ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2016-й

Памятники Ростовской области

Л. А. ШТАВДАКЕР

ПАМЯТЬ ВОИНСКОЙ СЛАВЫ ДОНА В КРАЕВЕДЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

О памятниках военной истории в Области войска Донского

Подвиги донцов на полях сражений издавна были особой гордостью земляков. Это отразилось в историческом гербе края, где преобладал красный цвет – символ мужества и стойкости, и в национальной идее, соединяющей «…религиозные чувства края, благодатные царствования… великих монархов, и славу, добытую кровью, и преданность к престолу и отечеству» [1].

Одним из первых памятников воинской славы Дона стал войсковой Воскресенский собор в городе Черкасске (ныне станица Старочеркасская), заложенный в честь «геройской защиты Азова против многочисленных турецких сил, известной под именем Азовского осадного сидения в 1641 году» [2]. В сооружении Воскресенского храма принимали участие и оказывали Войску Донскому помощь деньгами и церковной утварью царь Алексей Михайлович, император Пётр I и императрица Елизавета Петровна. Замечателен собор и по своей архитектуре, с уникальным иконостасом, главная икона которого – образ Воскресения Христова, шедевр живописи, подписная работа Егора Грека [3].

Многое пережил первый каменный храм на Дону за свою более чем 300-летнюю историю: пожары в XVIII веке; богоборчество после революции 1917 года; в советское время, включённый в «Единый список историко-культурных памятников Ростовской области, подлежащих обязательной государственной охране» [4], сохранился во многом благодаря тому, что входил в состав Музея истории донского казачества в Новочеркасске; ныне является действующим (приписан к Свято-Донскому Старочеркасскому мужскому монастырю).

Известно об этом храме-памятнике сегодня во многом благодаря деятельности священника Григория Андреевича Левитского (1809–1872), который более тридцати лет служил в Воскресенском соборном храме.

Собирая по крупицам историю собора, он впервые на Дону написал исторический труд, посвящённый отдельному храму [5]. Как краевед Левитский интересовался всем, что касалось жизни родной станицы [6], – от урожая хлебов и трав в задонских степях и уродца-цыплёнка с тремя глазами, тремя клювами, четырьмя крыльями и четырьмя ногами, которого принесли в торговую лавку [7], до происхождения названий станиц бывшего города [8], до его кладбищ [9], икон [10] и памятников. К древности он питал особую страсть. В Старочеркасском приходском училище, где Левитский прослужил законоучителем более 20 лет, он создал музей [11] с уникальной коллекцией монет и разных археологических находок.

В 1867 году по инициативе Г. Левитского в Монастырском урочище на правом берегу реки Дон, на развалинах Монастырского городка, где были захоронены около тысячи погибших казаков, участников Азовского похода и осадного сидения, сооружена Каплица (Кампличка) – памятник-часовня, в основание которой был зарыт ларец с останками героев, а также сосуд с мемориальной надписью: «…Заложен памятник сей в честь и вечную славу донских героев, покоривших Российской державе Азов в 1637 году и защитивших его в 1641 году» [12]. Памятник представлял собой четырёхугольную пирамиду, увенчанную красивой главкой, воспроизводящую Покровскую церковь времён осадного сидения [13]. Внутри были сделаны памятные надписи об историческом сидении в турецкой осаде. Перед памятником на чугунных лафетах стояли пушки, обращённые жерлами в сторону Азова. Часовня снесена в советское время, восстановлена в 2005 году благодаря подробному описанию памятника [14], оставленному краеведом Г. Левитским.

Развалины городка и братская могила и сегодня – одна из главных казачьих святынь Дона. В 1920 году в Монастырском урочище были захоронены красноармейцы 12-й стрелковой дивизии Первой Конной армии, погибшие в начале января 1920 года в станице Старочеркасской, а в 1941 году – матросы экипажа канонерской лодки «Ростов-Дон», погибшие 17–18 октября при обороне Таганрога.

В начале 1950‑х годов это мемориальное место относилось к территории подсобного хозяйства Ростовского радиаторного завода, хотя и значилось в «Списке исторических и археологических памятников всесоюзного значения в Ростовской области» под № 47 как братская могила памяти Азовского осадного сидения [15]. В 1974 году здесь сооружён мемориальный комплекс: на стеле, обращённой к Дону, запечатлены все три исторические даты – 1641-й, 1920-й, 1941‑й.

В 1641 году и во время осады города вместе с казаками в Азове находились иконы святого Иоанна Предтечи и Божией Матери «Знамение», по преданию, помогавшие казакам в ратном деле. В 1712 году эти иконы вместе с другими ценностями и свидетельствами ратного подвига донцов были вывезены в Воронежскую губернию.

Об этом подробно писал Г. Левитский, выделяя в своей статье «Азовские древности» [16] отдельные главки: «Азовский Предтечев образ»; «Азовский колокол»; «Азовское кадило 2-е»; «Три иконостасных азовских образа»; «Шёлковый азовский иконостас и перламутровая икона»; «2-й Азовский колокол»; «Азовская Предтеченская церковь с утварью»; «2-й Азовский Предтечев образ».

Несомненно, донцы мечтали о возвращении на родину своих реликвий воинской славы. Об этом свидетельствует письмо любителя старины Михаила Павловича Трунова (1867–1942) [17; 36], уроженца Воронежа, в Москву своему коллеге Алексею Михайловичу Коклюгину (?–1903), уроженцу Нижне-Кундрюченской станицы Области войска Донского, почётному члену Донского музея в Новочеркасске [18], хранящееся в Государственном архиве Ростовской области. Оно было написано спустя 30 лет после опубликования статьи протоиерея Г. Левитского.

К памятникам воинской славы Дона до революции 1917 года относили и Войсковой Вознесенский собор в Новочеркасске [19].

В 1906 году командир лейб-гвардии Казачьего его Величества полка, генерал Родионов подал ходатайство о перенесении в войсковую усыпальницу собора праха бывшего командира этого полка, героя Лейпцигского сражения 1813 года, генерал-лейтенанта И. Е. Ефремова, погребённого на своей родине в станице Гугнинской (ныне Новоцимлянская), могила которого с перенесением станицы на другое место осталась почти забытой и занесённой сыпучими песками.

Генерал от кавалерии Пётр Харитонович Попов (1867–1960), начальник Новочеркасского юнкерского училища, впоследствии походный атаман, организатор Степного похода казаков, в 1909 году выступил с инициативой перенести сюда и прах героя Дона генерал-лейтенанта Я. П. Бакланова (1809–1873), отличившегося боевыми подвигами на Кавказе, покоящегося на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге.

В 1910 году генерал-лейтенант Ф. Ф. Таубе (1857–1911), бывший войсковой наказной атаман, возобновил ходатайство о перенесении праха генералов Ефремова и Бакланова на родину и одновременно предложил перенести в войсковую усыпальницу прах бывшего командира лейб-гвардии Казачьего полка, участника Отечественной войны 1812 года генерал-лейтенанта графа В. В. Орлова-Денисова, скончавшегося в Харькове и погребённого в церкви монастыря. В конце того же года ходатайство это получило желательное разрешение. На следующий год стараниями войскового наказного атамана генерал-лейтенанта П. И. Мищенко решился вопрос и с перезахоронением из фамильного склепа на Мишкинской даче в войсковую усыпальницу генерала от кавалерии М. И. Платова, основателя Новочеркасска.

Таким образом, прах четырёх знаменитых донцов: графа М. И. Платова, графа В. В. Орлова-Денисова и генерал-лейтенантов И. Е. Ефремова и Я. П. Бакланова с торжественными почестями был захоронен в усыпальнице войскового кафедрального собора [20]. «Пусть память этих славных сынов Дона передаётся и свято хранится в отдалённом потомстве донского казачества, – писал П. Х. Попов, – пусть у могил их молодые поколения учатся, так же как эти герои, горячо и беспредельно любить родной край свой, пусть у прахов этих героев донцы черпают вдохновение на верную службу Царю и Отчизне» [21].

В 1912 году в связи со 100-летним юбилеем Отечественной войны П. Х. Попов поднял вопрос перед казачьей общественностью о своевременности сооружения в Новочеркасске величественного памятника всем казакам – участникам этой войны. Был образован специальный комитет, секретарём которого был Пётр Харитонович. Но пока шли переговоры с соответствующими органами власти, пока составлялись проекты, грянула война и дело заглохло [22].

Первая мировая война оставила яркий след в военной истории края.

К маю 1915 года в войне приняли участие «…58 донских казачьих полков, много отдельных конных и пеших сотен и 20 батарей, находившихся не только на различных фронтах, но и разных театрах войны» [23].

Донские казаки проявили высокую боеспособность и стойкость. Профессор А. В. Венков отметил, что «практически каждый второй казак, оказавшийся на передовых позициях, заслужил георгиевскую награду. Характерны очень низкие потери у казаков по сравнению с другими родами войск, чрезвычайно мало количество казаков, попавших в плен, – менее 200 человек из 113 тысяч мобилизованных, и это при том, что всего русская армия потеряла пленными примерно 2 200 000 человек» [24].

Собрать свидетельства обо всех проявлениях мужества и славы, которые послужат «готовым материалом при составлении истории Войска Донского» и сыграют положительную роль в воспитании подрастающих поколений, уже в начале войны задумал войсковой старшина, впоследствии полковник, Иван Константинович Хрещатицкий, командовавший 25‑м и 26‑м Донскими казачьими полками. Он не только сам вёл хронику событий, в которых участвовали вверенные ему полки, но и привлёк других командиров. Распоряжение о такой работе «…должно исходить от наказного или походного атамана. С этой мыслью я, – писал Хрещатицкий, – несколько раз обращался к командующему 4‑й Донской казачьей дивизией графу Граббе, прося его доложить об этом походному атаману. Не знаю, доложил ли граф Граббе походному атаману во время посещения Его Высочеством 4‑й Донской казачьей дивизии… Но в настоящее время по полкам разослана от Штаба дивизии бумага следующего содержания: “Ввиду предполагаемого возбуждения ходатайства перечислить из хозяйственных экономических сумм в переходящую на нужды полков после войны, как то: на составление истории полков, устройство музея, постановку в станицах медных досок памяти убитых, Георгиевских кавалеров и проч., прошу сообщить для доклада начальнику дивизии, какую сумму Вы считаете необходимым оставить в полку на вышеперечисленные нужды”» [25].

А вот лишь один пример того, как была организована работа по увековечиванию памяти героев на местах:

«За войскового наказного атамана, старший помощник его по гражданской части разрешил учредить Комитет для сбора пожертвований на постройку в станице Луганской памятника-часовни… Разрешение это дано с тем, чтобы сбор пожертвований и рассылка воззваний для привлечения жертвователей производились лишь в пределах юрта Луганской станицы с её хуторами. При этом разъяснено, что после сбора потребной для постройки памятника суммы необходимо возбудить ходатайство о высочайшем соизволении на постановку такого памятника, причём к ходатайству должен быть приложен проект памятника или эскизный рисунок его, с показанием – какая именно сумма собрана на постройку памятника и сколько будет стоить постройка. 2000 рублей на памятник отпущены из станичных средств» [26].

К сожалению, мы не располагаем сведениями о сохранившихся памятниках героям Великой войны первой половины ХХ века, чему, бесспорно, способствовало и их участие в Белом движении. Первый памятник белому генералу С. Л. Маркову [27], участнику русско-японской и Первой мировой войн, появился в городе Сальске лишь в 2004 году. По давней традиции интерес к минувшим событиям проснулся у потомков накануне юбилея – спустя столетие [28]. Результатом краеведческой деятельности в этом направлении стало открытие памятников и мемориальных досок казакам – участникам Первой мировой в Новочеркасске, Каменске-Шахтинском, Шахтах, в станицах Кривянской, Раздорской, Егорлыкской [29].

В годы гражданского лихолетья многие памятники воинской славы Дона были разрушены, другие использовались не по назначению.

Вот лишь некоторые факты, выявленные в ходе паспортизации исторических и археологических памятников в начале 1950 года. «В Азове пороховой погреб Азовской крепости, исторический памятник 17–18 в., используется пивоваренным заводом как складское помещение. Там же начальник строительно-монтажного управления Азчеррыбстрой Исханов использовал основание валов Азовской крепости как песчаный карьер. На территории Анненской крепости (Аксайский район) расположились колхозные огороды» [30].

Вознесенский войсковой собор в Новочеркасске в первые годы советской власти был объявлен «орудием враждебной белоказачьей пропаганды», средоточием «поповского мракобесия», баластом на пути социалистического строительства [31], а потому о захороненных в войсковой усыпальнице вспомнили лишь спустя 70 лет. Открытые 1 марта 1992 года саркофаги с их останками представляли ужасное зрелище. Церемония торжественного перезахоронения останков великих людей Дона М. И. Платова, В. В. Орлова-Денисова, И. Е. Ефремова и Я. П. Бакланова проходила в Вознесенском соборе 15 мая 1993 года, а на другой день состоялось открытие памятника основателю города графу Платову (открыт в 1853 году; уничтожен в 1923‑м; восстановлен на прежнем пьедестале в 1993‑м). Последний памятник прославленному атаману, сам по себе достойный, открыл череду других.

В 2001 году к 250‑летию со дня рождения М. И. Платова в Новочеркасске неподалёку от войскового храма установили конный памятник атаману Платову (скульптор А. А. Скнарин). «Памятник настолько мал по размеру, что не виден с расстояния, а вблизи воспринимается как досадная помеха на пути следования к Соборной площади, – писал искусствовед Владимир Кулишов. – Если учесть ещё черный лабрадоритовый пьедестал (прямо-таки кладбищенского происхождения), на который водружён невыразительный, любительски исполненный кабинетный бюстик, то складывается совсем безрадостная картина. Будто бы это и не памятник вовсе, а надгробие одному из тех замечательных бульваров, которые запроектировал выдающийся градостроитель (Ф. П. де Воллан – Л. Ш). И всё произошло оттого, что никакого конкурса на создание как этого, так и других памятников не было, выбор места для его размещения тоже не обсуждался. Всё случайно, непродуманно, на скорую руку. <...> Кому нужен этот скороспелый конный монумент, если существует в центре Новочеркасска буквально в трёхстах метрах от новоявленного исторический памятник М. И. Платову? …Затея установки ещё одного монумента ничем другим, как непомерной амбициозностью и желанием поскорее, очень условно выражаясь, зарыть деньги в землю, объяснить нельзя» [32].

Вслед за конным Платовым в Новочеркасске памятники атаману поставили в селе Весёло-Вознесенка (2001), Старочеркасской (2003), Волгодонске (2007), Семикаракорске (2010) [33], Ростове [34]. Сегодня скульптор Скнарин работает ещё над одним Платовым для Новочеркасска.

Но почему Платов, разве на Дону нет других героев воинской славы, или о них забыли?

С 2011 года воспитанники Шахтинского кадетского казачьего корпуса имени Я. П. Бакланова под руководством директора В. А. Бобыльченко занимаются по программе «Казачья память» поиском и восстановлением захоронений донских генералов, участников войны 1812 года. В Москве они нашли и привели в порядок могилы генерал-майора И. К. Краснова (1752 или 1753–1812), В. Д. Иловайского (12-го) (1788 или 1785?– 1860) и А. А. Карпова-младшего, захороненных в Донском монастыре. Обратились за помощью к настоятелю Донского монастыря владыке Кириллу (ныне – митрополит Ставропольский и Невинномысский), который в свою очередь привлёк к благому делу власти Москвы.

В городе Серафимович Волгоградской области отыскали могилу генерала от кавалерии М. Г. Власова (1767–1848), наказного атамана Войска Донского (1837–1848), кавалера Золотого оружия, уроженца Раздорской станицы.

В 1848 году на Дону появилась холера. 80‑летний М. Г. Власов, объезжая станицы, поражённые этой страшной болезнью, заразился и умер в Усть-Медведицкой (ныне г. Серафимович), где и был похоронен в ограде станичной церкви.

В течение 70 лет вплоть до 1918 года Раздорское станичное правление каждый год в день смерти наказного атамана покупало и отправляло венок на его могилу в Усть-Медведицкую. С момента установления советской власти родовая станица ни разу не вспомнила о своём знаменитом земляке.

Виталий Александрович Бобыльченко и раздорские краеведы обратились за помощью к В. П. Водолацкому, атаману войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское», в 2012 году – заместителю губернатора Ростовской области.

Казаки помогли: на свои средства в станице Раздорской установили памятник М. Г. Власову [34]; участвуя в автопробеге «Дорогами памяти» по маршруту Раздорская – Серафимович, краеведы привезли с могилы героя на родину капсулу с землёй. Теперь в родовой станице есть символическое место для встреч и организации военно-патриотического воспитания на примере жизни М. Г. Власова.

А как же быть с историческим памятником герою Дона и России, ведь он разрушается, к тому же находится на территории Волгоградской области?

В. А. Бобыльченко несколько лет бьётся над этой проблемой. И сегодня с надеждой звучат для него слова В. П. Водолацкого, сказанные на открытии памятника М. Г. Власову в Раздорской: «…этот памятник будет не последним... Это наш вклад в историю России, Донского края, в самих себя».

Но В. П. Водолацкий теперь депутат Государственной Думы, у него другие заботы. А без поддержки администрации и казачьего общества ростовским краеведам не восстановить ни этот исторический памятник на могиле героя Дона в Волгоградской области, ни другие, каких ещё осталось немало.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Цит. по: Кириллов А. Новочеркасский Вознесенский кафедральный собор : ист. сведения о первом Новочеркас. соборе. Новочеркасск, 1911. С. 20.

2. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 61. Л. 15–16 об.

3. Кирьянова С. А. Иконописец Егор Грек и иконостас Воскресенского собора в Старочеркасске // Дон. временник. Год 2016‑й. Вып. 24 С. 102–106.

4. ГАРО. Ф. 3737. Оп. 2. Д. 128. Л. 106.

5. Левитский Г. Краткое историческое описание Старочеркасской соборной церкви во имя Обновления храма Воскресения Христова // Дон. войсковые вед. 1852. Ч. неофиц. к № 11. С. 117–120; К № 12. С. 126–127; К № 13. С. 135– 138; К № 14. С. 145–146; То же. // Дон. временник. Год 2016‑й. Вып. 24. С. 130–142.

6. Его же. Старочеркасск и его достопримечательности // Дон. епарх. вед. 1870. 15 марта (№ 6). С. 170–179; 1 апр. (№ 7). С. 207–218; 15 апр. (№ 8). С. 251–254 (под назв.: Окрестности Старочеркасска); 1 мая (№ 9). С. 272–277 (под назв.: Окрестности Старочеркасска).

7. Из Старочеркасской станицы // Дон. войсковые вед. 1868. 17 июня (№ 23). С. 6.

8. Левитский Г. Дополнения к описанию Старочеркасска // Там же. 1863. 15 янв. (№ 3). С. 21–24.

9. Его же. О старинных кладбищах г. Черкасска // Там же. 1853. 15 апр. (№ 15). С. 65.

10. Его же. О двух замечательных иконах Старочеркасской Преображенской церкви : [образ св. пророка Ильи и древ. образ св. пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна] // Там же. 1853. 8 апр. (№ 14). С. 63.

11. Его же. Древности Азова // Дон. войсковые вед. 1871. 23 июля (№ 56). С. 2; Его же. Старочеркасские находки или клады // Там же. 30 июля (№ 58). С. 2.

12. Цит. по: Егоров-Хопёрский В. И. Сокровища Старого города. Ростов н/Д, 1968. С. 79.

13. Кулишов В. В низовьях Дона. М., 1987. С. 35.

14. Левитский Г. Добавление к описанию монастырского памятника // Дон. войсковые вед. Ч. неофиц. 1870. 5 янв. (№ 1).

15. ГАРО. Ф. Р-3737. Оп. 2. Д. 983. Л. 30.

16. Дон. войсковые вед. 1871. 23 июля ( № 56). С. 2.

17. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 524. Л. 1–2; Трунов Михаил Павлович (21.10.1867, Воронеж – 06.11.1942, ст. Бадаево, Ленинградская область), историк, краевед, культурный и общественный деятель. Из купеческой семьи. Окончил медицинский факультет Московского университета (1891), работал в хирургическом отделении Воронежской губернской земской больницы. Член Воронежской учёной архивной комиссии (1901). Занимался археологическими раскопками. С лета 1906 г. поселился в г. Липецке Тамбовской губернии, был инициатором создания и первым директором (1918–1925) местного музея. Трунов впервые ввёл в научный оборот сведения о Гагаринской стоянке эпохи позднего палеолита. В январе 1925 г. Трунов был необоснованно репрессирован и выслан из Липецка; вернувшись, работал врачом диспансера. В 1931 г. вновь репрессирован по так называемому делу краеведов, сослан в Западную Сибирь. С 1934 г. жил в посёлке Лисий Нос Ленинградской области, работал в больнице на станции Лахта. Автор многих краеведческих трудов. (См.: Липецкая энцикл. Т. 3. Липецк, 2001; Клоков А. Ю. М. П. Трунов : биогр. очерк // Зап. Липец. краевед. о‑ва. Вып. 2. Липецк, 1999.)

18. Попов Х. И. Коклюгин Алексей Михайлович (любитель старины) // ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 548. Л. 1–2; Новочеркасск. С. 419.

19. Кириллов А. Указ. соч. С. 7.

20. О перенесении в столицу Дона праха героев, создавших славу Войску Донскому // ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 252. Л. 1–6.

21. Попов П. Х. Герои Дона : граф М. Ив. Платов, граф В. В. Орлов-Денисов, ген.-лейт. Ив. Ефр. Ефремов, ген.-лейт. Як. П. Бакланов : К перенесению прахов дон. героев в усыпальницу при новочеркас. кафедр. соборе. Новочеркасск, 1911. С. 7.

22. Падалкин А. П. Рыцарь вольного Дона // Дон. временник. Год 2007‑й. С. 69.

23. Цит. по: Лукьяшко Е.П. Документы рассказывают // Дон. временник. Год 2015‑й. С. 102.

24. Венков А.В. Первая мировая война: взгляд на событие спустя столетие : открытое заседание Рост. обл. о‑ва «Донской краевед» 8 апр. 2014 г. // Дон. временник. Год 2015‑й. С. 225.

25. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 1464. Л. 13; Цит. по: Лукьяшко Е. П. Документы рассказывают // Дон. временник. Год 2015‑й. С. 102–103.

26. Часовня в память героев. Новочеркасск // Юж. телеграф. 1915. 9 марта.

27. Белоцерковский Г. Памятник белому генералу. Первый! // Парламент. газ. 2004. 23–29 янв. С. 18.

28 Венков А. В. Указ. соч. С. 225–226.

29. В Новочеркасске открыт памятник Георгиевским кавалерам – казакам Первой мировой войны // Вестн. Дон. митрополии. 2014. № 8. С. 20; Память о Первой мировой жива // Молот. 2014. 8 авг. С. 1, 3; Найдёнов А. На Дону открыт памятник героям Великой войны // ПИК. 2014. 3 сент. С. 7; Золотарёва М. Открытые памятные доски // Наше время. 2014. 26 сент. С. 2; Герои забытой войны // Крас. звезда. 2014. 25 окт. С. 1; Бондаренко Н. Передавая частицу истории // Звезда Придонья. 2014. 18 сент. С. 6.

30. Об итогах паспортизации исторических и археологических памятников и об утверждении списков памятников : решение Рост. обл. совета депутатов трудящихся № 230 от 7 февр. 1950 г. // ГАРО. Ф. Р-3737. Оп. 2. Д. 983. Л. 18.

31. Кирсанов Е. И. Слава и трагедия Новочеркасска. 1805–2005. (История казачьей столицы). Т. 1. Новочеркасск, 2005. С. 553.

32. Кулишов В. Памятники возрождения и забвения // Россия, помни! Тебя создали казаки : [сайт]. Режим доступа: http://donskoykazak. narod.ru/Kulishov-stat1.html

33. Иванов С. Это нужно живым // Таганрог. правда. 2001. 25 авг.; Оленев А. Платов вновь в Черкасске // Веч. Ростов. 2003. 20 авг. С. 2; Матвею Платову – легендарному казачьему атаману // Приаз. край. 2007. 30 авг. ; 5 авг. С. 2; В Семикаракорске открыт памятник атаману Платову // Моск. комсомолец на Дону. 2010. 16–23 июня. С. 12.

34. Каминская М. Платов в Ростове // Наше время. 2015. 25 авг. С. 2; Савеленко В. Священное имя для донских казаков // Молот. 2015. 28 авг. С. 3.

35. В станице Раздорской открыли памятник атаману Максиму Власову : офиц. портал правительства Рост. обл. 29 окт. 2012. Режим доступа: http://www.donland.ru/Donland/Pages/View.asp x?pageid=92218&mid=83793&itemId=40510

36. Автор выражает благодарность Л. Ю. Акиньшиной, заведующей краеведческим отделом Воронежской областной научной библиотеки имени И. С. Никитина, за предоставление биографических сведений о М. П. Трунове.