был разделён на 3 части: а) 1-я часть была сдана в рукописный отдел Ленинской библиотеки; б) 2-ю часть взял А. И. С. для работы над «Красным колесом»; в) 3-я часть предназначалась для работы И. Н. Томашевской и после её смерти и высылки Солженицына осталась в России. В 1990 г. с папками (ч. 3) знакомился А. А. Заяц [16] и взял к себе по своему выбору несколько листов (расписки в папках). В мае 1990 г. все рукописи И. Н. Томашевской были возвращены З. Б. Томашевской [17] и через неё передана для А. А. Зайца папочка с рукописными записями Ф. Д. Крюкова 1916–1917 гг. Три объёмные папки из Архива Ф. Д. Крюкова и папка «Вокруг Архива» переданы мною во временное пользование Макаровым [18]. Передана также моя картотека, составленная после обработки всего Архива. По этой картотеке можно будет установить, что-где».

Особо следует сказать о воспоминаниях Лидии Андреевны Новак [19], которыми она доверительно делилась со мной во время незабываемых, увы, нечастых встреч в Новочеркасске на протяжении 2000–2013 годов. Научный сотрудник Новочеркасского музея истории донского казачества, почитатель творчества Крюкова, Лидия Андреевна неоднократно встречалась с Марией Акимовной Асеевой.

Первая встреча произошла в Новочеркасске в 1971 году. Мария Акимовна пришла в Музей истории донского казачества, рассказала Лидии Андреевне о том, что у неё есть архив Крюкова и пригласила помочь разобрать его. «Я поехала в Ленинград – вспоминала Лидия Андреевна, – и мы начали работать. Как сейчас помню… огромные кожаные коричневые чемоданы, набитые рукописями, пачки писем, каких-то документов. Разбираться в них было трудно – у Крюкова бисерный трудно читаемый почерк» [9, с. 249].

Лидия Андреевна составила опись из ста семидесяти одного произведения Ф. Д. Крюкова [9, с. 251–255]. Разборку архива в 1971–1972 году Л. А. Новак тогда так и не завершила: сломала ногу и надолго попала в больницу, а потом у Марии Акимовны случился инфаркт.

В 1971 году М. А. Асеева показывала Л. А. Новак эту тетрадку, позволив её пролистать, но не делать записей. Цепкая память Лидии Андреевны запечатлела отдельные яркие места о Войсковом Круге, «картинах крестных мук Дона тихого», несколько песен «Чем-то, чем, наша славная земелюшка распахана», «Но и горд наш Дон, тихий Дон, наш батюшка». Позже, просматривая с Лидией Андреевной «Донские ведомости» и «Донскую речь» за 1918–1919 годы, мы обнаружили очень похожие места в следующих публицистических и редакторских статьях Ф. Д. Крюкова: «Свежо предание» [20], «Живые вести» [21], «После красных гостей» [22], «Войсковой круг» [23], «Единое на потребу» [24]

Имя Кондратия Булавина, по словам Л. А. Новак, несколько раз «мелькало» в «заветной тетрадочке». Можно представить трепетное волнение Лидии Андреевны, когда в её руках оказалось рукопись Крюкова «Булавинский бунт» [25]. Девяносто четыре страницы серьёзного исторического исследования, пять страниц ссылок из 83-х наименований! Вещь, достойная Ф. Д. Крюкова, выпускника Петербургского историко-филологического института.

Рукопись «Булавинского бунта» и ряд других материалов в 1972 году М. А. Асеева благодарственно передала через Новак в Музей истории донского казачества, где они хранятся поныне.

В апреле 2004 года Лидия Андреевна передала мне цветную копию рукописи «Бунта» с пожеланием издать в течение месяца. Я привёз рукопись А. Г. Макарову [18] и благодаря его стараниям 24 мая 2004 года книга увидела свет [26].

В сентябре 1989 года М. А. Асеева и Л. А. Новак ещё раз встретились в Новочеркасске. Мария Акимовна прошла по памятным местам, связанным с Крюковым. Одним из таких мест был дом на Атаманской 24, в котором периодически проживал Крюков.

М. А. Асеева и А. А. Новак. Новочеркасск, ул Атаманская, 24. 1989 г. Фото из архива автора.

Последний раз Мария Акимовна Асеева приезжала в Новочеркасск в декабре 1989 года. Она заходила в Музей истории донского казачества, чтобы передать какие- то документы. Но Л. А. Новак в городе не оказалось, и передача не состоялась. Через месяц, 18 января 1990 года, Асеева умерла. О том, что творилось в её ленинградской квартире на улице Гоголя, 21 до и после похорон мне рассказывала Лидия Андреевна. Возможно, когда-нибудь опишу. Пока же нет желания – мерзко и тяжко вспоминать.

Наша последняя, увы, прощальная встреча с Л. А. Новак состоялась под Рождество 2014 года. А 27 января на 91-м году жизни Лидия Андреевна умерла, унеся многие недосказанные тайны. Благодарю судьбу за подаренные встречи и общение с удивительным человеком, открывшем мне Крюкова. Вечная память!

Сегодня материалы Архива Крюкова находятся в разных учреждениях: в Москве (Дом русского зарубежья имени А. Солженицына, Институт мировой литературы имени А. М. Горького, Российский государственный архив литературы и искусства, Российская государственная библиотека, Закрытый фонд ФСБ), в Санкт-Петербурге (Институт русской литературы, Пушкинский дом), в Музее истории донского казачества в Новочеркасске, в краеведческом музее города Серафимович, а также в частных собраниях в России и за границей.

А теперь предоставим слово самому Ф. Д. Крюкову, «Гомеру казачества» (П. Автономов).

Как истинный художник, мастер слова, вдумчивый историк Крюков понял и осмыслил истоки и причины донской трагедии в революции 1917 года – «страшном эксперименте над несчастной Россией» (Ф. Д. Крюков).

«Крестные муки Дона тихого» он отобразил в метафорическом разливе реки Медведицы: «… вдруг эта самая Медведица взбушевалась… и через край залила тихую степь бедой и нежданной тревогой.<…>разобщила людей между собой, не оживила, не оплодотворила, а придавила жизнь, остановила созидательную работу <…>. Сколько-то песку, сору и обломков оставит в жизни тихих степных углов революция – угадать сейчас мудрено. Но, несомненно, оставит ямы, коловерти, изрытые дороги, разорванные плотины и развалины старинных привычных учреждений. Разлив её пришёл сюда также нежданно-негаданно, как и разлив речки Медведицы, ошеломил, озадачил, сбил с толку смирного трудящегося, законопослушного жителя, а догадливых и шустрых молодцов взмыл на гребень зыби с одним-единственным лозунгом на устах: всё и всех сковырнуть» [27].

Коловерти Медведицы и Хопра «оживили» стремнину Дона, и шальное «стремя понесло, норовя повернуть боком» спокойную жизнь донских станиц и хуторов. Это о страшной эстафетной беде, порождённой революцией 1917 года и дальше по течению, умноженной Усть-Хопёрским (1918) и Верхнедонским (1919) восстаниями.

Не в этих ли метафорических картинах заключено пророческое призвание писателя-патриота Крюкова?

Он был уверен. «Придёт когда-нибудь время, учёные-исследователи тщательно разберут и определят все нити ткани, из которой создаётся на наших глазах сложный покров современной истории. И может быть, явится большой художник, который воспроизведёт диковинный узор этой ткани перед изумлёнными взорами будущих поколений» [28].

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Асеев Николай Пудович (1871–1952), металлург, крупный специалист в области цветной металлургии. Окончил Санкт-Петербургский горный институт в 1894 г. Профессор Горного института. Друг и соратник Ф. Д. Крюкова. До 1952 г. являлся хранителем его Архива.

2. Дом русского зарубежья имени А. Солженицына. Ф. 014 : Крюков Фёдор Дмитриевич. Оп. 1. Из папки: «Письма Ф. Д. Крюкова»

3. Серапин С. (Пинус С.) Памяти Ф. Д. Крюкова //Сполох. 1920. 5 сент.). Цит. по: Крюков  Ф. Д. Обвал : Смута 1917 года глазами русского писателя. М. 2009. С. 340.

4. Крюков Ф. Д. Живые вести // Дон.вед. 1919. 21 мая (3июня). С. 3–4. Здесь и далее цит. по: Крюков Ф. Д. Обвал. С. 216.

5. Его же. После красных гостей // Дон.вед. 1919. 25 июля (7 авг.). С. 2. Цит. по:Крюков Ф. Д. Обвал. С. 229.

6. РГАЛИ. Ф 155. Д. 676. Лист не уточнён. – Л. Д.

7. РГБ. Рукоп. Отд. Ф. 654., к. 3, Д. 54. Л. 17.

8. Шолохов, Крюков и «Тихий Дон» : письмо проф. Маргушина редактору «Нового русского слова» // Новое рус.слово. 1974. 28 сент. С. 5. Цит. по: Несториана :древнерус. и др. новости от А. Чернова: [сайт]. URL: https://nestoriana.wordpress.com/2018/01/19/td_margushin/ (дата обращения 03.06.2020).

9. Новак Л. А. «Мария Акимовна сказала, что у неё есть архив Крюкова…»; Опыт описи произведений Ф. Д. Крюкова (составлена Л. А. Новак) // Загадки и тайны «Тихого Дона»: двенадцать лет поисков и находок. М., 2010. С. 249–255.

10. Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом : очерки лит. жизни. Пятое доп. (1974–1975). Невидимки. Гл. 14. Стремя «Тихого Дона» // Новый мир». 1991. № 12. С. 69–76.

11. [Медведева-Томашевская И. Н.] Стремя “Тихого Дона”(загадки романа) / Предисл. : Солженицын А. И.  Невырванная тайна. С. 5–13. Paris : YMCA-PRESS, 1974.

12. Цит. по: Солженицын А. И. Невырванная тайна. Предисл. к публ. // [Медведева-Томашевская И. Н.] Стремя “Тихого Дона”(загадки романа). Paris, 1974. С. 12.

13. Медведева-Томашевская Ирина Николаевна (1903–1973), литературовед. В начале 1970-х годов по предложению А. И. Солженицына начала исследование авторства романа «Тихий Дон», уже после её смерти оформленное в книгу «Стремя “Тихого Дона”». В написанном А. И. Солженицыным предисловии к первому изданию книги (Париж, 1974) автор присутствует под псевдонимом «Д*». Медведева И. Н. – автор книг «Русская Таврида» (1946), «”Горе от ума” А. С. Грибоедова» (1971;1974 , «Стремя Тихого Дона» (загадки романа) (автор Д*– 1974; 1993 – автор Медведева И. Н.).

14. Малюкова Л. «И покатился с грохотом обвал…» : Судьба и творчество Ф. Д. Крюкова. Ростов н/Д. : Дониздат, 2007. С. 236–243.

Ч15. уковская Елена Цезаревна (1931–2015), химик и литературовед, дочь Лидии Корнеевны Чуковской и литературоведа Цезаря Самойловича Вольпе. Кандидат химических наук. Помогала А. И. Солженицыну в сборе и обработке материалов для эпопеи «Красное колесо» и работы над исследованием «Стремя “Тихого Дона”» И. Н. Медведевой-Томашевской. Лауреат премии Александра Солженицына.

16. Заяц Александр Андреевич, кандидат филологических наук, специалист по русской литературе ХIХ—ХХ вв., автор наиболее полной творческой биографии Ф. Д. Крюкова, один из ведущих программ «Пятое колесо» и «Преображение» на Петербургском телевизионном канале.

17. Томашевская Зоя Борисовна (1922–2010), архитектор, художник, мемуарист, музейный деятель. Дочь филологов Б. В. Томашевского и И. Н. Медведевой-Томашевской.

18. Макаров Андрей Глебович (1949 г. р.), кандидат физико-математических наук, генеральный директор НИЦ «АИРО-XXI», исследователь жизни и творчества Ф. Д. Крюкова, российской истории. С 2001 года издаёт и редактирует серию книг «АИРО – Исследования по проблеме авторства “Тихого Дона”.

19. Новак Лидия Андреевна (1924–2014), историк-краевед. В Новочеркасском музее истории донского казачества с 1957 года прошла все ступени деятельности музейного работника – от экскурсовода до заместителя директора по научной работе. Автор книг: «С рюкзаком по донскому краю», «Обряды и праздники на Дону», «Донской народный костюм», «Побратимы-другари», «Как это было на тихом Дону» (соавт.Н. Г. Фрадкина), ряда статей в «Советской исторической энциклопедии» и энциклопедии «Новочеркасск. Участник Великой Отечественной войны, награждена боевыми орденами и медалями.

20. Крюков Ф. Д. Свежо предание // Дон. вед. 1918. 25 дек. (7 янв. 1919). С. 4–5. То же. // Крюков  Ф. Д. Обвал. С. 169–174.

21. Его же. Живые вести // Дон.вед. 1919. 21 мая (3июня). С. 3–4. То же. // Крюков Ф. Д. Обвал. С. 215–219.

22. Его же. После красных гостей // Дон. вед. 1919. 25 июля (7 авг.). С. 2–3; 4 (17) авг. С. 2–3; 8 (21) авг. С. 2–3. То же. // Крюков Ф. Д. Обвал. С. 228–244.

23. Его же. Войсковой круг // Дон. речь. 1919. 6 (19) дек. С. 2. То же. // Крюков Ф. Д. Обвал. С. 274–278.

24. Его же. Единое на потребу // Дон.вед. 1919. 21 дек. То же. // Крюков Ф. Д. Обвал. С. 289–290.

25. Его же. Булавинский бунт.1707–1708. : Этюд из истории отношений Петра Великого к дон.казакам. 1890-е гг. Рукоп. // НМИДК КП-22339

26. Его же. Булавинский бунт (1707–1708 ) : Этюд из истории отношений Петра Великого к дон.казакам : Неизвест. рукоп. Ф. Крюкова из дон. арх. писателя / [Ст.: А. Г. Макаров, С. Э. Макарова; Ассоц. исследователей Рос. о-ва XX в. М. : АИРО-ХХ; СПб. : Дмитрий Буланин, 2004. 206 с. : ил. (Исследования по пробл. авторства «Тихого Дона»).

27. Его же. Новым строем // Крюков Ф. Д.Обвал. С. 77–78.

28. Его же. Свежо предание. Цит. по: Крюков Ф. Д.Обвал. С. 169.

Источник: Дода Л. Н. «...Архив – это моё вечное поселение на земле» // Донской временник / Дон. гос. публ. б-ка. Ростов-на-Дону, 2020. Вып. 29-й. С. 119–124