ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2013-й

Ученые, деятели науки

СУДЬБА ПРОФЕССОРА ЧЕРНЯЕВА

Развитие на Дону антиковедения, а в широком смысле – и классического образования неразрывно связано с появлением здесь в 1915 году Варшавского университета. Можно сказать, благодаря его историко-филологическому факультету происходило становление высшего гуманитарного образования на донской земле. На факультете работали выдающиеся учёные – профессора и доценты, многие из которых сделали себе научное имя задолго до их прибытия в Ростов-на-Дону: Н. Н. Любович, С. И. Вехов, Г. Г. Писаревский, А. И. Яцимирский и другие в числе этой блестящей плеяды был и П. Н. Черняев, имя которого незаслуженно забыто.

Павел Николаевич родился в 1863 году в Вологде. В 1882-м окончил 2-ю Казанскую гимназию с серебряной медалью, в 1886-м – историко-филологический факультет Казанского университета с золотой (выпускная работа – сочинение «Седьмая сатира Ювенала» с комментариями и переводом) и был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию [1. Л. 189]. В этот период он женился на Марии Генриховне Крелленберг, о судьбе которой ничего неизвестно.

После окончания университета Черняев устроился учителем и воспитателем 1-й Казанской гимназии; в последующие годы исполнял обязанности директора Саратовской 1-й гимназии, о которой рассказал через биографии её директоров [2], включив в свой труд воспоминания преподавателей и студентов, дела и документы из архивов различных гимназий.

В 1909 году его пригласили на должность приватдоцента в Варшавский университет. Вскоре Черняев стал профессором. В университете (впоследствии он стал называться Донским и Северо-Кавказским) Черняев проработал до выхода на пенсию.

Основным предметом исследований Павла Николаевича как специалиста по классическим древностям стал римский комедиограф Теренций: именно его творчеству посвящён главный труд Черняева, основа его докторской диссертации [3]. Учёный блестяще показал, как художественное произведение может правдиво отражать частную и общественную жизнь общества.

Важную роль в изучении Черняевым быта и повседневной истории Рима сыграло знакомство с Италией во время участия в Третьем международном конгрессе классической археологии (Рим, 26 сентября –3 октября 1912 г.); помимо представительной делегации из России присутствовали гости из Австрии, Англии, Аргентины, Бельгии, Германии, Голландии, Греции, Дании, Португалии, Франции и Швеции. Под впечатлением этой поездки учёный пишет «Картины из культурной жизни Древнего Рима», большое внимание уделяя системе воспитания [4], работу ознакомительного характера, посвящённую топографии Древнего Рима и носящую характер своеобразного путеводителя по местам, сохранившим следы древности (Капитолий, Форум и его святыни, арка Константина и т. д.) [5].

В книге «Голод в классическом мире» Черняев старается на основании немногих свидетельств писателей рассказать о случаях проявления голода в древнем мире, о том, что предпринимали против этого бедствия [6].

В некоторой степени к исследованию проблем быта и повседневности можно отнести статью научно-популярного характера о гимнастике в Древней Греции (в её основе – лекция, прочитанная учёным на Сокольских празднествах учащихся Варшавского учебного округа). Примечательно, что это первое обращение автора к сюжетам из древнегреческой жизни [7]. Но его работы в основном охватывают именно римскую историю и, при всём разнообразии сюжетов, касаются преимущественно быта, повседневной жизни и культуры. Политическая, военная, экономическая тематика отсутствуют.

Труды Черняева получили высокую оценку в Западной Европе – не в последнюю очередь благодаря тому, что свои работы он писал также на иностранных языках [1. Л. 189]. Скрупулёзный и дотошный, Черняев писал и рецензии. Одна из лучших – на труд одесского исследователя Б. В. Варнеке «Наблюдения над древнеримской комедией. К истории типов» (Казань, 1905) [8]. Черняев чутко отрецензировал капитальную работу Э. Фельсберга «Братья Гракхи», изданную пробную лекцию В. Клингера, посвящённую Петронию и его роману, перевод «Амура и Психеи» Апулея на польский язык.

Мы не располагаем воспоминаниями тех, кому выпала честь называться студентами Павла Николаевича. Тем не менее, сохранились труды учёного по методике преподавания.

Ещё в Казани Черняев для ознакомления гимназистов со стилистическим особенностями латинского и русского языков издал серьёзное учебное пособие по проблемам перевода с латинского языка [9]. А в Ростове-на-Дону выпустил пособие для начинающих учителей по методике преподавания латинского [10], в котором обобщил свой без малого тридцатипятилетний опыт. Сравнивая эту книгу с современными учебниками латинского языка, отмечаешь основательность, продуманность и, что важно, стремление заинтересовать учащихся и студентов латынью, погружая их в мир античных образов. Более того, автор предлагает опираться не только на глубокие знания русского, но и французского языка.

Советская власть, утвердившаяся на Дону с начала 20-х годов, с подозрением относилась к учёным старой школы. Начинается постепенное выживание дореволюционной профессуры Варшавского университета. При этом никто не брал в расчёт, что большинство её представителей, уже достигших пенсионного возраста, сохраняли высокий научный и творческий потенциал. Новой власти было не до исследования античной культуры. «В настоящее время за отсутствием кафедры я не состою профессором, однако не оставляю своих научных занятий», – писал в своей автобиографии Павел Николаевич 25 марта 1926 года [1. Л. 190].

Отстранённые от активной преподавательской деятельности, некоторые профессора стали участвовать в различных общественных организациях, в особенности краеведческих. В 1920-е годы на базе Северо-Кавказского общества археологии, истории и этнографии (СКОАИЭ) была создана Танаидская комиссия [11] для разработки вопросов, связанных с изучением Танаиса; наряду с известными профессорами Северо-Кавказского университета, в её состав в конце 20-х годов вошёл и Павел Николаевич. Параллельно продолжались заседания СКОАИЭ; с 1927 по 1929 год Черняев выступал на них с докладами «К вопросу о чтении фрагмента танаидской надписи, хранящейся в СКОАИЭ (13.05.1927), «Жизнь и деятельность П. М. Лео нтьева» (11.11. И 25.11.1928), «А. А. Мартынов и его археологические записки» (24.03.1929), «Амфора с оригинальным клеймом из Елизаветовского городища» (23.06.1929).

Интересно, со знанием дела написан очерк об археологе Алексее Андреевиче Мартынове (1777–1865) [12], сведения о котором Черняеву предоставил его правнук М. А. Миллер [15].

Вместе с Б. В. Луниным, А. Т. Стефановым, И. П. Козловским, Е. А. Черноусовым, М. Б. Краснянским, Л. А. Ширман, П. Н. Черняев участвовал в создании археологической карты Северо-Кавказского края. Собирались то у Ширман, то у Лунина, то у Краснянского, и наряду с историко-археологическими, обсуждали другие вопросы – в том числе и положение в стране.

Новая власть в подобных собраниях усматривала заговоры контрреволюционной интеллигенции. Наиболее активные члены Общества в феврале 1931-го были арестованы. С Черняева взяли подписку о невыезде, а 3 февраля пришли на квартиру (улица Дмитриевская, 16) с обыском, однако произвести его не смогли: Павел Николаевич лежал при смерти [13. Л. 2]. Б. В. Лунин в своих показаниях «признавался», что «профессор Черняев являлся представителем правой реакционной профессуры. Характерный представитель классической школы в худшем смысле этого слова. Отсюда – односторонность, узость, консерватизм. В полном смысле – человек “прошлого”. Новое было чуждо органически, почему не только марксистская литература, но и вообще советская литература избегалась им, отвергалась» [13. Л. 153].

В последние годы своей жизни Павел Николаевич, будучи не только знатоком, но и коллекционером древних монет, активно сотрудничал с Северо-Кавказским обществом любителей нумизматики и несколько раз выступал с докладами на его заседаниях [14]. Когда начинающие нумизматы обращались к нему за консультациями, они почти всегда получали исчерпывающие ответы. Сам Черняев активно интересовался находками на территории области, делал выписки. Последнее его выступление на заседании Общества, запланированное на март 1931 года, не состоялось: в начале месяца он умер.

Место захоронения Павла Николаевича Черняева не сохранилось.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ГАРО. Ф. Р-46. Оп. 3. Д. 585.
2. Черняев П. Н. Материалы для истории Саратовской I-й гимназии : биогр. очерки директоров. 1820–1851. // Труды Саратовской Учёной Археологической комиссии. 1909. Вып. 25. С. 1–29.
3. Черняев П. Н. Быт нравы в комедиях Теренция. Варшава, 1912.
4. Черняев П. Н. Картины из культурной жизни Древнего Рима. Харьков, 1914.
5. Черняев П. Н. Краткий очерк топографии античного Рима. Варшава, 1913.
6. Черняев П. Н. Голод в классическом мире. Казань, 1899.
7. Черняев П. Н. Роль и характер гимнастики в древней Греции // Сокол : популяр., науч.-пед. журн. 1911. № 10. С. 239–243; № 11. С. 277–282.
8. Черняев П. Н. Обречённый на забвение труд по истории всеобщей литературы // Филол. зап. 1906. № 1. С. 1–28; № 2. С. 29–60.
9. Черняев П. Н. Краткий систематический курс латинского синтаксиса. Казань, 1894.
10. Черняев П. Н. Опыт методики преподавания латинского языка. Ростов н/Д, 1916.
11. Бойко А. Л. Танаидская комиссия СКОАИЭ: предпосылки образования и деятельность // IХ Донские археологические чтения. 26 дек. 2006 г. Ростов н/Д, 2007. С. 19–32.
12. Черняев П. Н. А. А. Мартынов и его археологические записки // Зап. Сев.-Кавк. о-ва археологии, истории и этнографии. Кн. 1 (Т. 3). Вып. 5– 6. Ростов н/Д, 1929–30. C. 42–46.
13. Архив УФСБ по Ростовской области. Д. П-41135.
14. Кутилин В. Памяти профессора П. Н. Черняева // Сев.-Кавк. коллекционер. 1931. № 3. С. 2.
15. П. Н. ЧЕРНЯЕВ А. А. МАРТЫНОВ и ЕГО АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ.