ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2014-й

Донские писатели и поэты

И. И. ВАНИЕВ

«ДУША НЕ СОВПАДАЛА С БЫТИЁМ…»

Прочёл свежую книгу поэта Николая Скрёбова «Поклон» [1]. Надо бы поставить на книжную полку, а оторваться не могу. Глажу её мягкую, приятную обложку. Мысли и эмоции сплелись в единый клубок. Н. Скрёбов это умеет. От этого и радость новой встречи и грусть расставания.

Это сборник. Автор показал разные стороны своих творческих возможностей: стихи, прозу, шутливые пародии. Обычно авторы в таких случаях начинают с прозы, а потом идут стихи, так сказать, на десерт. Скрёбов нарушил традицию. Смолоду заявив о себе как о поэте, он так и идёт по жизни, потому в первой части своего итогового сборника представил стихи, затем прозу и наконец «плюс иронизация», где юмор, стихотворные пародии и кое‑что ещё, о чём ниже.

В поэтической части сборника есть и старые, знакомые, и новые стихи. И тем и другим можно порадоваться.

Существуют поэты чувства и поэты мысли (сердца и ума). Если эти ипостаси соединяются в гармонической пропорции (что-то вроде «золотого сечения»), плюс мастерство, получается хороший поэт.

У Скрёбова одни стихи доставляют эстетическое наслаждение – обостряют и углубляют восприятие красок и звуков природы, трогают струны сердца:

Гроза прошла. Как будто искупая
Её последний, отдалённый звук,
Простёрся семицветный полукруг,
Над берегом полнеба огибая.
Простор лучам весёлым уступая,
Теснятся тучи за море, на юг,
И, торопливо отряхнув испуг,
Крикливо чистит перья птичья стая.
И снова даль светлее бирюзы,
Как будто вовсе не было грозы,
И силы непогоды иссякают.
Тревоги пчёл и бабочек стихают,
И только две дождинки, две слезы
Всё ждут чего-то, всё не высыхают…

В других виден умный, глубоко мыслящий поэт, страдающий от несовершенства окружающего мира, нас самих и трагизма человеческого бытия:

Душа не совпадала с бытиём,
Превратности судьбы претерпевала,
Её метаньям просто не хватало
Простора в мире внутреннем моём.
А телу – только с ней, душой, вдвоём
Дышать и жить во что бы то ни стало,
А тело и под старость не устало
Томиться жаждой духа день за днём.
Но час придёт, когда в тебе проснутся
На трепетном пределе безрассудства
Сомнения и в теле, и в душе.
И ты постигнешь истинную меру
Всего того, что принимал на веру,
Как рай когда-то с милой в шалаше.

Известно, что мысль, спрессованная до афоризма, становится ярче, энергичнее; прочнее закрепляется в памяти, если она мастерски зарифмована. Н. Скрёбову в мастерстве, как и в таланте, не откажешь. Запоминаются его метафоры. Для примера, такая: «Осветители, / Вот вам прекрасная лампа – / Сердце / В красном рефлекторе клетки грудной». А вот звукопись: «А чем он жил до посиненья жил, / Что впрок он отложил? Что одолжил?» Одним словом, есть стихолюбам что испить из этого источника.

Но меня взволновала и потянула к перу и бумаге написанная прозой часть сборника «Было при мне». Это искренняя исповедь автора, рождённого и выросшего при тоталитарном режиме, с детства воспринимавшего все стороны многокрасочной жизни через одноцветные очки пропаганды.

Сначала на уровне «газетно-репродукторного» мировоззрения, потом из кирпичиков первоисточников марксизма‑ленинизма строилась его личность. На этом корабле он плыл по течению.

На примере автора можно разглядеть преобладающий типаж поколения. Но у Скрёбова читаем: «Конечно же, говорю не обо всём поколении. Поскольку теперь‑то известно, что были и сомневающиеся в догмах, и сопротивляющиеся духовному насилию над молодым сознанием». И дальше автор пишет: «В тех условиях нужна была огромная интеллектуальная энергия, способная преодолеть взлелеянную с дошкольного возраста преданность существующему строю, неотделимому от личности Сталина, разрушить неприступную крепость шаблонного мышления. Такой энергией ни я, ни моё окружение в старших классах не обладали».

Приходит время, и в Союзе писателей автор, рискуя служебными неприятностями и получая их, становится на защиту гонимых и талантливых против тогда ещё сильных лизунов идеологического партийного сапога.

Читаешь строки скрёбовской исповеди и задумываешься… Человечество много лет – особенно в последнее время – бьётся над загадкой: отчего человек при диктаторском режиме легко поддаётся тотальной пропаганде и искренне (в том-то и дело, что искренне) становится адептом ложной идеи, легковерно вкушая ложь, воспринимает её как правду?

Сколько вопросов! Почему толпы людей со слезами на глазах давят друг друга, чтобы выразить уже почившему кровавому диктатору свою преданность, любовь, горечь утраты?

Было время, когда кличкой Нерон оскорбляли правителей, памятуя о злодеяниях подлинного носителя этого имени. Но сразу после его гибели несколько Лже-Неронов собирали под этим именем армии готовых на смерть добровольцев.

Через какие рецепторы проникает в сознание и где закрепляется яд ложных истин? Какой темперамент, возраст, социальный статус более уязвимы? Существует ли генетическая предрасположенность? Есть ли народности, социальные группы более податливые или, напротив, склонные к самостоятельному свободному мышлению? Вопросы, вопросы, вопросы…

Чем больше будет такой исповедальной литературы, тем глубже социальные психологи проникнут в сущность человека, найдут закономерности, предложат снадобья для устойчивости к массированному зомбированию, для сведения к минимуму человеческой конформности.

Среди публикаций на эту тему скрёбовская «Инерция веры» займёт для исследователя не последнее место. Её отличают, кроме искренности, глубина самоанализа, умение в частном видеть общее и чёткая формулировка выводов. Мы бы назвали этот жанр «художественно-документальное исследование».

Дальше в сборнике идёт серия очерков о товарищах по перу, написанных человеком доброго сердца, умеющим радоваться чужому успеху («Только истине подвластный» – о В. Сёмине, «Рыцарская щедрость» – о Д. Долинском, «Жил не по лжи» – о В. Фоменко, «Близко к сердцу» – о П. Шестакове и др.).

В последнем разделе сборника – «Плюс иронизация» автор, как подлинный джентльмен, оставляет читателя (надеемся, ненадолго) с улыбкой. По его рифмованным шуткам, юмористическим пародиям видно, что автор умеет не только грустить, но и смеяться:

Ну какие ещё там новости?
То суровости, то условности –
От коррупции невиновности
До презумпции бездуховности.

Там же забавная главка «Из уст в уста», где ростовчане узнают, как вышучивали друг друга весёлыми эпиграммами наши писатели‑земляки. В какой атмосфере они писались и по какому поводу. Это знакомое только узкому кругу литераторов междусобойное творчество теперь не сгинет в безвестности.

У хорошего поэта всегда есть свои постоянные поклонники. Они ждут его новых произведений, любят его и хотят больше знать о нём. Вспомнились слова Леонардо да Винчи о том, что если кого-то любишь, то хочется знать о нём больше. Чем больше знаешь, тем больше любишь. Читатель сборника, следящий за творчеством поэта, как бы хорошо ни знал автора, непременно узнает ещё больше.

Огорчительно одно: на удивление малый для такой книги тираж. Не исключено, что она быстро разойдётся по друзьям и знакомым. Постарайтесь поскорее встретиться с ней, а прочитав, порекомендуйте тому, кого уважаете и кто любезен вашему сердцу. Скажет спасибо.

Примечания

1. Скрёбов Н. Поклон : Лирика и не только. Ростов н/Д : Ковчег, 2012. 358 с.