ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 29-й

Тарасовский район Ростовской области

А. П. СКОРИК

НЕМЕЦКИЕ КОЛОНИИ ТАРАСОВСКОГО РАЙОНА В НАЧАЛЕ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ

На региональной топографической карте до настоящего времени сохранились в ближайших окрестностях двух поселений Тарасовского района Ростовской области, севернее слободы Курно-Липовка и восточнее хутора Россошь, три характерных урочища: Липово-Романовка, Погореловка и Сидоро-Ивановка. Это месторасположение бывших немецких колоний ко времени начала коллективизации, когда на донской земле создавались немецкие колхозы.

Группа немецких колоний Сидоро-Ивановского сельсовета (Липово-Романовка, Матвеевка, Погореловка и Сидоро-Ивановка) Тарасовского района Донецкого округа Северо-Кавказского края к моменту развёртывания коллективизации по состоянию на 1928/1929 год в общей сложности насчитывала двести шестнадцать хозяйств, из них восемьдесят пять – по вероисповеданию относились к лютеранам и сто двадцать одно хозяйство выражало приверженность к католической церкви. Судя по обобщённым сводным данным, в этой группе колоний в экономическом отношении преобладали середняки (134 хозяйства), значительную долю составляли бедняки (54 хозяйства), и немногочисленную часть представляли кулацко-зажиточные элементы (28 хозяйств) [1, л. 1].

В колхоз «Роте Фане» в 1930 году в целом по Сидоро-Ивановскому сельсовету вступило 190 хозяйств и 31 хозяйство осталось единоличным [1, л. 2]. По социальному и количественному составу отдельные немецкие колонии Сидоро-Ивановского сельсовета существенно отличались.

Председатель колхоза «Роте Фане» Антон Антонович Фишер. Велосипед за ударный труд получил в августе 1934 г. (Большевистский путь. 1934. 17 авг. С 3.)

В Липово-Романовке (этого поселения в настоящее время нет) было сорок четыре хозяйства (семь кулацко-зажиточных, тридцать шесть середняцких и одно бедняцкое) [1, л. 1]. Липово-Романовка располагалась северо-восточнее Тарасовской слободы, в восемнадцати верстах от районного центра, и всего лишь в шести верстах от посёлка Туроверово-Россошинский (ныне – хутор Россошь), прежнего центра Туроверо-Россошинского сельского совета. В 1925 году в колонии Липово-Романовка насчитывалось всего 29 дворов, проживало 217 человек (107 мужчин и 110 женщин), воду население потребляло из двадцати колодцев, работала одна мельница [2, с. 94, 95]. По переписи на 1926 год здесь проживали 210 человек (все – немцы) [3, с. 163].

Лучшая доярка колхоза «Роте Фане» Мария Цимфер с одной из своих коров, дающей в среднем 22 литра молока в сутки. (Политотдельская правда. 1934. 3 окт. С. 3.)

В Мариновке (этого поселения ныне не существует) по состоянию на 1928/1929 год наличествовало девятнадцать хозяйств (девять кулацко-зажиточных и десять середняцких; бедняцких хозяйств здесь не было) [1, л. 1]. С точным названием колонии в источниках есть разночтения. Судя по месторасположению, это Матвеевка, но в архивных документах она обозначена как Мариновка. На карте Тарасовского района до сих пор сохраняется урочище Матвеевка в восточном направлении (севернее урочища Сидоро-Ивановка), в нескольких километрах от хутора Россошь. В 1925 году в Матвеевке, находившейся в трёх верстах от центра сельского совета, насчитывалось 18 дворов, проживало 92 человека (42 мужчины и 50 женщин), воду население потребляло из пятнадцати колодцев и одного пруда [2, с. 95]. Примечательно, что небольшой водоём рядом с урочищем Матвеевка сохранился.

Немецкая колония (Ново-) Мариновка располагалась в Егоро-Калитвенском сельском совете (его центр – посёлок Егоро-Калитвенский), южнее колонии Рыновка (то есть территориально она никак не совместима с Сидоро-Ивановским сельсоветом), и в ней в 1925 годубыло 73 двора с населением 421 человек (223 мужчины и 198 женщин), воду жители потребляли из девяти колодцев [2, с. 91]. Эта колония неоднократно меняла название и административную подчинённость. В 1926 году она значилась как колония Ново-Мартыновка Егоро-Калитвенского сельсовета Тарасовского района. 12 сентября 1930 года в районе формируется Ново-Мариновский сельсовет. Через год ему возвращается название Ново-Мартыновский, и с 28 декабря 1934 года сельский совет вновь именуется Ново-Мариновским. Видимо, эти изменения были обусловлены переносом центра сельского совета в другой населённый пункт.

Отметим немецкое название колонии Матвеевка – Матиасфельд (в переводе с немецкого – поле Матвея). В Матвеевке проживалив 1920 году 108 человек, в 1926-м ‑93 (все – немцы), в 1941-м ‑ 121 человек [3, с. 163]. Немецкое название колонии Мариновка – Ней-Мариановка указывается наряду с другими тремя русскими вариантами (Ново-Мариановка, Ново-Мартыновка, Мариновка) и с численностью населения 403 человека (1920 год), 405 человек (все – немцы) по состоянию на 1926 год [3, с. 164]. Судя по всему, Мариновка являлась центральным поселением целой группы немецких колоний, к которой относилась Ясная Поляна (этого поселения в настоящее время не существует), располагавшаяся на одну версту западнее Ново-Мариновки.

В колонии Ясная Поляна в 1925 году насчитывалось 56 дворов с населением 308 человек (165 мужчин и 143 женщины), воду жители потребляли из двенадцати колодцев, имелась начальная школа (школа I-й ступени) [2, с. 91].Немецкое название колонии Ясная Поляна – Гнаденфельд («благодатное поле», соответственно литературный перевод будет близок по смыслу к русскому названию). В 1920 годуздесь проживали 329 человек, а в 1926 году значилось 369 (из них – 352 немца) [3, c. 166].

Северо-восточнее Ново-Мариновки, примерно в двух верстах, располагался хутор Миропольский (ныне не существует), в котором в 1920 году проживали 43 жителя, а в 1926-м 55 (все – немцы) [3, с. 163]. Обозначенная группа немецких колоний (центр – Ново-Мариновка) с началом процесса коллективизации образовала в Тарасовском районе колхоз имени Макса Гёльца.

Немецкий революционер Макс Гёльц (1889–1933) при загадочных обстоятельствах 15 сентября 1933 года утонул в Оке в районе города Горький (Нижний Новгород). Причём ОГПУ накануне его гибели уже готовилось к аресту этого редкого бабника, кутилы, немецкого Робин Гуда, за которым в Германии, помимо достаточно активных революционных выступлений, тянулся след тёмных дел, ограблений банков, поджогов и подрывов храмов, довольно длинный шлейф обманутых женщин, фиксировалось присуждение к пожизненному заключению в немецкой тюрьме, выделялось бурное противостояние с тюремной администрацией, своей известностью вышедшее далеко за пределы государственных границ. С 1929 года Гёльц постоянно находился на территории СССР, получил орден Красного Знамени, исколесил не менее сорока городов Советского Союза, избирался депутатом Ленинградского горсовета, трудился партийным работником в Новокузнецке, продолжал, мягко говоря, фривольный образ жизни, дебоширил, трижды женился на молоденьких девушках, в том числе дважды на школьницах, имел связь с германской разведкой (псевдоним Макс Кифер). Примечательно, что в Ростове-на-Дону,в Пролетарском районе (посёлок Александровка), до сего дня сохранился переулок Гёльца.

В колонии Погореловка (или Погореловская; этого поселения в настоящее время не существует) по состоянию на 1928/1929 год было всего семьдесят семь хозяйств (три кулацко-зажиточных, сорок семь середняцких и двадцать семь бедняцких) [1, л. 1]. Она располагалась вдвадцать одной версте северо-восточнее слободы Тарасовской и девятиверстах восточнее прежнего центра сельского совета в посёлке Туроверово-Россошинский. В 1925 году в колонии насчитывалось 67 дворов, проживало 370 человек (175 мужчин и 195 женщин), воду население потребляло из сорока пяти колодцев, работала одна мельница [2, с. 94, 95]. Её немецкое название – Иозефсгейм(в переводе – дом Йозефа). В ней проживалb в 1920 году 349 человек; в1926-м – 386 (все – немцы) [3, с. 162].

В Сидоро-Ивановке или Сидоро-Ивановской (ныне не существует) – центре одноимённого сельского совета – по состоянию на 1928/1929 год имелось семьдесят шесть хозяйств: девять кулацко-зажиточных, сорок одно середняцкое и двадцать шесть бедняцких [1, л. 1]. Она располагалась в семнадцати верстах северо-восточнее слободы Тарасовской и пяти верстах восточнее посёлка Туроверово-Россошинский. В 1925 году в колонии насчитывалось 65 дворов, проживало 326 человек (154 мужчины и 172 женщины), воду население потребляло из 50 колодцев, работала своя начальная школа [2, с. 94, 95]. В современном справочнике В. Ф. Дизендорфа наряду с несколькими вариантами русского наименования колонии Сидоро-Ивановка (Сидоро-Ивановская, Сидоровка, Иванки) указывается также официально не употреблявшееся немецкое название Иоганнесфельд I (в литературном переводе с немецкого – поле Иоганна номер один) и численность населения 299 человек (1920 год), 360 человек (все ‑ немцы) – по состоянию на 1926 год, 367 человек –в 1941 году [3, с. 162] . Отсутствие существенного прироста населения в период с 1926 по 1941 годы свидетельствует о последствиях репрессий.

В архивных материалах приводится пример зажиточного хозяйства в Сидоро-Ивановке, но он заставляет усомниться в наличии большого количества настоящих кулаков в Сидоро-Ивановской группе немецких колоний, если применять существовавшую в 1920-х годах деятельностно-структурную шестислойную классификацию социального расслоения крестьянства (батраки, бедняки, маломощные середняки, середняки, зажиточные середняки, кулаки). Зажиточным хозяйством в 1928/1929 году считалось хозяйство И. Д. Штайта. Он засевал 20,92 десятин пахотной земли, содержал трёх лошадей и пять жеребят (молодняка), получал молоко от пяти коров, кормил двух овец и пять свиней. Общий доход хозяйства И. Д. Штайта оценивался в 876 рублей. Местные власти назначили ему в 1928/1929 году дополнительный налог в размере 8% от полученного дохода (70 рублей 08 копеек). Начисленный единый сельскохозяйственный налог (ЕСХН) составлял 105 рублей 60 копеек, или примерно 12% от полученного дохода [1, л. 1]. Конечно же, при таких хозяйственных параметрах немецкая семья не бедствовала, но квалифицировать её как кулацкую или очень зажиточную не приходится, ибо на весь полученный доход можно было приобрести повозку с упряжью, но ведь одновременно жить на что-то требовалось. Тем не менее Сидоро-Ивановский сельский совет причислял хозяйство И. Д. Штайта к зажиточным (читай: к кулацким) хозяйствам. Увы, «события времён коллективизации были таковы, что под понятие ”кулацкое” могло быть подведено любое крестьянское (и даже некрестьянское) хозяйство» [4].

На основе ключевых объектов обложения Сидоро-Ивановский сельсовет к середняцким хозяйствам относил крестьянское хозяйство А. Ф. Миллера. В 1928/1929 году в нём фиксировалось 11,40 десятин посевов, имелись две лошади и один жеребёнок, содержалиськорова, овца, две свиньи. Общий доход хозяйства А. Ф. Миллера оценивался в сумму 488 рублей. Дополнительный налог от полученного дохода не выплачивался. ЕСХН составлял 77 рублей 4 копейки или примерно 16 % от полученного дохода [1, л. 1]. К середняцким хозяйствам такое хозяйство при его довольно зыбком экономическом благосостоянии и размере выплачиваемого налога, по нашему мнению, никак отнести нельзя, в лучшем случае – это маломощное хозяйство, ибо любые форс-мажорные обстоятельства могли привести его в кризисное состояние.Скажем, один неурожайный год ставил под вопрос содержание живой тягловой силы и продуктивного скота со всеми вытекающими отсюда хозяйственно-экономическими последствиями.

Приводимый в архивных материалах пример по Сидоро-Ивановскому сельсовету бедняцкого хозяйства Е. И. Рудковского, скорее можно классифицировать как бедняцко-батрацкое хозяйство, ибо прожить на его скромные доходы без дополнительной подработки не представлялось возможным.У Рудковского имелся мизерный земельный участок. В этом хозяйстве засевали всего лишь 2,5 десятины земли, продуктивный скот полностью отсутствовал, и, следовательно, для обработки пашни требовалось взять в долг или на каких-либо иных условиях живую тягловую силу. Общий годовой доход хозяйства Е. И. Рудковского оценивался в 85 рублей 25 копеек. ЕСХН составлял 1 рубль 95 копеек, или примерно 2% от полученного дохода, а затем его и вовсе сняли [1, л. 1]. В этом случае мы имеем дело с явно разоряющимся крестьянским хозяйством.

В группе немецких колоний Рыновского сельсовета Тарасовского района Донецкого округа Северо-Кавказского края (Вянка, Рыновка, Харциево, Ютково) в 1928/1929 году располагались 193 хозяйства с общим количеством немецкого населения 987 человек, в том числе, 201 мужчина и 226 женщин трудоспособного возраста, а также 560 нетрудоспособных лиц [1, л. 3].Отметим, что в 1925 году Вянка, Рыновка, Харциево и Ютково входили в состав Ефремово-Степановского сельского совета Криворожского района Донецкого округа Северо-Кавказского края.

При анализе социального расслоения группы немецких колоний Рыновского сельсовета хутор Вянка(или иное название: немецкая колония Вьянка) почему-то в архивных материалах не выделялся (не включался в расчёты социальной стратификации). Может быть, сыграло роль очень близкое расположение (в пределах одной версты)этого хутора с соседней немецкой колонией Рыновка. Также мы допускаем возможность технического пропуска при печатании на пишущей машинке исходных материалов строки с ключевыми данными по колонии Вянка, если сравнивать итоговую информацию и суммировать цифры по трём другим немецким колониям.

Название Вьянка, вероятно, дано основателями поселения по гидронимическому наименованию речки Вьянки (Иванка), левого притока реки Калитвинец (Большой Калитвенец), впадающей в Северский Донец.

В настоящее время истоки речки Вьянки теряются где-то за восточными поселенческими пределами вытянутого в линию с запада на восток хутора Новоалексеевка в направлении Рыновки. Месторасположение бывшей колонии Вьянка – это примерно самая западная часть хутора Рыновка, в направлении хуторского кладбища. Теперь Рыновка входитв состав Курно-Липовского сельского поселения Тарасовского района (однако ещё в 1920-е годы прежняя первая часть наименования волостного поселения Курнаково, изначально произошедшего от фамилии генерал-майорши А. В. Курнаковой, сокращалась до более краткого варианта названия «Курно»). Современная Рыновка – хутор с населением 97 человек (по данным на 2010 год). Точное время исчезновения поселения Вянка нам установить не удалось.

Хутор Новоалексеевка по состоянию на 1926 год обозначен в качестве немецко-украинского посёлка Тарасовского района с численностью населения 359 человек (из них – 190 немцев) [3, с. 164]. Сегодня Новоалексеевка входит в состав Курно-Липовского сельского поселения Тарасовского района с населением 150 человек (по данным на 2010 год).

Согласно изученным нами архивным материалам, где использовались для ранжирования крестьянских хозяйств немецких колоний Рыновского сельсовета социально-экономические критерии, применённые в Сидоро-Ивановском сельсовете, в колонии Рыновка в 1928/1929 году насчитывалось восемь кулацко-зажиточных хозяйств, сорок середняцких и семь бедняцких хозяйств. В Харциево (Харсиево) – одиннадцать кулацко-зажиточных хозяйств, тридцать пять середняцких и восемьбедняцких хозяйств. В Юткове (или Юдково, Юдковка) – пять кулацко-зажиточных хозяйств, девятнадцать середняцких и два бедняцких хозяйства [1, л. 4]. Если допустить вероятность технического пропуска строки с данными по колонии Вянка в архивных материалах о немецких колониях Тарасовского района, сравнить общие данные по Рыновской группе немецких колоний и суммировать сведения по трём другим немецким колониям (Рыновка, Харциево, Ютково), то получается, что в самой колонии Вянка в 1928/1929 году насчитывалось в общей сложности четыре кулацко-зажиточных хозяйства (28 – (8 + 11 + 5),пятьдесят два середняцких (146 – (40 + 35 + 19) и два бедняцких хозяйства (19 – (7 + 8 + 2) [1, л. 4].

Из Вянки в колхоз «Ленин Фельд» вошли пятьдесят три хозяйства и девять хозяйств сохранили свой прежний единоличный статус [1, л. 5]. В 1925 году в колонии насчитывалось 36 дворов, проживало 277 человек (122 мужчин и 155 женщин), имелась школа I-й ступени, воду местное население потребляло из 10 колодцев [2, с. 61]. По состоянию на 1926 год в ней проживали 292 человека (все – немцы) [3, с. 161].

Из Рыновки в колхоз «Ленин Фельд» вошли тридцать шесть хозяйств и десять хозяйств сохранили прежний единоличный статус [1, л. 5]. В 1925 году в колонии насчитывалось сорок дворов, проживало 230 человек (117 мужчин и 113 женщин), воду население потребляло из десяти колодцев и одного пруда [2, с. 61]. В справочнике В. Ф. Дизендорфа немецкого названия колонии Рыновка Тарасовского района не приводится, но указывается численность населения 237 человек (1920 год) и 228 человек (все – немцы по данным на 1926 год) [3, с. 165].

Из Харциево в колхоз «Ленин Фельд» вошли сорок семь хозяйств, адевять сохранили единоличный статус [1, л. 5]. В 1925 году в колонии насчитывалось тридцать четыре двора, проживало 273 человека (112 мужчин и 161 женщина), воду население потребляло из шести колодцев [2, с. 61]. Колония находилась в двух верстах от Рыновки и в двенадцати верстах от Ефремово-Степановской слободы. В настоящее время это посёлок Изумрудный Курно-Липовского сельского поселения Тарасовского района Ростовской области с населением 401 человек (по данным на 2010 год). В посёлке Изумрудном располагается Рыновская основная общеобразовательная школа (ул. Южная, 11), название которой напоминает о прежнем значении поселения Рыновка как центрального для окружающих населённых пунктов. В справочнике В. Ф. Дизендорфа приводится ряд вариантов названия этой немецкой колонии: Харциово № 3, Харсиево, Харцеевка, Харшево, а также указывается общая численность населения 247 человек (1920 год) и 254 человека (все – немцы по данным на 1926 год) [3, с. 165]. Можно предположить, что название колонии происходит от немного искажённого произношения немецкого слова «сердце» (dasHerz).

Из Ютково (Юдковка) в колхоз «Ленин Фельд» вошли двадцать четыре хозяйства, адва хозяйства сохранили прежний единоличный статус [1, л. 5]. В 1925 году в колонии насчитывалось  семьдесят семь дворов, проживало 135 человек (67 мужчин и 68 женщин), воду население потребляло из пяти колодцев [2, с. 61]. Колония располагалась в пяти верстах от Рыновкии в пятнадцати от Ефремово-Степановской слободы. Ныне – это урочище в Колушкинском сельском поселении, расположенное примерно посредине между посёлком Изумрудный (южнее его) и хутором Архиповка (севернее его). В 1920 году здесь проживали 132 человека, в 1926-м – 155 (все – немцы) [3, с. 166].

По состоянию на 1933 год в Рыновском сельсовете числилось 1299 человек (жители 305-ти дворов), из них в колхозе «Ленин Фельд» значилось 272 двора, и в 33-х дворах жили единоличники. По социально-экономическому положению среди немцев-колхозников всего насчитывалось 18 кулацко-зажиточных хозяйств, 244 середняцких и 10 бедняцких хозяйств, а среди немцев-единоличников – четыре «кулацко-зажиточных» хозяйства, четырнадцать середняцких и два бедняцких хозяйства [1, л. 5]. Тем самым к 1933 году? по сравнению с 1928-м, количество «кулацко-зажиточных» хозяйств уменьшилось на шесть единиц.

Итак, изучение материалов и документов начала периода коллективизации позволяет обобщить разрозненные сведения и восстановить исторические представления об исчезнувших немецких колониях в Тарасовском районе Ростовской области. В результате мы получили разнообразную информацию о социальном, национальном и численном составе населения, о хозяйственном потенциале территории, о месторасположении бывших немецких колоний, в былые времена игравших немалую роль в экономическом развитии донского региона.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ЦДНИРО. Ф. 110. Оп. 1. Д. 50.

2. Список населённых мест Северо-Кавказского края. Ростов н/Д., 1925.

3. Немецкие населённые пункты в СССР до 1941 г. : География и население : справ. /сост. В. Ф. Дизендорф. М., 2002.

4. Бондарев В. А. Фрагментарная модернизация постоктябрьской деревни: история преобразований в сельском хозяйстве и эволюция крестьянства в конце 20-х – начале 50-х годов ХХ века на примере зерновых районов Дона, Кубани и Ставрополья. Ростов н/Д., 2005. С. 252.

Источник: Скорик А. П. Немецкие колонии Тарасовского района в начале коллективизации. // Донской временник / Дон. гос. публ. б-ка. Ростов-на-Дону, 2020. Вып. 29-й. С. 68–72