ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2009-й

Деятели науки, учёные Ростовской области

ЕГО ПОСЛЕДНИЙ ДЮЙМ

Из воспоминаний переводчика
Тур Хейердал в России, в Ростовской области, в Азове

Меня захлестнули радость и гордость, когда стало известно, что я буду личным переводчиком Тура Хейердала. Тогда, в 2001 году, ему было около восьмидесяти семи, но не складывалось ощущения, что я разговариваю со стариком. Высокий, поседевший, почти беловолосый, худощавый и подтянутый, с быстрой решительной походкой и приветливой улыбкой на энергичном лице. Я никогда не видел его нахмуренным. Когда на вас смотрят такие молодые, но мудрые голубые глаза, в уголках которых лучатся морщинки, вам кажется, что они давно всё о вас знают.

Хейердал прилетел в Ростов с женой, моложавой Жаклин Бирс (когда-то она блистала как «Мисс Франция», звезда модельного бизнеса), и я не заметил между ними возрастной разницы, хотя он был старше её на 20 лет.

Приезжих встречали директор Азовского краеведческого музея Анатолий Горбенко и археолог Сергей Лукьяшко из Ростовского государственного университета. Хейердал являлся руководителем будущих исследований с норвежской стороны, а Лукьяшко возглавлял группу российских учёных и студентов.

Время близилось к полуночи (самолёт прилетел в 23. 15), но примерно через полчаса при въезде в Азов нашу машину остановили. Это были мэр города Евгений Лесняк и его сотрудники, специально прибывшие приветствовать Тура Хейердала и его жену. После крепких рукопожатий и кратких речей разбили «на удачу» бутылку шампанского, и мы продолжили свой путь в гостиницу «Азов». Тура и Жаклин проводили в трёхкомнатный «люкс», меня - в номер напротив.

С первого дня я понял, насколько организованным человеком был Тур. Утром он дал мне своё расписание на день. Конечно, оно могло нарушиться непредвиденным - проливным дождём, незапланированной встречей… Но если Тур говорил: «Завтрак будет в 7. 30», он именно это и имел в виду. Одна из неудобных привычек, бытующих в России, - приходить на 5-10 минут позже назначенного…

Помню, как-то раз одна телевизионная компания уговорила его дать интервью. Назначили на 10. 00. Тур пришёл без трёх минут, но и через полчаса телевизионщики не явились! Когда они пришли почти через час, Тур попросил меня объяснить им, что он очень занят… Но и в таких случаях он не выглядел раздражённым.

Итак, в 2000-м году, после предварительной переписки с Сергеем Лукьяшко, Тур Хейердал посетил Ростов и Азов. Он хотел определить место будущих археологических раскопок и, как потом сообщил мне Сергей, проявил истинно научный подход к решению этой проблемы: сказал, что ему интересно проверить подлинность деталей, обнаруженных им в повествовании Снорре Стурлассона об Одине - вожде племени, обитавшем в низовьях Танаиса (Дона) в I в. до н .э. Под угрозой наступления с юга римских войск Один бежал на север, взяв с собой высших священнослужителей и самых знатных людей племени. Они достигли территории современной Швеции. Там Один и жил до самой смерти. Позже викинги причислили его к сонму богов. В соответствии с сагой, Один стал основателем династии норвежских королей.

В скандинавскую группу входили учёные из Норвегии и Швеции, студент из университета Осло и аспирант. Когда Тур в 2000 году посетил Азов, они с Сергеем выбрали восемь участков для раскопок и исследований. Но особенно привлекли внимание Тура три - в центре Азова.

Через месяц после начала раскопок он заявил: «Теперь я верю, что в каком бы месте на земле Азова я не начал копать, я обязательно откопаю какую-нибудь древность». Он полюбил этот городок с чистыми зелёными улицами. Некоторые из старых домиков до сих пор крыты камышом, а их деревянные наличники и ставни украшены резьбой.

Тур и Жаклин гуляли почти каждый вечер. «А знаете, Женя,  как-то сказал мне Хейердал, - я всерьёз подумываю о покупке здесь дома, где можно было бы жить летом, а на зиму я бы ехал в Тенерифе. А ещё я думаю об открытии в Азове российско-скандинавского научного и образовательного археологического центра. Здесь даже в городе можно отрыть и исследовать очень многое, не говоря уже о многочисленных курганах в окрестностях».

Примерно через неделю в краеведческом музее состоялась пресс-конференция.

Зал приёмов был забит журналистами и телевизионщиками. После краткого вступления Анатолия Горбенко Тур объяснил: он хочет получить подтверждение тому, что Азовский край был важной вехой при миграции с Юга на Север, поскольку в саге упоминалось: город Асгард  на правом берегу, если смотреть вверх по течению, прямо в устье, и являлся мостиком между Азией и Европой. Через день-два после пресс-конференции мы к своему удивлению наткнулись на несколько статей о том, как Хейердал собирается искать предков викингов на земле Азова. Тур воскликнул: «Чушь какая! Они ничего не поняли! Я приехал не для того, чтобы искать здесь кости древних викингов. Мне нужно уточнить, случайны ли имеющиеся в жизни и в саге совпадения».

В одно прекрасное утро в конце мая Тур, Жаклин, Анатолий, Сергей и я собрались в Александровский лес - государственный заповедник живой природы примерно в 80-ти километрах. К нам присоединились друзья Хейердала Пер Лиллестром с женой Элизабет и Борис Амаров, кинооператор и режиссёр Юрия Сенкевича; он должен был снять фильм о пребывании Тура в Азове.

Мы въехали в лес и остановились у резного бревенчатого домика. Тур сказал, что видел подобные строения в его родном норвежском городе Ларвике, а особенно часто - в горах. Похож был даже узор, что его особенно радовало, поскольку отвечало его убеждению: между нашими народами издавна существовали тесные связи. Дом опоясывала деревянная веранда на столбиках-опорах. Нам показали комнаты для приёма высоких гостей. Говорят, здесь на пару дней останавливался Борис Ельцин. Это место славится охотой: здесь водятся олени, дикие кабаны и другие дикие животные и птицы. В доме было четыре комнаты: спальня, в которой стояли две большие кровати, телевизор в углу и три-четыре телефона на маленьком столике; ванная комната с просторной ванной и душем; кабинет с письменным столом у окна; и гостиная - в персидских коврах, с диваном, торшером и цветами на подоконнике. Стены были украшены чучелами голов диких животных. Когда мы вышли на веранду и огляделись вокруг, увидели прекрасный пейзаж. Ярко сияло солнце, в нескольких метрах от дома пролегала дорожка к реке. Вода была спокойна как зеркало. «Поверьте, я повидал мир, - сказал мне Тур, - и повсюду есть своя особая прелесть. Но я никогда не встречал такого тихого, мирного и успокаивающего очарования. Эта водная гладь, плакучие ивы, лес, насколько хватает глаз. Я просто влюбился в этот пейзаж! А ты?» - спросил он Жаклин. «Конечно! - воскликнула она. - Я знаю: это наш Бог - природа».

Я решил, что лучше оставить их наедине, и бесшумно проскользнул в дом. Там сидела другая пожилая супружеская чета, Пер и Лиз Лиллестром. Насколько я понял, Тур и Пер тесно дружили на протяжении многих лет. Я знал, что Пер, писатель, помогал Туру создавать книги, а также выяснил, что обе семьи жили на Тенерифе.

Итак, Туру и Перу показали окрестности, а затем повезли в лес. Особенно сильное впечатление на них произвёл изящный олень, перебежавший дорогу перед нашей машиной. Через несколько миль, недалеко от поворота, мы увидели пару диких кабанов в окружении восьми-десяти детёнышей, усердно рывшихся в корнях дуба; поглощённые поисками желудей, они не обратили внимания на рычание мотора. Тур спросил, водятся ли здесь медведи; проводник ответил, что не видел ни одного.

Дамы остались в коттедже - помочь накрыть на стол. Нас ждала прекрасная трапеза! Три глубоких блюда, полные раков, выстроились по центру стола. Каждую горку венчал самый большой, до тридцати сантиметров длиной.

После первых тостов за здоровье и процветание собравшихся нам предложили угощаться всем, чего душа пожелает. Пер сказал: «Я начну и закончу этим», - и указал на два блюда с раками. Тур объяснил, что Пер обожает варёных раков.

Тур пил по глотку. Таким образом, он допил свою рюмку только к концу трапезы. Так же поступала со своим бокалом красного вина и Жаклин. Что касается Пера и его жены, они держались в этом отношении намного свободнее. Оба были немного навеселе…

Тур отвечал на все вопросы. Например, когда поинтересовались его отношением к разным национальностям, он ответил, что воспринимает всех людей как членов единой семьи - человечества, живущей в общем доме - на нашей планете. Он заявил, что границы придумали и создали политики исключительно в своих целях.

Позже он подарил нам разноцветные футболки с изображением его лодки Ра-II, и надписал: «Границы? Я никогда ни одной не видел, но слышал, что они существуют в умах большинства людей. Тур Хейердал».

В другой раз мы поехали на конный завод - километров за 150 от Азова. Это маленький посёлок, окружённый полями с лесополосой. Тура и Жаклин приветствовали заместитель министра по спорту и физической культуре Ростовской области и представители местной власти; потом их пригласили на огромный стадион - на ежегодное празднество, в программу которого входили ансамбль народной песни и скачки. От последних Тур и Жаклин были в восторге: оба обожали лошадей…

Следующая поездка - посещение станицы Старочеркасской. По казачьему обычаю, Тура и Жаклин приветствовали представители власти и местные жители. Казак и казачка в национальных костюмах вышли вперёд с подносом: хлеб-соль и две чарки водки. Супруги должны были осушить чарку, отломить по кусочку от каравая и обмакнуть в соль. Затем казаки и казачки запели величальную.

После посещения музея мы вышли во двор, и началась церемония посвящения супругов Хейердал в донское казачество, для чего их нарядили в казачьи костюмы. Туру дали саблю и нагайку. Вручая саблю, казаки поставили на неё две стопки водки. Атаман громко зачитал приказ на свитке: отныне Тур Хейердал и его жена Жаклин Бирс являются казаками.

Окружающие скандировали: «Пей до дна! Пей до дна!» Пришлось выпить!

Честно говоря, мысль создать в Азове научный центр возникла не только у Тура. Сначала Сергей Лукьяшко, зная, что я почти каждый вечер беседую с Хейердалом, попросил меня узнать, как Тур относится к возможности нашего будущего сотрудничества в основании научно-образовательного центра на базе Ростовского университета. На мой вопрос Тур рассмеялся и сказал: «Не поверите, но я обдумываю это уже около двух недель. Только я предполагал создать научный центр в Азове, а не в Ростове, потому что в районе Азова много захоронений, или курганов, как вы их называете, - прямо посреди степи или на вспаханных полях. Объединённые усилия скандинавских и русских учёных внесли бы большой вклад в исследования».

Наутро, с десяти до двенадцати, Тур и Сергей сидели в кабинете Тура в музее и детально обсуждали эту идею. Поскольку соглашение о сотрудничестве должны подписать три стороны, включая Ростовский университет, нужно было встретиться с его ректором Белоконем. Решили, что Сергей договорится о времени встречи.

Через пару дней Сергей вернулся в Азов. Александр Владимирович Белоконь воспринял идею с энтузиазмом и предложил встретиться через два дня; мы провели это время в поездках по Азову, подыскивая участок для строительства Центра, или здание, которое можно было бы реконструировать; Хейердалу приглянулись три места.

В ходе встречи Белоконь назначил Сергея ответственным с российской стороны. Сам он, в свою очередь, пообещал финансовую поддержку, содействие в решении организационных вопросов, находящихся в ведении местной власти, а Тур взял на себя аналогичные обязательства в отношении Норвегии. Добавлю, что Тур встречался с губернатором В. Ф. Чубом, который, со своей стороны, тоже обещал поддержать проект. Поэтому Тур очень надеялся в следующем году привезти в Азов хорошие новости…

Я заметил, что после этих встреч Хейердал был очень взволнован.

Ему пришлось выехать в Норвегию: он получил приглашение на официальный обед от короля Норвегии и премьер-министра, своего близкого друга. После его возвращения мы продолжили обсуждение возможностей Центра. Хейердалу нравилась идея об обмене студентами: в этом случае их на месте обучали бы преподаватели, отобранные в Норвегии, Швеции и России. Например, студентов из Норвегии и Швеции можно было бы привлечь к раскопкам. С другой стороны, российские студенты могли бы принимать участие в исследованиях, проводимых скандинавскими учёными.

За время отсутствия Хейердала произошло бедствие. Рядом со «скандинавским» раскопом находился другой, ещё до отъезда Тура углублённый примерно на 8 метров студентами университета под руководством Владимира Кияшко. Для предупреждения оползней они соорудили конструкции из деревянных подпорок по всему периметру котлована. Но хлынул ливень, не прекращавшийся три дня. И когда ясным утром мы пришли на место, брёвна, подпиравшие отвалы грунта, были сплющены как спички и погребены под массой земли. Пришлось прекратить раскопки. Позже жители рассказывали, что предыдущей ночью слышали грохот, будто взрывались бомбы. К счастью, скандинавский участок, находившийся на расстоянии 1015 метров, остался невредим.

Скандинавская группа работала под руководством шведского учёного Бьорнара Сторфьелда, высокопрофессионального археолога с опытом раскопок на Ближнем Востоке; в течение нескольких лет он читал лекции в США. Она не завершила раскопок; отложила на следующий год. И скандинавы действительно приехали в июне, но уже без Тура Хейердала…

Я помню общие беседы за обедом: члены группы обменивались мнениями, обсуждали планы. А когда мы собирались отдохнуть за чашечкой кофе или чая (Тур любил растворимый «Несскафе»), разговоры оживлялись шутками. Помню, Тур однажды рассказал анекдот про двух приятелей, встретившихся в конце дня: «Майк, дружище, ты выглядишь таким удручённым! В чём дело?» - «Да это всё работа, работа… С раннего утра до позднего вечера…» - «И давно ты так трудишься?» - «Завтра начинаю». Обычно шутки адресовались Бьорнару, который, погрузившись в размышления, маленькими глоточками пил свой кофе и выглядел крайне серьёзным.

Однажды мы со студентами университета сидели в маленьком кафе метрах в двухстах от гостиницы и отмечали конец их практики. Они говорили: какая удача - познакомиться с таким великим человеком. Мы уже собирались уходить, когда начался ливень. Молодые люди хотели подождать, пока дождь прекратится, но Тур побежал в гостиницу. Догнать его не смог никто. Когда мы все собрались под козырьком входа, парни и девушки выглядели довольно смущённо, и Тур им сказал: «Это же летний дождь, верно? Он достаточно тёплый! Чего вы боитесь  подхватить насморк?». И при этом дышал так же ровно, как когда сидел за столом. (Я совсем задыхался  мы слишком быстро бежали)… Помню и другой случай. Мы поехали на машине к одному из курганов в предместьях Азова; и снова первым на вершине оказался Тур, а я, карабкаясь, отстал метра на три.

Оказалось, мы с Туром делали одинаковую зарядку утром и перед отходом ко сну: пару асан из йоги и несколько упражнений по системе ушу. Утром говорили друг другу: «Привет! Как дела?». Тур: «Я полон жизни, спасибо!». Я: «Спасибо, держусь!».

Тур считал: «Я полон жизни, пока живу, а потом умрёт моё тело, а не душа. Душа бессмертна». И он прав: его душа жива…

В один из дней Евгений Павлович Лесняк пригласил Тура и Жаклин прокатиться по реке. У деревянного причала стоял красивый катер; ждали мэр с супругой…

На верхней палубе стояли удобные скамейки; спустившись на нижнюю, мы оказались в уютной комнате с прямоугольным столом посредине и мягкими сиденьями вдоль, которые прекрасно гармонировали по цвету с оконными занавесками. Заработал мотор, мы поплыли вниз по течению. После лёгкого завтрака поднялись на верхнюю палубу.

Сошли с катера на песчаном пляже, окружённом чертополохом и оливковыми деревьями. «Давайте пофантазируем, - предложил Тур, - будто мы из племени Одина».

Особенно обрадовалась молодёжь, она тут же развела костёр, стала петь и танцевать вокруг. Тура единогласно избрали вождём, а Пера - его верховным жрецом. Мы как будто получили послание с юга, от одного из друзей Одина: римская армия продвигается к Дону, представляя угрозу местным жителям. Гонец сообщил: римляне остановились на расстоянии трёх дней пути. Один (Хейердал) посовещался с верховным и аристократией (всеми остальными, включая Жаклин и Элизабет), и мы заключили: поскольку не удастся противостоять легионам, самое время сесть в лодки и двинуться к Азову (на этот раз он стал Скандинавией).

Мы благополучно вернулись около семи вечера, весёлые и счастливые…

А теперь - о так называемом «церковном участке».

Как неоднократно упоминал Тур в наших послеобеденных беседах, ему бы очень хотелось проверить ещё одну вещь, которая привлекла его внимание, когда он читал повествование Снорри Стурлассона. Автор рассказывает: что в I в. до н. э. существовал Асгард, тайное место поклонения, где собирались местные жители. Зная, что есть обычай воздвигать церкви на том месте, которое считалось священным в древности, Тур обдумывал возможность проведения раскопок на территории ныне действующей церкви, недалеко от крепости, то есть там, где когда-то находилось хорошо известное археологам поселение и где они работали в данный момент.

Мы побеседовали со священником, он согласился на раскопки, поскольку церковь в это время всё равно реконструировали. Наутро студенты начали работу, и на второй день нашли несколько глазурованных черепков, которые потом были датированы I в. н.э.; историки объяснили, что в те времена там находилась итальянская фактория. Следов Асгарда не обнаружили. Тур и Сергей обсудили результаты исследований и пришли к выводу: бессмысленно продолжать раскопки, поскольку глубина котлована уже 4 метра и её увеличение опасно для церкви и для самих археологов. С другой стороны, Стурлассон упоминал Асгард лишь вскользь; поэтому дополнительные финансовые затраты могли оказаться напрасными.

Утром 8 мая Тур постучал ко мне, как обычно, около семи. Мы спустились в ресторан. Посреди стола я увидел бутылку шампанского, выглядывающую из ведерка со льдом. Я понял, что намечается празднование Дня Победы. Дело в том, что только в России День Победы отмечают 9 мая, а в Европе этим днем считается 8-е - именно тогда был подписан Акт о капитуляции.

Итак, Тур поздравил всех с победой над нацистами; именно она, считал он, дала нам возможность прожить 56 лет без ещё одной глобальной войны. Затем рассказал о том, как присоединился к антифашистским отрядам в Норвегии, где впервые познакомился с русскими. Там, в Киркенесе, Тур впервые стал думать о возможности тесных связей между нашими народами в прошлом. В конце завтрака я объявил, что мы будем отмечать День Победы 9 мая и приглашаем на празднование всех присутствующих; а мэр Азова попросил Тура выступить на митинге.

…По пути к площади Победы многие узнавали Хейердала, просили оставить автограф на его книге путешествий, переведённой и изданной в России. Когда мы проходили по аккуратно подстриженным аллеям парка, нам встретились ветераны второй мировой; они тоже заговорили с Туром, и Тур, в свою очередь, рассказал им, как познакомился с русскими солдатами и офицерами в Норвегии.

Площадь, тысячи людей. Оркестр играл марши и песни военного времени. Мэр поздравил азовчан, и после этого к нам подбежали дети, судя по виду - ученики младших классов, и вручили букеты цветов. Глаза Тура и Жаклин наполнились слезами.

К микрофону подошёл Тур, он поздравил собравшихся с великим праздником, упомянул, что когда Норвегию оккупировали, он находился в США и вступил в антифашистское норвежское соединение; предполагалось, что этот отряд будут обучать в Великобритании, а потом высадят как парашютный десант в северо-восточной части Норвегии.

Затем Тура приветствовали участники Второй мировой - представители военно-морского флота, воздушных сил и пехоты.

За пару недель до их отъезда на Тенерифе Тура и Жаклин посетил Юрий Сенкевич: специально, чтобы сделать фильм о Хейердале. Этот фильм, смонтированный к 6 октября того же года - ко дню рождения Тура, - мне удалось посмотреть… В середине июня Сенкевич и его оператор уезжали в Москву. Мы прибыли в аэропорт за три часа до отлёта. На прощальном завтраке в зале специального здания «VIP» Тур и Юрий обсуждали планы на будущее, но когда перед расставанием крепко обнялись, глаза их увлажнились. Будто почувствовали, что никогда больше не увидятся…

В течение осени и зимы мы с Туром поддерживали переписку. Он уведомил нас о том, что почти договорился о спонсировании его проекта 2002 года, так что надежда на создание в Азове научного центра окрепла. А в апреле мы неожиданно узнали о его безвременной кончине в Италии.

В июле-августе 2002 года раскопки скандинавского участка продолжил Бьорнар Сторфьелд и его группа…