ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2006-й

Куйбышевский район Ростовской области

СКАЗАНИЕ О СЕЛЕ МИЛЛЕРОВО

История села Миллерово Куйбышевского района Ростовской области

Люблю старину. Люблю историю Родины, и, конечно, историю своего края, своего села и окрестностей. Какое счастье с дрожью нетерпения брать в руки книги, документы, свидетельства о жизни наших предков, сделавших для нас столь неохватно много...

Так хочется узнавать новое, сообщать о нём людям в беседах, в газетах, в журналах, обмениваться мнениями с очевидцами и участниками тех давних событий... А когда началась эта моя страсть к познанию? Наверное, с раннего детства, когда мать вечерами проникновенно читала: «Поздняя осень, грачи улетели, лес обнажился, поля опустели. Только не сжата полоска одна, грустную думу наводит она...». Почему не сжата, почему полоска, почему грусть? С открытым ртом слушал о былом. Бабушка — дочь беглого крепостного с Полтавщины, дедушка — сын сосланного в Таганрог поляка-бунтовщика, впоследствии, в 1920 г., запоротого казаками атамана Назарова в селе Малокирсановка (теперь — Матвеево-Курганский район), где я родился.

И опять вопросы: почему убегали, почему бунтовали, за что пороли, что такое шомпол?...

Годы учёбы в школе — годы познания истории, чтение Гомера, Руставели, горы книг и учебников.

Дедушка и бабушка по отцу, приезжая в гости из соседнего села, где они к тому времени жили, водили по Малокирсановке, показывали и рассказывали: здесь был помещичий, сад, здесь дома помещика (теперь в них больница), а это — фундамент бывшей школы-двухлетки (теперь там новая, кирпичная красавица школа-семилетка). Прадед строитель-плотник был крепостным, вывезенным из Курской губернии, строил в Малокирсановке и дома, и мельницу, и церковь.

Великая Отечественная война, оккупация, концлагерь, побеги. Красная Армия. Автоматчик 905-го стрелкового полка 248-й стрелковой дивизии (та, что освобождала Ростов-на-Дону), ранения...

Везли в санпоезде месяц — от города Сталина до города Чита. Из повязки выглядывали только глаза и нос; не говорил, только слушал. Увидел бесконечные просторы Родины, узнал массу историй. Завёл тетрадь, приохотился записывать интересное.

Через два года меня поставили на ноги, и снова — в боевую часть. Назначили комсоргом миномётной батареи. У нас проходил недельный семинар, на котором Георгий Мокеевич Марко 'учил работать с карандашом и бумагой (он служил, корреспондентом, фронтовой газеты «На боевом посту»). Чуть ли не до утра, лёжа на нарах, слушали новые главы из повестей Маркова («Строговы» и другие). С тех. пор (с 1944 г.) и по нынешнее время пишу для газет...

Потом — снова фронт, — уже против Японии, в Китае. Ранение...

После войны много учился, познавал географию, историю. Замечательные были преподаватели — Шолохов, Остапенко, Митрофанов, Меняйло... Посещения музеев в Новочеркасске, Старочеркасской, Ростове и Таганроге обогатили мои знания о родном крае.

Годами работал, используя свои блокноты и тетради, рассказы товарищей. Кое-что опубликовал. И вот — наступили «реформаторские» дела. Хочешь издать книжку? — гони деньги! А где их взять инвалиду Великой Отечественной?

К юбилею колхоза подготовил, очерк по истории колхоза. С волнением ждал отзывов колхозников — книги были вручены всем. Несказанно обрадовался добрым словам — работа моя понравилась.

Любители старины неустанно собирают материалы по истории моего села. Когда оно возникло, почему так называется, каким было раньше, кто его основал, какие события происходили?.. Местные старожилы, материалы многих музеев, знакомство с потомками Миллеров — донских казаков и дворян, с их родословной, фонды Донской государственной публичной библиотеки позволили взяться за очерк к юбилею Миллерова.

Жизнь подошла к восьмидесятилетию, а жажда познания не затухает. И как радостно, что молодёжь села активно занимается изучением старины. Я же нынче собираю материалы о боевом пути моего 905-го, ордена Кутузова Берлинского стрелкового полка 248-й Краснознамённой Одесской стрелковой дивизии. Успеть бы!

Должен, успеть...

Приехал хозяин...

Не ожидая подготовки нужных бумаг межевиками Войсковой канцелярии о наделении землёй, Иван Абрамович Миллер с сыном Фёдором и тремя казаками рано утром, помолившись войсковому Собору, верхами и при пароконной повозке для походных припасов покинули Черкасск.

На другой день, посетив попутно дружков-казаков, к вечеру добрались до Левого Тузлова. Переправившись на другой берег, поднялись на правобережье и залюбовались холмистой степью, изрезанной балками с порослью верб, тополей и терновника.

Вдали заметили хутор. Двигаясь на запад, под крутояром обнаружили землянки. Оказалось — беглые малороссы из Полтавской губернии. Иван Абрамович представил поселенцам сына Фёдора как хозяина этой земли. Люди с достоинством поклонились...

В последующие дни разъезжали по степи, изучали пределы своих угодий, знакомились с соседями.

Самым ближним оказался хуторок на правом взгорье, за Средним Туловом, с загонами и барской постройкой. Владел хутором полковник П. В. Янов. Он держал имение у Черкасска, а здесь жили казаки и крестьяне — его холопы, занимались коневодством. Хозяин наезжал сюда редко...

В нескольких верстах к западу обнаружили владения казачьего старшины Ивана Кумшатского. Познакомились, пообедали, поговорили...

На третий день отправились к полковнику Дмитрию Козмичу Бобрикову. В его хуторе был и центр волости. Заночевали. Фёдору понравилась дочь полковника Мария (дело в 1794 году дошло до свадьбы...).

Вернувшись на поселение беглых, обговорили размещение поселения. Места были красивы и удобны... По решению Ивана Абрамовича, из его имения в хуторе Терновом (впоследствии город Миллерово) сюда, на Средний Тузлов, переселились семьи крепостных, построили землянки и помещений для скота на берегу ручья балки Власовки, недалеко от устья Среднего Тузлова. Оформили временную стоянку, записав за Фёдором Ивановичем Миллером крепостных-переселенцев и беглых малороссов. И занялись земледелием и рыболовством. Сюда же переселился и перевёз свой курень из Черкасска казак — сосед и сослуживец Миллера. Он и стал на многие годы управляющим и, в основном, строителем посёлка и имения.

Фёдор Иванович, будучи служивым казаком, а потом офицером, навещал своё имение редко. Управляющий, на счастье, оказался умным, расчётливым, добрым и умелым.

Сделка

Отправившись из Черкасска в Аксай для покупки крытого рессорного тарантаса, молодой Миллер неожиданно встретил однополчанина, крупного курского помещика, и пригласил его в Черкасск погостить.

Тому понравились собаки Фёдора и их псарь, молодой толковый украинец. Гость сулил за собак любые деньги. Однако решили, к обоюдному согласию, поменять свору гончих и свору борзых — вместе с псарём — на небольшое имение в лесах запада Курской губернии. После долгих споров состоялось переселение от реки Сев до верховьев Тузлова (оно завершилось в 1797-1799 гг.).

Переселенцы быстро построили себе землянки, Миллерам — барские постройки, выкопали и выложили колодец, насадили сад.

И потекли будни... Летом работали в степи, вспашку вели сохой, лошадьми, позже быками, сеяли вручную с лукошка, семена заделывали боронованием. Хлеба жали серпами, вязали снопы, свозили их в места хранения и молотьбы. Скот был на выпасах круглый год, сено тогда не скашивали.

Зерно и скот продавали в Таганроге, а позже в Ровеньках, Новочеркасске, Ростове-на-Дону. Сваты (Бобриковы и Миллеры) обменивались крепостными крестьянами — на короткое время или надолго, в зависимости от потребности в умельцах (чаще — строителях).

Летом 1800 г. Фёдор Иванович Миллер в войсковой канцелярии Области Войска Донского, в Черкасске, предъявив план, ведомость на крепостных крестьян, зарегистрировал новое поселение — хутор Миллерово-Тузловский. Однако из-за проволочек канцелярских чиновников запись о его основании появилась в описи регистрационных дел Войсковой Канцелярии за 1801 г.

С того времени в хуторе Миллерово-Тузловском Бобриковой волости появились фамилии Плисовых, Козловых, Погореловых, Крикуненковых, Иваньковых, Ткаченковых, Яровых, Добрыниных, Бойченковых, Алексеевых, Носиковых, Ковалевских, Рыбальченковых, Сасуновых, Сердюченковых, Щербаковых, Живовых, Ждановых, Кубловых, Селезнёвых...

Помещик приезжал редко...

Познакомимся с ним, заглянув в родословную потомственных дворян Войска Донского — Миллеров.

И дворянство и герб пожалованы прадеду Фёдора Ивановича Ивану Ивановичу Миллеру, командовавшему артиллерией русской армии ещё во времена осады и взятия Азова. Сам Фёдор родился в 1776 году, воспитывался казаком-дядей, учился в Черкасске. Воинскую службу начал унтер-офицером, закончил генералом. Участвовал в турецких и польских войнах, командовал отдельной частью, награждён двумя золотыми знаками отличия за штурм Измаила под командованием Суворова. В должности полицмейстера Черкасска Миллер руководил переселением жителей в новую столицу — Новочеркасск.

Миллер состоял председателем войскового суда, руководил Строительным комитетом столицы Области Войска Донского. На посту начальника полиции прославился решительностью и жестокими мерами. Повешенных на виселицах разбойников на плотах пускал по Дону...

С 1815 года Фёдор Иванович снова со своим полком в боях, но теперь в Закавказье. А скончался он в конце 30-х годов и похоронен в армянском монастыре города Шуша (ныне Нагорный Карабах).

...Крестьяне хутора Миллерово-Тузловский редко видели помещика и больше общались с его женой Марией Дмитриевной и детьми.

В хуторе в то время почти не было деревьев и садов, не было храма, школы... Богобоязненные Миллеры и местные жители ездили молиться, крестить детей и венчать молодых в Дьяково, а с 1805 года в Бобриково (теперь — территория Украины, Луганская область).

Отвечая за поставку строительных материалов для нового города, Миллер организовал выдачу и доставку их остатков. Крестьяне возили Миллерам для продажи продовольствие в Новочеркасск, а обратным ходом — лес, доски, кирпич и т.д. Многие жители Миллерово-Тузловского, разбогатев, построили себе глинобитные избы под тростниковыми крышами. После кончины генерала имение наследовала Мария Дмитриевна.

Она скончалась в 1844 году, оставив наследнику имение и два дома — деревянный и каменный, с подсобными службами — в Новочеркасске.

От церкви к мельнице

Собрав мужиков в хутора, Александр Фёдорович Миллер, вместе с управляющим, озадачил их увеличением распашки. Мужики зароптали — после барщины и так нет ни времени, ни сил работать на своих наделах, а тут — давай ещё!..

Уговоры, однако, подействовали: действительно, имели место недороды, голод, высокая смертность; урожаи же можно увеличить большими засевами, а дополнительное зерно ссыпать в амбар — на трудные времена; запас будет обновляться, пополняться, а излишки можно продавать...

Кроме голодных годов, ещё случались то эпидемии холеры, то чумы. Лечение возможно было только в крупных городах; зачастую крестьяне обходились крестными ходами да молитвами...

История сохранила следующее свидетельство. Похоронили первого управляющего. Новый не пришёлся ко двору, больно угнетал, да и покусился однажды на общественное зерно. Миллеры сменили управляющего. Новый — молодой, учёный — чтобы облегчить крестьянам жизнь, стал нанимать на уборку урожая косарей, а немного погодя удивил чудом — конной молотилкой.

Однажды, собрав мужиков, управляющий прочёл бумагу из Новочеркасска: она предписывала сеять неведомую культуру — картофель! Дело пошло на лад. Появились и у крестьян излишки зерна. Зерно продавали в Таганроге, покупали стройматериалы, понемногу строили наземное жильё. В конце 1844 г., похоронив мать, в хуторе появился Александр Фёдорович Миллер и заявил, что теперь жить будет здесь безвыездно.

В семейной хронике Миллеров появилась запись: «В 1850 году Миллер А. Ф. за свой счёт построил церковь в Миллерово-Тузловском».

На открытие храма он пришёл в атаманском синем мундире, и люди увидели на нём серебряные медали за турецкие и польские кампании, Владимира 4-й степени с мечами и бантами, золотое оружие с надписью «За храбрость», крест за службу на Кавказе, бриллиантовый знак за 25-летнюю беспорочную службу и Анну 3-й степени с мечами и бантами. Это вызывало восхищение у крепостных...

Сами же крестьяне в то время жили по поговорке: «Не до жиру, быть бы живу». Хозяйствовали натурально — всё делали для себя сами. Были сыты, одеты, оставались безграмотными, о лечении не имели понятия. Продолжительность жизни была в 1801-1800 гг. — 35 лет!.. Посуда — примитивная: деревянная или из жжёной глины, мебель — лежанки-топчаны, лавки, сколоченные столы, вмазанный в стенку осколок зеркала. Еда простейшая: щи, окрошка, лук, ржаной хлеб, узвары из диких фруктов...

После 1858 г. Миллер с помощью соседей-помещиков затеял строительство ветряной мельницы. Механизм закупили и завезли из Голландии, стройматериалами обошлись местными. Теперь миллеровцы и по муку перестали разъезжать.

Поползли слухи, всё больше и больше, о грядущем освобождении крестьян от помещиков...

На собак не обменивать!

1861 год. Миллер читает царский манифест. Грамотных, кроме управляющего, не было. Суть прочитанного крестьяне усвоили сразу: они теперь не продаются, не покупаются, на собак не обмениваются, в карты не проигрываются, телесные наказания — только с решения волостного суда. Подписав уставную грамоту, они от помещика получат 3,5 десятины земли на ревизскую душу. Однако за землю помещику нужно платить или отрабатывать (та же барщина!), но не более 35 дней в году на мужика и 23 дня на женщину. Учреждается Крестьянский банк для ссуды денег — до 49 лет в рассрочку... Однако!..

Мужики договорились — с помещиком иметь дело только оброком, платить за землю деньгами...

Согласно описи 1864 года хутор по-прежнему не имел школы.

...Последовали неурожайные годы, холерные и чумные эпидемии. В 1867 году по Миусскому округу из 137099 жителей умерло детей 3392, взрослых 6855 человек. Беда, известно, одна не ходит. Умер Александр Фёдорович. Имение унаследовал племянник Иван Николаевич Миллер (из хутора Каменка-Миллеровская). Отмена крепостного права, неурожаи и эпидемии, громадные судебные издержки (жена судилась за убийство) привели к расстройству в хозяйстве, и в 1879 году имение было продано богатейшему ростовскому купцу Ивану Мартыновичу Шапошникову. Новый владелец, его управляющий и приказчики взялись за дело с широким размахом.

Появилось чудо — паровой локомобиль, жатки, рядковые сеялки, металлические бороны и плуги. Миллеровские скакуны брали призы на скачках. Общественные амбары отменили — пусть каждый кормит сам себя! Купец давал в аренду земли по желанию — только плати.

Наконец, дело дошло и до школы. Деньги собирали миром, помог и купец. Построили и открыли двухлетнюю церковно-приходскую школу. В хутор привезли пианино; из окон барского дома по вечерам разносилась музыка...

Новые времена принесли и новые особенности: ослабление страха крестьян перед начальством, ослабление богопочитания, пьянство, воровство...

В 1897 году Шапошников привёз геологов и рабочих из Александровска-Грушевского (ныне Шахты). По правому берегу ручья Камышевахи, недалеко от устья, на глубине 25-30 саженей, обнаружили пласт угля. Закипела работа... Повели штрек к северу — и тут хлынули обильные воды. Бадейная откачка оказалась бессильной...

С вступлением во владение имением и землёй Шапошникова-сына шурф забили породой из отвалов и работы прекратили...

Мартын Иванович Шапошников здесь, в Миллерово-Тузловском, не появлялся, как и его отец.

Так жить нельзя...

В 1900 году миллеровцы похоронили Макара Петровича Рыбальченко. При средней продолжительности жизни в то время — 40 лет — он прожил 94, оставив многочисленных родственников, пережил четырёх, помещиков, остался в памяти мудрым, добрым семьянином и работником, душевно щедрым к людям.

В январе 1904-го пришла беда — война с Японией. Проводили многих запасников со слезами — вернутся ли?.. Усилилась нищета, обострились отношения с властями, поднялись бунты. Неурожаи, малоземелье... На коренную крестьянскую семью в среднем приходилось 4,4 десятины земли, что продовольствием не обеспечивало, а ведь ещё надо платить подати, содержать церковь, школу... При этом на казачью семью приходилось 46,4 десятин земли, а у помещиков были — сотни и тысячи...

Взбунтовались крестьяне Бишлера, имение которого располагалось по соседству, у слободы Голодаевка (ныне село Куйбышево), бастовали рабочие городов. Миллеровцы не бунтовали, но подписались под требованием к властям, где одним из пунктов было: «отменить частную собственность на землю и передать все земли народу».

По стране катилась революция 1905 года, свирепствовали царские каратели.

Для погашения накала революции, для создания в деревне классовой опоры царизма была задумана реформа, суть которой заключалась в разрушении крестьянской общины, вводе частной собственности на землю, создание буржуазии в селе, переселении крестьян на новые земли при щедрой финансовой поддержке...

Миллеровцы столыпинской реформы не приняли и вскоре убедились в своём здравомыслии. Газета «Приазовский край» от 18 октября 1908 года писала: «Крестьяне... распродавши дома, весь скарб и ничего не нашедши в неведомой дали, возвращаются на родную землю обездоленными и разорёнными и лишь пополняют собой пролетариат...»

Об уровне земледелия сам атаман области Войска Донского писал в отчёте: «...приёмы обработки земли, способы ведения полевого хозяйства... были повсеместно первобытными» — это 1909 год.

Миллерово-Тузловский стал центром одноимённой волости, отделившись от Бобриковской, а владелец имения, предвидя падение самодержавия, добился в банке ссуды для крестьян, забрал её для оплаты за своё хозяйство и передал миллеровцам. На долгие годы разорительные долги банку тяжким бременем легли на плечи крестьян. Локомобиль, молотилка, конные сеялки стали использоваться сообща. Были восстановлены запасы зерна в общественных амбарах.

Вскоре грянула новая беда — война с Германией. На войну обозами ушли многие мужики, среди них Пётр Иваньков, Яков Крикуненко, Антон Стрипица, братья Погореловы, Григорий Чуланов...

История не дописана

Своё повествование я довёл до 1917 года... Более подробное, богатое деталями, со ссылками на документы изложение дореволюционной истории села Миллерово Куйбышевского района вы найдёте в моей книге «В верховьях Тузлова», а советский период описан в другой моей книге — «Донская правда». Но ни одна, ни другая ещё не изданы; даст Бог, доживу до того момента, когда смогу взять их в руки...

Эти мои повествования — не окончательная истина. Есть масса неисследованных материалов! Однако я уже не располагаю ни силами, ни средствами продолжать эту работу...