ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 1996-й

Библиотеки Ростовской области

ПОДВИГ

Зинаида Семёновна Муратова

Наверно ни разу в жизни не приходило к Зинаиде Семеновне Муратовой гордое сознание, что в ее характере есть нечто героическое, а ее работа — ежедневный, будничный подвиг. И если бы кто-нибудь сказал бы ей это, — она бы недоверчиво покачала головой и усмехнулась. И все-таки, — сорок лет отданные ею библиотекарям и читателям, студентам и детям, — иначе, как подвигом не назовешь.

Она была человеком нескончаемого поиска, фанатической добросовестности, скрупулезной требовательности к себе. Она предъявляла к себе и к работе такие критерии, такие масштабы оценок, которые автоматически порождали извечную неудовлетворенность сделанным вчера и достигнутым сегодня, и заставляли ее настойчиво заглядывать в завтра. Она удивительно точно и тонко организовывала и осуществляла любое порученное ей дело. Сотни людей учила и научила она умению работать романтически вдохновенно и вместе с тем, до педантизма тщательно.

Она умела показать и доказать, что в работе не бывает несущественных мелочей, — упущенная "мелочь" может затемнить, испортить самый светлый замысел.

Но в своей личной жизни была она удивительно равнодушна к самому элементарному комфорту.

У нее просто не оставалось времени заниматься своим жильем, своим бытом, своими переживаниями.

С первого года войны (с осени 1941-го) и до последней минуты жизни (январь 1958-го) — почти семнадцать лет — она, человек пожилой, больной, измотанный немыслимым перенапряжением всех сил, — не имела даже своего угла, жила где и как придется, — то у друзей, то за ширмой в проходной комнате, лишенной дневного света. И эта жизнь на узлах и нераспакованных чемоданах, по-видимому, не слишком удручала ее:

- Ну, стоит ли думать о таких пустяках... Библиотека, библиотечное дело, были для нее не службой, а служением, не работой, а, буквально, жизнью.

Книга и читатель,— этим и только этим она жила; об этом и (как ни аскетично это звучит) только об этом думала она из месяца в месяц, из года в год, из десятилетия в десятилетие...

И больше чем кто-либо другой, она могла сказать о себе словами поэта:

Я знал одной лишь думы власть,

Одну — но пламенную страсть.

Однако, меньше всего была похожа З. С. Муратова на дореволюционный "синий чулок" или на плоскостного, прямолинейного "ортодокса" первых лет революции, на знаменитый Лавреневский "кирпидж".

Была у Зинаиды Семеновны внешность очень приметная, примечательная и менялась она почти незаметно для глаз ее близких. Все те, кому посчастливилось годами бок о бок жить и работать с ней, хорошо запомнили ее такую характерную фигуру.

Высокая, статная, голубоглазая, с крупными, даже резковатыми, чертами лица, со своими темно-русыми, по-учительски зачесанными и тщательно уложенными косами, Зинаида Семеновна производила впечатление спокойного, уравновешенного, очень уверенного в себе человека, несколько старомодных манер и привычек.

Не сразу, и только в близком общении, раскрывалась вся обманчивость ее "старомодности" и "самоуверенности".

Нет, не было в ней ни того, ни другого.

Очень чутко реагировала З. С. Муратова на всё новое, жадно тянулась к каждой свежей и светлой мысли.

Человек огромного юмора, жизнелюбия, жизнестойкости, натура в высшей степени артистическая, Зинаида Семеновна самозабвенно любила умную шутку и добрый смех. Умела она отдыхать ярко, с выдумкой, можно сказать, — талантливо.

И в то же время, все, что касалось дела, работы — принималось ею исключительно всерьез. В этом отношении она была абсолютно монолитна, словно вылита из одного куска металла.

З. С. Муратова не признавала "висячих" истин. Если истина существует, она должна быть осуществлена. И осуществлять ее должен не кто-то другой, а именно она - Муратова. И осуществлять ее надо не когда-нибудь, не потом, а сейчас же, немедленно.

Она не понимала, и не принимала разрыва между словом и делом, между планом и выполнением его, между решением и действием.

И такой она была, как говорится, "с молодых ногтей". В этом смысле крайне типична вся её биография.

Родилась Зинаида Семеновна Муратова в Москве 24 октября 1890 года. Семья была трудовая, очень скромного достатка, и состояла она из трех детей (Зиночка была старшей), матери, вечно занятой хлопотами и отца, упрямо "выбивающегося в люди". Выбиваться начал он с двенадцати лет, покинув родную Рузу и уйдя в Москву на заработки.

Как и полагалось в конце прошлого, XIX, Семен Муратов долго служил "мальчиком" у разных хозяев, но, в конце концов, попал к московским. Здесь и определилась его "планида". В оптово-кожевенном отделе их фирмы прошел он все ступеньки коротенькой лестницы служебной иерархии. Был упаковщиком кож, помощником приказчика и, наконец, приказчиком.

А семья Муратовых росла куда быстрее, чем росли заработки их единственного кормильца-поильца. Поэтому С. Муратов охотно принял показавшееся ему заманчивым предложение переехать в Ростов продавцом Бахрушинского оптового кожевенного склада. Ведь, как-никак, а жизнь в Ростове должна была быть и дешевле, и легче, чем в Москве.

Кем только не работал Муратов на этом складе: и продавцом, и кассиром, и конторщиком. Дослужился и до заведывания складом.

В конце 90-х годов, вскоре после переезда Муратовых в Ростов, Зину определили в женскую Екатерининскую казенную гимназию. Учить детей было нелегко — и плата за учение, и учебники, и форма — все требовало средств и средств; но Муратовы страстно стремились, даже ценой любых лишений, урезывая себя во всем, дать своим детям образование, — уж слишком хорошо они знали по себе, как трудно жить человеку малограмотному.

Зина очень рано поняла, как нелегко дается родителям каждая копейка, истраченная на ее учение. И уже с тринадцати лет, с четвертого класса, начинает она бегать по урокам: учит репетирует отстающих. Был у нее, четкий красивый почерк, и она берется за переписку деловых бумаг, пишущих машинок в те годы в Ростове еще почти не было, и бумаги, как правила, переписывались и размножались от руки.

С третьего класса за отличную успеваемость Зинаида Муратова была освобождена от платы за учение — это тоже оказалось немалым вкладом в общую семейную копилку. Так училась гимназистка Муратова, прокладывая дорогу к образованию и себе, и младшим — сестре и брату.

В 1906 году З. С. Муратова с золотой медалью закончила гимназию и уехала в Петербург. Она мечтала о высшей школе и поступила в "Бестужевку" - Высшие женские курсы — на отделение литературы и языка историко-филологического факультета.

Зинаида Семеновна училась отлично — такое уж у нее было правило, — все, что ни делаешь, делай превосходно. Но учебу несколько раз приходилось прерывать: надо было работать, зарабатывать деньги, помогать семье, — ведь там подрастали еще двое и им тоже надо было учиться. Вот почему затянулись годы студенчества. Только в 1914 году, перед самой первой мировой, получила, наконец, Муратова свидетельство об окончании Высших женских курсов.

Но уже везли с фронта тысячи искалеченных вчерашних солдат. И Зинаида Семеновна не считала себя вправе ходить в школу, учить детей грамоте, когда такое творится вокруг! Это было не в ее характере, не в ее правилах.

Краткосрочные курсы по уходу за ранеными открыли ей двери сначала тыловых госпиталей, а потом и санитарного поезда № 59.

Война становилась все затяжнее, мучительней. Она выжигала романтические иллюзии, заставляла взрослеть и житейски и политически молодую сестру милосердия Муратову.

В декабре 1916 года, в последние месяцы существования русского царизма, она вновь в Петрограде. Теперь она уже народная учительница — с 5 января 1917 года она учит ребят Малой Охты в городской начальной школе.

Своими глазами видела она Петроград в феврале семнадцатого, и кровавые июльские дни, и корниловщину, и первый день рождения советской власти.

Все то, что для многих ее ровесников было лишь строчками газетных телеграмм, для З.С. Муратовой стало фактами ее, личной, биографии.

Это она — одна из первых "красных учительниц" — организовала первую детскую библиотеку в голодной, нищей школе блокированного революционного Петрограда. Именно здесь постигла она азы библиотечной работы и воспитания нового человека.

Семнадцатый год был тяжким для семьи Муратовых — умерла мать, осиротел муратовский дом. В том же, семнадцатом, весной, брат Зинаиды Семеновны, студент второкурсник Петроградского Горного института, был призван в армию. Через четыре месяца, наскоро обученный, — попал он на Западный (как тогда говорили "на германский" — в отличие от южного "турецкого") фронт.

С дороги получила семья от него одно-единственное письмо, — и больше ни слуха, ни духа: сгинул, пропал без вести молодой Муратов. После гражданской войны и блокады Зинаида Семеновна связалась, наконец, с отцом, узнала, что он жив, но болеет и в конце 1921 года вернулась в Ростов. Отец еще тянулся, работал, — служил в кооперативной сети — в Ростово-Нахичеванском ЕПО (едином потребительском обществе).

Но вскоре перешел он на инвалидность — подступили старость, болезни, отказывало измученное сердце. Несколько лет жили они вдвоем, — больной отец (он скончался в 1926 году) и Зинаида Семеновна.

Сестра — Валентина Семеновна — жила и училась в Ленинграде, была научным работником, сотрудником Всесоюзного института растениеводства, ботаником. В 1948 году во время одной из научных экспедиций, погибла она в автомобильной катастрофе в горах Кавказа.

Это была последняя смерть, оставившая Зинаиду Семёновну совсем одинокой.

Но меньше всего слово "одинокая" подходило к Зинаиде Семёновне, несмотря на всю горестную неустроенность ее быта и личной жизни. Была она всегда в людях и на людях, в самом центре кипения библиотечных страстей и исканий.

Летом 1922 года пришла она в Библиотечный коллектор Донполитпросвета, пришла сразу на большую, самостоятельную и очень ответственную работу, — заведующей методкабинетом детских библиотек. Менялись названия учреждений, — Бибколлектор переименовали в центральную городскую библиотеку им. М. Горького, — менялись должности, помещения, профиль работы, — но семнадцать лет, до ноября 1939 года, все, что делалось в детских библиотеках Ростова, было связано с именем З. С. Муратовой. Она создала методкабинет с редким, почти уникальным по подбору, книжным фондом советской и дореволюционной детской литературы. К несчастью, этот фонд сгорел летом 1942 года от прямого попадания фашисткой бомбы.

З. С. Муратовой было создано и мощное объединение работников детских библиотек политпросветской и профсоюзной сети.

Она комплектовала библиотеки (тогда в Ростове было централизованное комплектование) и создавала новые.

Она находила, растила, воспитывала кадры детских библиотекарей. До сих пор десятки старейших библиотекарей с гордостью называют себя ее учениками (Л. В. Будная, Д. К. Жак, М. М. Корсунская, А. Н. Аращук, М. П. Котельская, Е. И. Крамер, А. М. Пташевская, А. Д. Павлицкая и многие другие).

В 1922 году в Ростове было всего две полит-просветские библиотеки. К осени 1939 года их стало уже двадцать две: пять самостоятельных детских библиотек и семнадцать крупных детских отделов.

Кроме того, во многих клубах (на Сельмаше, Донской табачной фабрике, в клубе советских служащих и др.) велась большая работа с детьми.

Всю сеть детских библиотек Ростова, по-сути, строила З. С. Муратова.

Случайно сохранились черновые наброски отчета З. С. Муратовой за 1938 год. В них явственно проступают и стиль ее работы, и масштабность, и дыхание тех лет.

"Методкабинет детского библиотекаря стремится способствовать росту детских библиотек и качеству работы в них, наряду с ростом каждого отдельного библиотекаря.

В объединении детские библиотекари обсуждают планы работы, обмениваются опытом, намечают формы и методы ознакомления ребят с лучшими образцами советской, русской дореволюционной и мировой литературы, ищут пути воспитания у детей навыков работы с книгой.

Большое внимание методкабинет уделяет подготовке и переподготовке детских библиотекарей, ведет библиографическую и консультационную работу для работников школ и дошкольных учреждений.

Методкабинет тесно связан с областной детской газетой "Ленинские внучата", с детским театром, с бибколлектором книгоцентра и другими организациями". В двадцатых и тридцатых годах не было в Союзе такого крупного библиотечного совещания или семинара по работе с детьми и детской книгой, в котором не принимала бы самого активного участия З.С.Муратова.

Зимой 1931 года в Москве состоялось первое Всесоюзное совещание по детской литературе и детскому чтению. Собирали его ЦК ВЛКСМ и Наркомпрос, издательство "Молодая гвардия" и писательские организации страны. Почти на всех заседаниях присутствовала Н.К.Крупская, не раз выступавшая по важнейшим принципиальным вопросам. Крупную ростовскую делегацию возглавляла, само собой разумеется, З.С. Муратова. И на этом, таком представительном, совещании она была одной из самых примечательных фигур: каждого ее выступления ждали с интересом, к каждому ее слову прислушивались очень внимательно.

В кулуарах совещания один из библиотекарей ростовчан заговорил с М. А. Гершензоном (редактором "Молодой гвардии") и И. А. Желобовским (крупным библиотечным работником Москвы) — о своих планах переезда в Москву:

— Хочу поучиться настоящей библиотечной работе с детской книгой. Собеседники искренне удивились:

— Неужели вы думаете, что кто-нибудь в Москве может Вам дать больше, чем ваша ростовчанка Муратова?!

К сожалению, почти ничего из литературного наследства З.С.Муратовой не сохранилось. Сама она свои выступления в печати ценила очень мало, не хранила, не собирала их. У нее было постоянное ощущение неудовлетворенности своей работой, своими знаниями, своим образованием.

Уже имея высшее образование, уже, будучи признанным знатоком и руководителем детского чтения всесоюзного масштаба, З.С.Муратова в 1932 году поступает на библиотечное отделение Ростовского пединститута и заканчивает его в 1936 году, на отлично защитив дипломную работу на тему "Проект программы курса "Внешкольное детское чтение".

Весной 1936 года Президиум Азово-Черноморского крайкома союза Политпросветработников постановил:

"За многолетнюю отличную работу по организации и руководству детскими библиотеками г. Ростова, за систематическую работу по повышению квалификации детских библиотекарей, за ценную массовую культработу среди членов нашего союза, — тов. Муратову Зинаиду Семеновну занести на Краевую доску почета".

Тысяча девятьсот тридцать девятый год был для З.С.Муратовой очень важным, переломным. С осени она окончательно переходит на преподавательскую работу в Ростовский библиотечный техникум, — теперь она готовит библиотечные кадры уже не только практически, собственным примером и методическими указаниями, но и теоретически в классах и аудиториях техникума.

В том же — тридцать девятом году, Зинаиду Семеновну приняли кандидатом в члены ВКП (б), а спустя год в члены партии.

Очень нелегко сложилась судьба коммунистки З. С. Муратовой в годы Великой Отечественной войны. В ноябре 1941 года она была эвакуирована из Ростова в Нальчик. Там до августа 1942 года работала методистом Республиканской библиотеки и заведующей читальней Дворца пионеров.

Новая волна эвакуации забросила ее еще дальше в Тетри-Цхаройский район Грузинской ССР. Очень больная, постоянно голодная, не умеющая заботиться о себе, она и в непривычных трудных условиях грузинского села военных лет сумела сделать свою поселковую избу-читальню и местный колхозный клуб сосредоточием еще не виданных здесь форм партийно-патриотической пропаганды.

Здесь зазвучали чудесные стихи, начались громкие читки газет, журналов, книг. В День урожая и на других праздниках активисты подносили цветы передовым людям колхоза. Все это было трогательно и необычно.

С виду заведующая избой-читальней казалась совершенно изможденным человеком, но в деле она все равно оставалась удивительным мастером индивидуальной и массовой библиотечной работы, одним из лучших библиотекарей Союза — Зинаидой Семеновной Муратовой.

Месяцами она не видела товарищей, с которыми можно было бы посоветоваться, поделиться сомнениями и поисками. Но и в эти два труднейших года своей жизни —1942-1944 — она не переставала ощущать неослабевающую любовь своих учеников и воспитанников.

Вот несколько строк из одного, крайне характерного письма, адресованного Зинаиде Семеновне в годы войны:

"Я (и мы) вспоминаю Вас буквально каждый день, ссылаюсь на Ваш авторитет по каждому поводу и ставлю Вас в пример всем начальникам и сотрудникам. Потому что моя работа хоть и совсем непохожа на нашу мирную, но основные принципы четкости, ответственности, организованности и последовательности, проводимые Вами во всяком деле, приложимы и здесь".

Письма шли в поселковую избу-читальню и поддерживали Зинаиду Семеновну, убеждали ее, что она и до войны, и во время ее поработала на совесть, поработала не зря.

В декабре 1944 года Ростовский Облисполком вызвал З.С.Муратову обратно в Ростов и направил ее заведующей методотделом Государственной научной библиотеки им. К.Маркса.

Начались бесконечные поездки по области, собирание библиотечных сил и книжных фондов, разработка основных проблем, вставших перед библиотеками Дона в первые послевоенные годы.

Труд был самоотверженный и поистине героический. Так это и записано в Почетной грамоте, выданной З.С.Муратовой 24 ноября 1945 года. "Ростовский Областной Совет депутатов трудящихся и Ростовский Обком ВКП (б) в день 25-летия Ростовской Государственной научной библиотеки имени Карла Маркса награждают Вас грамотой за самоотверженную работу по восстановлению библиотеки, разрушенной немецко-фашистскими захватчиками".

Почти десять лет работала Зинаида Семеновна Муратова в методотделе библиотеки им. К.Маркса, и в значительной мере именно благодаря ее усилиям ожила, укрепилась, начала набираться новых сил библиотечная сеть Дона.

В 1954 году З.С. Муратову назначили руководителем Межбиблиотечным абонементом (МБА) библиотеки им. К. Маркса. Это был поистине неоценимый подарок для сотен заочников, интеллигентов, работающих на периферии, для всех тех, для кого нужная, но редкая, труднодостижимая книга являлись важнейшим орудием, инструментом труда и учебы.

По самым основным свойствам своего характера, по щепетильной добросовестности, по дружеской заинтересованности в работе любого, даже неизвестного ей, но нуждающегося в ее помощи абонента, Зинаида Семеновна не могла не стать его другом и советчиком, первым помощником, а подчас и наставником.

Почти четыре года работала она в МБА, и с каждым днем все росли и росли груды писем-заявок, штабеля отправляемых и получаемых книжных бандеролей.

Нелепая, скоропостижная смерть в январе 1958 года потрясла всех, кто знал З.С. Муратову.

Еще долго после ее смерти шли в библиотеку им. К. Маркса взволнованные и горестные письма от ее заочных друзей-читателей.

"Я ошеломлен Вашим сообщением о смерти Зинаиды Семеновны, — писал 17 февраля 1958 года абонент № 221 из Красного Сулина. — Более пяти лет мне пришлось как абоненту переписываться с ней, и ее интересы простирались дальше служебного долга, и это душевное отношение к людям, которых она никогда не видела (я, например, за несколько лет не имел случая видеть Зинаиду Семеновну), меня очень удивляло и вызывало глубокую благодарность и за это доброе отношение и за исключительное внимание и аккуратность в исполнении абонентских заказов... Одновременно очень прошу продолжать доброту в части исполнения моих "заказов...".

Не менее характерно и письмо другой абонентки из самой глубинки Донской области — из станицы Большовской Цимлянского района:

"Я получила печальное извещение о том, что моя милая и дорогая Зинаида Семеновна скоропостижно скончалась. Нет больше моего милого и дорогого старшего товарища, который так старательно и своевременно выполнял все мои просьбы и требования и относился ко мне с большой заботой и вниманием. Лишь один раз мне пришлось увидеться с Зинаидой Семеновной, но ее ласковость и внимательные глаза, в которых так много добра и теплоты, ее образ и дорогие черты навсегда остались в моей памяти и в моем сердце. Никогда я не забуду этого изумительного человека — своего дорогого учителя..."

Н. К. Крупская очень ценила З. С. Муратову, всегда тепло отзывалась о ней, всегда интересовалась ее работой. И сама З. С. Муратова всегда стремилась быть похожей на Надежду Константиновну, училась у нее принципиальности и человечности, ответственности перед людьми и делом, товарищеской взыскательности и простоте.

З. С. Муратова была образцом библиотекаря-организатора, библиотекаря-методиста и массовика, библиотекаря-учителя и друга читателей.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Статья ростовского писателя В. К. Жака была написана для словаря библиотековедов, который затевался в 1970-е годы в Ленинграде, но в свет не вышел (Из письма Д. К. Жак, составителям сборника).

Ростов н/Д, 1969