ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2009-й

Деятели науки, учёные Ростовской области

ПРИЗВАНИЕ АЛЕКСАНДРА РИГЕЛЬМАНА

военный инженер, один из первых исследователей истории Донского края и Украины

Становление русской исторической науки в XVIII веке проистекало в общем русле складывания новой культурной среды. Изучение исторического прошлого России было важнейшей и неотъемлемой частью процесса формирования национального самосознания, и неизменно вызывало интерес каждого просвещённого гражданина. Именно поэтому занятия историей тогда ещё не были уделом лишь профессионалов - академических учёных. Одним из типичных деятелей русского Просвещения был и военный инженер Александр Иванович Ригельман, автор оригинальных историко-статистических трудов. В наши дни он известен как один из первых исследователей истории Донского края и Украины в целом, и донского и украинского казачества в частности. Тем не менее, жизнь и деятельность историка до сих пор остается слабо изученной, а его жизнеописания изобилуют ошибками.

Первым и наиболее основательным опытом биографии Александра Ивановича является опубликованная в 1848 году работа О. М. Бодянского. Основой для неё послужили только два источника: формулярный список Ригельмана 1782 года и добавление к нему, написанное младшим сыном историка Аркадием Александровичем [1. С. I]. Характерно, что Бодянский использовал такие неравноценные источники без всякой критики и даже не пояснил, откуда именно взяты те или иные сведения. Ведь если формулярный список самого Ригельмана, составленный перед его выходом в отставку и отражающий все этапы военной службы, - это официальный документ, то дополнение к нему - это уже биографическое сочинение его сына, лишённое беспристрастности и объективности. Таким образом, статья Бодянского представляет собой компиляцию, лишённую любых признаков научного анализа. Однако это не помешало ей стать настоящей «азбукой» для всех авторов, что-либо писавших о жизни Ригельмана [2. - С. 683; 3. - С. 180–181; 4. - С. 1–4; 5. - С. 42–43; 6. - С. 7; 7].

Мы попытались пересмотреть хрестоматийную биографию Ригельмана и очистить её от ошибочных штампов при помощи привлечения дополнительных источников. В связи с этим особенный интерес представляет составленный в мае 1764 года формулярный список Ригельмана, сохранившийся в материалах фонда «Крепость Святого Димитрия Ростовского» Государственного архива Ростовской области. Несмотря на то, что этот источник охватывает лишь период от начала военной службы Ригельмана и до 1764 года, сопоставление имеющейся в нем информации с данными статьи Бодянского уже позволяет уточнить некоторые вопросы биографии историка. Упомянутый документ является копией, записанной в Журнале исходящих бумаг Инженерной команды крепости Святого Дмитрия Ростовского, а его подлинник был отправлен в Канцелярию главной артиллерии и фортификации в Санкт-Петербурге. Полное название документа - «Именной список, учинённой в крепости Святаго Димитрия Растовскаго при инженерной каманде по силе присланной при указе Ея Императорскаго Величества государственной Военной коллегии формы, с показанием время вступления в службу в настоящих чинах, сколко кому отроду лет, и о протчем, значит ниже сего» [8. - Л. 200]. В достоверности и точности приведённых в документе сведений сомневаться не приходится, так как он составлен со слов самого Ригельмана в руководимом им подразделении, и, кроме того, записан в журнале трижды - в мае, сентябре, и декабре 1764 года, при этом все три записи абсолютно идентичны [8. - Л. 200 об.–201, 448 об.–449, 645 об.–646].

Самым спорным вопросом биографии историка является дата его рождения. Заполняя в 1764 году формулярный список, в графе «Сколко отроду лет» Ригельман указал «50» [8. - Л. 200 об., 448 об., 645 об.]. Следовательно, он родился в 1714 году. Однако О. М. Бодянский, ссылаясь на формулярный список 1782 года, писал, что тогда Ригельману было 62 года, а значит, он родился в 1720 году [1. - С. VI]. Окончательно разрешить это противоречие и определить правильную дату рождения историка можно будет после сопоставления данных нескольких его формулярных списков (не менее трёх) за другие годы. Пока же первая дата представляется более достоверной. В пользу этого свидетельствует указанное в формулярном списке 1764 года «время вступления в службу» Ригельмана. Произошло это 12 июля 1730 года, то есть в возрасте 16 лет - как и было принято в те времена [8. - Л. 200 об., 448 об., 645 об.]. Если бы Ригельман родился в 1720 году, ему пришлось бы начать свою военную службу на десятом году жизни, что маловероятно.

О происхождении Ригельмана известно очень мало, неизвестны даже его родители. Формулярный список 1764 года скупо сообщает, что инженер-подполковник Александр Ригельман «немецкой наци[и], из обер-афицерских детей, веры греческого исповедания, деревень и крестьян за собой не имеет» [8. - Л. 200 об., 448 об., 645 об.]. Следовательно, он не был потомственным дворянином, так как родился до получения своим отцом штаб-офицерских чинов, дающих такое дворянство. Бодянский писал: «Фамилия Ригельман, как показывает само название - немецкая, и прибыла в Россию с невестою царевича Алексея Петровича, принцессой Брауншвейг-Бланкенбургской… происходя «из шляхетских детей» [1. - С. I]. Не совсем ясно, что именно хотел сказать автор: что отец Ригельмана приехал в Россию одновременно с брауншвейгской принцессой, или что при этом он ещё и состоял в её свите. Последнего мнения придерживался А. Т. Стефанов [4. - С. 2]. Следует заметить, что шляхетские дети - это более расплывчатая социальная категория, чем обер-офицерские. Шляхетством, на польский лад, в первой половине XVIII века в России называли дворянство в целом. Но принадлежность Ригельмана к категории обер-офицерских детей говорит о том, что его отец тоже не был потомственным дворянином. Кроме того, кронпринцесса Шарлотта-Христина-София Брауншвейг-Вольфенбюттельская прибыла в Санкт-Петербург в 1713 году уже будучи женой царевича Алексея, с которым она обвенчалась в 1711-м в саксонском городке Торгау [9. - С. 26, 27, 32, 33, 313–314, 316–317]. Сложно представить, что в придворный штат внучки герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского, свояченицы австрийского эрцгерцога и жены наследника российского престола, могло затесаться лицо недворянского происхождения, каковым являлся отец Ригельмана. В реалиях того времени в Европе это было невозможно. О матери Ригельмана вообще нет никаких сведений. Стефанов предположил, что она была русской, исходя только из того, что Александр Иванович воспитывался в православной вере [4. - С. 2]. Вряд ли это предположение обоснованно, поскольку православие принимали и многие приезжавшие в Россию иностранцы.

Что касается места рождения Ригельмана, то, по Бодянскому, это Петербург [1. - С. VI]. Б. Н. Проценко утверждал, что историк родился «в семье немецких дворян на Черниговщине», но это ничто иное, как домысел [6. - С. 7]. Зная, что после выхода в отставку Ригельман поселился в селе Андреевка Черниговского уезда Черниговской губернии [1. - С. IV, VI; 4. - С. 4], Проценко сделал вывод о том, что Андреевка была наследственным владением историка. В действительности имение принадлежало его второй жене. Сам Александр Иванович после 1764 года, похоже, так и не обзавёлся ни землёй, ни крепостными.

По свидетельству Бодянского, оставшись на десятом году жизни круглым сиротою, Ригельман «выбрал инженерную службу, поступивши в Шляхетный корпус 1730 г., июля 12-го, откуда, через 8 лет… выпущен кондуктором, генваря 12-го, 1738 года…» [1. - С. I-II]. Названные даты совпадают с датами его «вступления в службу» и получения им унтер-офицерского чина кондуктора, указанными в формулярном списке 1764 года [8. - Л. 200 об., 448 об., 645 об.] Однако в приведённых Бодянским сведениях имеются неточности. Ригельман не мог поступить в Сухопутный шляхетный кадетский корпус в 1730 году по причине того, что это учебное заведение, учреждённое по указу императрицы Анны Иоанновны от 29 июля 1731 года, начало функционировать только с 1732-го [10. - Т. VIII. №№ 5811, 5881, 5886, 5894, 6050; 11. - С. 209; 12. - С. 220-221, 502]. Кроме того, Александр Иванович не фигурирует в списке выпускников Кадетского корпуса [См.: 13]. Таким образом, сведения об окончании Ригельманом этого элитного учебного заведения ошибочны. Возможно, он получил образование в петербургской Инженерной школе, основанной в 1719 году, что более соответствует профилю его дальнейшей службы. Так или иначе, но в формулярном списке Ригельмана 1764 году говорится, что он «грамоте читать и писать по росиски и по немецки умеет, инженерное искуство знает, також и рисовать» [10. - Т. 5. № 3330; 11. - С. 195; 8. - Л. 201, 449, 646].

После получения 12 января 1738 года младшего инженерного чина кондуктора Ригельман отбыл в Киев, а оттуда в рядах 108-тысячной Главной армии во главе с фельдмаршалом графом Б. К. Минихом отправился в так называемый Днестровский поход. Кампания 1738 года оказалась самой неудачной за всю русско-турецкую войну 1735–1739 годов. Русские войска, построенные в три огромных каре, пересекали множество рек и непрерывно двигались к Молдавии. После тяжёлых усилий и нескольких сражений с татарами армия упёрлась в Днестр. Турки не хотели давать генерального сражения, а атаковать их в лоб, форсируя Днестр с высокими каменистыми берегами, Миних не решился. Так и не дойдя до Хотина или Бендер, фельдмаршал вынужден был вернуть войска на зимние квартиры [8. - Л. 201, 449, 646; 1. - С. II; 14. - С. 52–53; 12. - С. 428–429; 15. - С. 183–196]. В следующем, 1739 году, Ригельман принял участие в победоносном Хотинском походе, завершившемся генеральной баталией у молдавской деревушки Ставучаны и взятием Хотина и Ясс. 17 августа 90-тысячное турецкое войско атаковало при Ставучанах 48-тысячную русскую армию, но, встретив яростный отпор, панически бежало, бросив свой укреплённый лагерь. «Совершенная виктория» досталась России «малой кровью»: наши войска потеряли всего 13 человек убитыми, из них только одного офицера - донского казачьего полковника, и 54 человека ранеными. Потери турок были гораздо значительнее: погибло до 1000 человек. Вместе с турецкой армией бежал и гарнизон Хотина, что позволило Миниху через день без боя «взять» эту неприступную крепость, а вскоре и занять Яссы  столицу Молдавского княжества, перешедшего затем в российское подданство [8. - Л. 201, 449, 646; 1. - С. II; 14. - С. 83–89; 16. - С. 171–177, 185–188, 204; 15. С. 210–215; 12. - С. 442–444]. Безвестный молодой кондуктор Ригельман внёс свой вклад в блестящие успехи русского оружия, слава которого долетела и до такого же безвестного марбургского студента Михайлы Ломоносова, написавшего в те дни «Оду… на взятие Хотина», прославившую его как поэта. Русские войска остались на зимние квартиры в Молдавии, в их числе и Ригельман. Вероятно, он вошёл в группу инженеров и сапёров, работавших над укреплением Ясс, так как из его формулярного списка 1764 года известно, что в 1739 году он был командирован «из Яс в Киев». Бодянский ошибочно относит эту командировку к 1740 году, но Яссы ещё в конце 1739-го были возвращены Турции по условиям заключённого 18 сентября Белградского мира [15. - С. 216, 224-225; 8. - Л. 201, 449, 646; 1. - С. II]. В «Регистре инженерных и минерных служителей, которые при границах для укрепления Киева и прочих на Украине крепостей остаться имеют», составленном в 1739 году, мы встречаем кондуктора 2-го класса Иоганна Ригельмана [17. - № 63, C. 161]. Вероятно, Иоганн - это родное, немецкое имя Ригельмана, а Александром он стал после принятия православия.

Из Киева в 1740 году Ригельман отправился в Чернигов, а оттуда был послан на границу с Турцией, чтобы участвовать в её демаркации, после чего в 1741 году снова вернулся в Киев. 2 июня 1743 года Александр Иванович получил очередной чин инженер-прапорщика. В 1745 году Ригельман снимал пограничную карту от Киева до Смоленска и «сочинял» планы с проектами украинских городов Прилуцкого, Лубенского, и Миргородского полков. В 1746 году он служил в Переяславле, а в последующие два года занимался строительством Васильковского, Обуховского, Трипольского и Стайковского ретраншементов на Киевщине. 15 апреля 1749 года Ригельмана произвели в инженер-подпоручики, и в том же году направили в Оренбург «и по прочим тамо дистанциям и линиям», где он провёл четыре года. По данным Бодянского, в 1750 году инженера посылали «для заграничных дел» в Киргиз-Кайсацкую орду к Нурали-хану, после чего в 1751–1752 годах он ремонтировал и перестраивал крепости Пояицкую, Самарскую, Сакмарскую, Верхояицкую и Уйскую, до самой Тоболо-Ишимской линии в Западной Сибири. 25 апреля 1752 года Ригельмана произвели в поручики. В следующем году из Оренбурга инженера командировали в Царицын, потом - в Красный Яр, в 1754-м - в Астрахань, в 1756-м - опять в Царицын, в 1757-м - в Кизляр, где у него появился интерес к исследовательскому труду, и он впервые взялся за перо. 1 января 1758 года Александр Иванович получил чин капитана и затем вернулся в Оренбург. В том же году он закончил своё первое историческое сочинение - «Изъяснение о Кизлярской крепости», в котором, кроме прочего, освещалось происхождение гребенских и терских казаков. К сожалению, эта работа не дошла до нас. Из Оренбурга в 1761 году Ригельман отбыл в крепость Святой Анны на Дону, чтобы возглавить строительство новой крепости Святого Димитрия Ростовского, призванной стать главным русским форпостом на приазовском участке границы с Турцией [8. - Л. 200 об.–201, 448 об.–449, 645 об.–646; 1. - С. II–III; 18. - С. 200, 202; 19. - Л. 11 об.].

Некоторые краеведы приписали Ригельману ведущую роль в выборе места для её строительства, но инженер не имел к этому никакого отношения. Данный вопрос начал обсуждаться в Правительствующем Сенате ещё в 1744 году, при участии таких видных военачальников, как фельдмаршал граф П. П. Ласси и генерал-аншеф В. Я. Левашов, и окончательно был решён в 1748 году. Строить крепость на правом берегу Дона, немного выше устья Темерника, предложил генерал-лейтенант А. де Бриньи, а позже его выбор одобрил генерал-майор барон Р. К. фон Ведель [20. - С. 113; 21. - С. 47–48; 18. - Л. 1–3 об; 22. - С. 258–260]. Крепость Святого Димитрия Ростовского была заложена 23 сентября 1761 году. Масштабные и трудоёмкие строительные работы продолжались более шести лет и окончательно завершились лишь накануне русско-турецкой войны 1768–1774 годов, хотя доделки тянулись ещё несколько лет [19. - Л. 26–31 об., 35 об.–36 об.; 23. - Л. 1–2; 24. - С. 9]. Часто встречающееся в литературе утверждение об окончании постройки крепости уже в 1763 году не соответствует действительности. По свидетельству Бодянского, в этом году Ригельман был вызван в столицу и удостоен аудиенции у императрицы Екатерины II. Он лично преподнёс ей план сооружавшихся укреплений, после чего получил в награду наполненную червонцами золотую табакерку и штофное платье для своей жены «с плеча императрицы», по выражению того времени. При этом «государыня спросила у инженера циркуля, которого тщетно искал он в своих карманах». Вероятно, в непосредственной связи с отчётной поездкой в Петербург, 3 марта 1764 года Александр Иванович получил внеочередное звание подполковника [1. - С. III; 8. - Л. 200 об., 448 об., 645 об.].

В краеведческой литературе распространено мнение, что в 1763 году Ригельман стал первым, или одним из первых комендантов крепости Святого Димитрия Ростовского [25. - С. 78; 26. - С. 57]. На самом деле, в течение почти девяти лет со времени основания крепости он лишь возглавлял её инженерную команду. Первым комендантом был последний комендант крепости Святой Анны бригадир Иван Иванович Сомов, а в 1763 году на этом посту его сменил бригадир Василий Осипович Сипягин, стоявший у истоков её проектирования [19. - Л. 12 об., 26; 27. - С. 301; 28. - Л. 31, 43, 64, 90, 91; 8. - Л. 16 об., 174 об., 356 об.; 29. С. 21].

Ригельман находился в крепости Святого Димитрия вплоть до 1770 года В 1769-м он приезжал в Петербург, но вскоре опять вернулся, получив задание дополнительно укрепить крепость по новому проекту [19. - Л. 33 об.]. Работы у инженер-подполковника было предостаточно, однако он, будучи человеком любознательным и трудолюбивым, всегда умел находить свободное время для изучения истории, географии, природы и экономического положения тех краёв, куда его заносила служебная деятельность. В 1768 году Александр Иванович написал свой второй историко-статистический труд - «Ведомость и географическое описание крепости Святого Димитрия Ростовского с принадлежащими и прикосновенными к ней местами, сочинённое по указу Правительствующего Сената» [30]. Данный труд являлся ответом на географическую анкету, разработанную ещё в 1759–1760 годы в Академии наук и Сухопутном шляхетном кадетском корпусе. Упомянутый в названии труда сенатский указ от 13 декабря 1760 года о присылке «из всех городов» подробных ответов на географический запрос был принят по представлению профессора М. В. Ломоносова и главного директора Кадетского корпуса великого князя Петра Фёдоровича (будущего императора Петра III). Инициатива в составлении и рассылке данной анкеты принадлежит Ломоносову. Однако при этом он руководствовался чисто практическими интересами подготовки нового атласа России, и поэтому его первоначальный вопросник отличался краткостью и включал лишь 13 пунктов. В дальнейшем другие профессора расширили круг вопросов до 30. Кадетский корпус ставил перед собой качественно иную задачу: сочинение «географическаго описания Российскаго государства». Поскольку для этого требовалось получить как можно больше разносторонних сведений, к академической анкете там были сделаны значительные уточнения и дополнения экономического, историко-культурного и этнографического характера [31. - С. 257–259; 32. - С. 73–75; 33. - С. 54–56; 10. - Т. 15, № 11165].

А. Т. Стефанов справедливо отдал должное Ригельману в том, что он отнёсся к запросу Академии наук «не только с формальной точки зрения, но счёл нужным придать географическому описанию крепости законченный вид» [4. - С. 6]. Перед нами не список ответов на поставленные вопросы, но настоящее краеведческое исследование, составленное по определённой программе. Полнота и информативность труда позволяет поставить его в один ряд с написанными в сходном жанре работами И. К. Кирилова, С. П Крашенинникова, П. И. Рычкова и Ф.И. Соймонова. Труд делится на две части: собственно статистическая ведомость из четырёх таблиц, и дополняющее её пространное описание из 16 глав. В первой части приводятся данные «о числе людей, о строениях казенных и партикулярных, и о доходах, какие получаютъся по месту и откупу»; во второй части рассказывается «о крепости со всем её внутренним и смежном построении», и при этом делается краткий экскурс в историю края. Особого внимания заслуживает тот факт, что помимо собственных наблюдений и подсчётов, Александр Иванович пользовался при написании «Ведомости и географического описания крепости…» архивными документами и научной литературой. Анализ содержания 16 главы показывает, что автор определённо располагал книгой Г. Т. З. Байера «Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова…», а также первым томом «Истории Российской» В. Н.Татищева, на который он даже сослался с указанием страницы. Кроме того, к труду были приложены 7 чертежей с планами 14 бывших и действующих русских крепостей в Приазовье, и карта края с показанием границы, оставшиеся неопубликованными [30. - С. 9, 39, 55; 4. - С. 7]. Неизвестно, попала ли в своё время «Ведомость и географическое описание крепости…» в Кадетский корпус или Академию наук вместе с остальными ответами на анкету, но в 1918 году её впервые опубликовали по рукописи из семейного архива Ригельманов. Следует добавить, что, судя по анализу текста данного труда, его окончательный вариант мог быть готов не ранее 1769 года, так как использованная автором вторая часть первого тома «Истории Российской» Татищева была впервые издана лишь в этом году.

В 1770 году Ригельману поручили руководить постройкой Петровской крепости у впадения реки Берда в Азовское море. 25 ноября этого года «за двадцатипятилетнюю в офицерских чинах службу» он был награждён орденом Святого Георгия Победоносца 4-й степени, 13 декабря - произведён в полковники, а 28 декабря 1771 года - в генерал-майоры. В следующем году инженер в составе 1-ой армии под командованием фельдмаршала графа П. А. Румянцева снова отправился на войну с Турцией, главным театром которой, как и 33 года назад, опять было Западное Причерноморье. Однако в кампанию 1772 года боевые действия не велись, поскольку ранней весной начались мирные переговоры и всё время, в которое возможны были военные операции, продолжалось перемирие. Военные действия возобновились в кампанию 1773 года, когда армия Румянцева начала наступление и, переправившись через Дунай, подошла к Силистрии. 18 июня Ригельман участвовал в атаке этой крепости и взятии штурмом господствовавшего над ней редута. Бок о бок с ним сражался командовавший отдельным корпусом молодой генерал-поручик Г. А. Потёмкин. Усердные действия инженер-генерал-майора «по своей должности» были положительно оценены в реляции командующего армией императрице Екатерине II от 30 июня 1773 года. Однако взять Силистрию не удалось: полученные вести о приближении значительных турецких сил заставили Румянцева отступить. После заключения в 1774 году Кючук-Кайнарджийского мира Ригельман отправился в Киев, откуда вскоре отбыл на Дон [1. - С. III–IV; 34. - С. 79; 35. - С. 351–352, 355–356; 36. - № 333. - С. 643]. Его новое назначение получило в донском краеведении неверное отражение.

Согласно утверждению ряда авторов, Александр Иванович с 1774 по 1782 год занимал пост коменданта крепости Святого Димитрия Ростовского. На самом деле Ригельман был назначен командиром Азовского департамента крепостей - своеобразного приазовского военно-инженерного округа, центром которого была крепость Святого Димитрия - крупнейшая в регионе [1. - С. IV; 4. - С. 3; 6. - С. 7; 7. - С. 98-99; 25. - С. 80]. Находясь в ней, инженер-генерал-майор руководил фортификационными работами во всех крепостях Азовского департамента, в который в то время входили крепости Святого Димитрия Ростовского, Азовская, Таганрогская, Бахмут, Изюм и Тор. Например, в 1776 году Ригельман занимался ремонтом Таганрогской крепости [37. - С. 289; 27. - С. 302]. На посту коменданта крепости Святого Димитрия в 1774-1782 годах находились совсем другие лица (генерал-майоры И. А. Потапов и С. Г. Гурьев), и Ригельман никогда не занимал эту должность.

Второй период пребывания Александра Ивановича в крепости Святого Димитрия был ещё более плодотворным в творческом отношении. В 1778 году он окончил свой очередной исторический труд «История или повествование о донских казаках» [38; 18]. Это объёмное и серьёзное историческое исследование, в то время ещё никому не известное, теперь по праву считается этапным в историографии донского казачества. В предисловии к нему автор бесхитростно сообщает «благосклонному читателю», что написать эту «не весьма нужную историю» его побудило любопытство, для удовлетворения которого он вынужден был «выбирать из разных летописей, записок и повествований» все имеющиеся там сведения о донских казаках. Но, не найдя «об них особого и настоящего описания» кроме «только по малому введённых в книгах от некоторых авторов», любопытный инженер решил «приложить к тому труд, чтобы из оных соединить все дела войска сего козацкого, и… видеть было можно действа и обращения их по причине сопряжения их с делами, бывшими российскими и соседей своих». Как указано в заглавии сочинения, оно было составлено «из многих вернейших российских и иностранных историев, летописей, древних дворцовых записок и из журнала Петра Великого» [18. - С. 11, 15]. «История… о донских казаках» замечательна объёмом привлечённых источников и чрезвычайно плодотворными попытками их интерпретации. Вот перечень только самой основной использованной автором литературы: «Степенная книга», «Синопсис» И. Гизеля, очерки К. И. Крюйса «De river Don, van ouds Tanais» и «De stad Asof», «История Сибири» Г. Ф. Миллера, «Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова…» Г. Т. З. Байера, «Родословная история о татарах» Абу-л-Гази, «История Российская» В. Н. Татищева, «Ядро российской истории» А. И. Манкиева, «Гистория Свейской войны», и некоторые другие исторические исследования и нарративы. Большинство перечисленных работ являлись тогда книжными новинками, изданными в 60–70-е годы XVIII века. Данное обстоятельство характеризует Александра Ивановича не только как любознательного книгочея и эрудита, но и как добросовестного исследователя, стремившегося привлечь максимально широкий круг источников. Это же стремление подвигло историка постараться «достать в дополнение в войске Донском точного сведения о их делах и списки с жалованных им от прежних государей царей грамот или с каких иных записок». Но войсковые власти мало чем помогли исследователю, так как архив Войсковой канцелярии в Черкасске сильно пострадал от многочисленных пожаров, последний из которых случился в 1744 году и уничтожил едва ли не весь город. Вследствие этого Ригельман «о древности их никакого от них точного сведения, кроме что с новейших грамот списки, получить не мог, и притом несколько и словесного, и то, кто что от предков своих стариков слыхал». Например, копию грамоты Петра I Войску Донскому 1706 года он «по нечаянному случаю достал… от знакомого человека, живущего на Дону» [18. - С. 15–16]. И чем ближе по времени к автору описываемые им события, тем больше он использует при их освещении документальные источники, и многие даже приводит целиком. Особого внимания заслуживает проявленный историком неподдельный интерес к области народной культуры донского казачества в широком смысле этого понятия, включающем в себя образ жизни, быт, верования, обычаи, обряды, предания, менталитет, внешний облик. Обилие этнографических наблюдений такого рода являются характерной чертой всех работ Ригельмана. Запечатлённые на их страницах свидетельства внимательного очевидца, много лет прожившего в гуще изучаемой им среды, для современного читателя бесценны. Большой интерес представляют и приложенные к «Истории… о донских казаках» 17 рисунков с изображением печатей Войска Донского и разных типов донских казаков и казачек в традиционных «одеждах, уборах и нарядах», а также карта земли Донской [18. - С. 204; 38. - № 4. Вклейка].

Находясь на Дону, одновременно с работой над «Историей… о донских казаках» Ригельман начал писать свой четвёртый труд, посвящённый истории Украины. Первоначально он назывался «История Малороссийская или повествование о козаках» и первый его вариант также был подготовлен к 1778 году [1. - С. V; 18. - С. 123].

7 августа 1782 года, после 52 лет непрерывной службы, 68-летний инженер-генерал-майор и кавалер Ригельман наконец получил отставку. В соответствии с практикой того времени при увольнении ему был предложен выбор: чин генерал-поручика или половинное жалование. Избрав последнее, Александр Иванович получал 1000 рублей пенсии и 100 рублей на орден Святого Георгия, имея также денщиков по положению [1. - С. IV].

Ко времени выхода в отставку историк был женат второй раз. От первой жены из рода Чертковых он имел сына Адама и дочь Екатерину, а от второй жены, урождённой Лизогубовой, - Аркадия и Богдану [1. - С. IV].

Уйдя на заслуженный отдых, Ригельман поселился в селе Андреевка - небольшом имении своей второй жены, в 20 верстах от Чернигова. Впоследствии, если верить Бодянскому, он покидал его лишь дважды. Первый раз - во время проезда через Чернигов за границу великого князя Павла Петровича с супругой, которому был представлен, и второй - при посещении своего бывшего командира на ратном поле графа П. А. Румянцева-Задунайского в его деревне Вишенки Полтавской губернии. Всё остальное время Александр Иванович посвятил переделке и окончанию своего последнего сочинения - «Летописное повествование о Малой России и ея народе, и казаках вообще». Данный труд, первоначально состоявший из двух частей, был расширен до четырёх, после чего стал самой крупной по объёму работой историка. Согласно заглавию, он был написан в 1785–1786 годах, однако изложенные в нём события доведены до 1787 года, - к этому времени и следует отнести его окончание [1. - С. IV-V; 39; 40]. По стилю «Летописное повествование…» сходно с предыдущей работой Ригельмана, но отличается большей подробностью в изложении фактов. Это неудивительно - в отличие от истории донского казачества, многие аспекты истории украинского казачества к тому времени уже были разработаны и обобщены некоторыми авторами.

Данная работа Ригельмана - типичный исторический труд второй половины XVIII века, имеющий ярко выраженный компилятивный характер. На страницах его часто встречаются заимствования из чужих произведений. К числу главных источников, использованных Ригельманом, относятся «Действия презельной и от начала поляков крвавшей небывалой брани Богдана Хмельницкого…» Г. Грабянки, «Летопись Самовидца», «История о казаках запорожских» князя С. И. Мышецкого, «Краткое описание о козацком малороссийском народе и военных его делах…» П. Симоновского, «Ведомость о казаках запорожских» Г. Ф. Миллера и другие работы его предшественников [См.: 41. - С. 10–17]. В книге нашлось место и пространным документам, и статистическим выкладкам со списками украинских гетманов и полков, и природно-географическим описаниям, и этнографическим наблюдениям, и местным легендам. Так, Ригельман зарегистрировал народную молву с двумя версиями причины смерти гетмана И. С. Мазепы в изгнании: «Сего злодея съела вошь, понеже, при напавшей на него печали о лишении всей надежды своей, такая вошь напала, что не мог он, переменяючи рубашку на каждый день поутру и ввечеру, освободиться от неё и тем, или тою болезнью, исчез. А иные объявляют, что ядом отравил себя». Примечательно, что сообщая читателю «о взятье турецкого города Хотина и всей Молдавии» русской армией в 1739 году, скромный автор ни слова ни упомянул о своем участии в этих памятных для него событиях. К труду были приложены «28 изображений малороссиян в древнем одеянии и 2 карты Малороссии в древнем и новом виде», и в том числе портрет гетмана Богдана Хмельницкого. Сын историка А. А. Ригельман рассказывал, что эти рисунки нарисовал некий украинец из Черниговщины, происходивший из духовного звания и содержавшийся за какие-то проступки в крепости Святого Димитрия Ростовского [39. - 1847, № 5. - С. 97; № 9. - С. 2–3 и вклейка; 1. - С. V-VI]. Карты, вероятно, начертил сам инженер.

23 октября 1789 году Александр Иванович Ригельман умер на 75 году жизни. Погребён он был в Андреевке, в построенной им самим каменной церкви [1. С. V; 3. С. 181].

Волею судьбы неприметный военный инженер и его исторические труды долгое время не имели своего места в структуре отечественной историографии. Скромная фигура Ригельмана потерялась на фоне блестящей плеяды его именитых современников, собратьев по перу. Причина этого, вероятно, в том, что большую часть своей жизни он провёл на периферии Российской империи, в отрыве от культурной среды Санкт-Петербурга и Москвы, и поэтому ни один из трудов историка не был опубликован не только при его жизни, но и в течение более полувека после его смерти. Рукописи Ригельмана бережно хранились несколькими поколениями его потомков в семейном архиве. Но это не значит, что творческое наследие одного из интереснейших русских историков-регионалистов XVIII в. прозябало в безвестности и оставалось невостребованным. Рукопись его «Летописного повествования о Малой России» использовал Д. Н. Бантыш-Каменский в работе над своей «Историей Малой России» [42. - С. VI]. Большинство работ Ригельмана (а вернее, тех его работ, о существовании которых нам теперь известно) увидели свет благодаря стараниям членов Общества истории и древностей российских при Московском университете и Ростовского-на-Дону общества истории, древностей и природы.

Написанные на достаточно высоком для того времени методологическом уровне, труды Ригельмана представляют для современного читателя многогранный интерес. Одновременно они являются и самобытными историческими исследованиями, отражающими определённый уровень развития отдельных тем региональной историографии, и ценными документальными источниками, беспристрастными отпечатками той эпохи, и сводкой уникальных устных преданий и этнографических наблюдений. Приходиться только сожалеть, что остальные сочинения этого талантливого историка-любителя, похоже, утеряны для нас безвозвратно.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Бодянский О. Историческое сведение об Александре Ивановиче Ригельмане // ЧОИДР. 1848. № 6.
2. Энциклопедический словарь [Брокгауз и Ефрон]. Т. 52.
3. Русский биографический словарь. СПб., 1913.: Рейтерн-Рольцберг.
4. Стефанов А. Т. Предисловие // Ригельман А. И. Ростов на Дону 150 лет назад. Ростов н/Д, 1918.
5. Советская историческая энциклопедия. Т. 12.
6. Проценко Б. Н. К читателю // Ригельман А. И. История о донских казаках. Ростов н/Д, 1992.
7. Фрадкина Н. Г. Первый историк Ростова // Дон. временник. Год 1995-й.
8. ГАРО. Ф. 518. Оп. 1. Д. 6.
9. Устрялов Н. История царствования Петра Великого. СПб., 1859. Т. 6.
10. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. СПб., 1830. Т. 5, 8, 15.
11. Епифанов П. П Военное дело. Армия и флот / П. П Епифанов, А. А. Комаров // Очерки русской культуры XVIII века. М., 1987. Ч. 2.
12. Соловьёв С. М. История России с древнейших времен. М., 1993. Кн. 10. Т. 19–20.
13. Имянной список всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе штаб-обер-офицерам и кадетам с показанием, кто из них с какими удостоинствами, в какие чины выпущены и в каких чинах ныне. СПб., 1761. Ч. 1.
14. Байов А. Курс истории русского военного искусства. СПб., 1909. Вып. 3.
15. Манштейн К. Г. Записки о России. Ростов н/Д, 1998.
16. Ставучанский поход. Документы 1739 г. // Сборник военно-исторических материалов. СПб., 1892. Вып. 3.
17. Байов А. Русская армия в царствование императрицы Анны Иоанновны. Война с Турцией в 1736–1739 гг. Кампания 1739 г. Приложения. СПб., 1906.
18. Ригельман А. И. История о донских казаках. Ростов н/Д, 1992
19. РГВИА. Ф. 349. Оп. 1. Д. 39-з.
20. Чалхушьян Г. Х. История города Ростова на Дону // Дон. временник Год 1999-й.
21. Кузнецов И. А. Прошлое Ростова: (очерки по истории г. Ростова н/Д). Ростов н/Д, 1897.
22. Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. СПб., 1865. Ч. 3.
23. РГВИА. Ф. 349. Оп. 1. Д. 45-а.
24. Чеботарёв Б. В. Приазовье во II-й половине XVIII-начале XIX века и его хозяйственное освоение. автореферат дис.… канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1965.
25. Краснянский М. Б. Материалы к истории города Ростова на Дону // ЗСКОАИЭ. 1929. Кн. 1.Т. 3. Вып. 5–6.
26. Чеботарёв Б. В. Новые картографические материалы по истории Ростова-на-Дону и окрестных селений второй половины XVIII века // Изв. РОМК. 1959. № 1 (3).
27. Сборник событий в Новороссийском крае // ЗООИД. 1868. Т. 7I.
28. ГАРО. Ф. 518. Оп. 1. Д. 1.
29. Русская армия в начале царствования императрицы Екатерины II // ЧОИДР. 1899, № 2.
30. Ригельман А. И. Ростов на Дону 150 лет назад. Ростов н/Д, 1918.
31. Гнучева В. Ф. Ломоносов и Географический департамент Академии наук // Ломоносов : сб статей и материалов. М.; Л., 1940. Т. 1.
32. Гнучева В. Ф. Географический департамент Академии наук XVIII века. М.; Л., 1946.
33. Мыльников А.С. Искушение чудом : «Русский принц», его прототипы и двойники-самозванцы. Л., 1991.
34. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769-1920 : биобиблиогр. справочник. М., 2004.
35. Чечулин Н. Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II (1762–1774). СПб., 1896.
36. Румянцев П. А. Документы. М., 1953. Т. 2.
37. Перепечаева Л. Б. Азов - пограничная крепость России к. XVII – н. XIX вв. / Азов. ист.-археол. и палеонтол.музей-заповедник. Азов, 2006. (Очерки истории Азова. Вып. 11)
38. Ригельман А. История или повествование о донских козаках, отколь и когда они начало своё имеют, и в какое время и из каких людей на Дону поселились, какие их были дела и чем прославились и проч., собранная и составленная из многих вернейших российских и иностранных историев, летописей, древних дворцовых записок и из журнала Петра Великого, чрез труды инженер-генерал-майора и кавалера Александра Ригельмана, 1778 года // ЧОИДР. 1846. № 3–4.
39. Ригельман А. Летописное повествование о Малой России и ея народе и козаках вообще, отколь и из какого народа оные происхождение своё имеют, и по каким случаям они ныне при своих местах обитают, как то: черкасские или малороссийские и запорожские, а от них уже донские, а от них яицкие, что ныне уральские, гребенские, сибирские, волгские, терские, некрасовсие, и проч. козаки, как равно и слободские полки. Собрано и составлено чрез труды инженер-генерал-маиора и кавалера Александра Ригельмана, 1785–86 года // ЧОИДР. 1847, № 5–9; 1848, № 6 (алфавитный указатель).
40. Рiгельман О.I. Лiтописна оповiдь про Малу Росiю та i народ i козакiв узагалi. Киiв, 1994.
41. Сас П. М. Iсторiя Украинi у висвiтленнi О. I. Рiгельмана / П. М Сас, В. О. Щербак // Рiгельман О.I. Лiтописна оповiдь про Малу Росiю та i народ i козакiв узагалi. Киiв, 1994.
42. Бантыш-Каменский Д. Н. История Малой России, со времён присоединения оной к Российскому государству при царе Алексее Михайловиче, с кратким обозрением первобытного состояния сего края. М., 1822. Ч. I.