ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2000-й

История здравоохранения и медицины Ростовской области

Т. Д. Янович

ЖИЗНЬ В НАУКЕ

воспоминания ростовского ученого, эпидемиолога Т. Д. Янович

Я коренная уроженка Области войска Донского. Мой дед, Барковский Александр Степанович, после освобождения крестьян в 1861 году от крепостной зависимости был привезен родными из Тамбовской области на хутор Заполянский Усть-Медведицкого округа Области войска Донского в пятилетнем возрасте. Здесь же родился мой отец, Барковский Данил Александрович (1883-1983), здесь он женился на моей матери Вербенко Анне Кузьминичне, здесь же родилась и я 7 января (по новому стилю 20) 1905 года.

Мужское поколение нашего рода по отцу плотники, но в советское время, после соответствующей учебы, отец стал техником-строителем. Отец — участник трех войн, ветеран партии и труда, персональный пенсионер.

В 1910 году мои родители выехали на постоянное место жительства в станицу Березовскую Усть-Медведицкого округа Области войска Донского (ныне Волгоградская область).

В станице Березовской я окончила женское трехклассное училище, училась год в Высше-начальном училище, потом, после трехлетнего перерыва, окончила семилетку в 1923 году.

Перерыв в ученьи был обусловлен тем, что мой отец в 1918 году был направлен комиссаром в Арчадино-Чернушенскую волость, куда выехала наша семья: мы жили на небольшом немецком хуторе Ляпине (18 дворов), в котором школы не было. К счастью моему, на хуторе я могла пользоваться прекрасной библиотекой бывшего имения помещика Жеребцова, которая была в ведении комиссара Арчадино-Чернушенской волости. Фактически, в течение трех лет шло мое самостоятельное образование, изучение классической литературы, в том числе, и публицистической. Несмотря на мой подростковый возраст мои чтения по истории и литературе отложили отпечаток на мою последующую жизнь, на желание получить образование и на любовь к исторической литературе. Одновременно здесь, на хуторе, я занималась, как старшая среди детей нашей семьи, всеми видами сельского хозяйства и особенно в полную силу в весенне-летнюю пору.

С установлением советской власти на Дону семья наша возвратилась в станицу Березовскую в сентябре 1920 года и я поступила в седьмой класс школы, которую успешно окончила в 1923 году.

В это время в станице организовалась комсомольская ячейка, в которую вступила и я. Но в конце года вокруг стали свирепствовать банды Вакулина. Демобилизованный из Красной Армии отец возглавил наш комсомольский отряд и совместно с другими отрядами в 1921 году банду удалось разгромить.

В 1923 году я уехала продолжать обучение в городе Ростове-на-Дону, где проживала сестра моего отца. Здесь поступила в девятилетку (школа № 7 имени Свердлова, ныне школа № 5), которую успешно закончила в 1925 году. К сожалению, продолжить образование в этом году мне не удалось по семейным обстоятельствам; надо было работать. Мне удалось, несмотря на безработицу, поступить работницей Донской государственной табачной фабрики. Вскоре я была переведена мастерицей в укладочный цех. Проработала я на фабрике около пяти лет. Никогда не оставляла надежды продолжить образование и поступила на вечернее отделение школы повышенного типа при ДГТФ на последний курс. Здесь были превосходные преподаватели из вузов, и рабочая молодежь фабрики получала хорошее образование. Многие девушки и юноши ДГТФ, окончившие эту школу, были направлены в вузы страны. Меня партийно-комсомольская организация в 1927 году направила учиться на медицинский факультет Донского университета, который я закончила в 1932 году.

В 1928 году партийной организацией была принята в члены ВКП (б) с шестимесячным кандидатским стажем. В институте (в 1930 году медицинский факультет Донского университета бы преобразован в мединститут) я получала персональную стипендию, установленную М. И. Калининым.

В период студенческих лет исполняла партийные поручения: была парторгом на курсе, членом партбюро и долгое время исполняла обязанности внештатного партийного следователя РКК Пролетарского райкома ВКП (б).

После окончания медицинского института была утверждена аспирантом кафедры микробиологии Ростовского медицинского института. Руководил кафедрой профессор А. А. Миллер. Но после годичного прохождения аспирантуры по решению ГК ВКП (б) в мае 1933 года меня направили на работу в Научно-исследовательский институт эпидемиологии и микробиологии (в дальнейшем по тексту ИЭМ) на должность заведующей лабораторией местного государственного контроля по выработке бактерийных препаратов и я была зачислена в штат Центрального контрольного института Министерства здравоохранения. В этой должности работала по март 1938 года. По совместительству продолжала аспирантуру.

Одновременно мне было предложено городским бюро партийной организации в ИЭМ организовать партийную ячейку, что я и выполнила, и была избрана парторгом.

Тридцатые годы были годами высокой творческой активности в Институте эпидемиологии и микробиологии, как в области теории, так и практики. Директор института, профессор А. А. Миллер, широко привлекал к научно-практической работе санитарных врачей, эпидемиологов и микробиологов, а также инфекционистов. Он возглавлял научное общество эпидемиологов, микробиологов, инфекционистов и гигиенистов и, таким образом, под научным контролем на Северном Кавказе были все экологические проблемы и проблемы природно-очаговых болезней. Следовательно, у нас, у молодой научной смены и врачей, была большая школа, высококвалифицированное руководство в области профилактической медицины и организации здравоохранения.

Но в 1937 году начались репрессии, в том числе, среди ученых медиков и в санитарно-эпидемиологической службе. Были репрессированы профессор и оба его заместителя, а также многие врачи ИЭМ и Облздрава. На бюро Кировского РКП (б) в результате того, что я встала на защиту товарища, Софьи Гордон (заместителя директора ИЭМ), не признав в ней «врага народа», мне был вынесен строгий выговор с занесением в личное дело и я была снята с должности парторга института и, в последующем, подвергалась таким наветам, доносам, клевете, что с трудом выдержала эти натиски.

В феврале 1938 года меня вызвали в Министерство здравоохранения РСФСР и Андрей Федорович Третьяков, министр, предложил мне занять в Ростовском ИЭМ должность директора института. Для меня это было неожиданно, да к тому же у меня был только пятилетний врачебный стаж, неоконченная диссертация, я боялась занять столь ответственную должность. Но мне сказали, что вопрос согласован на всех инстанциях.

Итак, в марте 1938 года я приступила к работе в институте эпидемиологии в должности директора и работала вплоть до эвакуации из Ростова 18 октября 1941 года, но официально отчислена в январе 1942 года. После эвакуации (очень длительной, на гужевом транспорте) я была вызвана в город Казань, куда эвакуировалось Министерство здравоохранения РСФСР и была направлена в город Томск, вначале представителем Отдела бактериологических институтов Минздрава, но вскоре была назначена директором Томского института эпидемиологии и микробиологии.

Возвращаясь к биографическим данным отмечу: в 1939 году я защитила кандидатскую диссертацию. В этом году был снят с меня партийный выговор; я была избрана председателем Общества эпидемиологов, микробиологов, инфекционистов и гигиенистов, депутатом Горсовета, исполняла обязанности председателя секции здравоохранения депутатской группы. Что, на мой взгляд, особенно ценно в моей деятельности на должности директора, это перевод производственного отдела по выработке вакцин и сывороток на полный хозяйственный расчет. Устав производства был утвержден Крайисполкомом и Министерством. Наша первая инициатива перевода медицинского научно-производственного учреждения была подхвачена всеми соответствующими институтами страны; метод оправдал себя как высокопрогрессивный. Я получила звание Отличника здравоохранения.

Томский научно-исследовательский институт эпидемиологии и микробиологии, в годы войны переименованный в Институт вакцин и сывороток МЗ СССР, — старейший и самый крупный в Сибири институт такого профиля с богатыми традициями, с высококвалифицированными кадрами. В связи с тем, что во время войны на оккупированной территории Белоруссии, Украины, на Северном Кавказе, в блокадном Ленинграде прекратили свою деятельность НИИЭМ со своими производственными отделами, эти задачи были перенесены на сибирские и среднеазиатские институты. Томский институт стал одним из ведущих по производству вакцин и сывороток, особенно противораневых, для фронтов, а также для защиты тыла от эпидемических болезней. Вот в таком институте я стала работать в должности директора с 18 марта 1942 года и работала здесь 12 лет, до октября 1953 года. Об этом периоде работы института написано много в печати. У меня имеются более 10 почетных грамот от Томского, Новосибирского, Кемеровского облисполкомов и от Алтайского крайисполкома; имеются ряд приказов от Министерства здравоохранения с благодарностью и медали за труд в период Великой Отечественной войны.

То, что институт с честью выполнил свои задачи, объясняется сплоченностью коллектива, созданием условий для его плодотворной работы, а также тем, что были привлечены высококвалифицированные кадры эвакуированного из Ленинграда Института экспериментальной медицины; благодаря огромной заботе и помощи местных партийно-советских органов.

В связи с недостатком специалистов в области эпидемиологии мне было предложено организовать в Томском медицинском институте кафедру эпидемиологии. В 1947 году я организовала такую кафедру и заведовала ею по совместительству семь лет. Томский период моей биографии характерен следующими научно-практическими действиями: уже в 1940 году мы организовали периодический выпуск трудов института. Был создан мощный эпидемиологический отдел во главе с академиком А. А. Смородинцевым, в последующем, при отделе организована вирусологическая лаборатория. Произведена полная реконструкция лабораторий производственного отдела с учетом современной технологии и в послевоенные годы приступили к строительству нового производственного городка, с современными клиниками для лошадей-продуцентов. Мною были широко развернуты исследования по проблеме фитонцидов в медицинском плане. Идеологически ученые института твердо стояли на позициях классической генетики.

В Томске мне пришлось все годы руководить Обществом эпидемиологов, микробиологов, инфекционистов и гигиенистов, быть бессменным депутатом горсовета и руководить комиссией здравоохранения депутатской группы, избираться членом райкома партии Кировского района и членом обкома КПСС.

Еще в конце сороковых годов, покойные ныне академик Алексей Алексеевич Заварзин и заслуженный деятель науки, Герой Социалистического Труда, профессор биологии Токин просили меня перейти работать в Институт экспериментальной медицины в лабораторию по проблеме фитонцидов, возглавить ее медицинскую часть, но это удалось мне только в 1953 году: я выдержала конкурс и меня отпустил обком КПСС и Минздрав. К этому времени мною в 1947 году была защищена ученая степень доктора медицинских наук и получено в 1952 году звание профессора по эпидемиологии.

Но в Ленинграде, в вышеназванном институте я работала только год. В 1954 году меня вызвали в Министерство здравоохранения и предложили возвратиться в мой родной город Ростов-на-Дону, возглавить в Институте эпидемиологии и микробиологии научное руководство, и, по совместительству, в медицинском институте организовать кафедру эпидемиологии, возглавить ее. Мое согласие было получено. 15 марта 1955 года я прибыла к новому месту назначения и приступила к работе заместителя директора ИЭМ по науке. Так как работы было очень много, дело после войны было запущено, необходимо было совершенствовать методическое руководство по борьбе и ликвидации инфекционных болезней на Северном Кавказе. К работе в медицинском институте по курсу эпидемиологии я приступила лишь в сентябре 1957 года.

Задачи передо мной, как специалистом, Министерством здравоохранения были поставлены большие. В первую очередь было необходимо включиться самой в борьбу с санитарными последствиями войны в Ростове, Ростовской и Каменской областях и оказать методическую помощь Облздравам, непосредственно санитарно-эпидемиологической службе. Необходимо было возродить Институт эпидемиологии и микробиологии, так как он был доведен до такого состояния, что уже был подготовлен приказ в Минздраве РСФСР о его закрытии.

Нельзя не отметить, что после освобождения Ростова в 1943 году в институт Министерством для руководства был направлен Лазарь Абрамович Бир, опытный специалист, бывший директор Днепропетровского ИЭМ. Он прибыл в Ростов с частью своего бывшего коллектива, квалифицированными специалистами, и Ростовский институт в скором времени стал работать на полную мощность как в научном, производственном, так и в методическом руководстве в борьбе с эпидемическими болезнями. Но в 1952 году Л. А. Бир с частью своих научных работников был репрессирован. Настало смутное время. Основные кадры, например, профессора А. Г. Никонов, Г. А. Баландин и другие перешли на работу в противочумный институт и коллектив постепенно распался. Наступило время частой смены директоров и в период моего приезда директором была женщина-врач, к нашей специальности не имевшая никакого отношения. Поэтому мне приходилось выполнять не только обязанности заместителя директора по науке, но и самого директора.

В 1956 году я была вызвана генеральным прокурором в Москву и нам, трем профессорам (Синицкий из Ленинграда и Бейленсон из Москвы), было поручено рассмотрение специальной части, так называемого, Бировского дела. Мы много работали и полностью отвергли безаппеляционные, невежественные, клеветнические обвинения: Л. А. Бир и его сотрудники были полностью реабилитированы.

Во второй половине пятидесятых годов Ростовский институт эпидемиологии, микробиологии и гигиены был восстановлен и стал работать в полную силу. Его возглавила Антонина Гавриловна Близниченко и коллектив с новым директором в полную силу оказывал помощь органам здравоохранения в противоэпидемической защите населения. Так, например, были ликвидированы заболеваемость бешенством людей, домашних и диких животных. Это была большая победа. Вторая победа — эпидемические вспышки сыпного тифа в Ростове и области. Мне пришлось связаться с московским институтом им. Гамалея и заключить договор с академиком Павлом Феликсовичем Здродовским о высылке нам специального антигена по диагностике сыпного тифа и обследовать с В. П. Романовой, научным сотрудником института и эпидемиологом городской санитарной службы, более трех тысяч людей в условиях эпидемического риска, доказать, что у нас идут заболевания сыпным тифом классического типа и, следовательно, составит рациональный план по ликвидации сыпного тифа в области, что и было успешно выполнено институтом и санэпидемстанциями. В это же время профессор мединститута Серебриский, председатель Комитета по борьбе с полиомиелитом, и я совместно с Московским институтом полиомиелита, городской и областной санэпидемстанцией провели поистине огромную работу по поголовному охвату детей вакциной против полиомиелита. Таким образом была ликвидирована заболеваемость полиомиелитом у детей.

В конце пятидесятых годов в Ростовской области, как и на всем Северном Кавказе, свирепствовала дифтерия, главным образом, у школьников первых классов. Эпидемические вспышки в Ростове, Новочеркасске, Сальске, Новошахтинске достигли от 300 до 500 и выше случаев заболеваний. При Ростовском облздраве был создан Комитет по ликвидации заболеваний дифтерией, в который вошли представители санэпидстанций и ученые институтов эпидемиологии, микробиологии и гигиены, акушерства и педиатрии, медицинского института. Я была назначена председателем Комитета.

Комитет работал с исключительной отдачей, решались вопросы не только специальные медицинские, но и социальные: детское питание, разукрупнение педиатрических участков, школьное благоустройство и др. Заведующий Облздравом Трубилин оперативно решал проблемы, которые ставил перед ним Комитет, через облисполком и обком КПСС и все это вместе дало такой результат, что в начале шестидесятых годов эпидемические вспышки дифтерии не наблюдались, оставались только единичные заболевания.

Уже в 1956 году я была привлечена руководителями медицинского института к чтению лекций по курсу эпидемиологии. Кафедры эпидемиологии не существовало из-за отсутствия специалиста и курс эпидемиологии прослушивался на кафедре инфекционных болезней. В 1957 году я прошла конкурс в мединституте на должность профессора по эпидемиологии и приступила к организации соответствующей кафедры. В 1960 году Министерством здравоохранения СССР была утверждена новая кафедра в Ростовском медицинском институте и я была назначена заведующим этой кафедрой.

С 1956 года в мединституте я работала по совместительству, но в 1960 году оставила работу научного руководителя в Институте эпидемиологии и микробиологии и полностью перешла на работу в медицинский институт. В этом же году Минздравом я была утверждена деканом санитарно-гигиенического факультета мединститута по совместительству. По общественной линии я также выполняла ряд работ: была депутатом горсовета, председателем Общества эпидемиологов, микробиологов, инфекционистов, членом парткома и др.

Кафедрой эпидемиологии заведовала 17 лет, деканом была 10 лет. Шестидесятые годы в моей трудовой и общественной деятельности были творчески активными. Был опыт, полученный в предшествующие годы, была любовь к воспитанию молодой смены, к студентам, которые меня называли своей матерью.

В январе 1960 года ректор института профессор П. П. Коваленко и проректоры: профессор В. А. Никольский, профессор П. А. Соколов и я, как декан, были вызваны на коллегию Минздрава РСФСР, на которой мы обосновывали свои требования об улучшении условий для Ростовского медицинского института, потерявшего много помещений в период войны. Я настаивала на строительстве нового корпуса для санитарно-гигиенического факультета. Этот факультет нуждался в полном пересмотре программ как в теории, так и в производственной практике. Меня командировали в Омский мединститут для обследования санитарно-гигиенического факультета, знакомства с его условиями и совместными силами ученых эпидемиологов и гигиенистов нам удалось привлечь внимание Министерства. Минздрав РСФСР утвердил представленный проект строительства нового корпуса для санитарно-гигиенического факультета и выделил средства.

Всегда помня о традициях своих учителей в отношении творческой связи ученых и практических врачей, как в научных исследованиях, так и в подготовке кадров, мы широко привлекали к преподаванию врачей, особенно в период производственной практики, и, в свою очередь, студенчество всегда приходило на помощь здравотделам в профилактической работе. Активно работали врачебные общества, где четко проявлялись связь науки и практики, воспитание врачебных этических норм. Санитарно-гигиенический факультет в эти годы считался передовым по всем показателям, как и Ростовская санитарно-гигиеническая станция, и в Ростов приезжали из многих регионов страны для обмена опытом.

В 1963 году на территории Ростовской области появились впервые эпидемические заболевания тяжелейшей природно-очаговой болезни — геморрагической лихорадки типа Крымской. Заболевания проявились в ряде районов, течение болезни очень тяжелое, летальность значительная. Облисполком с поддержкой обкома КПСС вынесли решение об организации Координационного комитета по изучению и борьбе с этой болезнью. В Комитет вошли представители Облздрава, мединститута и институтов: противочумного, эпидемиологии и микробиологии, а также малярии и медицинской паразитологии. Председателем была назначена я, заместителем — главный врач областной санэпидемстанции В. Д. Перелатов. Десять лет мы работали в комплексе с Московским институтом полиомиелита. Результаты этой работы освещались на конференциях и в печати. К нам дважды приезжали известные вирусологи из США для обмена опытом. В конечном итоге болезнь была изучена и разработаны меры борьбы и профилактики.

В научном плане почти весь период моей трудовой врачебной деятельности был посвящен эпидемиологии и профилактике дифтерии и туберкулеза. Томский период характерен в организации исследований как личных, так и своих учеников, по проблеме фитонцидов, т.е. лекарственных растений. Мне удалось лично подготовить 39 кандидатов наук, одного доктора наук. Много времени приходилось уделять организации исследований среди больших и малых коллективов, индивидуальным консультациям. Так, в Рязанском мединституте пришлось прочесть ряд лекций и провести консультации по организации исследований в области эпидемиологии. Мною подготовлены квалифицированные эпидемиологи для кафедр эпидемиологии санитарно-гигиенических факультетов Рязанского, Свердловского, Кабардино-Балкарского университетов, для медицинского факультета Кемеровского университета.

В 1967 году я была награждена Орденом Ленина.

Моя трудовая деятельность длилась с 1925 по 1974 год непрерывно. В 1974 году я оформилась на пенсию, но продолжала на общественных началах быть наставником студенчества, членом Совета ветеранов партии Кировского райисполкома. Более десяти лет я отдала работе по изучению медицины на Дону, подготовив к печати «Очерки развития медицины и здравоохранения на Дону». Рукопись не опубликована.