Статья опубликована только в электронной версии "Донского временника"

ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 32-й

Книжное дело. Издательства

А. С. Пхида

Популярная история книгораспространения на Дону

Глава 7. В старых книжных магазинах.

Однако задержимся еще ненадолго в старой России и в ее прежних книжных магазинах.

«Мне нравились (старые, прежние) книжные магазины с их кажущейся пустотой. В них можно было сидеть, разговаривать, даже пить кофе. Нынешние магазины не такие», - отметил как-то в своих размышлениях российский писатель и литературовед Борис Шкловский. Небольшую зарисовку о старом книжном магазине в Таганроге предлагает и известный донской писатель-таганрожец Иван Дмитриевич Василенко в сцене одной из своих повестей «Жизнь и приключения заморыша», герой которой, сельский учитель, выходец из Таганрога, привозит учеников закупать учебные принадлежности в городской книжный магазин, он пишет:

«В город мы приехали еще засветло, но в книжном магазине, куда мы зашли все пятеро, горели электрические лампочки и мягко отражались в отлично отполированной облицовке шкафов и прилавка. За прилавками стояли, щегольски одетые приказчики, сам же хозяин сидел в застекленной будочке.

Я знал его еще тогда, когда он носил по базару корзину с календарями, почтовой бумагой, перочинными ножами. Звали его в те времена просто Алешкой. Потом он открыл на том же базаре книжную лавку, растолстел и превратился в Алеху Пузатого.

Книжная лавочка с картины В.М. Васнецова

 Теперь его зовут не иначе как Алексей Митрофанович, он один из наиболее почетных коммерсантов города, магазин его – на главной улице, а над магазином – вывеска с золочеными буквами.

- Хотите иметь оптового покупателя? – приступил я сразу к делу. – Нам нужны тетради, перья, чернила, учебники.

- В кредит или за наличные? – так же по-деловому осведомился коммерсант.

- А какая разница?

- В кредит – меньшая скидка, за наличные – большая.

Жалования своего я еще не успел истратить и поэтому сказал:

- За наличные.

Не прошло и получаса, как тетради с вложенными в них в виде премии переводными картинками, задачники и книжки для чтения на втором году обучения, ручки, карандаши и коробки с перьями были добротно упакованы и снесены услужливыми приказчиками на дроги».

Ну, а чтобы точнее вообразить книжную торговлю у нас на Дону в начале XX века, воспользуемся еще и открыткой с внутренним видом книжного магазина А.В. Козловского в Новочеркасске начала века (сейчас в этом помещении расположен хлебный магазин) на проспекте М. Платова.

Налицо, как и в описании у Василенко таганрогского магазина, и отполированные шкафы с прилавками, и щеголеватые и предупредительные приказчики-продавцы. Заметим также стулья у прилавков, которые предлагались покупателям для неспешного обсуждения с ними их заказа.

Такой, видимо, тогда был стандарт в обслуживании. Многие приказчики знали своих постоянных клиентов, особенно, если они были почитаемыми людьми в городе. Таким могли предложить не только стул, но и чашечку кофе, о котором чуть выше на этих страницах упоминал Шкловский.

Времени на покупателя жалеть не полагалось. Если он, перерыв весь товар, не выберет для себя ничего нужного и уйдет, приказчик не смел отразить на своем лице неудовольствие, боясь, что в другой раз клиент обратится к другому приказчику, что уронит престиж первого, и к тому же отрицательно отразится на репутации магазина в целом. В торговом деле шла борьба за постоянных покупателей. Слова клиента: «Я беру книги только в магазине у А.В. Козловского или у Ф.С. Романовича, А.С. Суворина, И.Д. Сытина и т.д.» - были высочайшей заслугой и высочайшей рекламой для магазина.

Заглянем еще в один книжный магазин старого Ростова – «Товарищество Сытина». Помнится, мы расстались с Иваном Дмитриевичем на этих страницах в веке XIX на Нижегородской ярмарке в самом начале его предпринимательского пути. А к началу века двадцатого Сытину принадлежало уже около 50% книжной продукции страны. Перед октябрьскими событиями 1917 года торговые обороты Сытина достигли почти 18 миллионов рублей в год. «Товарищество И.Д. Сытина» стало самой крупной книжной фирмой в России, сделавшей невероятно много для распространения полезных книг для народа.

Книжный лист с рекламой магазина И.Д. Сытина на Никольской улице в Москве. Документ с сайта Меотида

В одном из магазинов  «Товарищества И.Д.Сытина» на Никльской  улице в Москве

Не следует, однако, думать, что уделом Товарищества была только «народная литература», по плечу ему были любые издательские задачи. Два роскошных издания были выпущены Сытиным к столетию войны 1812 года и 50-летию отмены крепостного права в России, ставшие высоким культурным достоянием всей страны. Издавал Сытин также научные книги и учебники по всем отраслям знаний. Отделом научных и научно-популярных книг с конца 90х годов XIX века у него заведовал выдающийся русский популяризатор чтения и книговед Н.А. Рыбакин.

Книжный магазин И.Д.Сытина в Ростове-на-Дону. Предположительно на ул. Б.Садовой на месте нынешнего ДК «Досуг»

Но все же излюбленной темой «народного» книгоиздателя была литература, направленная к широчайшим демократическим слоям российского населения. Не случайно и в Ростове Сытиным был открыт магазин-склад для обеспечения товаром излюбленных его помощников, офеней-книгонош.

Нам не известно, был ли сам народный купец и издатель у нас в Ростове, и кто и как устанавливал принципы взаимоотношений фирмы и ее простодушных клиентов, но вот как это происходило в Москве по описанию в книге мемуаров известного российского литератора Николая. Телешова «Записки писателя»:

«На склад к Сытину приезжали покупатели-офени со всей страны. Бывало, заезжали они по полсотни за раз. Они сами отбирали себе кучками книжки и картинки. Тут же и ночевали в особом помещении, многие просились с дороги в баню – их водили за Сытинский счет».

Оптовый магазин И.Д.Сытина и его сотрудники в Москве

Нередко заходил к Сытину и Л. Толстой, чтобы побеседовать с его помощниками и узнать у них, насколько воспринимаются читателями по всей России книжки толстовского издательства «Посредник» с произведениями самого Льва Николаевича. Ответы офеней о состоянии умов крестьян-читателей порой обескураживали:

«Писал бы ты, Лев Николаевич, книжечки-то свои пострашнее. А то, - говорили ему офени, - все милостивые пишешь, да жалостливые. Такие берут только грамотные – поповы дети, писаря, а в глуши, в деревнях только и выезжаем мы на чертяке. Во какого надобно – зеленого да красного! - указывали они картинку. – А к ним, чертякам, историйку подсочинить, - вот бы и дело!»

Насколько сильна и неизбывна в читательском ожидании жажда грубого примитива и разнообразной пошлой чертовщины, мы можем убедиться и сегодня, более ста лет спустя после первых опытов книжных-подвижников и у нас на Дону, и по всей России.

Против читательского примитива в начале века выступал ещё Горький, объединивший вокруг себя авторов книгоиздательства «Знание». Он с гневом обрушивался на примитивные вкусы любителей литературы, названной «пролетарским буревестником» «Ванькиной» литературой. В статье, которая так и называлась «Ванькина литература», он пишет:

«Говорят, по Сеньке и шапка… Ну, Ванька, скверная же у тебя шапка! Неужели ты не чувствуешь, что заслуживаешь лучшего? Неужели ты действительно не хочешь, не можешь сорвать с себя эту – гадкую и грязную? Ты бы подумал об этом, Ванька, ведь ты уже не крепостной и не лакей, ты достаточно свободен для того, чтобы крикнуть людям, отравляющим тебя всякой мерзостью: «Не хочу мерзостей!».

Горькому удалось привлечь к работе в издательстве выдающихся мастеров слова – Бунина, Куприна, Андреева, Вересаева и других.

Наибольшим успехом пользовались «Сборники товарищества «Знание». Первый вышел тиражом 33 тысячи экземпляров, второй – уже 81 тысяча. В одном только Ростове-на-Дону, как сообщал Горькому донской писатель А.С. Серафимович, 200 экземпляров разошлись в три дня.

В чем-то перекликаясь со «знаниевцами», а в чем-то и опережая их, разворачивали свою работу и провинциальные книгоиздатели России. Не остался в стороне от общего процесса и Ростов.