Статья опубликована только в электронной версии "Донского временника"

ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 32-й

Книжное дело. Издательства

А. С. Пхида

Популярная история книгораспространения на Дону

«О чем молиться, о, друг? Было б в изобилии книг…» — изрёк когда-то древний мудрец Гораций.

Книжное изобилие для нас обеспечивают писатели, издатели и книготорговцы. Выносив книгу в своем воображении, а затем, перенеся плоды этой работы на бумагу, автор отпускает свое творение к издателям. Они из многих авторских трудов организуют уже целые книжные потоки, образующие единый книжный море-океан, раскинувшийся перед читателями.  Океан с его разнообразными течениями, приливами и отливами, а то и водоворотами. Эти движения в океане книг и обеспечивает система книгораспространения.

С детских лет представляя важность и полезность круговорота воды в природе, попробуем с той же мерой внимания взглянуть на особенности движения книговорота в культуре.

Что бы ни говорили сегодняшние скептики о закате книжной эпохи и о кризисе цивилизации Слова, активность современного книговорота не прекращается. Тем интереснее и актуальнее, на фоне пессимистических пророчеств, рассмотреть жизнестойкость и жизнеспособность книги и её институтов вчера, сегодня и завтра.

Востребованность книги, мера ее общественной значимости, укрепление или ослабление таковой наиболее явно и зримо проступают в системе товарообмена. В ней книга оказывается в силовом поле свободного спроса и предложения. Проследить замысловатую траекторию движения и изменения нашего интереса к книге и чтению, обусловленного различными факторами социальной и политической действительности мы и попытаемся на этих страницах. Используя для этого материалы научных и документальных исследований,  специализированных изданий, газетных публикаций и личных свидетельств читателей. Опираясь на историю и архивы наиболее авторитетных и значимых книготорговых предприятий Юга России.

Поэтому приступая к этой работе, сразу принесем слова благодарности всем деятельным участникам книгораспространения в нашем регионе, а также исследователям этой деятельности, о каждом из которых далее будет сказано особо.

Глава 1. Книга в ожидании покупателя

«Объявление от московского книгопродавца Сергея Ильича Леухина.

Сим имею честь довести до сведения читающей публики и гг иногородних, что мною открыт с сего 15 июля книжный магазин в г. Новочеркасске. Магазин имеет большой запас книг, как то: учебных, духовно-нравственных, юридических, медицинских и по всем отраслям русской литературы.

С требованиями благоволят адресоваться в г. Новочеркасск в книжный магазин С.И. Леухина на Платовском проспекте в доме А.И. Сербинова»

Такое сообщение было помещено в неофициальной части газеты «Донские войсковые ведомости» 27 июля 1870 года. О значении этого факта в жизни столицы Войска Донского здесь же в «Донских войсковых ведомостях» пишет автор «Заметки о книжном магазине»:

«Одна из важнейших новостей в нашем городе, заслуживающая внимания публики, это открытие книжной торговли <…>

Насколько важно это событие, много объяснять нет нужды. Важность эта понимается коротко и ясно из возможности доставать под рукою необходимые книги. Такая возможность представляется не только Новочеркасску, но значительно будет облегчена и для читающего люда окрестным поселений вниз и далеко вверх по Дону».

Не правда ли, довольно странно отмечать нашим современным сознание, что до 1870 года в самой тогдашней столице Донского края, Новочеркасске, как следует из заметки, не было ни одного книжного магазина.

Новочеркасск, Платовский проспект, конец 19 века

 При всем при том, что в России к тому времени, уже существовала великая литература с сочинениями Пушкина и Гоголя, Тургенева и Некрасова, Толстого и Достоевского. А в самом Новочеркасске были все условия способствующие формированию активного запроса на книгу населения: в городе располагалась дирекция большей части Донских училищ, заинтересованная в обеспечении учебной литературой своих учащихся. В Новочеркасске на ту пору также уже имелись Мариинский институт благородных девиц и Семинария, духовное и юнкерское училища, учащиеся которых, как мы понимаем, также были потенциальными покупателями книг.

Таким образом, открытие книжного магазина в столице Войска Донского было более чем своевременным. Почему бы ему ни случиться и раньше?

Однако, как пишет в своей монографии «Культурный комплекс Ростовской области» ростовский учёный-социолог Сергей Сущий к тому были объективные причины: «В XIX век Донская область вступила практически без регулярной школы. Единственным «организованным» учебным заведением являлось народное училище. К началу XIX века в нем имелось два отделения (малое и главное), в которых в общей сложности обучалось 80 человек (только мальчики). Надо ли объяснять, что для области с населением в 400 тысяч человек (показатель начала XIX века), в которой имелось несколько десятков тысяч детей школьного возраста, это была абсолютно мизерная величина.

Отсутствие государственной системы образования, как и ранее, в известной мере компенсировалось различными формами церковного, домашнего и «ведомственного» обучения. К последнему можно отнести солдатские школы, существовавшие при расквартированных на местах военных частях. Но в основном, местное население обучалось элементарной грамоте в домашних условиях. Такого рода микроскопические «учебные» классы существовали во многих крупных станицах и других поселениях».

Таким образом, как мы видим из обрисованной учёным-исследователем картины образования на Дону в начале XIX века, потенциальным читателям и покупателям Донского края предстояло ещё пройти достаточно долгий путь, чтобы захотеть оказаться в книжном магазине господина Леухина.

 Спрос, как известно, рождает предложение, покупатель — стимулирует торговлю. Но как мы видим, в начале XIX века, в нашей области, входящей в свой нулевой культурный цикл для развития полноценной книжной торговли достаточного стимула еще не было. Впрочем, это, конечно, не значит, что в ту пору книгами в России и на Дону вообще не торговали.

Как отмечают российские историки книги, регулярная продажа книг на торжищах в Древней Руси отмечается уже с 1120 года, о чем упоминается в «Житии Григория Печерского».

До татаро-монгольского нашествия в русских землях обращалось около миллиона экземпляров рукописных книг. Однако упорядоченной торговли тогда не существовало, вновь изготавливаемые книги оплачивались большей частью при заказе. В Москве в XVI веке был открыт «книжный ряд» на Торгу («толкучке»), где шла торговля старинными книгами, гравюрами и лубочными изданиями.

Картина А.Васнецова «Книжные лавочки на Спасском мосту в Москве»

Интенсивными темпами книжное дело в России развивалось в эпоху Петровских преобразований, чему способствовала и реформа печати с введением новой гражданской азбуки. «При Петре Великом не одни бояре и боярыни, но и буквы сбросили с себя широкие шубы и нарядились в летние легкие одежды» — писал М.В. Ломоносов.

Появился первый светский букварь-учебник «Юности честное зерцало». В начале книги давалась азбука, слоги и цифры, а в конце — упражнения, правила поведения и хорошего тона. Как мы знаем, при Петре демократизировался и облегчился доступ к образованию в целом. В Петербурге были открыты ведомственные книжные лавки Сената, Синода, Шляхетского корпуса.

Однако ни при Петре, ни при его приемниках торговля новой гражданской книгой не получила ожидаемого развития. Книги стояли чрезмерно дорого, и подавляющая масса населения оставалась неграмотной.

В последней четверти XVIII века российский книгоиздатель Н.Н. Новиков провозгласил книжную торговлю одним из главных условий просвещения народа. С помощью богатых меценатов, при активном участии своих последователей и учеников он собрал значительные средства и добился открытия в России свыше 40 книжных лавок с отличным обслуживанием.

Кто знает, быть может, в тот период появились первые книжные лавки и у нас на Дону. Точных упоминаний на этот счет пока не обнаружено. Однако известно, что чуть позже, в первой трети XIX века А.С. Пушкин, посетив осенью 1829 года Новочеркасск, заглянул в Донской столице и в книжную лавку казака Жидкова, к тому же, сделал в ней приобретение.

Вот, что об этом в своих исторических очерках «Созвездие Тихого Дона» рассказывает со ссылкой на газету XIX века «Донской вестник» современный новочеркасский ученый-исследователь А.А. Данцев:

«В сентябре 1829 года А.С. Пушкин, возвращаясь с Кавказа, надолго задержался в Новочеркасске. Продолжить дальнейшую дорогу в Петербург он не мог, поиздержавшись в дороге, не имел средств для дальнейшего продвижения. Отправив письма к своим знакомым с просьбой о помощи, Пушкин стал ждать от них ответа с деньгами.

Почты в то время не спешили с ответом. Пушкин хандрил, ...и отправлялся гулять по пустынным новочеркасским площадям и улицам, и практически исходил весь город вдоль и поперек. По воспоминаниям новочеркассцев, во время этих прогулок он и заглядывал, например, в книжную лавку.

Литературовед С. Соболев утверждал, что Пушкин, осматривая Новочеркасск, «наткнулся на книжную лавку казака Жидкова и начал перекапывать у него разный старый хлам.

Фотографий этого исторического визита, как мы понимаем, к сожалению, не сохранилось. Поэтому проиллюстрируем этот малоизвестный факт биографии поэта рисунком более позднего времени из книги знаменитого букиниста и книгопродавца Николая Ивановича Свешникова (1839–1899)

Иллюстрация из книги: Мемуары букиниста-босяка Воспоминания пропащего человека.  Оформ. А. Ушина. Л.; М.: Academia, 1930.

Купивши за несколько копеек старую греческую книжку, он спросил у хозяина лавочки, есть ли у него «Евгений Онегин». После утвердительного ответа он пожелал узнать о цене. Хозяин запросил чудовищно дорого. Невольный гость наш, по обыкновенной привычке всякого покупателя, воскликнул: «Помилуйте, за что же так дорого?!» «Сделайте одолжение, — отвечал хозяин лавки, — за эти сладенькие стихи следует брать еще дороже».

Впрочем, говоря строго, без шуток и баек, выдававшихся порой за возможную правду в старых провинциальных газетах, пушкинский роман в стихах в 1829 году просто-напросто еще не был написан. Работу над его первой редакцией Александр Сергеевич, как известно, завершил в Болдине 25 сентября 1830 года, то есть год спустя после вынужденного долгосидения в Новочеркасске. А первое полное издание «Евгения Онегина» появилось в Петербурге только в 1833 году. Правда, до этого роман печатался отдельными главами, по мере их написания, начиная с середины 20х годов. Может быть, они и оказались в лавке новочеркасского казака-книгопродавца?

Первые издания глав «Евгения Онегина» А.С.Пушкина

Чтобы понять мог ли Пушкин подержать в руках хотя бы частично изданное своё творение в новочеркасской базарной лавке, постараемся понять какой товарный ассортимент книжной продукции ему там мог быть предложен. Для этого заглянем в одну из таких типичных книжных лавочек, то тут, то там появлявшихся в ту пору на базарах России и Дона.

Глава 2 Книжная лавочка

Логично предположить, что новочеркасская лавка казака Жидкова мало чем отличалась от распространенных тогда на Руси заведений, — так называемых, ходебщиков или картинщиков, продававших свой товар на рынках Москвы и Петербурга. Внешнее обличье такой лавочки изображено на рисунке В.М. Васнецова «В книжной лавочке».   

Естественным образом и казачью торговую точку логично  «расположить» на одном из Новочеркасских базаров. Снаружи к таким заведениям прикреплялись навесные прилавки для книг, журналов, календарей, лубочных картинок, икон и т.д.

Постараемся вообразить, чем мог завлечь Пушкина к своему прилавку  наш далёкий земляк, просвещённый казак Жидков.

В литературно-художественном сборнике «Полвека для книги», посвященном пятидесятилетию деятельности легендарного российского издателя и книготорговца И.Д. Сытина (1851-1934) мы находим такой рассказ о народной книге в России.

Иван Дмитриевич Сытин

«Народные или «лубочные» книги — явление во многом замечательное. Зародившись в середине XVIII века, этот вид литературы поначалу носил чисто религиозное содержание, при этом главную смысловую нагрузку в нем несла картинка.

Но постепенно с ростом грамотности текст стал вытеснять изображение, а светская тематика — духовную.

Появляются сказки, исторические сюжеты, произведения народной сатиры. Печатаются и произведения русских писателей — Пушкина, Гоголя, Лермонтова — обычно в искаженном виде».

Как отмечает И.Д. Сытин, плагиат, с усилением определенных мотивов первоисточника, в народно-лубочной литературе был явлением обыкновенным и даже поощряемым, ибо главная цель лубочных авторов состояла в том, чтобы написать или очень страшно, или очень жалостливо, или очень смешно. Большой популярностью пользовались «Шут Балакирев», «Ермак», «Мазепа», «Полтавский бой». А в «Трёх ночах у гроба» и «Страшном колдуне» с трудом можно было узнать гоголевского «Вия» и «Страшную месть».

Гоголевские переделки вряд ли могли попасться на глаза Пушкину во время новочеркасского визита по той же причине, что и окончательная редакция «Евгения Онегина», но не исключено, что какая-то из «народных книг» и оказалась в руках Александра Сергеевича в казачьей столице. Ну, уж наверняка была у казака-книготорговца книжица про подвиги легендарного Ермака Тимофеевича. А быть может, заинтересовали поэта «Полтавский бой» или «Мазепа», в которых он мог заподозрить прозаическую переделку «лубочными умельцами» своей поэмы «Полтава», вышедшей из печати в 1828 году. Или, знакомясь с народными вкусами, Александр Сергеевич полистал пользовавшийся необыкновенной популярностью у мещанства, нашумевший в то время роман Матвея Комарова «Обстоятельная и верная история двух мошенников: перваго российскаго вора, разбойника и бывшего Московского сыщика Ваньки Каина со всеми его сысками, розысками, сумасбродною свадьбою и разными забавными его песнями».

Множество изданий выдержала и литературно обработанная тем же Комаровым «Повесть о приключении аглийскаго милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фридерике Луизе».

Они-то с наибольшей вероятностью и могли попасться на глаза А. Пушкину в книжной лавочке в Новочеркасске. «Ванькой Каином» и «Милордом Георгом» автор «энциклопедии русской жизни романа в стихах  «Евгений Онегин» пренебрёг, купив за несколько копеек какую-то старую греческую книжку.

Ну, а нам о сыщике и разбойнике Ваньке ещё придётся услышать и в веке XIX, и даже в XX. Не прощаемся мы и с увековеченным в поэме еще одного русского классика, Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», «милордом Георгом».

Эх! Эх! Придет ли времечко,

Когда (приди, желанное!..)

Когда мужик не Блюхера

И не «милорда глупого» -

Белинского и Гоголя

С базара понесет?

Постараемся не пропустить в движении нашего книговорота желанное некрасовское время — когда оно наступит. Наступит ли?! Узнаем в следующих главах нашей книжной истории.