ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 33-й

Здравоохранение на Дону

Н. А. Казарова

ФЕЛЬДШЕР ГРИГОРИЙ ЗАДЁРА

Г. П. Задёра. Фото из фонда Ростовского областного музея краеведения. РОМК ОФ. 18089-1

Имя фельдшера, писателя, публициста Г. П. Задёры было хорошо известно читателям в дореволюционной России и, особенно, на Северном Кавказе, поскольку оно часто встречалось на страницах газет и журналов. В публицистике Г. П. Задёры нашли отражение и медицинские воззрения его времени, и его борьба за права фельдшеров, и его собственный профессиональный опыт. Защищая права фельдшеров, он писал о том, что фельдшеры, поставленные рамками закона в униженное положение, терпят материальные и нравственные лишения и призывал обратить внимание на важную роль, которую они играют в медицинской практике.

Григорий Пантелеймонович Задёра родился 26 января 1871 года в бедной крестьянской семье в слободе Сватова Лучка Купянского уезда Харьковской губернии. Получив образование в сельском училище, он в 1883 году поступил за счёт земства в Харьковскую фельдшерскую школу и после её окончания в 1890-м пять лет отрабатывал на родине земскую стипендию в должности помощника лекаря и аптекаря. Позже о нелёгкой жизни сельского фельдшера, всегда стеснённого в средствах, о его службе, полной горечи и неприятностей, отнимающей всё время, а иногда и жизнь, Г. П. Задёра напишет рассказ «На скромном посту» [1].

Появление в начале 1890-х годов профессиональной фельдшерской печати, и в частности, газеты «Фельдшер» [2] привело Г. П. Задёру к мысли о необходимости общественной и публицистической деятельности, направленной на защиту прав фельдшеров, и удовлетворение их насущных профессиональных потребностей. Вот как он об этом писал: «Четверть века тому назад я случайно прочёл объявление об издании газеты “Фельдшер”. Конечно, я немедленно послал подписные деньги. Никогда не забуду того момента, когда я получил газету – сразу два номера – в деревенской почтовой конторе, куда шёл утром, по дороге на службу. Было холодно, шёл мокрый снег, но я, пока дошёл до больницы, просмотрел оба номера, с волнением хватаясь то за один, то за другой. Как сейчас помню, как я позавидовал товарищам, заметки и письма которых были напечатаны в газете, и я тогда же дал себе слово во что бы то ни стало попасть в ряды сотрудников “Фельдшера”. Ещё более помню чувство, испытанное тогда мною: я, фельдшер, робко шедший по своему тернистому пути, сразу почувствовал под собою твердую почву, смелее взглянул в будущее. Я думаю, что с таким же чувством  “Фельдшер” был встречен всеми товарищами, разбросанными  по разным местам и ведомствам родной страны. Он приободрил нас, вселил в нас веру в возможность лучшей доли, стал зеницей в беспросветной дотоле судьбе нашей» [3, с. 637].

В 1891 году Г. П. Задёра начинает публиковаться и вскоре становится одним из активных авторов газеты «Фельдшер», а также «Литературно-медицинского журнала». В своих заметках и статьях он призывает к улучшению бытовых и правовых условий жизни и деятельности фельдшеров, к пониманию их служебного положения, крайне ограничивающего их поле деятельности как помощника врача, в то время как сама жизнь, очень часто заставляла заниматься самостоятельным врачеванием, и тем самым преступать закон [4].

Очерки, а затем фельетоны и рассказы Г. П. Задёры публиковались не только в специальных медицинских газетах и журналах, но и на страницах «Нивы», «Русского слова», «Приазовского края». Рассказ «Фельдшер Строганов» вышел отдельным изданием [5]. В своих рассказах Григорий Пантелеймонович старался показать преданность фельдшеров и провизоров служебному долгу, правдиво отображал их быт и самоотверженную работу. Герой рассказа «На скромном посту» фельдшер Антон Александрович Тотсамов, заразившись во время борьбы с эпидемией холеры, умирает в одиночестве, вдали от семьи, с горечью думая о том, что «жил не для себя, между прочим, весь отдаваясь неблагодарной службе и мелким хлопотам» [1, c. 172].

В 1895 году Задёра оставил службу в земстве и более четверти века прослужил на железнодорожном транспорте: в железнодорожных «приёмных покоях» Лисичанска, Невиномысской, Сарепты, Владикавказской железной дороги. В 1901 году он с женой Ольгой Васильевной и двумя детьми Лидией и Анатолием переехал в Ростов-на-Дону, и вся его дальнейшая жизнь была связана с этим городом [6, л. 56]. В Ростове родились ещё трое детей – Виктор, Ангелина и Валерия [6, л. 56 об.]. Одна из его дочерей, историк Ангелина Григорьевна Задёра, в 30–40-х годах была лучшим методистом среди учителей ростовских школ, а позже, ведущим доцентом на историческом факультете Ростовского государственного университета. Студенты, которым довелось у неё учиться, будучи сегодня известными учёными, профессорами и доцентами вспоминают её как прекрасного преподавателя и деликатного, доброго человека.

А. Г. Задёра. Фото из фонда Ростовского областного музея краеведения. РОМК ОФ. 17514

В Ростове Г. П. Задёра служил сначала в должности фельдшера, а затем делопроизводителя и секретаря в управлении здравотдела Владикавказской железной дороги, продолжая совмещать профессиональную деятельность с литературной.

В 1903 году в ежемесячном приложении к журналу «Нива» [7], а затем в 1905-м отдельным изданием выходит его очерк «Медицинские деятели в произведениях А. П. Чехова» [8]. Г. П. Задёра объясняет обращение к этой теме рядом причин. Прежде всего тем, что интерес к медицине и её деятелям никогда прежде не носил такого серьёзного характера и не достигал такой высокой степени. «С одной стороны, благодаря повышению общей культурности, на медицинских деятелей перестали смотреть как на жрецов, деятельность их стала на виду у общества и сделалась, до некоторой степени доступной для вмешательства и критики; с другой, чрезвычайные успехи и открытия в области медицины все более привлекают к ней внимание общества, с третьей, наконец, этому способствует всё возрастающий конфликт между пациентами и врачами» [8,c. 4]. Таким образом, вручая своё здоровье и жизнь медицинским работникам, человек предъявляет к ним и определённые требования, и чем культурнее общество, тем эти требования и шире, серьёзнее и строже. «Теперь уже общество не довольствуется тем, чтобы люди, посвятившие себя медицинской деятельности, знали, какое лекарство или диета назначаются в том или другом случае, но оно считает необходимым, чтобы медицинские деятели кроме специальных знаний обладали известными нравственными качествами, без которых никакая наука не может быть полезной в полной мере, без которых всякая наука может быть лишена  драгоценных её свойств и низведена в лучшем случае на степень простого, шаблонного ремесла, в худшем – шарлатанства. Теперь, по мнению общества, медицинские деятели должны обладать  добросовестностью, гуманностью, самоотвержением [Так в тексте. – Н. К.], чувством долга и нравственной ответственности; оно требует, чтобы врач был в то же время и человеком. И требования общества в этом отношении чрезвычайно широки» [8, с. 4].

Как всякое общественное движение, интерес к медицине и её деятелям перешёл из жизни в литературу – не только публицистическую, но и художественную, а из писателей никто так много не занимался изучением и изображением медицинских деятелей, как А. П. Чехов.

Типы медицинских деятелей, изображённые Чеховым, представляют, как считает автор очерка, особый интерес по многим причинам: «во-первых, Чехов – глубокий талант; во-вторых, талант этого, как говорил о нём Л. Н. Толстой, “несравненного художника жизни” отличается чрезвычайной объективностью; в-третьих, Чехов сам был врачом, и потому из всех писателей, интересовавшихся медициной и её деятелями, он является, быть может, наиболее компетентным. Каковы медицинские деятели в произведениях Чехова, каковы их специальные познания и нравственные качества, вообще, какое впечатление производит строгий смотр, произведённый великим писателем современным медицинским деятелям – определение этого и составляет задачу настоящего очерка» [8, с. 5–6].

Рассматривая образы двадцати восьми врачей и шести фельдшеров в произведениях А. П. Чехова, Г. П. Задёра приводит факты из жизни и из своей практики, комментирующие то или иное произведение, или мысль писателя. Сначала он  рассматривает образы врачей, а затем фельдшеров, поскольку те и другие находятся в различных условиях материального, служебного, бытового, общественного, и правового положения.

Г. П. Задёра. Фото из фонда Ростовского областного музея краеведения РОМК. ОФ. 18089-2

Одна из проблем, которую поднимает автор, – взаимоотношение врачей и фельдшеров. В самом безотрадном виде предстают взаимоотношения героев рассказа Чехова «Неприятность». «Неужели, – задаёт вопрос Задёра, – физическая расправа врачей с фельдшерами такое типичное явление, что его следует делать предметом художественного произведения, имеющего по существу своему обобщающий характер? Увы!.. Роясь в газетном материале, услужливо повествующем как о светлых, хороших сторонах нашей общественной жизни, так и о мрачных явлениях в ней, мы убеждаемся, что дикая расправа с фельдшером практикуется представителями “гуманнейшей” профессии не очень редко» [8, с. 18].

На основе материалов прессы автор очерка приводит примеры, подтверждающие, что Чехов описывает типическое явление [8, с. 18–19]. «Если мы сделаем экскурсию в область фактов, – пишет Задёра, – то увидим, что начальство фельдшера обычно чинит над ним и суд, и расправу по личному усмотрению, не справляясь ни с какими законами. Касается ли то фельдшера из солдат и нехорошего человека, или же это относится к деятелю почтенному и полезному, в нравственном отношении стоящему, быть может, далеко выше своих судей, – всё равно, и с тем и с другим не церемонятся. Чтобы, например, выгнать фельдшера со службы – в земстве ли то, на железной дороге, на заводе и т. д. – для этого достаточно желания врача. По каким мотивам он этого желает – этого даже не доискиваются: сделал ли фельдшер поступок, действительно достойный кары, или просто его физиономия не понравилась врачу, или у них возникли личные счёты, – это всё равно: фельдшера выгоняют, лишая его приюта и хлеба, а врачу дают другого, с которым он поступает так же» [8, с. 64].

Таким образом, «никто даже из врачей, не упрекнёт Чехова в том, что он тратил свой талант на изображение случаев исключительных, не подлежащих обобщению» [8, с. 20].

Задёра подчёркивает, что Чехов понимал не только всю тяжесть и ненормальность положения фельдшеров, но и причины её порождающие, проявляя обычную для его художественного дарования вдумчивость и искреннее, гуманное чувство [8, с. 62].

Другая проблема, которую затронул автор очерка, это отношение между врачами и пациентами.

Врачи в изображении А. П. Чехова производят на Г. П. Задёру впечатление тяжёлое, гнетущее: «Поразительны невежество и некультурность, иногда доходящая до преступности, нравственное ничтожество, пассивность, инертность, дряблость, и лишь в виде большого исключения – любовь к науке, нравственная порядочность. И ни у кого – свободной воли и той веры в себя, которая не ищет поддержки во внешних условиях, а находит силу в самой себе» [8, c. 67]. Автор очерка призывает медицинских работников перестать ссылаться на внешние условия и обратиться к собственной нравственности: «Все ссылаются на внешние условия. Но ведь эти условия создают люди же, все в совокупности, в т. ч. и те, которые жалуются на эти условия, ждут, что они улучшатся сами собой, вопреки их дурной жизни или апатии. Окружающие условия не создаются сами собой. Их создают и направляют люди. И если в людях есть искра Божья, то создаваемые ими условия жизни хороши, если же в сердцах людей нет этой Божьей искры, побуждающей их к лучшей личной и общественной жизни, то в какие внешние условия не поставь этих людей, – жизнь их будет дурно направлена. Ничем нельзя так убедить человека в неправильности его жизни, как показать ему её последствия. И Чехов делал это с замечательным искусством, как истинный художник. Перед современным обществом он поставил верное зеркало и заставил взглянуть в него» [8, с. 69].

Продолжением темы «писатели о медицине» стала публикация брошюры Г. П. Задёры «Л. Н. Толстой о медицине и врачах» [9], в которой автор дал подробный обзор высказываний великого писателя о медицине, соглашаясь с его резкой оценкой современного её положения как «науки и лечения для привилегированного меньшинства». Такая медицина безнравственна, отсюда критическое и ироничное отношение Толстого к медицине и докторам. В заключительных строках брошюры Задера писал: «Толстой постиг человеческую душу, как истинный мыслитель, и осветил лучами своего знания всё, чего коснулся его гений. Заглянув в область медицины, он сделал для человечества величайшее открытие, которое несомненно будет иметь серьёзное и благотворное влияние на дальнейший ход идей в этой области. Открытие это основано на верно и глубоко понятых явлениях нравственной и физической жизни людей, доказано несомненной нелепостью господствующих течений научной мысли и освещено блестящим гением до самой простой и весьма понятной очевидности – преимущественное значение для медицины мира духовного, нравственного, перед миром вещественным, физическим, движений сердца – перед движением ума.

Называя себя мудрыми – “обезумели”. Самая блестящая человеческая мудрость, если она не освещена и не согрета высоким нравственным чувством, равна безумию со всеми его последствиями. И по пути именно этой мудрости направляется господствующая медицина, и с этого пути её необходимо свернуть на путь иной, на путь мудрости истинной, освещённой высоким нравственным чувством – к страдающему, больному человеку. Нравственное чувство человека не может и не должно мириться с тем, что в наши дни медицина смотрит на болезни не как на страдания живых людей, а как на отвлечённые шарады, для решения которых нужно лишь прописать то или другое лекарство или диету. Для современной медицины нет больных людей  – есть только известные формы болезней, обусловленные известными микробами. И этого не должно быть и когда-нибудь не будет. Когда-нибудь для науки перед отвлечёнными формулами и микробами предстанет человек, со всем его сложным духовно-нравственным миром, живущий, думающий, страдающий, умирающий. Тогда врачи не будут только “делать вид, что они помогают страждущим людям”, а действительно будут делать это, отдаваясь своему высокому служению с любовью и всей душой. И тогда медицина будет истинной, благотворной и как воздух необходимой для людей. Тогда все примут её и уверуют в неё» [9, с. 60–61].

 Книга Задёры вызвала большие возражения в медицинской печати [10]. В газетах и журналах автора в самых резких выражениях обвиняли в искажении позиции великого писателя и непонимании его мыслей. Газета «Русский врач» в оскорбительной форме писала: «Давно уже сказано: “quod licet Iovi non licet bovi”. Поэтому всякие попытки гг. “bovi” подражать Юпитеру всегда принимают крайне комичный характер. Одну из таких попыток мы видим в появившейся недавно книжке Г. П. Задёры “Л. Н. Толстой о медицине и врачах”. Автор давно уже известен, как один из самых развязных застрельщиков того фельдшеризма дурного тона, который считает своей миссией подрывание авторитета врачей, а уж заодно и всей медицины. Психологические основы этой вражды к врачам лежат, конечно, в ненормальном правовом и бытовом положении фельдшеров, и на обязанности наиболее сознательных представителей фельдшерского сословия лежит выяснение этого положения и борьба за его улучшение, а никак не срывание своей злобы на врачах, а тем более на медицинской науке, прикосновенностью к которой сами фельдшера любят так хвастаться. Г. Задёра надёргал из произведений Л Н. Толстого массу мест, характеризующих с дурной стороны врачей и развенчивающих медицину. Но в этом нет ровно ничего нового. Кто не знает мнения Толстого о всей современной науке и о современной культуре. Его взгляды на медицину составляют только маленькую часть его мировоззрения. Но по истине смешно видеть, как вслед за мощным голосом великого писателя – великого даже в своих заблуждениях – раздаётся комариный писк г. Задёры, пытающегося попасть своим маленьким жалом в то самое место, которое бичует Толстой. По-видимому, г. Задёра искренне убеждён, что Толстой, критикуя врачей и медицину, стоит на точке зрения фрондирующих русских фельдшеров. Он, вероятно, думает, что о фельдшерах Толстой несравненно более высокого мнения, чем о врачах, а что таких фельдшеров, которые пишут книги по малодоступным их пониманию вопросам, он считает прямо призванным возродить нашу гнилую культуру» [11].

Задёра ответил на критику статьей «Сердитая каста» [12], но не ограничился этим и обратился непосредственно к Л. Н. Толстому с просьбой сообщить, правильно ли изложил мысли великого писателя. 2 апреля 1907 года он послал письмо Толстому вместе со своей книгой «Л. Н. Толстой о медицине и врачах», в котором писал: «Лев Николаевич, написанная мною брошюра “Л. Н. Толстой о медицине и врачах” вызвала негодование в среде врачей. Во всех врачебно-бытовых журналах они настойчиво обвиняют меня в “извращении” Ваших идей. Преклоняясь перед нравственной высотой Вашего учения, я весьма дорожил тем, чтобы правильно понять и изложить Ваши мысли, насколько они относятся к медицине и врачам. И мне хотелось бы знать от Вас, извратил я Ваши идеи или нет. Будьте добры, Лев Николаевич, если позволит Вам время, написать мне об этом несколько слов. Искренне и глубоко уважающий Вас. Гр. Задёра» [13, с. 646–647].

14 апреля 1907 года Толстой прочитал брошюру и в тот же день ответил автору: «1907 г. Апреля 14. Я. П.

Григорий Пантелеймонович,

Я прочёл вашу статью: “Толстой о Мед[ицине] и Вр[ачах]” и благодарю вас за вполне точное выражение моих мыслей и чувств о современной науке вообще и о медицине в частности.

Особенно же порадовало меня в вашей статье выраженное вами сочувственное согласие с теми религиозно-нравственными основами, из которых само собой вытекает – и не может быть иначе – то отношение к современной науке и медицине, к[отор]ое так верно выражено в вашей статье.

От всей души благодарю вас.

Лев Толстой [13,с. 647].

Ответ Л. Н. Толстого Г. П. Задёре. 1907 г. Фото из фонда Ростовского областного музея краеведения. РОМК ОФ. 18089-16

Статьи и очерки Г. П. Задёры продолжали появляться в газетах и журналах, а в 1913 году в Ростове-на-Дону под его редакцией стал выходить журнал «Фельдшерская мысль» [14] – орган  Ростовского-на-Дону общества фельдшеров, фельдшериц и  акушерок, издаваемых правлением Общества. Задачу журнала его редактор видел в том, чтобы давать читателям наиболее существенный материал из фельдшерской жизни, поддерживать и укреплять связь между всеми членами Ростовского-на-Дону фельдшерско-акушерского общества [14, с. 1]. Он регулярно выступал в журнале с острыми статьями по различным вопросам жизни и деятельности фельдшеров, освещал работу Ростовского общества фельдшеров и акушерок, членом правления которого состоял [15].

Фото из фонда Государственного архива Ростовской области

В журнале была постоянная рубрика «Выдающиеся деятели по фельдшерскому вопросу», в которой публиковались биографии известных фельдшеров и общественных деятелей. Журнал просуществовал два года: в условиях начавшейся войны Г. П. Задёра вынужден был прекратить его издание. Несмотря на непродолжительное существование «Фельдшерская мысль» способствовала росту общественного сознания и профессионального уровня медицинских работников Юга России, оставив заметный след в истории отечественной медицинской периодической печати.

После Октябрьской революции Г. П. Задёра продолжал работать в медицинских и профсоюзных организациях: в здравотделе управления Владикавказской (Северо-Кавказской) железной дороги, в Ростовском микробиологическом институте Наркомздрава РСФСР, в Северо-Кавказском краевом управлении общества Красного Креста [16]. В 1930-е годы он был корреспондентом Северо-Кавказского журнала «За саноборону», где опубликовал актуальные статьи об организации и улучшении работы Красного Креста [16, с. 50]. Появлялись его статьи и в других изданиях [17]. Не оставлял он и беллетристику, писал рассказы, стихи. В 1920 году была опубликована его пьеса «Красная птица» – сюжет из времён Гражданской войны [18].

Григорий Пантелеймонович активно участвовал в общественной жизни: возглавлял железнодорожный отдел Медсантруда, работал в комиссиях профсоюза Медсантруда. Умер Г. П. Задёра в Ростове-на-Дону 11 февраля 1937 года после тяжёлой болезни [16, с. 50].

В одной из своих статей Г. П. Задёра писал о фельдшере и писателе П. К. Белецком: «Читатели “Фельдшера” никогда не забывали его талантливых статей по фельдшерскому вопросу, всегда глубоко содержательных, бодрых, отличающихся верным критическим чутьём и смелой правдивостью» [19]. Эти слова в полной мере можно отнести и к самому Григорию Пантелеймоновичу Задёре.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Задёра Г. П. На скромном посту // Нива. 1904. № 9. С. 169–172.
2. Фельдшер : Газета, посвящённая медицине, гигиене и вопросам фельдшерского быта. Ред-изд. Б. А. Окс. Спб.,1891–1916.
3. Задёра Г. П. Омрачённый праздник // Фельдшерская мысль. 1914. № 12. С. 637–640.
4. Его же. Медицинское дело и фельдшерский вопрос на железных дорогах и в земствах. СПб. : «Медицинский журнал» д-ра Окса, 1904. 6 с.; Его же. Право фельдшеров и фельдшериц на высшее медицинское образование. СПб. : «Литературно-медицинский журнал» д-ра Окса, 1907. 30 с.; Его же. Современное значение и задачи Общества российских фельдшеров. СПб. : «Мирный труд», 1911. 9 с. и др.
5. Его же. Фельдшер Строганов. СПб., 1904. 35 с.
6. ГАРО. Ф. 226. Оп. 21. Д. 531.
7. Задёра Г. П. Медицинские деятели в произведениях А. П. Чехова // Нива : Ежемесячное прил. к журн. 1903. № 10. С. 301–324; То же. 1903. № 11. С. 481–510.
8. Его же. Медицинские деятели в произведениях А. П. Чехова. Ростов н/Д. : Типо-литография М. И. Осадченко, 1905. 72 с.
9. Его же. Л. Н. Толстой о медицине и врачах. СПб. : «Литературно-медицинский журнал» д-ра Окса. 1906. 61 с.
10. Вигдорчик Н. А. Лев Николаевич Толстой и Григорий Пантелеймонович Задёра // Русский врач. 1907. Т. 6, № 23. С. 790–793; Его же. [рецензия] // Врачебная газета. 1906. № 48. С. 1309; Его же. Ответ г. Задёре // Врачебная газета. 1907. № 10. С. 303–304; Хроника и мелкие известия // Русский врач. 1906. Т. 5, № 48. С. 1534; Русский врач. 1907. Т. 6, № 3. С. 107; Отголоски печати // Приазовский край. 1907. 3 мая. (№ 120). С. 2.
11. Хроника и мелкие известия.// Русский врач. 1906. Т. 5, № 48. С. 1534.
12. Задёра Г. П. Сердитая каста // Фельдшер. 1907. № 3. URL: litlif.club (дата обращения: 13.03.2024); Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 77 : Письма 1907. М. : Гос. изд-во художеств. лит., 1956. С. 148. (Серия третья : Письма).
13. Его же. Л. Н. Толстой о медицине и врачах : [Предисловие и послесловие ко 2-му изданию очерка Г. П. Задёры под этим же заглавием] // Фельдшерская мысль. 1914. № 12. С. 639–650.
14. От редакции // Фельдшерская мысль. 1913. № 1. С. 1–2.
15. Задёра Г. П. Трезвый бюджет // Фельдшерская мысль. 1914. № 11. С. 603–606; Его же. Фельдшер и учитель // Там же. 1914. №5. С. 255–256; Его же. О народно-общественных задачах фельдшерских обществ и Союза их // Там же. 1913. № 1. С. 21–22; «О проекте нового законодательства о фельдшерах» // Там же. 1913. № 1. 23–25.
16. Ионов Ю. В., Ионов А. Ю. Фельдшер Г. П. Задёра // Фельдшер и акушерка. 1981. № 10. С. 48–50.
17. Задёра Г. П. Отчёт о пастеровских прививках при Ростовском-на-Дону микробиологическом институте Наркомздрава // Юго-Восточный вестник здравоохранения (Ростов-на-Дону). 1923. № 10–11. С. 53–55.
18. Его же. Красная птица. Ростов н/Д., 1920. 30 с.
19. Его же. Павел Кузьмич Белецкий // Фельдшерская мысль. 1913. № 11. С. 606.