ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 1999-й

История города Ростова-на-Дону

См. также:
1. Хазизов В. С. Историческая записка о городе Ростове-на-Дону Григория Чалхушьяна
2. История города Ростова-на-Дону Григория Чалхушьяна
3. Оганесян А. Григорий Чалхушьян и его "Историческая записка о городе Ростове-на-Дону"

Г. Х. Чалхушьян

ИСТОРИЯ РОСТОВА-НА-ДОНУ

Историческая записка о городе Ростове-на-Дону

ИСТОРИЯ СТАРОГО РОСТОВА
ИСТОРИЯ РОСТОВА ЭПОХИ БАЙКОВСКОЙ (1861-1870)
ИСТОРИЯ НОВОГО РОСТОВА (1870-1886)

ГЛАВА I

«... Мы ничего не наследовали в этой юной стране
от своих предков, кроме затоптанной кочевьями
степной земли, и на ней все должны создать,
готовя тень и плод, и приют для потомства...».
А. С. Стурдза

История Ростова-на-Дону. Экскурсия в область древней истории. Танаис. Тана. Азов. Монастырский Яр. Крепость Святой Анны. Урочища Полуденка и Богатый колодезь. Основание Ростова-на-Дону. Крепость Святого Димитрия. Указ Императора Павла от 12 декабря 1796 года.

В истории нет случайных явлений, и возникновение, а тем более расширение и процветание Ростова не было случайным явлением, в чем как нельзя лучше убедит нас хотя бы легкая экскурсия в область древней истории, где мы найдем причины и факторы, коим наш город обязан не только своим развитием, но, быть может, и самим существованием. В числе этих факторов первенствующее и, чуть ли не исключительное значение, всегда сохраняло, сохраняет и теперь географическое положение местности. Весьма выгодные местные особенности, дающие последней отличную от прочих степей физиономию; Дон, этот великий водный путь, счастливое соприкосновение с двумя морями, — Черным и Азовским, самый состав и устройство ее поверхности, не совсем враждебной успехам народной деятельности и общественного благоустройства, — все это сознавалось еще в древние времена.

Бедность земледельческого хозяйства в Греции, избыток народонаселения, смуты внутренние и опасности от нападений извне заставили греков переселяться сюда. Еще задолго до Р. X. греки, владевшие Боспором Киммерийским, между теперешними слободами Недвиговкой и Синявкой, основали Танаис, самую северную из своих колоний. Вскоре от сделался одним из значительнейших после Пантикапеи (Керчи) рынков для торга с варварами. Сюда привозили азиатские и европейские кочевники рабов, кожи, меха и прочие произведения кочевых народов, а отсюда вывозили все предметы для одеяния, вино, ковры и другие произведения образованных стран. Танаис разбогател, сделался независимым городом, говорят даже, что напоминал древние Афины, но был разрушен боспорским царем Полемоном I. Восстановленный жителями вновь, Танаис быстро поправился, привлек к себе массу торговцев и в сравнительно ничтожный промежуток времени достиг цветущего состояния, но вновь разрушен, — впрочем, кем и когда неизвестно. Затем, некоторое время история умалчивает о нашем крае, по-видимому, частые набеги диких орд варваров сделали невозможным основание здесь, торгового центра. Но экономическое могущество края заключалось именно в том, что забывались препятствия, опасности, шли на риск, на удачу. И вот в XIII столетии мы наталкиваемся на итальянскую колонию Тану, — главное складочное место тогдашней торговли, т. е. торговли между Азией и Европой. Венециане, пизане и генуэзцы завладели этим новым рынком, и слава о Тане гремела повсюду, но участь ее была та же, что и Танаиса: она была разрушена и разорена. Впрочем, выгоды торговли столь велики, что в XVI столетии сперва венециане, а потом генуэзцы стали селиться здесь, и в разрушенной Тане вновь забила ключом экономическая жизнь. В XV веке турки овладели Таной и утвердили за нею название Аксака, Адзака, — иначе Азова.

Танаис сменился Таной, Тана — Азовом; померкла слава всех этих трех городов и сделалась лишь достоянием истории, и несмотря на все это местность, занимаемая Донской дельтой, ничего не потеряла — и до сих пор сохраняет за собою свое громадное значение. Значительные, несомненные выгоды для торговли, проистекающие вследствие естественных и географических условий, привлекли сюда предприимчивых и энергичных людей, и они не преминули создать новый важный рынок международной торговли. Таким рынком явился Ростов-на-Дону, — этот законный преемник греческого Танаиса и венецианской Таны, богатейший коммерческий порт, стоящий во главе всех Азовских портов и чуть ли не единственный в России город, своим развитием и процветанием обязанный не столько правительственной поддержке и иным каким-либо привилегиям, а себе, своему raison d'etre...

Ознакомившись, таким образом, предварительно с историей края, с его торговым значением, мы переходим непосредственно к летописи города Ростова-на-Дону.

Местность, занимаемая ныне Ростовским уездом, еще в конце XVII века находится под турецко-татарским владением и входит, как и прочие местности Екатеринославской губернии, в состав Крымского Ханства, существовавшего под покровительством Турции. Кроме турецкой крепости Азова, этого единственного населенного пункта всего края, и уединенно стоявшей на месте современного Таганрога турецкой сторожевой каменной башни, обнесенной земляным валом и служившей судам указанием пути по морю, здесь все было пустынно и дико. Хотя издревле, по грамотам или преданиям донские казаки, а прежде их черкесы, то есть низовые запорожцы, и считали всю эту местность своими дачами, но до половины XVIII столетия сами донцы далее Старо-Черкасска усадьбами своими не доходили. Лишь ногайские и татарские орды кочевали повсюду.

Азовские походы Петра Великого в 1695 и 1696 годах составляют первое важное и замечательное военное предприятие наше в этой местности и первый шаг на пути к упрочению в ней русского господства. Взятие крепости Азова в 1696 году нанесло сильный удар турецко-татарскому владычеству, пошатнуло его и убедило Петра I в непрочности его. В 1696 году построена Таганрогская гавань; в 1698 году в Таганроге находится уже губернатор (звенигородский воевода Иван Андреев Толстой). Но господство русских длится недолго, и по Прутскому договору 1711 года только северная часть Ростовского уезда остается во владении русских. Тем не менее, владычество турок к татар сильно поколеблено и приходит к концу. В 1739 году, по условию Белградского мира, турецкий султан срывает крепость свою — Азов, а в 1740 году возобновлена уничтоженная по Прутскому договору граница между русским и турецким владениями; спустя же 40 лет и Крым окончательно присоединен к России [1].

Но до присоединения Крыма «в этой юной стране на затоптанной кочевьями степной земле» возникает одна слободка, разросшаяся впоследствии и сделавшаяся уездным городом Ростовом.

Вблизи нынешней Старо-Черкасской станицы, основанной запорожцами в 1570 году, т.е. в одно почти время с их Кошем или Сечью на Чертомлыке, семью верстами ниже, на урочище, называемом «Монастырским Озером», «Монастырским Яром» или просто «Монастырским», был род запорожской паланки или укрепленного стана, куда по временам стекалась казачья молодежь, так называемая «Охота», чтобы на лодках «поискать врагов», особенно татар и турок, близких соседей, владевших Азовом и Каланчами (укреплениями) на реках: Чулек, Койсуг, Кагальник и других. Это «Монастырское Озеро» вплоть до самого неудачного похода Петра Великого 1711 года было последним к устьям Дона, или самым «нижним» постом Донского казачества, а следовательно и Российской Империи. И в самом деле, из описания похода боярина Шеина под Азов, мы видим, что этот воевода на обратном пути в Россию имел ставки:

а) в 8 верстах от Азова, у речки Косучи (Кой-су),

в) на урочище Курган, в 10 верстах от последней (на реке Батай-су),

с) у реки Ерик.

Русские войска, переправившись через Дон против Маныча, пошли к реке Аксай, перешли ее и вошли в степи земель войска Донского. Журнал Петра Великого упоминает лишь о речках и об одном кургане, и на всех упомянутых местах русские ничего больше не нашли, да ничего больше и не было. Таким образом, ниже урочища Монастырского русские не селились.

В 1711 году, когда русские потерпели поражение и был заключен невыгодный Прутский мир, — местность, занимаемая ныне Ростовом, заселена выходцами из Азова и Таганрога, уступленных Турции. Местность была уже достаточно знакома: сам Петр Великий не раз посещал ее и даже, как гласит предание, здешний источник название «Богатого» получил от него за обилье и доброе качество воды. Как долго существовала эта слободка, неизвестно. Впрочем, можно гадательно сказать, что весьма недолго, ибо немыслима была прочная оседлость русских там, где бродили свободно полудикие орды татар, да и турецкие гарнизоны ближайших крепостей не могли оставить русских в покое.

Между тем Петр Великий, чтобы сохранить опорный стратегический пункт для дальнейших предприятий и удержать в повиновении самих донцев, не привыкших к честной трудовой жизни и желавших создать statum in statu, возобновил, находившийся на Монастырском Яру, ретранжамент, укрепил его пушками, вывезенными из Азова, перевел в него из той же крепости гарнизон регулярных войск, а команду поручил русскому штаб-офицеру. Как ни спорили о том турки, как часто ни били челом ко Двору донские казаки, — это укрепление оставалось во всегдашней готовности к военному делу до 1730 годов. В официальных актах и в просторечии оно называлось «Транжаментом» и зависело непосредственно от Азовского губернатора, названного в 1712 году Воронежским.

В конце 1729 года, когда от частных разливов Дона потоплялся не раз и Монастырский Транжамент по проекту инженера — генерал-лейтенанта де-Вриньи (de Vrigny), представленном Императрице Анне Иоанновне, поведено избрать для крепости новую и более прочную в том крае местность. Но ввиду того, что крепость эта назначалась для удержания донцов от своевольства, а кубанских ногаев (доходивших кочевьями до реки Ей) и азовских турок в страхе и тишине, то должна была находиться на-Дону же, вблизи от главной донской казачьей станицы, Черкасска (т. е. Старочеркасска, а ныне Старочеркасской станицы).

Генерал Де-Вриньи вместе с французским инженером де-Кулон (de Coulong), посланным в то время на устья речки Миуса и Кальмиуса для осмотра Азовского побережья, где предполагалось устроить адмиралтейство или хоть верфь, избрали для крепости урочище на речке или овраге Васильевке, называемом в народе «Васильевскими Буграми». По Указу от 16 марта 1730 года эта крепость должна была строиться из камня или из крепкого дерева, и быть обведена валом и острогом. Именным указом от 22 января 1731 года Императрица назвала ее крепостью Св. Анны и передала в ведение генерал-квартирмейстера де-Вриньи, постройку же поручила инженеру де-Кулону. Впоследствии, когда, несмотря на победы Миниха, надобно было по Белградскому миру уничтожить Азов и даже подорвать его порохом в присутствии турецких комиссаров, русский двор настоял, чтобы «фортеция близ Черкасска», то есть крепость Св. Анны была непременно окончена. Для ее охранения учрежден особый казачий полк, под названием «Азовского» в числе 365 человек, который набирался из «служилых» казаков и калмыков, получал определенное жалованье и состоял до 1749 года в особом ведении каммер-коллегии.

По вступлении на престол Императрицы Елизаветы Петровны крепость Св. Анны делается столь важной для нашего рубежа, что при ней и в ближайших «окрестных» с ней местах повелено было устроить несколько таможенных застав для сбора «портовой пошлины» и для «смотрения привозимых греками и других наций людьми, товаров, а также, чтобы великорусские купцы и донские казаки иностранных товаров глухими трактами не ввозили в Россию». Заставы были учреждены, но донцы стали жаловаться на «утеснение в торгах и промыслах», так что в 1745 году коменданту крепости Св. Анны, бригадиру Вырубову, приказано снять на план всю окрестную местность и там избрать новое урочище, способное для учреждения пограничного поста и таможни. В 1746 году бригадир Вырубов в рапорте своем в каммер-коллегию пишет: «до времени, новых мест для таможни выбрать нельзя, ибо кругом сей крепости одни озера и болота, а способных землемеров в команде нет».

Между тем успели заметить, что те же невыгоды местоположения, которые были гибелью «Монастырского транжамента», оказались в равной силе в крепости Св. Анны: низменность места, разлив Дона, отделявший крепость от всего мира, болота, камыши, отсюда и сильные горячки, истреблявшие и жителей и гарнизон, все это заставляло людей «вольных» «форштадских» уходить из-под крепости и переселяться к Богатому колодцу, месту, казалось, самим провидением избранному к порождению большого и богатого города. Они строили домики, одни на урочище Полуденка, другие ниже колодезя, на самом устье реки Темерника. Вот это устье мелкой реки Темерника, впадающей в Дон, составит теперь главную точку, около которой будет вращаться наш рассказ.

Следует заметить, что еще в 1749 году донские казаки признали Темерник более способным для торговли и оседлости, нежели таможенный пост у крепости Св. Анны, т. е. у ворот их Старочеркасска, о чем и бил челом ко Двору атаман Ефремов. По его ходатайству указом 16 декабря 1749 года поведено: «учредить таможню Русскую на-Дону, от устья реки Темерника, против урочища, называемого Богатый колодезь, где и донские казаки могут вести свою торговлю с приезжими греками, турками и армянами». Эта таможня известна под названием Темерницкой заставы и существовала вплоть до конца XVIII столетия, когда таможенный пост перенесен в селение Кагальник.

В 1760 году инженер-полковник Александр Ригельман донес военной коллегии о необходимости покинуть крепость Св. Анны, выяснив вышеприведенные нами ее недостатки и вскоре получил приказ осмотреть низовье Дона, сколько это можно было сделать, не нарушая белградского трактата, и там, на Дону же избрать местность, способную и к обороне, и к жительству. В 1761 году поручение исполнено Ригельманом блистательно: для крепости и города избрал он урочище Богатый колодезь и здесь заложил крепость, которую Императрица Елизавета, незадолго до своей кончины, назвала крепостью Св. Дмитрия Ростовского, указом 13 сентября 1761 года. Таково начало города Ростова на-Дону, который, как метко выразился протоиерей о. Н. Ручкин, — «возрождался под материнским кровом церкви Покровской» или, говоря справедливее, — крепости Св. Дмитрия.

Расположенная на правом возвышенном берегу реки Дона против самого урочища Богатый колодезь, крепость Св. Дмитрия Ростовского имела в окружности 1650 сажен и, судя по рассказам старожилов, в длину она простиралась от бывшего Посохова дома, где недавно помещалось хирургическое отделение городской больницы, до Малого проспекта, а в ширину от тюремного замка до солдатских пекарен, находящихся на Богатом источнике. Крепость была укреплена рвом и высоким земляным валом с каменной одеждою, ворота и ходы были каменные; батареи защищали часть реки, называемою Темерниковский порт, ибо с одной стороны река Темерник, с другой Темерницкое озеро входили в Дон.

Внутри крепости были расположены все необходимые для гарнизона здания: пороховые погреба, арсенал, казармы, госпиталь и квартиры для разных учреждений и начальников. На площади с западной стороны Покровской церкви, было устроено громадное здание для помещения коменданта крепости и военного отделения кантонистов, окруженное большим фруктовым садом, под который входили не только западная сторона теперешней площади церковной, но и места Петрококи, Руденка, Гончарова и Датченковых. На восточной стороне церкви, где теперь склад земледельческих орудий и ночлежный дом, было устроено помещение для арестантов, которых ежегодно там содержалось от 200 до 300 человек. Два помещения для арсенала устроены: одно, где теперь дом Уманского, а другое на месте настоящего водопровода (на берегу Дона). Пороховые погреба и помещения для госпиталя находятся и в настоящее время на своих местах, с тем различием, что при последних были разведены сады. От порохового погреба, который на Богатом источнике, шел подземный ход по направлению к северо-востоку; дороги между казенными зданиями были мощены. Несколько позже, для снабжения крепостного гарнизона более дешевым провиантом, устроены правительством на Богатом источнике две водяные мельницы, колеса которых приводились в движение водою самого источника. Вслед за устройством крепости Св. Дмитрия сюда перенесена из крепости Св. Анны и устроена в 1762 году в самом центре крепости небольшая деревянная церковь во имя Покрова Пр. Богородицы, которая в 1785 году была перенесена на кладбище на кладбище с поименованием «Всех святых,» а здесь, на месте ея, устроена обширная Покровская церковь. [2]

Земли для жителей отмежевано на все четыре стороны на двадцать верст, лес отведен в Миусских и Леонтьевских буераках.

Политическое назначение крепости св. Дмитрия Ростовского в отношении к Империи было то же, что и Сечи запорожской: во-первых, это два единственные рынка для заграничной торговли России с югом Европы, или вернее с турецкими татарскими владениями; во-вторых, как пограничныя, весьма отдаленныя точки Российской Империи, это крайние военные посты для наблюдения за движениями врагов-соседей: азовских турок, ногайцев и горцев, а самое главное, подобно тому как на низовьях Днепра Новосеченский Ретраншамент, вооруженный русскими пушками и русским гарнизоном, держала в повиновении и страхе Сечь запорожскую, имея возможность двумя или тремя бомбами превратить ее в пепел, так точно и крепость Св. Дмитрия Ростовского, н6а низовьях Дона, блюла за повиновением Донского казачества, в главном их стане, Черкасске, не допуская «охотиться» на азовских турок, кубанцев, крымцев.

В 1762 году при крепости учрежден карантин; в 1764 году большая часть земли, отведенной для крепости в числе слишком четырех сот кв. верст, вновь размежевана и возвращена Донцам, а при крепости и форштадте Полуденке оставлено до 20.000 десятин и части Донского берега для рыболовства.

Со времени устройства здесь крепости Св. Дмитрия только и началось правильное оседлое заселение местности вокруг нея. Правда, мы уже раньше здесь застаем несколько незатейливых куреней, несколько мазанок, покрытых соломой и камышем, сколоченных кое-как, на скорую руку и принадлежавших «вольным» форштадским людям, выходцам из крепости Св. Анны, из которых один селился на урочище Полуденке, другие на самом устье реки Темерника, - но тем не менее эти бузъименныя слободки могли быстро заселиться и свободно жить только под прикрытием крепости. К востоку и западу от последней, не более 600 или 700 сажен, основались и устроились эти две слободки; одна на урочище Полуденке, другая на Доломановке, которая в простонародьи называлась Солдатской слободкой.

Когда в 1779 году Крымские армяне под начальством и руководством князя Аргутинскаго Долгорукаго и капитана русской службы Степана Чалхушьяна двинулись из Крыма в Россию и по совету своих депутатов Арутюна Халыбова и Карабета Ахашева избрали местность для поселения урочище Полуденку, где уже водворилось было лучшее предградие Ростовской крепости – по воле Манархини жители полуденского форштадта, забрав «свои пожитки и домы» перешли ниже крепости на Солдатскую слободку или Доломановку. А через семнадцать лет указом Императора Павла I от 12 Декабря 1796 года крепость Св. Дмитрия с новым своим форштадтом на Доломановке названа в первый раз городом Ростовом, а окрестный край, с большею частью земель Черноморскаго войска, Нахичеванью, Таганрогом, Азовом и Кагальником, составили Ростовский уезд новообразованной Новороссийской губернии.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. По Кучук-Кайнарджийскому миру 1774 года.
2. Прекрасный и вполне точный план крепости Св. Дмитрия можно найти в деле Ростовского архива (Управы) за № 6450, дело хозяйственного стола № 61 по поводу возбужденнаго Генерал-Адъютантом Тотлебеном в 1869 г. вопроса о военном госпитале.

Продолжение см. История Ростова-на-Дону. Глава 2

См. также:
1. Хазизов В. С. Историческая записка о городе Ростове-на-Дону Григория Чалхушьяна
2. История Ростова-на-Дону Григория Чалхушьяна
3. Оганесян А. Григорий Чалхушьян и его "Историческая записка о городе Ростове-на-Дону"

ИСТОРИЯ СТАРОГО РОСТОВА
ИСТОРИЯ РОСТОВА ЭПОХИ БАЙКОВСКОЙ (1861-1870)
ИСТОРИЯ НОВОГО РОСТОВА (1870-1886)