ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 32-й

Мартыновский район

С. Ф. Токаренко

 РЕДКАЯ НАХОДКА КАМЕННОЙ БАБЫ В МАРТЫНОВСКОМ РАЙОНЕ

Нижнее Подонье – исторический перекрёсток Великой степи, где одни культуры приходили на смену другим, вытесняли предшественников или, наоборот, сами растворялись в них. Великое переселение народов началось в раннем средневековье, примерно с конца IV века. Из Азии пришли сюда вначале разнородные гуннские племена, затем – тюркские: хазары, печенеги, половцы. Этот период освоения наших степей закончился до XIV века господством Золотой Орды.

Открытая степь, великолепнейшая донская природа, обилие воды и рыбы (к существующим рекам и ручьям прибавлялись древние русла и множество озёр, ныне высохших), тёплый климат, обширные пастбища и охотничьи угодья во все времена привлекали людей.

Арабский летописец ал-Джузджани писал в ХIII веке: «Туши (Джучи), старший сын Чингизхана, увидел воздух и воду Кипчакской земли, … нашёл, что во всём мире не может быть земли приятнее этой,  воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обширнее этих». И он решил остаться в этих степях, и так поступали все другие, более ранние кочевники». [Цит. по: 1. c. 110].

Тюркские племена и их потомки принесли свою религию – культ почитания предков, великих предводителей, героев-воинов, среди которых были и женщины.

У кочевников религиозные действия выражались в ритуалах и жертвоприношениях перед каменными фигурами. Они высекались из песчаника, известняка, ракушечника, мела и гранита и считалось, что душа предка обитает в этих изваяниях. Типы и варианты изображений, размеры изваяний были самые разные.

«Впервые во всём накопленном годами литературном материале» о каменных бабах [2, с. 93] разбирался археолог, коллекционер древностей, меценат, основатель Московского археологического общества, граф Алексей Сергеевич Уваров (1825–1884). В 1869 году на Первом археологическом съезде он выступил с сообщением «Сведения о каменных бабах» [3]. Его статья представляет «обзор как сведений, которые имеются о каменных бабах, так и мнений, изложенных писателями о происхождении этих памятников» [3, с. 501]. Внимание автора привлекли 649 найденных и описанных памятников. В таблицах, приложенных к труду, он постарался «распределить каменные бабы по категориям, обращает внимание на костюм, головной убор, поясные привески, оформливает (так в оригинале – С. Т.) все свои замечания, требования и мечты в вопросные пункты, которые им впервые были разосланы по всем губерниям (подчёркнуто мной. – С. Т.) и до сих пор служат основой для собирания сведений по вопросу» [2, с. 93].

Особый интерес для нас представляют каменные бабы, найденные на юге. Автор упоминает семь изваяний, размещённых в городском саду в Новочеркасске (таблица I, №№ 1, 2, 3, 4, 9, 12, 13) и снятых «посредством фотографии»; сообщает, что «fig 5 и 9 срисованы Стемпковским между Таганрогом и Мариуполем, поставлены теперь в деревне Елагинской» [3, с. 505], о рисунке десяти баб в окрестностях Азовского моря, «от корреспондента Ф. И. Фатеева  … из земли войска Донского» [3, с. 506], приводит свидетельства Зуева (в 1781 и 1782 гг.) и Палласа (в 1793 и 1794 гг.) о находках каменных баб во множестве в губерниях Екатеринославской (428), градоначальстве Таганрогском (54), Земле войска Донского (37), подчёркивает, что «в окрестностях Маныча и Егорлыка в Ставропольcкой губернии и теперь ещё много каменных баб…» [3, c. 512]. Подробно описывая изображения фигур, их одежду, украшения [3, с. 513–514], А. С. Уваров делает несколько важных выводов, в частности: «чрезвычайно грубая отделка некоторых изваяний, резко отделяющаяся от сравнительно искусной обработки других изваяний, неоспоримо доказывает, что эти памятники не принадлежат к одному и тому же времени» [3, с. 514], <…> все изваяния, известные под именем каменных баб по общему между ними сходству и по существующему между этими изваяниями общему типу как в расположении фигур, так и в подробностях, должны принадлежать одному и тому же народу, но на разных степенях его развития [3, с. 516]».

Разнообразие мнений о принадлежности каменных баб тому или иному народу привёл в своём обзоре «Современное состояние вопроса о “Каменных бабах” или “Балбалах”» Н. И. Веселовский (1848–1918) [4]. Половцев он не выделяет среди других народностей. Тем не менее, это обстоятельство не помешало С. А. Плетнёвой, с 50-х годов ХХ века занимающейся изучением половцев, считать Н. И. Веселовского своим предшественником и «первым исследователем решительно заявившем, что они (каменные бабы. – С. Т.) оставлены половцами» [1, с. 7].

«Расселение половцев по степям в настоящее время хорошо прослеживается благодаря каменным статуям. – пишет С. А. Плетнёва. <…> Чужие для половцев степи, через которые они, правда, могли беспрепятственно проходить в своих походах на западные страны, но не могли ставить там свои вежи, а значит и хоронить в этой чужой земле своих родичей и воздвигать в их честь статуи» [5]. У себя дома, на постоянных сезонных поселениях для половцев обязательной была «установка вблизи становищ и на кочевых маршрутах многочисленных святилищ предков с одной, двумя, десятью и более каменными статуями» [1. с. 112]. «Статуи ставились на постаментах и, к тому же, на высоких местах<…>  Скульпторы отлично знали и свойство камня выветриваться на открытом воздухе. Для  сохранения своих произведений они тщательно шлифовали поверхность, на что также уходило много времени, умения. Затем они раскрашивали их какими-то органическими красками. Таким образом, статуи выглядели весьма живописно и, безусловно, производили сильное впечатление на всех проезжающих мимо и на собственных родичей» [1. с. 126–127].

На XIII Археологическом съезде (1905) его председатель, археолог графиня П. С. Уварова, озвучила имеющиеся данные по 1133 каменным изваяниям, среди которых 350 было найдено в Области войска Донского [3, с. 95–96].

Однако уже к началу ХХ века «большинство каменных изваяний были использованы местными жителями для надворных построек, погребов, межевых столбов, дорожных знаков. Другая часть была развезена по поместьям или попала в районные музеи.<…> В настоящее время каменные статуи хранятся в коллекциях Новочеркасского, Днепропетровского, Таганрогского, Ждановского и Одесского музеев» [6], а также в областном, краеведческом [7].

При этом с «лёгкой руки» С. А. Плетнёвой в ХХI веке каменных баб уже уверенно называют половецкими [8].

«Возле х. Каныгина, недалеко от ст. Раздорской до Великой Отечественной  войны посреди виноградников стояло множество половецких каменных баб. На вопрос о том, кто и когда оставил в садах эти изваяния, старая жительница хутора ответила: “Испокон веков стоят идолы, а кто и зачем их поставил, не знаем”. Сейчас этих фигур уже нет. Одна из них в музее Закруткина [9]. Ранее, вместе с другой такой же, эта каменная баба обозначала границы рынка на юго-восточной окраине станицы Кочетовской.

Каменное изваяние во дворе музея В. А. Закруткина в ст-це  Кочетовской. Фото С. Ф. Токаренко

В отношении «баб», бывших возле хутора Каныгина, существует  версия, что часть из них или их фрагменты стали ограждением на старых улицах, в частности Калинина и Колхозной, в нижней части хутора. Такие камни устанавливали через некоторые промежутки вдоль стен и изгородей, чтобы избежать повреждения их железными осями повозок и телег. В городах для этого делали специальные тумбы, в сельской местности – закапывали в землю крупные продолговатые камни. Относятся ли на самом деле эти камни к бывшим «бабам» пока не проверено – только версия

Оградительные камни на улице Калинина в хуторе Каныгин. Фото С. Ф. Токаренко

Необычная и немного забавная судьба сложилась у каменного изваяния, очень выразительного и монументального, стоявшего в Весёловском районе

Каменное изваяние из Весёловского района. 1 –  лицевая сторона, 2 –  оборотная сторона. Фото Г. С.  Колесова 

Геннадий Семёнович Колесов, писатель и житель хутора Весёлый, в ответ на мой запрос писал:  «Приветствую Вас, Сергей Фёдорович! От скифской  бабы, стоящей на кургане при впадении Калауса в Маныч осталось одно фото. В шестнадцатом году я участвовал в краеведческой  конференции,  проходящей в Дивном. Организаторы собрались было повезти нас полюбоваться раритетом, но разведка донесла,  что увезли его в неизвестном направлении для украшения усадьбы ногайского нувориша. Такая  легенда. А баба знатная с расчерченными кругами и  арабской вязью. Такие дела... » [10].

Следует отметить, что «баба» не скифская и «вязь» не обязательно арабская.

 «Ныне хоть три дня скачи, ни одной бабы каменной посреди степи не встретишь:  теперь прописаны они в донских музеях. Лишь изредка ещё можно натолкнуться на каменную бабу на каком-нибудь хуторе и –  совсем диковинный случай – на чьём-нибудь подворье» – так отвечал ростовский археолог Леонид Сергеевич Ильюков в интервью газете «Наше время» о перспективах обнаружения новых объектов [11].

Именно такой случай представился мне. Несколько лет назад я был у родственников в хуторе Комаров Мартыновского района. Напротив их дома, через улицу, возле ворот домовладения лежал крупный продолговатый камень, гранит, вероятно бывший когда-то частью ограды. Он имел антропоморфные (человекоподобные) черты и явные следы ручной обработки.

Владелица домовладения и, соответственно, камня вначале предложила забрать его даром, но, когда я неосторожно проявил интерес, быстро передумала. Это частая и обычная ситуация, когда ненужная прежде вещь становится ценной в глазах владельца, если кто-то посторонний проявляет заинтересованность – как говорил в подобной ситуации герой известного мультфильма: «Такая корова нужна самому…».

Позже, при встрече с Игорем Николаевичем Парусимовым, сотрудником ростовского Археологического научно-исследовательского бюро я рассказал о находке. Парусимов отреагировал оперативно и профессионально: поехал в хутор, выкупил «бабу», погрузил на автоэвакуатор и отвёз в Волгодонский эколого-исторический музей.

Каменное изваяние из хутора Комаров. Рисунок Г. Е. Парусимовой на цветной вклейке (Труды Археологического научно-исследовательского бюро. Т. 5. Ростов н/Д., 2019)

«Каменная скульптура оказалась тюркской, и, что самое интересное, редкой для Нижнего Дона… Изваяние изготовлено из гранита, столбовидное, подквадратной в сечении формы. Нижняя часть утрачена при неизвестных обстоятельствах, однако поиск относительно хорошо сохранившихся аналогий привёл нас к убеждению, что мы имеем дело с фигурой-бюстом, а не с фигурой до пояса [12, с. 69].

Скульптуру использовали в качестве воротного столба, поэтому на ней видны остатки металлических штырей навесов.

«Голова только намечена на фоне монолита, отделена от “торса” относительно узкой, аккуратно выполненной подтёской-выемкой, как-бы очерчивающей голову, – приём, встречающийся на многих тюркских изваяниях, шеи нет. Форма головы – подквадратная, а в профиле – трапециевидная». <…> По сути, лицо безглазое и безбровое, неживое. <…> Уши показаны толстыми валиками-дугами, напоминающими как бы разомкнутую букву “С”, … необычно большие относительно небольшого лица,… ассиметричны, правое ухо ниже левого [12, с. 69–70].

А. В. Евглевский, А. С. Онищенко и И. Н. Парусимов, тщательно исследуя технику обработки лица скульптуры, отметили отсутствие глаз как явление «относительно редкое во всём евразийском ареале тюркских изваяний, кажется никогда не втречающееся на классических древнетюркских и развитых типах половецких скульптур», а также  оригинальный (уникальный) способ изображения ушей как «редчайшую черту на каменной монументальной пластике» [12, с. 70–71]. Ориентируясь на находки ближайших аналогий комаровскому изваянию из трёх районов – Прииртышья, Семиречья и Южного Урала, учёные выстроили схему появления изваяния из хутора Комаров на Нижнем Дону. При этом они обратились к истории кочевавших в этом ареале кимаков, карлуков, уйгуров, печенегов.

«Такой пёстрый состав, а в дальнейшем этнокультурные связи между кимаками и кыпчаками с одной стороны, и огузами, с другой, не могли не наложить отпечаток на их этнокультурные процессы, на материальную и духовную культуру. – сделали вывод авторы. <…> Относительно фигур-бюстов есть версии об изготовлении их другими тюркскими племенами (карлуки, уйгуры, печенеги, огузы), и хотя все они довольно шаткие, игнорировать их в любом случае не стоит, тем более, что накопившаяся обширная источниковая база изваяний даёт возможность вновь, но критически рассмотреть все этнокультурные гипотезы. <…>

Поэтому совершенно напрасна непоколебимость консерваторов-кыпчаковедов, утверждающих, что в Евразийских степях только кыпчаки-половцы устанавливали скульптуры» [12, с. 75].

Они же определили и хронологические рамки находки из хутора Комаров – IX –XII вв. «Что касается этнической привязки фигур-бюстов, то это занятие довольно рискованное…– уверены авторы. – Мы солидарны с теми, кто такие попытки оговаривает»» [12, с. 78].

Например, доктор исторических наук Л. Н. Ермоленко считает: «Пока не представляется возможным убедительно соотнести изваяния с конкретными племенами, известными по письменным источникам, поэтому определения “древнетюркский” и “кыпчакский” в значительной мере условны. Они скорее характеризуют эпохальную, чем этническую принадлежность памятников» [13].

Таким образом, «этническую атрибуцию изваяния из х. Комаров пока логично определить как неполовецкую… Относительно редкие для тюркских изваяний черты лица, как безглазие, безбровость и отсутствие рта, форма и посадка ушей, вероятно, свидетельствуют о том, что носителями этих изобразительных приёмов были представители отдельных этнокультурных групп, но каких именно, возможно, покажет время» [12, с. 78–79].

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Плетнёва С. А. Половцы. М. : Наука, 1990.

2. Уварова П. С. К вопросу о каменных бабах // Труды Тринадцатого археологического съезда в Екатеринославе.1905. Т. 2. М., 1908. Раздел III : Материалы. С. 92–96.

3. Уваров А. С. Сведения о каменных бабах // Труды Первого археологического съезда в Москве. 1869. / (Изд. под ред. гр. А. С. Уварова). Т. 2. М., 1871. С. 501–520.

4. Веселовский Н. И. Современное состояние вопроса о «Каменных бабах» или «Балбалах» // Записки Императорского Одесского общества истории и древностей. Т. 32. Одесса, 1915. Отд. оттиск. 40 с. + 14 табл.

5. Плетнёва С. А. Половецкая земля. Злато слово : Слово о походе Игоревом, Игоря сына Святославова, внука Олегова : Переводы и поэтические переложения; Русь и степь в эпоху «Слова о полку Игореве». М. : Молодая гвардия, 1986. С. 383.

6. Викторов А. Как сохранить «каменные бабы» // Декоративное искусство СССР. 1984. № 8. С. 42.

7. Волошинова Л. Каменное войско // Молот. 2009. 11 дек. С. 8.

8.  Хлебнов В. А. Найдена каменная баба // Перекрёсток. (Белая Калитва). 2020. 10 нояб. С. 14; Каледина А. О. Классификация половецких каменных изваяний на территории г. Новочеркасска // Краеведческие записки : [сб. науч. трудов]. Вып. 12. Ростов н/Д., 2016. С. 281–287; Ширина Т. Н. Половецкая каменная баба // Родионово-Несветайский вестник. (Новошахтинск). 2019. 25 июля. С. 3.

9. Токаренко С.Ф. Кочевники. Опыт хронологии // Историко-культурные и природные исследования  на территории Раздорского этнографического музея-заповедника. Вып. 3. Новочеркасск, 2007. С. 24.

10. Колесов Г.С. – Токаренко С. Ф. Письмо от 08.09.2021 // Личный архив автора.

11. Каминская М. Что наша степь без баб… // Наше время. 2001. 12 июля. С. 3.

12. Евглевский А. В., Онищенко А. С., Парусимов И. Н. Тюркское изваяние IX–XII вв. из хутора Комаров на Нижнем Дону: простые черты сложного образа // Труды Археологического научно-исследовательского бюро. Т. 5. Ростов н/Д., 2019. С. 69–80.

13. Ермоленко Л. Н. Средневековые каменные изваяния казахстанских степей (типология, семантика в аспекте военной идеологии и традиционного мировоззрения) / Кемеровский гос. ун-т, Ин-т археологии и этнографии СО РАН. Новосибирск : Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2004. С. 70.