ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2013-й

Деятели науки, учёные Ростовской области

Продолжение. Начало см. Академик Вернадский на Дону. Часть 1

В. В. ЛАВРОВ

АКАДЕМИК ВЕРНАДСКИЙ НА ДОНУ

К 150-летию со дня рождения В. И. Вернадского

Часть 2

«У РОСТОВА БОЛЬШОЕ БУДУЩЕЕ...»

Вернадский вернулся в Киев полон личных и общественных планов. Приняв к сердцу в целом политику, проводимую руководством Добровольческой армией («собрание земли русской»), он в то же время отчётливо увидел и слабые стороны, мешавшие этой армии в её «поступательном движении к дерзанию», а именно: 1) отсутствие единой внутренней и внешней политики («картина открывается очень тяжёлая») [54]; 2) несостоятельность в решении ключевого для народа земельного вопроса («документы Деникина по аграрному вопросу написаны для несуществующей эпохи, которая прошла безвозвратно») [55]; 3) отсутствие гибкой политики в национальном вопросе («назвав Украину «югом России», тем самым Деникин неправомерно снял с повестки дня «украинский вопрос»); 4) неумение по-новому организовать власть на местах («центральная власть хочет чего-то лучшего, но не в силах творить и с неизбежной последовательностью приходит к восстановлению старого»); 5) недопонимание роли науки в текущей политике («при восстановлении власти с помощью военной силы всё отходит в сторону до восстановления России»). Владимир Иванович прекрасно понимал, что будущее России зависит не только от армии, но и от каждого, кто мог бы уже сегодня принести Родине пользу.

В Киеве он начал тщательно готовиться ко второй поездке в Ростов. Для начала опубликовал в местной газете «Объединение» серию блестящих геополитических статей под общим заглавием «О мировой обстановке русской политики», выходившие в редакторской правке, как «Письма о Западе» [56]. Статьи учёного были обращены, с одной стороны, к украинской общественности с тем, чтобы развернуть её с антирусской платформы на антибольшевистскую, а, с другой, – адресованы тем руководителям, от которых зависела дальнейшая судьба России, где были изложены основные принципы идеологической работы большевиков на международной арене и детально рассмотрена внешняя политика Запада по отношению к современной России. В этих статьях Вернадский также обозначил тактику и стратегию для руководства Добровольческой армии в области внутренней и внешней политики.

Формальным поводом для второй поездки учёного в Ростов-на-Дону стало участие украинских учёных в совещании представителей учёных учреждений юга России, намеченного на середину декабря. Идея проведения совещания в Ростове принадлежала Вернадскому, который ещё во время первой поездки сговорился по этому вопросу с находившемся постоянно в Ростове профессором права П. И. Новгородцевым. Делегация украинских учёных во главе с академиком Вернадским выехала из Киева 24 ноября. Ростовская газета сообщала о приезде украинской делегации: «9 декабря из Киева в Ростов после 15 дневного пути прибыли представители бывшей Украинской Академии наук в Киеве (ныне академия Юга России) и комиссия по изучению природных богатств Юга России во главе с профессором В. И. Вернадским, С. П. Тимошенко, Н. П. Василенко, горным инженером П. М. Воланским и др. Цель приезда – исходотайствовать у правительства необходимые средства для продолжения научных работ академии и согласование работ научных сил на территории Добрармии. Прибывшие предполагают пробыть в Ростове около 2-х недель и созвать здесь специальное совещание из представителей научной и научно-промышленной мысли» [57].

Вторая поездка академика Вернадского в Ростов была не только более продолжительной (до конца декабря), но и более насыщенной. Закончив дела с Академией («Проведён законопроект об Академии, довольно приемлемый, по-видимому») [32. С. 186], Вернадский приступил к разрешению и других вопросов и, в частности, украинского вопроса.

В отличии от других национальных вопросов бывшей российской империи, для Вернадского украинский вопрос имел особый личностный смысл. С детства связанный с Украиной множеством семейных, родственных, дружеских нитей, он в равной степени ощущал свою принадлежность к русской и украинской культуре, не разделяя их [58].

Оставаясь на точке зрения сохранения государственного единства, учёный в то же время стремился поддержать движение украинской интеллигенции против дискриминации своих духовных ценностей. В подготовленной записке «Украинский вопрос и русское общество» на имя генерала Деникина, творчески обсуждённого с Н. П. Василенко [59] Вернадский особо подчеркивал: «Опасность для России не в украинском движении как таковом, а в предвзятой трактовке его в качестве вредного и притом наносного явления в государственном и национальном организме» [60]. Необходимо, по мнению учёного, отказаться от той политики, которую вела царская Россия, ибо «широкое развитие украинской культуры вполне совместимо с государственным единством России» [61]. Вернадский призывает руководство Добровольческой армии признать за украинцами их право на национально-культурное самоопределение, т. е. право на свободную национальную работу в сфере школы, науки, литературы, общественной жизни. «Так как украинское движение органично и питается корнями народной жизни, – заключал Вернадский, – то оно никогда не угаснет, а, следовательно, положительное разрешение украинского вопроса для государства, не отказывающегося от основных начал правового строя, неизбежно, и всякие отсрочки и проволочки в этом разрешении только усугубляет внутренний разлад в государстве, обществе и народе» [62].

Неизвестно, смог ли Вернадский подать докладную записку генералу Деникину, но доподлинно известно, что украинский вопрос учёный поднимал в Ростове дважды на заседаниях ЦК кадетской партии 29 ноября [32. С. 189–190] и 14 декабря [32. С. 192]. Отметим, что докладная записка «Украинский вопрос и русское общество» остаётся и сегодня важным историческим документом в рамках решения национального вопроса белой России и, в частности, русско-украинского вопроса. Что касается позиции Вернадского в последующие периоды, то она осталась неизменной. В письме к дочери [63] от 11 декабря 1923 года Вернадский писал: «Твоё письмо об Украине дошло; оно очень интересно. Я смотрю очень тревожно на украино-русские отношения – думаю, что русские совершенно не понимают происшедшего и изменения и возрождения. В нашем прошлом были такие элементы, которые не нашли себе места в современном (и царском) русском строе и ничем сейчас не могут быть уничтожены. Я считаю законными стремления украинцев-самостийников – но думаю, что Украина вполне самостоятельная, учитывая всё, не может существовать; её вхождения в Польшу (хотя бы федерации) приведёт к её поглощению Польшей, её принадлежность к большому государству России – её прямой интерес. Однако в её пределах она должна иметь maximum самостоятельности. Моё различие с украинцами заключается в том, что их якобинско-централистический идеал мне столь же чужд, как и централистический идеал русских. Историю последних веков не вычеркнешь, и Новороссия – да и Слободская Украина и исторически и этнически не связаны тесно с Киевом. Может быть, выход – штаты. Всё зависит от будущего хода истории «Союза советских республик». Рад всякой весточке об украино-русских отношениях» [64].

Вернадский в Ростове обсуждал с однопартийцами и вопрос об организации местной власти. Учёный прекрасно осознавал, что без широкой поддержки со стороны населения новой власти никак не закрепиться. В своём дневнике он пометил: «Из долгих разговоров об организации власти становится ясной и трудность этой работы, и отсутствие ясного плана, что хотят руководители <…> По существу, это восстановление генерал-губернаторов» [32. С. 186].

Свои мысли он оформил в статьи, которые были опубликованы в «Донской речи» [65].

Это были первые публичные выступления учёного в печати по проблемам государственного строительства на территории белой России. Однако, Вернадский не был новичком в этих вопросах. В работе «Об автономии» (Свободный народ. Петроград, 1917. 4 июня) Владимир Иванович попытался сформулировать некоторые особые положения, связанные с многонациональным составом России. «Важно и необходимо, чтобы понимание автономии, писал Вернадский, стремление к местной автономии проникло возможно глубоко в сознание русского народа. Это необходимо в России, где живут рядом сотни народов и племён и где так различны в разных местах условия жизни – в холодных пустынных областях нашего севера на берегах Ледовитого океана, в горах Кавказа, в степях чернозёма, на берегах тёплого Чёрного моря, или на границах Монголии и Маньчжурии, во многом чуждом русскому европейцу Приамурье. Различные условия жизни в этих местах, и нельзя всю эту жизнь всегда направлять издалека, из столицы, Петрограда или Москвы. Нельзя даже тогда, когда в этой далёкой столице будут заседать выборные люди этой местности вместе с выборными всей Русской Земли. Они хорошо это сделать не смогут, ибо правильно понять все нужды своей местности, правильно решать все вопросы, которые в ней ставятся жизнью, могут только одни местные люди. В их руках должна быть сосредоточена власть решать местные дела, или должна быть дана широкая свобода управлять местной жизнью» [66].

Всматриваясь в современную ему жизнь на местах, учёный спрашивал тех, кто организует сегодня эту самую местную власть: «Что сделано для этого за последние месяцы» и сам с горечью отвечал: «Не будет преувеличением утверждать, что мы переживаем всё большую и большую дезорганизацию [32. С. 178 ]. <…> Государственная машина работает впустую. Ведомства переполнены служащими, но результаты их работы страна не видит <…> Улучшения не видно. И нет ясного определённого плана необходимых для этого мер» [32. С. 186]. В статьях «Об организации местной власти» Вернадский представил свои соображения по улучшению организации власти на местах, исходя из личных наблюдений и военных условий страны, а именно: 1) наряду с гражданской местной властью не может и не должна существовать никакая военная местная власть, вмешивающаяся в её распоряжения; 2) местное население должно быть теснейшим образом связано с местной властью и ответственно за её действия; 3) к организации власти должны быть привлечены новые группы населения, раньше в ней не участвовавшие; 4) в распоряжении наместника и совета должны находиться средства, независимые от центра и органы, эти средства извлекающие [67].

Статьи Вернадского вызвали живой интерес в ростовских кругах. Так, например, известный профессор права Н. И. Палиенко [68] выступил с полемической статьёй [69]. Дискуссия вокруг статей Вернадского велась и в «Приазовском крае» и в «Свободной речи». Вернадский так отреагировал на неё: «Так или иначе мои статьи читают – в прессе возражают, и слышу частные отзывы …» [32. С. 192].

В годы гражданской войны Ростов был одним из центров культурной, научной и религиозной жизни юга России [70].

Свою лепту в научную жизнь города и края внёс и Вернадский. Владимир Иванович принял активное участие в совещании по производительным силам юга России, посетил Новочеркасск, где совместно с В. А. Харламовым [71] обсудил совместный научный проект по изучению Азовского моря и Дона. А 8 декабря учёный выступил в Донском университете с сообщением: «О необходимости изучения живого вещества с геохимической точки зрения» [72]. После выступления в университете Вернадский пометит в дневнике: «Встретил В. М. Арнольди [73]. С ним разговор о моем вчерашнем докладе в Общ[естве] естество[испытателей] – о знач[ении] изуч[ения] жив[ого] вещества в геохимии [74]. Говорили о неудобстве того, что после сообщения не было прений, т. к. это не в обыча- ях Об[щества] ест[ествоиспытателей] на общих собраниях. Между тем для меня были как раз важны прения. Судя по разговорам, не напрасно сделал доклад» [32. С. 192–193].

И все же главным делом Вернадского в этот период станет попытка организации в Ростове Союза научных организаций. Ещё во время своей сентябрьской поездки в Ростов, учёный обратил внимание на значительное скопления научных сил в регионе. «Из разговора с Чарноцким [75] и Ренгартеном [76] выяснилась картина здешней работы, – запишет тогда в дневник Вернадский. – Образована Геологическая комиссия [77], вошли все геологи Геологического комитета [78]. Узкопрактические задачи. Их впечатление, что сейчас они не смогут вести научную работу в том масштабе, как раньше. Чарноцкий признал, что лозунг, данный Академией наук в Петрограде в 1915 г., был правильный и вывел на путь<…>. Говорят, надо найти такой лозунг и сейчас – в ответ на моё указание необходимости Союза учёных учреждений всей России для борьбы за положение науки <…>. Я чувствую, что идея союза будет иметь сторонников» [32. С. 55–156].

Отметим, что о подобной организации учёный мечтал в 1917 году, находясь ещё в Петрограде [79]. Здесь, в Ростове, самым горячим сторонником Вернадского в организации Союза учёных учреждений России был Новгородцев.

Вернадский, в отличие от Павла Ивановича, видел глубже задачи объединения научных сил, чем простое «восстановление просвещения и высшего образования». Их можно свести к следующим моментам: 1) объединение учёных и научных организаций в один союз на всей территории юга России; 2) для этой цели созывать их съезды, общие и частные; 3) всеми силами способствовать и помогать научной работе на юге России; 4) охранять и защищать интересы науки и научных работников; 5) установить тесную связь между научными деятелями и армией, народом и обществом. Вернадский прекрасно сознавал, что в переживаемую историческую эпоху учёные не могут оставаться в стороне от того патриотического движения, которое охватило весь юг России. И стремления Добровольческой армии, и порыв учёных должны быть направлены к одной и той же цели – к развитию и поддержанию силы могущества юга России. Зная потенциальные научные возможности Кубани, Дона, Донецкого бассейна, Харькова и Киева, можно было здесь в Ростове, создать научный центр (союз) по учёту природных богатств юга России, которые освобождали бы данный регион, подконтрольный Добровольческой армии, от экономической зависимости как от другой части России, так и от других государств, временно помогавшим сырьём Добровольческой армии. Большое значение учёный в этом вопросе придавал Ростову: «У Ростова большое будущее особенно с проведением волжско-донского канала» [32. С. 148].

13(26) декабря 1919 года «Донская речь» опубликовала статью Вернадского «Научная задача момента».

«Жизнь прошла вперёд от тех задач, которая она ставит, – запишет в дневнике Вернадский, – но мне кажется, как возбуждение внимания к этим явлениям они не потеряли интерес минуты» [32. С. 197].

1 января 1920 года Владимир Иванович приехал в Екатеринодар, где его поджидал академик С. П. Тимошенко. Здесь учёный пробыл до 13 января 1920 года, а 19 января Вернадский уже был в Крыму. Что же касается оставленного им Ростова, то он был сдан добровольцами 11 января 1920 года. О событиях, происходивших в Ростове, поведал Вернадскому его друг и соратник Н. П. Василенко.

«Я не уехал из Ростова, – писал Василенко Вернадскому, – остался там не случайно, а вполне сознательно. Впечатления от всего, что видел и наблюдал там, были самые безотрадные. <…> в три дня Ростов стал неузнаваем. Из чисто европейского города он превратился в грязный, опустошённый, разгромленный: окна разбиты, везде грязь, дворы полны навоза, лавки разграблены, иконы сожжены. Над жителями никаких серьёзных насилий не было, кроме грабежей. Но жители больше месяца переживали тревогу, так как добровольцы остановились в Батайске и оттуда обстреливали город, причиняя вред ни в чём не повинным жителям. 9 февраля им удалось взять Ростов, но только на один день. Затем всё пошло чрезвычайно быстро. Я оставался в Ростове до весны, до конца марта…».

В 1944 году, подводя итоги своей научной жизни, Владимир Иванович укажет и город Ростов как один из научных центров, где учёным отрабатывалась научная идея о живом веществе: «Получаемые мною результаты я излагал постепенно, как они складывались, в виде лекций и докладов, в тех городах, где мне пришлось в то время жить: в Ялте, в Полтаве, в Киеве, в Симферополе, в Новороссийске [80], в Ростове и других. Кроме того, всюду почти – во всех городах, где мне пришлось жить, – я читал всё, что можно было в этом аспекте, в широком его понимании, достать» [81].

А самому городу, ввиду его особого расположения, учёный предсказывал большое будущее.

ИСТОЧНИКИ И ПРИМЕЧАНИЯ

1. ГАРФ. Ф. Р.-439. Оп. 1 Д. 88. Л. 131.
2. Полонская-Василенко Наталья Дмитриевна (1884–1973) – историк, супруга Николая Прокофьевича Василенко, второго президента УАН, профессор Киевского университета, активно переписывалась с В. И. Вернадским. Эмигрировала в 1943 г. – Чехословакия, Западная Германия.
3. Кистяковский Богдан Александрович (1868– 1920) – юрист, академик УАН.
4. Тимошенко Степан Прокофьевич (1878–1972) – физик-механик, академик УАН. С 1919 г. в эмиграции в Югославии, позднее в США, иностранный член АН СССР (1928).
5. ИР НБУВ. Ф. 1. Д. 26154. Л. 1.
6. Таврический университет был основан Крымским правительством в 1918 г. и заново учреждён решением Особого совещания от 12 июля 1919 г. (ГАРФ. Ф. Р-439. Оп. 1 Д. 89. Л. 68–69).
7. Малиновский Иоанникий Алексеевич (1868–1932) – юрист, профессор Томского, Варшавского, затем Донского университетов. С августа 1919 г. – и. о. начальника управления народного просвещения Особого совещания в течение двух недель сентября 1919 г. Арестован большевиками в июне 1920 г., до 1924 г. с небольшими перерывами находился в лагере под Москвой. Академик ВУАН (1925). В 1926 г. переехал в Киев. В 1930 г. в ходе «чистки» уволен из Академии.
8. Спекторский Евгений Васильевич (1875– 1951) – юрист, ректор университета св. Владимира в Киеве, и. о. попечителя Киевского учебного округа. Эмигрировал.
9. Телеграмма пришла в Киев уже после отъезда Вернадского в Ростов.
10. ИР НБУВ. Ф. 1. Д. 2639. Л. 1.
11. Вернадский В. И. Одна из задач дня // Объединение (Киев). 1919. 8(21) сент. То же. : Вернадский В. И. Публицистические статьи / отв. ред. В. П. Волков. М. : Наука, 1995. С. 257–260.
12. ИР НБУВ. Ф. 1. Д. 22764. Л. 1–2. Автограф.
13. Новгородцев Павел Иванович (1866–1924) – философ, юрист, кадет, принимал участие в работе Особого совещания, профессор Таврического университета. С 1921 г. в эмиграции.
14. Малинин Иван Михайлович (1883–1970) – медик-патолог, член Особого совещания, управляющий Отделом народного просвещения в правительстве Деникина, профессор Таврического университета, Кубанского пединститута. С 1944 г. – в Праге, в 1946 г. выехал в США.
15. Бернацкий Михаил Владимирович (1876–1943) – профессор политэкономии, кадет. С 1919 г. – начальник Управления финансов, член Особого совещания. С 1920 г. в эмиграции.
16. Соколов Константин Николаевич (1882–1927) – юрист, кадет, член Особого совещания. Эмигрировал.
17. ИР НБУВ. Ф. 1. № 26916.
18. Беседа с В. И. Вернадским // Приаз. край. 1919. 18 сент. (1 окт.). С. 3.
19. Кривошеин Александр Васильевич (1858–1921) – государственный и политический деятель. С января 1920 г. – начальник Управления снабжения правительства Деникина. Эмигрировал.
20. Астров Николай Иванович (1868–1934) – юрист, кадет, член Особого совещания. Эмигрировал.
21. Степанов Василий Александрович (1871–1920) – горный инженер, кадет, член Особого совещания. Умер на пути в Марсель.
22. Фёдоров Михаил Михайлович (1855–1948) – крупный промышленник, кадет, член Особого совещания. Эмигрировал.
23. Савич Николай Васильевич (1869–1942) – земский деятель, член Особого совещания. Эмигрировал.
24. Демидов Иван Платонович (1873–1946) – журналист, внук В. И. Даля, кадет. Эмигрировал.
25. Долгоруков Павел Дмитриевич (1866–1927) – князь, кадет. Эмигрировал. Расстрелян ОГПУ.
26. Панина Софья Владимировна (1871–1957) – графиня, кадетка. Работала с Вернадским в Министерстве народного просвещения во Временном правительстве с 14 августа 1917 г. Эмигрировала.
27. Юренев Пётр Петрович (1874–1946) – инженер-строитель, кадет. Эмигрировал.
28. Веч. время. 1919. 14 авг.
29. Касаткин-Ростовский Николай Фёдорович (1848–1908) – князь, курский предводитель дворянства, член Государственного Совета. Входил в состав комиссии, созданной 28 июня 1906 г., для обсуждения законопроекта об отмене смертной казни.
30. Тарановский Фёдор Васильевич (1874–1936) – юрист, академик УАН, зав. курсами политпросвещения Отдела пропаганды при Главкоме Вооруженными Силами Юга России (сентябрь 1919 г.), профессор Таврического университета. Эмигрировал.
31. Гиляров Алексей Никитович (1855–1938) – философ, академик ВУАН.
32. Вернадский В. И. Дневники 1917–1921 : окт. 1917 – янв. 1920. Киев : Наукова думка 1994.
33. Тыркова-Вильямс Ариадна Владимировна (1869–1962) – писательница, кадетка. Эмигрировала.
34. ДАК Ф. 16.Оп. 479. Д. 216. Л. 2–5.
35. Билимович Александр Дмитриевич (1878–1963) – профессор политической экономики и статистики Киевского университета. в конце 1917 г. заместитель председателя Военно-промышленного комитета, член Особого совещания, начальник Управления земледелия и землеустрой ства. С 1920 г. – в эмиграции.
36. Грушевский Михаил Сергеевич (1886–1934) – украинский историк, председатель Центральной Рады, президент УНР (1918), академик ВУАН (1923) и АН СССР (1929).
37. Багалей Дмитрий Иванович (1857–1932) – украинский историк и общественный деятель, ректор Харьковского университета, городской голова в Харькове, академик УАН, её вице-президент.
38. Крымский Агафангел Ефимович (1871– 1942) – филолог, востоковед, профессор Лазаревского института восточных языков в Москве, один из организаторов УАН, её Непременный секретарь (1918–1928). Репрессирован.
39. В. И. Вернадский позже вспоминал: «Директория внесла несколько изменений в устав Украинской Академии наук, между прочем – пункт, против которого мы протестовали, что Академия может печатать на всех языках, кроме русского. Печатание на русском языке не было прямо запрещено, но требовало особой мотивировки». (Вернадский В. И. Из воспоминаний. Первый год Украинской Академии наук // АРАН. Ф. 518. Оп. 2. Д. 70. Л. 8).
40. Билимович А. Украинские академики // Великая Россия. 1919. 17(30) сент.
41. Любавский Матвей Кузьмич (1860–1936) – историк, профессор, ректор Московского университета (с 1911 г.).
42. Трубецкой Григорий Николаевич (1873– 1930) – князь, брат С. Н. и Е. Н. Трубецких, дипломат, член Особого совещания – нач. управления по делам исповеданий. Эмигрировал.
43. Носович Владимир Павлович (1864–1936) – юрист, член Особого совещания, начальник Управления внутренних дел. Эмигрировал.
44. Шипов Иван Павлович (1865–1920) – финансист, член Особого совещания без портфеля.
45. Лебедев Владимир Александрович (1867– ) – лётчик, член Особого совещания, начальник Управления торговли, промышленности и снабжения. Эмигрировал.
46. Самую активную деятельность против Академии вёл небезызвестный Билимович.
47. Приаз. край. 1919. 20 сент. (3 окт.).
48. Минц Соломон Львович – инженер, директор фабрики Асмолова в Ростове, на квартире у которого жил В. И. Вернадский.
49. Директория просуществовала с 14 декабря 1918 г. по 5 февраля 1919 г. Возглавляли Директорию В. К. Винниченко, а затем С. В. Петлюра.
50. 5 февраля 1919 г. войска Красной армии заняли Киев.
51. Приаз. край. 1919. 24 сент. (7 окт.).
52. Объединение. 1919. 25 сент. (8 окт.).
53. Вернадский В. И. Дневники. 1917–1921 : янв. 1920 – март 1921. Киев : Наукова думка, 1997. С. 15.
54. Сазонов Сергей Дмитриевич, известный российский дипломат, а в 1918–1919 гг. член правительств Деникина и Колчака, называл Деникина «превосходным солдатом, посредственным полководцем, плохим политиком и никуда не годным дипломатом».
55. Более подробно об аграрной реформе Деникина см.: Из истории гражданской войны. Письма, доклады, записки Н. И. Астрова А. И. Деникину // Новый журн. (Нью-Йорк). 1986. Кн. 63. С. 87–102.
56. Цикл статей Вернадского под названием «Письма о Западе» публиковался 1 (14), 8 (21), 13 (26) окт., 20 (2 нояб.) 1919 г. Подписаны псевдонимом «Володарь».
57. Приезд членов бывшей Украинской Академии наук // Свобод. речь. (Ростов н/Д). 1919. 28 нояб. (11 дек.). № 258.
58. См.: Онищенко А. С. , Смолий В. А., Дубровина Л. А. В. И. Вернадский и Украина // Вибрані наукові праці академіка В. І. Вернадського. Т. 1. Кн. 1. Киев, 2011. С. 97–170.
59. Василенко Николай Прокофьевич (1866– 1935) – украинский общественный и политический деятель, один из основателей Украинской Ака- демии наук, второй Президент УАН (1921–1922).
60. Вернадский В. И. Украинский вопрос и русское общество : [доклад. зап. ген. А. И. Де- никину] // Вибрані наукові праці академіка В. І. Вернадського. Т. 1. Кн. 2. Киев, 2011. С. 224.
61. Там же.
62. Там же.
63. Вернадская Нина Владимировна (1898–1986), в замужестве Толь, – дочь В. И. Вернадского, врач- психиатр. в 1922–1939 гг. жила в Праге, затем в США.
64. Письма В. И. Вернадского детям / публ. М. Ю. Сорокиной // Природа. 2004. № 1. С. 69.
65. Дон. речь. 1919. 1 (14) дек. (№ 17); 4 (17) дек. (№ 19).
66. Вернадский В. И. Об автономии // Вибрані праці академіка В. І. Вернадського. Т. 1. Кн. 2. С. 230.
67. Вернадский В. И. Об организации местной власти // Там же. С. 237.
68. Палиенко Николай Иванович (1869–1937) – юрист Харьковского (1912–1919), Таврического университета (1920–1921), академик ВУАН (1930). В конце 1919 г. находился в Ростове.
69. Палиенко Н. И. К вопросу об организации власти // Дон. речь. 1919. 11 (24) дек. (№ 24).
70. См.: Решетова Н. А. Интеллигенция Дона и революция. М. : РОССПЭН, 1998. С. 56–94.
71. Харламов Василий Акимович (1875–1957) – донской общественный деятель. С августа 1918 г. – председатель Большого войского круга Всевеликого Войска Донского.
72. АРАН. Ф. 518. Оп. 4. Д. 80. Л. 75.
73. Арнольди Владимир Митрофанович (1871– 1924) – ботаник, географ, директор ботанического сада и профессор Кубанского университета (1919– 1922).
74. Вернадский В. И. Записка об изучении живого вещества с геохимической точки зрения // Изв. РАН. 1921. Сер. 6. Т. 15. № 1/18. С. 120–123.
75. Чарноцкий Владимир Иванович (1865–1941) – геолог, сотрудник Геологической комиссии при правительстве Деникина. Эмигрировал.
76. Ренгартен Владимир Павлович (1882–1964) – геолог, сотрудник Геологической комиссии при правительстве Деникина. Член-корреспондент АН СССР (1946).
77. Геологическая комиссия утверждена Деникиным 27 августа 1919 г. (ГАРФ. Ф. Р-439. Оп. 1. Д. 89. Л. 252–253. Подлинник).
78. Геологический комитет был утвержден 19 января 1881 г. при Горном департаменте Министерства государственного имущества; с октября 1905 г. находился в ведении Министерства торговли и промышленности.
79. Подробнее см.: Бастракова М. С. Становление советской системы организации науки. 1917– 1922. М., 1973. С. 99–108.
80. В. И. Вернадский ошибочно назвал Новороссийск. Научной деятельностью, учёный занимался в Екатеринодаре, где также выступил с лекцией о живом веществе. – В. Л.
81. Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере // Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 504.