ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 1999-й

История города Ростова-на-Дону

Г. Х. Чалхушьян

ИСТОРИЯ ГОРОДА РОСТОВА-НА-ДОНУ

Историческая записка о городе Ростове-на-Дону

ГЛАВА XI

Отсутствие инициативы в старом Ростове. Набережная. Шмелев. Барон Фиркс. Ходатайство о займе. Керченский 1-й гильдии купец Сазонов. Работы на набережной. Мощение улиц. Тротуары. Освещение. Водопровод при голове Крамаренкове. Александр Малькольм. Отто Ваттман. Петр Михалев. «Сельский хозяин» А. М. Байков. Белелюбский. Характеристика Ростова «Современником». Дроги и «биндюги».

Итак, финансы старого Ростова, чтобы не сказать более, находятся в удовлетворительном состоянии. Но проектировалось много сооружений, предполагалось много затрат на улучшение благоустройства города и пред всей этой массой потребностей, встававших одна за другой и все назойливее, настойчивее требовавших удовлетворения, городские финансы были более чем ничтожны, мизерны. Что же делает старый Ростов? А старый Ростов закрывал себе глаза, если и глядел, то сквозь пальцы и не удовлетворял ни одной потребности. Отсутствие энергии, инициативы, апатия, застой, мертвенность — вот характеристические черты старого Ростова по отношению и к благоустройству, и к сооружениям. В этом отношении не только ничего он не сделал, но, по-видимому, даже серьезного намерения сделать что-либо у него не было. Два, три неудачных проекта, две, три слабые попытки, вот и все, что сделал старый Ростов для благоустройства, в самом обширном смысле этого слова.

После этих предварительных замечаний мы последовательно коснемся набережной, мостовых, водопровода и других вопросов.

Набережная. Устройство съездов и набережной в городе Ростове первоначально предположено подполковником Шмелевым [1] еще в 1834 году. Предположение Шмелева принято сочувственно Екатеринославским гражданским губернатором, и 11 января 1835 года последний пишет ростовскому городничему и ростовскому городскому голове, что он весьма рад и с своей стороны никаких к этому препятствий не встречает, но на какие средства, — спрашивает он, — рассчитывает город, и не возьмут ли обыватели на свой счет. Но такой расход не но плечу обывателям, и вот в 1837 году барон Фиркс обращается за содействием к князю Воронцову. Что ответил Воронцов мы не знаем, только в 1841 году Дума составляет «пояснительную записку к проекту устроения набережной в городе Ростове на праволг берегу реки Дона», каковую Екатеринославский губернатор и представляет на рассмотрение министра внутренних дел [2].

«Ежегодно возрастающие торговые обороты г. Ростова, — читаем мы в этой интересной пояснительной записке, — делают устройство набережной необходимым. Из числа 1200 судов, приходящих и отходящих в течение года, до 500 прибывает в Ростов во время разлития Дона и встречает большие затруднения в выгрузе и нагрузке товаров. Товары переносятся или на небольших лодках, или на временных подмостках, что вовлекает торговцев в значительные издержки». Пояснительная записка представляет три комбинации: устройство набережной из каменной кладки на гидравлической извести, что обошлось бы до 120.000 руб. сер.; обделка набережной деревом по проекту Рудь, стоимость — 70 тысяч руб. сер. и, наконец, отделка откоса насыпи крупным булыжником, требующая менее расходов — 39.000 руб. сер. (проект капитана барона Фиркса). Общественное собрание купцов и мещан города Ростова остановилось на последнем проекте, как на сравнительно дешевом, тем более, что Фиркс предлагал, между прочим, устроить при главном спуске, ведущем к берегу реки Дона, ряд подвалов в 16 отделениях, что представляло большие выгоды и сбережения при весьма малых затратах.

Но министр внутренних дел «усумнился», может ли Ростов обеспечить заем, ибо готовых капиталов не было.

Тогда капитан корпуса инженеров путей сообщения Фиркс, избегая нового поземельного или другого какого-либо налога и изыскивая средства и новые источники доходов, предлагает «проект набора пошлин с выгруженных и нагруженных на устраиваемой в городе Ростове набережной товаров». Он предлагает два способа взимания сбора: сообразно с общей ценности клади, или сообразно длине, силе, объему судов. Вполне соглашаясь, что в первом случае весьма возможны «обман и подлог», тем не менее, он рекомендует его, как более целесообразный, иначе «при взимании сборов сообразно длине, силе и объему судов с увеличением оборотов, уменьшилось бы взимание пошлин».

Судьба этого проекта, не выдерживающего теперь ни малейшей критики, весьма курьезна: ответом на него было разрешение городу займа 50.000 руб. из приказа общественного призрения на 37-летних правилах займа. [3]

Предположено всю работу набережной разделить на 2 года. Керченский 1-й гильдии купец Федор Сазонов приступает уже к постройке, как вдруг работы прекращены и заём приостановлен. Контракт, заключенный городом с Сазоновым, не был утвержден Сенатом. Извещая об этом, Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор в 1843 году пишет Ростовской Думе: «Для набережной есть уже много земляных отсыпей на набережной, устроенных частными людьми; она может устраиваться постепенно с некоторым только ежегодным пособием от города и при содействии людей арестантской роты» [4]. Тоже пишет Думе и Екатеринославский губернатор «есть много таких мест, на которых выстроены уже частными лицами значительные складочные здания и такие, которые могут в непродолжительном времени также застроиться и против которых на пространстве, входящем в черту набережной, сделаны хозяевами тех мест более или менее возвышенные земляные насыпи. При продолжении этих отсыпей на набережной, устроенной частными людьми, она может устроиться постепенно и не потребует от города больших издержек. А при употреблении арестантов достаточно ежегодное пособие от городских сумм до 600 руб. сер.» [5].

600 рублей немедленно внесены в смету на 1844 годи затем, по прибытии из Херсона 1/4 арестантской роты, гражданского ведомства, приступлено к работам хозяйственным способом.

Эти 600 рублей были далеко не достаточны. Между тем существовал специальный сбор, Высочайше разрешенный в 1843 году (28 июля) «для доставления возможности городу Ростову устроить проезды от реки Дона и речки Темерника набережной при реке Дон». Все извозчики, доставлявшие в город Ростов товары, привозили в город один раз, по приезде и сдаче клади, воз камня или песку, который городское начальство заблаговременно заготовляло при самих дорогах на расстоянии от города не далее 2 1/2 версты, те, кои не желали отбывать повинность натурою, платили по 12 коп. за предполагаемый воз камня или песку. Не подвергались этому сбору перевозчики жизненных припасов и домашних изделий. Взамен того извозчики, получившие билеты, т. е. отправившие повинность, «безденежно пользовались городскими пастбищами». Доходы от этой статьи, как мы уже заметили, были довольно значительны, и так как прямая их цель была — облегчить устройство съездов и набережной, то, по предложению ростовского головы Крамаренкова, Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор вошел в соглашение с подлежащим Министерством о разрешении городу Ростову для устройства съездов и набережной воспользоваться сбором, взымаемым по Высочайшему повелению от 28 июня 1843 года, на что и последовало разрешение [6] в 1848 году. На ломку камня и заготовление песку немедленно назначено из ожидаемого остатка от городских расходов — 571 руб. 43 коп., а затем в последующие годы «впредь до окончания устройства проездов от реки Дона и речки Темерника и набережной реки Дона» решено включать ежегодно на этот предмет в смету города Ростова по 285 руб. 71 1/2 коп. сер. Назначены надсмотрщик и помощник, с жалованьем первому 100 руб. и последнему 70 р. в год.

Начиная с 1848 года, работу на набережной производят полурота арестантов и вольнонаемные мастера хозяйственным способом. В 1849 году набережная устроена на 30 погонных саженей. К 3 августа 1853 года сделано по продольному направлению 200 погон, сажень, а боковых откосных съездов 23 погон, сажень, остается еще сделать набережной всего 202 погон. саж. [7]

Набережная к I860 году настолько уже хороша, что не оставляет желать ничего более худого, словом никуда, не годится.

Съезды, прилегающие к реке Дону, которые, после весенней распутицы и дождей, приходили в весьма затруднительное состояние [8] к 1860 годам вымощены почти окончательно. Так говорят Думские отчеты. Позволим себе относиться скептически к этим отчетам. Набережная и съезды стали старому Ростову менее 10 тысяч рублей. Старожилы не помнят даже, чтобы когда-нибудь съезды и набережная были вымощены. Эта жалкая сумма 10 тысяч рублей не могла дать городу ни съездов, ни набережной. Притом посмотрите, каким материалом располагают рабочие: «камень для мостовых и набережной добывается на городской выгонной земле в кусках, имеющих неправильную фигуру, свойственную известняку, доброты посредственной». Бели набережная, спуски и улицы были вымощены таким плохим материалом, они требовали ремонтировки частой, тщательной. Вся ремонтировка старого Ростова стоит ему 3 тысячи руб. сер. — обстоятельство, не нуждающееся ни в каких комментариях.

Мощение улиц. Если по отношению к набережной заем не удался, не был разрешен, а следовательно и город не был виновен в неудаче этого сооружения, по отношению к мостовым индифферентность общества ничем не оправдывается и заслуживает серьезного порицания. В периодической печати того времени, даже в серьезных журналах, грязь Ростова величается «историческою»; старожилы и теперь еще хорошо помнят, как во время малейшего дождя было трудно переходить через улицы; приходилось ходить в ботфортах, и весь Ростов напоминал какое-то вязкое непроходимое болото, тины да трясины. По некоторым местам (напр., где ныне Байковский мост) можно было проехать лишь верхом. Старожилы рассказывают, что нередко колеса застревали в грязи, приходилось отпрягать лошадей и повозку тащить назад при помощи рабочих. А между тем мысль о замощении улиц возникла в Ростове еще в 1827 году при голове Садомцеве; в Думе имелось по этому предмету целое дело, должно быть, весьма интересное, но, к сожалению, вместе с прочими делами доставшееся Жукову, торгующему на новом базаре.

Мощение улиц (как и съездов, и набережной) начато при городском голове Андрее Романыче Ященко, а именно в 1844 году. Первая вымощена Таганрогская улица с съездом к Дону, потом последовательно Московская улица от Таганрогской до Новой площади, Соборная, Ново-Никольская, со спуском к Дону, Ново-Казанская, Почтовая от общественного дома, занимаемого Думою до Богатого источника, часть улицы Темерницкой от Новой площади до Ново-Казанской. Представим теперь маленькую таблицу последовательного замощения улиц, определив точно количество и стоимость замощения:

Тротуаров сначала вовсе не существовало, впоследствии таковые устроены при 52 домах частными лицами на 140 пог. саж.

«Освещения фонарей в городе нет и освещение не производится», — благодушно передают составители Думских ежегодных отчетов.

Водопровод. «При расчистке и исправлении дороги, ведущей к бассейну при источнике Богатом, откуда здешние жители пользуются водою, часть оной была вымощена булыжным камнем. В 1832 (?) году Богатый источник, за уничтожением крепости Св. Дмитрия, артиллерии капитана жене Черкасовой пожалован» — так рассказывает Ростовская городская дума Таганрогскому градоначальнику [9]. Мы уже знаем, что в 1836 году ростовцы купили у Черкасовой две мукомольные мельницы, колеса которых приходили в движение от напора воды Богатого источника, притом мельницы находились сейчас же у источника. После этого о Черкасовой нигде и помину нет; не известно, приобрел ли город источник покупкою, или Черкасова сама отказалась от своих прав, ввиду того, что им пользовались давно все, считая его общественным достоянием. В 1848 году город уже полный владелец источника, — это нам достоверно известно. Между прочим, в этом году дума пишет Екатеринославскому губернатору: «Водопроводных труб нет, город получает воду из реки Дона, колодцев и в особенности из источника, именуемого «Богатым колодезем». Ежегодное содержание трех колодцев и источника Богатого по пятилетней сложности стоит каждогодне 53 руб. сер.» [10]

Вопрос о водопроводе возник в июне 1847 года при городском голове Крамаренкове; он должен был быть проведенным из Богатого источника, и на приглашение города явился великобританский подданный Александр Малькольм. Он принимает на себя устройство водопроводных машин и обязуется доставлять в сутки не менее 50.000 ведер на собственный счет на следующих условиях: Богатый источник и место при нем, на котором были устроены водяные мельницы предоставляются на семь лет в полное его распоряжение, за каждое ведро воды будут платить ему по 1/2 коп. ассиг., причем он требовал себе полной гарантии в самостоятельности своих действий от дорожной и санитарной комиссии. Проект этот, одобренный Думою, был представлен 23 июня того же 1837 года начальнику губернии. Условия Малькольма не были приняты высшим начальством. Тогда шведскоподданный Отто Фридрих Ватман подал в Думу другой проект. Выражая полное желание подчиняться всем требованиям Дорожной и Санитарной комиссии, он просил льгот на десять лет и за ведро требовал 1/2 коп. сер. Условия Ватмана одобрены начальством. Он приступил к работам, причем деньгами ссужал его курский г. купец Петр Михалев. До 1853 года Ватман (оказавшийся плутом большой руки) ничего не сделал и наконец скрылся. И вот «Михалев после многократных, трудных и чрезвычайных издержек поднял воду на условленную вышину в резервуаре, устроенном на вале крепости Св. Дмитрия». Но водопровод этот просуществовал не более, не менее, как без году неделя: в 1854 году проливные дожди разрушили весь механизм (хорош же механизм); к тому же война, всеобщая тогда паника мешали делу. Михалев совершенно разорился, он просил у города, по крайней мере, привилегий на 20 лет, ему отказали. Он принял в товарищи Конева. Но дело не подвигалось вперед, так что последний передал все свои права акционерному обществу «Сельский хозяин», а это общество, в свою очередь, уступило свои права надворному советнику Андрею Матвеевичу Байкову. Байков вместе с купцом Михалевым и поручиком Белелюбским составили проект «Акционерного общества Ростовского на-Дону водопровода». Устав общества, по рассмотрении его в Государственном Совете, Высочайше утвержден 11 апреля 1860 года и распубликован 17 мая того же года. Учредители: Байков, Михалев и Белелюбский. Общество обязывается приступить к устройству водопровода со дня утверждения устава в четыре года; в течении первых лет оно вносит залог в размере 10 тысяч рублей серебром, когда и открывают подписку на акции.

Итак, по отношению к благоустройству, Ростов какой-то непочатый угол tabula rosa.

«Город Ростов, — говорил «Современник» [11], — очень цивилизованный город... что в городе Ростове мостовые очень дурные, что в городе Ростове спуски к реке такого рода, что едущий легко может сломить себе шею, что почтенные жители Ростова ходят по городу в потемках, стукаясь лбами, что, по словам описателя Екатеринославской губернии, г. В. Павловича, в городе Ростове прекращаются все сообщения, и базары пустеют, когда пойдут дожди и грязь покроет все пространство улиц и площадей, — то это не составляет еще никакого возражения против цивилизованности Ростова. — Во всей России цивилизация шла таким путем, что люди цивилизующиеся начинали пить сначала шампанское, волочиться за актрисами, жуировать, заниматься чувствительной и самовосхитительной литературой, и потом уже по истечении многих десятков лет, и то не всегда переходили к заботам об общественных удобствах и вообще к делам серьезным. Не может же и Ростов, как сын общей нашей матери земли русской, идти каким-нибудь другим путем цивилизации, а не тем, которым шла и идет она всегда».

Воспользуемся имеющейся у нас под рукою литературою [12] для ознакомления в общих чертах с внешним видом старого Ростова.

Ростов-на-дону «самый красивый из всех городов, расположенных по Азовскому морю» стоит на правом, возвышенном берегу реки Дона, на устье впадающей в него реки Темерника и в двадцати верстах от устьев самого Дона. Вид города с левой стороны Дона, от Батайской дороги весьма живописен, в особенности летом: у подошвы его широкая, тихая река, в царственном величии катящая свои волны и вся усыпанная пестрыми флагами сотни судов. С раннего утра и до позднего вечера идет на берегу постоянная, кипучая работа, народ кишит, толпятся подводы, сушится, проветривается хлеб; выгружаются товары с барок и нагружаются на каботажные суда. Один за другим следуют сперва хлебные магазины, потом железные, опять хлебные, затем соленые, рыбные лавки, заводы, наконец богатая лесная пристань. По четырем спускам тянутся к реке безсконечные обозы и бесчисленные стада скота; в отдалении куполы церквей, сотни две каменных домов и магазинов и некоторая зелень придают старому Ростову вид более значительный, чем он есть на самом деле.

Но стоит подъехать к Ростову с Таганрогской стороны и вся иллюзия пропадает, словно уже не тот город видишь ты, а какие-то восемь, девять, жалких деревень, слитых вместе, среди которых церкви и десятка два двухэтажных каменных зданий кажутся ничтожными островками в сплошном море низких, некрасивых домиков, изб и землянок. Правильные улицы, пересекающие одна другую под прямыми углами, обнажают сильнее все эти убогие строения, отдаленные иногда друг от друга большим пространством земли. И добро, коли хорошая, сухая погода, когда улицы кажутся опрятными и веселыми, а то в дождь и распутицу грязь буквально поглощает все пространство улиц и площадей, весь старый Ростов, все сообщения прекращаются, базары пустеют, «купцы в лавках по целым дням спят сном непробудимым», и город мертвеет на многие недели. «Лучшим свидетельством этой страшной грязи, — говорит Скальковский, — может служить совершенное отсутствие европейских экипажей, даже наших дрожек. Извозчики и частные лица употребляют особого рода «дроги», покрытые войлоком, очень похожие на одесские — «биндюги», на которых возят бочки с салом в карантинную гавань. На бирже найдете их в Ростове целые сотни, и по сказанию старожилов, фасон их, введенный в здешних местах при императрице Анне Иоановне, до сих пор не изменился; они одни не тонут в океане ростовской грязи».

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Это тот Шмелев, который оставил нам рукописную карту части течения Дона и дельты от Ростова до Елисаветовской станицы. Карта составлена в 1834 году и хранится в архиве дирекции Черноморских и Азовских маяков.
2. 23 марта 1841 г. за № 3187.
3. Отношение Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора от 15 марта 1842 г. за № 3011
4. Отношение Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора от 3 мая 1843 г. за № 7016.
5. Отношение Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора от 18 августа 1843 г. за № 9332.
6. Отношение Екатеринославского гражданского губернатора 1848 г. за № 7567.
7. Рапорт Ростовской городской Думы на отношение и. д. Екатеринославского гражданского губернатора 1848 г. за № 5.
8. Рапорт Ростовской городской Думы на председателя Таганрогского градоначальства от 30 марта 1840 года за № 395.
9. Рапорт Ростовской городской Думы на председателя Таганрогского градоначальства от 30 марта 1840 года за № 395.
10. Рапорт Ростовской городской Думы на отношение ис. д. Екатеринославского гражданского губернатора за № 5, 1848 года.
11. Современник. — 1863. — № 12. — С. 361.
12. А именно Броневский. — Т. II. — С. 59-60. Павлович В. «Екатеринославская губерния». — С. 319-320. «Ростов-на-Дону» (Журн. М. В. Д., 1847 г.). Кн. д. А. А. Скальковского. — С. 45-47. «Азовское море». — С. 85.

Начало см. История Ростова-на-Дону. Глава 1

Продолжение см. История Ростова-на-Дону. Глава 12

ИСТОРИЯ СТАРОГО РОСТОВА
ИСТОРИЯ РОСТОВА ЭПОХИ БАЙКОВСКОЙ (1861-1870)
ИСТОРИЯ НОВОГО РОСТОВА (1870-1886)