ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2007-й

История города Ростова-на-Дону 

Пётр Ашотович Аваков

НОВОЕ О ГНИЛОВСКОЙ СТАНИЦЕ

ныне город Ростов-на-Дону

История станицы Гниловской достаточно хорошо освещена в краеведческой литературе [1; 2; 3]. Однако точная дата (число, месяц) образования станицы пока ещё не была введена в научный оборот, назывался лишь год — 1797-й. Недавно в материалах фонда «Атаманская канцелярия» Государственного архива Ростовской области мы обнаружили приказ Войскового Гражданского правительства Войска Донского от 5 мая 1797 года о переименовании Гниловского стана в Гниловскую станицу [4. Л. 2 об.]. Документ представляет собой подлинник (отпуск), скреплённый большой красносургучной печатью Войска Донского с изображением герба Российской империи.

В результате этого приказа рыболовецкий Гниловской стан не просто сменил название, но и получил новый статус, так как был преобразован в стационарное казачье поселение. Таким образом, дату выхода приказа можно считать датой официального образования станицы Гниловской.

К 1797 году станица уже имела более чем полувековую предысторию. Когда именно на её территории появился рыболовецкий стан, неизвестно. Первое упоминание о нём в источниках относится к 1747 году [5. С. 196]. Но, вероятно, Гниловской стан возник ещё в конце 30-х - начале 40-х годов. XVIII века. Его возникновение следует связывать со стабилизацией положения в Подонье-Приазовье после завершения русско-турецкой войны 1735-1739 годов. По условиям заключённого в 1739 году Белградского мирного договора на приазовском участке границы между Российской и Османской империями была образована буферная нейтральная зона («бариера»), что создало благоприятные условия для рыбопромыслового освоения региона. Интенсивный рыболовный промысел донских казаков в этот период оказал существенное влияние на заселение низовьев Дона и побережья Азовского моря [6. С. 115-118]. Для ряда донских станиц рыбная ловля сыграла поистине «градообразующую» роль. Отдельные рыболовецкие ватаги оседали в наиболее удобных для рыболовства местах и со временем группировались в станы. Так, 1741 и 1742 годами датируются первые упоминания о рыболовецких станах в урочище Полуденки и при устье реки Аксай [7. С. 40-41; 5. С. 188; 8. С. 69].

Гниловской стан обосновался на правом берегу Дона, близ его разделения на главное русло и Мёртвый Донец. Урочище это называлось Гнилой тоней. Географические карты низовьев Дона начала 60-х годов XVIII века свидетельствуют, что «строение называемое Гнилая Тоня» занимало узкую, но довольно длинную береговую полосу [9;10]. Недалеко от западной окраины стана, на правом берегу Мёртвого Донца, в 1738-1748 годах. находилась Донецкая (Усть-Донецкая) крепость — небольшой земляной редут. Возможно, стан возник под его защитой ещё до окончания русско-турецкой войны 1735-1739 годов. Стимулом для основания Гниловского стана вполне могла послужить грамота императрицы Анны Иоанновны от 5 марта 1738 года о закреплении рыбных ловель «в реках Дону и на Мёртвом Донце, и на гирлах, и в самом море» в исключительное пользование донских казаков [11. — Т.2. Ч. I. № 199. С. 190]. До начала войны с Турцией самые нижние казачьи рыбные ловли располагались «на порубежной реке Темерник».

Первоначально, в связи с постоянной угрозой нападения турок и татар, нижнедонские рыболовецкие станы носили временный характер. Так, по приказу войскового атамана Данилы Ефремова от 7 ноября 1746 года, живущие «на хуторах и на низу на рыбных заводах» казаки и базовые татары, для предосторожности от набегов кубанских татар должны были переселиться в Черкасск [12. Л. 81-81 об.]. Кроме того, время существования многих станов ограничивалось периодом путины. Но при благоприятных условиях некоторые станы из временных превращались в постоянные. Это позволяло их жителям заниматься рыболовством круглый год, не отрываясь от семьи, и облегчало набор работников из числа пришлых людей, скапливавших в этих местах. Так произошло и со станом на Гнилой тоне. Помимо рыболовства, на станах производилась продажа и переработка рыбы, которую солили и коптили на расположенных там же «рыбоспетных заводах».

Основателями Гниловского стана следует считать казаков из столицы Войска Донского — Черкасска. Составленная в 1759 году войсковым старшиной Афанасием Волошиновым и есаулом Никитою Мешковым опись «от Усть Оксая до Каланчей казачьим неводам и приволкам» свидетельствует, что тогда на Гнилой тоне имелось 27 неводов, каждый из которых принадлежал отдельному лицу и являлся самостоятельной хозяйственной единицей. Из них 25 неводов принадлежало старшинам и казакам разных станиц Черкасска, один невод — казаку Бессергеневской станицы, и ещё один — посадскому (вероятно, проживавшему в крепости Святой Анны). Среди владельцев неводов встречаются такие известные личности, как бригадир (впоследствии генерал-майор) Фёдор и полковник Андрей Краснощёковы — сыновья знаменитого донского героя бригадира И. М. Краснощёкова, а также казаки Прибылянской станицы Иван и Демьян Платовы — отец и дядя легендарного войскового атамана графа М. И. Платова. Каждым из этих 27 неводов управлял один или два, реже — три наёмных неводчика, возглавлявших рыболовецкие ватаги. Судя по именам и прозвищам, большинство гниловских неводчиков были украинцами [12. Л. 78-79]. Этой же национальности были и рядовые члены рыбацких ватаг – наёмные рабочие, тянувшие невод.

Украинские крестьяне, в большом количестве переселявшиеся в то время на Нижний Дон, изначально составляли подавляющую часть населения Гниловского стана. Поэтому в официальных документах тех лет его часто называли «Гниловской малороссийский стан» [11. — Т. 3. № 37. С. 71; № 66. C. 123]. Перепись донских украинцев 1763 года зафиксировала, что тогда в Гниловском стане их проживало 464 человека [13. Л. 118 об.]. Переселившиеся на Дон украинцы получили название приписных малороссиян (их приписали к населенным пунктам или к конкретным старшинам и казакам). Помимо этого в стане жило немало украинцев, приписанных к крепости Святого Дмитрия Ростовского. Их количество неизвестно, но всего к крепости в 1763 году был приписан 551 украинец. К 1768 году их численность возросла более чем в 5 раз и составила 2964 человека. Все приписные малороссияне были обложены семигривенной подушной податью [11. — Т. 3. № 37. C. 71; № 65 C. 146-147; № 66 C. 122-124;14. — С. 12]. Таким образом, украинские переселенцы получили легальный статус, что дало им возможность «не токмо работой кормиться и добывать довольные себе деньги по авантажной цене, получаемой от дорогой здесь наимки, но и в собственных упражнятся промыслах, содержанием рыбных заводов и ловлей исполу… с хозяевами рыбы, кто сам не в состоянии иногда иметь завод», как доносил в Военную коллегию обер-комендант крепости Св. Дмитрия Ростовского генерал-майор И. А. Потапов в 1766 году [6. — С. 120-121].

В 1759 году Гниловской стан являлся крупнейшим, и объём производимого там промышленного лова рыбы был на 1-6 порядков больше, чем в других станах. Для сравнения: в Усть-Аксайском стане в том же году имелось шесть неводов и одна приволока, в Роговском – 13 неводов, на Каланчинской протоке — 4 приволоки [12. — Л. 79, 80-80 об.]. Богатые рыбные уловы в Гниловском стане были обусловлены его чрезвычайно выгодным местоположением. Именно здесь, в изголовье донской дельты, сливалась во время путины в один поток рыба, идущая из моря через гирла вверх по рекам Дону, Донцу, Хопру и Медведице. Отставной войсковой атаман А. К. Денисов на рубеже 20-30-х годов XIX века отмечал в своих записках, что казаки Гниловской и других станиц, расположенных ниже Старочеркасской, «так сетями запирали Дон, что весною… едва рыба проходила в малом количестве за 200 верст от моря; в другое же время она из моря вовсе не выходит» [15. — С. 191]. Побывавший на Нижнем Дону в 1773 году академик И. А. Гильденштедт наблюдал рыбную ловлю в районе Гниловского стана и описал её в своём дневнике. Поперёк Дона протягивались неводы, длина которых достигала 30 саженей (63,90 м.), а ширина — 4-х (8,52 м). «Этими сетями, — писал академик, — вытаскивают рыбы обыкновенно до двух тысяч штук, а именно: карпов, судаков, окуней, секретов (род судака), чебаков, щук, чехоней и разной другой мелкой чешуйчатой рыбы». Белуга и осётр попадались редко. Каждый владелец вытаскивал невод по три раза в сутки [16. С. 191-192].

С годами стан рос и приобретал черты постоянного поселения. В 1765 году там даже была построена часовня во имя Святой Троицы [1. — С. 711]. По статистическим данным А. И. Ригельмана, в 1768 году . в Гниловском стане имелся 161 двор, из которых 104 принадлежало украинцам, 42 — казакам, 4 — купцам, 3 — священникам, и один — старшине. Кроме того, в стане было 10 хозяйственных погребов, 66 «сараев для поклажи рыбы», 3 кузницы, 2 бани и 1 кабак [14. — С. 16-17]. Принадлежавшие украинским жителям строения отличались недолговечностью. Они были «слабы от недостатка лесов, вместо которых… употребляется камыш на крыши и огорожу и на всякие пристрои к содержанию скота…» [11. — Т.III. № 65. С. 124]. К тому времени Гниловской стан уже не являлся крупнейшим. Его обогнал в развитии Усть-Аксайский, где в том же году насчитывалось 247 дворов, 28 лавок, 33 погреба, 15 кузниц и т. п. [14. — С. 15-16].

В 1786 году Гниловской стан привлёк внимание властей Войска Донского в качестве одного из возможных мест для перенесения Черкасска, сильно пострадавшего от весеннего половодья (так называемая «Краснощёковская вода»). Город так сильно затопило, что войсковому атаману А. И. Иловайскому и Войсковому Гражданскому правительству пришлось эвакуироваться за реку Аксай. Подробности этих событий освещаются в записках есаула С. Г. Капацынова: «Генерал поручик войсковой атаман и кавалер Алексей Иванович изволил в ту воду и правительство выехать за Оксай под вербы… И мы, 5-ю станицами (Черкасска — П. А.), мая 21 дня ездили к помянутому генералу на поклон с хлебами, на викториальный день — Константина и Елены, и разговор был о переходе города за Оксай, на усть Донца или где разсудитца…» [17. — № 4. С. 36].

После подавления русскими войсками польского восстания под предводительством Т. Костюшко в национальном составе населения Гниловского стана на время появился иностранный элемент. В конце ноября 1794 году из Киева в крепость Св. Димитрия Ростовского под конвоем прибыло 786 пленных поляков, определённых на службу в войска, стоящие на Кавказской линии. Поскольку в самой крепости их было негде поставить на квартиры, им отвели место поблизости. «Полской нации арестантов» вместе с конвоирами разделили на две части, одну из которых разместили в Гниловском стане, а другую — в Александровской станице. Но поляки пробыли здесь меньше месяца и вскоре продолжили свой путь на Кавказ [19. — Л. 90, 95 об., 96 об.; 20. — Л. 170 об., 175 об.; 21. — Л. 157 об.; 22. — Л.77 об., 79 об., 81 об., 86].

В конце XVIII века власти Войска Донского, в связи с ростом постоянного населения рыболовецких станов и усилением их экономической роли стали преобразовывать наиболее крупные из них в станицы. В 1797 году по решению Войскового Гражданского правительства один за другим в станицы были преобразованы Усть-Аксайский, Заплавский, и Гниловской станы [18. — Л. 156-156 об.]. К тому времени в Гниловском стане проживало 78 служилых и 62 отставных казака, а также большое количество приписных малороссиян (в том числе крепостных) [4. — Л. 2-2 об.].

Остается ответить на один вопрос: в правление какого войскового атамана Гниловской стан стал станицей?

Находившийся в Москве на коронации императора Павла I генерал-аншеф А. И. Иловайский умер 2 мая 1797 года. 5 июня в Черкасске был получен высочайший указ о пожаловании в войсковые атаманы генерал-майора Василия Петровича Орлова, который также находился в Москве. Новый атаман торжественно въехал в Черкасск 14 июня. В период между отъездом Иловайского в Москву и прибытием оттуда Орлова на посту войскового наказного атамана (т.е. исполняющего обязанности войскового атамана), судя по всему, находился непременный судья и признанный лидер Войскового Гражданского правительства генерал-майор Дмитрий Мартынович Мартынов, влиятельнейший донской олигарх. Именно он руководил встречей Орлова на черкасской пристани и вручил ему атаманскую насеку [17. — № 5. С. 31; 23. — С. 29-30]. Под руководством Мартынова Войсковое Гражданское правительство и издало 5 мая приказ о преобразовании Гниловского стана в Гниловскую станицу.

ПРИЛОЖЕНИЕ

1797 г., мая 5. Приказ Войскового Гражданского правительства Войска Донского о преобразовании Гниловского стана в Гниловскую станицу [4. — Л. 2 с об.].

Приказ

Войска Донскаго из Войскового Гражданского правительства, всех здешних городских станиц станищным атаманам и казакам.

В сём правительстве, по рапорту Гниловского стана, которым представил: прошлого де 1796-го года по войсковому определению жительствующих в стану их всех городских станиц служилые и отставные казаки и малолетки к ним причислены, а потому селение их людми и домами умножилось, и именно: состоит таперь отставных казаков шездесят два, и служилых семдесят восемь, а равно и приписных за владельцами и за станом из малороссиян доволно, чего ради просил к возстановлению лутшаго у них порядка, стан их переименовать станицею; определено: по означенному оного Гниловского стана прошению, в разсуждении достаточного числа там жителей, как по справке выше означенное число состоит, и твёрдому их основанию, на употребление в подлежащия им наряды, переименовать и впредь называть Гниловской станицею, о чём той станице и предложить приказом, и публиковать о том по всему ведомству Войска Донскаго, а о сём же вам к сведению сим и публикуется маия 5-го дня 1797-го года.

У сего приказу Войска Донскаго печать.

(На л. 2 слева на поле надпись: «№ 3512». Далее, на л. 3, — отметки о получении приказа в 9 станицах Черкасска.)

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. [Сулин И. М.] Краткое описание станиц Области войска Донского // Донские епархиальные ведомости. 1885. № 5.
2. Балуев П. С. Исторические и статистические описания станиц и городов, посещаемых г[осподином] военным министром при объезде его превосходительством Области войска Донского в 1900 году. Новочеркасск, 1900.
3. Енина И. Справка о станице Гниловской // Донской временник. Год 2002-й.
4. ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 94.
5. Сулин И. Материалы к истории заселения Черкасского округа // Сборник Областного войска Донского статистического комитета. 1908 Вып. 8.
6. Тоценко Л. Т. География рыбопромыслового освоения Азовского бассейна в XVII-первой половине XIX вв. // Историческая география Дона и Северного Кавказа. Ростов н/Д., 1992.
7. Краснянский М. Б. К вопросу об истории города Ростова на Дону (Материалы по истории города в первую эпоху его существования) // Записки Северо-Кавказского краевого общества археологии, истории и этнографии. Ростов н/Д, 1928. Кн. I (Т. 3). Вып. 3-4.
8. Аваков П. А. О времени возникновения города Аксая // Рубикон. Сб. научных работ молодых учёных. Вып. 35. Ростов н/Д, 2005.
9. РГВИА. Ф. 349. Оп. 12. Д. 4929. Карта лежащим местам околь крепости Святаго Димитрия Растовскаго учинённая для показания в каких местах имеются покосы значит под литерами.
10. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 21307. Карта лежащим местам окол крепости Светаго Димитрия Растовскаго по малому мачтапу сочинённая 768 года.
11. Акты, относящиеся к истории Войска Донского, собранные генерал-майором А. А. Лишиным. T. 2. Ч. I; Т. 3. Новочеркасск, 1894.
12. ГАРО. Ф. 341. Оп. 1. Д. 50.
13. ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 1490.
14. Ригельман А. И. Ростов на Дону 150 лет назад. Ростов н/Д, 1918.
15. Денисов А. К. Записки донского атамана. СПб., 2000.
16. Дневник путешествия в южную Россию академика С.-Петербургской Академии наук Гильденштедта в 1773-1774 г. // Записки Императорского Одесского общества истории и древностей. 1879. Т. 11.
17. Извлечение из записок есаула г. Черкасска Степана Григорьевича Капацинова // Дон. 1887. № 4, 5.
18. ГАРО. Ф. 341. Оп. 1. Д. 185.
19. ГАРО. Ф. 518. Оп. 1. Д. 67.
20. ГАРО. Ф. 518. Оп. 1. Д. 68.
21. ГАРО. Ф. 341. Оп. 1. Д. 174.
22. ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 91.
23. О посещениях Черкасска замечательными особами (Из дневника священника В. Рубашкина) // Дон. 1887. № 7-8.

См. также: Енина И. Справка о станице Гниловской