ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Год 2007-й

Политические партии и движения на Дону

СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ ОСЕНЬЮ 1917 ГОДА

Ростов-на-Дону, Новочеркасск, Донская область

В современной историографии революционные взрывы февраля и октября 1917 года объединяются в понятие «Российская революция 1917 года», но при этом историки различают их по характеру и целям политических партий, в том числе и социалистических. Октябрьские действия были тщательно спланированной большевистской акцией, успех которой предопределили поддержка значительной части народа, бездействие Временного правительства, неспособность меньшевиков и правых эсеров предложить реальную альтернативу большевизму. В результате, если в февральские дни социалисты были едины в революционном порыве, то в октябре большевики и левые эсеры, с одной стороны, и меньшевики и правые эсеры — с другой, оказались в разных политических лагерях, причём приход большевиков к власти поставил меньшевиков (сохранивших в своем названии — РСДРП — термины «социалистическая», «рабочая» партия) в сложное положение.

В современной историографии немало сказано о том, что задача определения характера происшедших событий (революция, переворот, путч?) была для меньшевиков (умеренных социал-демократов) трудной и мучительной.

Г. В. Плеханов, который оставался для меньшевиков, несмотря на его организационный разрыв с ними, одним из главных духовных авторитетов, осудил большевистский переворот. В «Открытом письме к петроградским рабочим» он заявил: «Несвоевременно захватив политическую власть, русский пролетариат не совершит социальной революции, а только вызовет гражданскую войну, которая заставит его отступить далеко назад от позиций, завоёванных в феврале и марте нынешнего года» [1. — С. 599]. Плеханов предсказывал, что большевики взяли власть надолго и ни о каком серьезном сопротивлении им в данный момент не может быть и речи.

Лидер российских меньшевиков Ю. О. Мартов, исходя из того, что большевистская диктатура опирается на симпатии народных масс, полагал, что следует отказаться от действий, которые могут привести к расколу внутри рабочего класса и тем самым сыграть на руку контрреволюции. Так родилась его тактика «соглашения-борьбы» с большевистской властью в рамках советской конституции, не сразу и не без сопротивления принятая потом большинством меньшевиков.

Меньшевистская пресса по-разному оценивала события 25 октября. Меньшевики-интернационалисты в лице Комитета Петроградской организации и членов фракции II Всероссийского съезда Советов в заявлении от 27 октября требовали мирного разрешения конфликта. Петроградский комитет меньшевиков-оборонцев называл переворот «преступлением», «разбойническим захватом», когда «предательски вонзают нож в спину революции», и призывал демократию «объединить все живые силы нации и объявить решительную борьбу большевистским насильникам».

Октябрьские события повлекли за собой организационные изменения в меньшевистских партийных структурах. Основные данные извлечены мной из материалов второго и последнего в истории меньшевизма общероссийского (Чрезвычайного) съезда (30 ноября — 7 декабря 1917 года). От Донской области участвовали шесть меньшевиков [1. — С. 600], среди них интернационалисты Г. О. Охнянский, И. А. Виляцер, Ф. Д. Моравский и бывший интернационалист С. И. Телия (Макеевский горнозаводской район Таганрогского округа), оборонцы А. П. Бибик (Ростов) и А. В. Серлин (Таганрог).

Меньшевистская организация г. Ростова численностью около 6 тысяч человек занимала четвёртое место среди наиболее крупных меньшевистских организаций в конце 1917 года (петроградская насчитывала 17 тысяч человек, екатеринославская — 16 тысяч и московская — 11 тысяч человек) [2]. В Таганроге и Макеевке численность участников меньшевистских структур составляла 900 и 2000 человек соответственно [3]. К концу октября 1917 года меньшевики «господствовали» во всех думах Донской области, центральных бюро профсоюзов и во многих Советах, а если где-то и численно уступали эсерам, то все равно занимали руководящие посты.

Донские умеренные социал-демократы, как и в центре, не были едины в оценке Петроградского восстания и его последствий.

Председатель Новочеркасского меньшевистского комитета Александр Фёдорович Самохин, выражая общее мнение донских оборонцев, говорил, что считает невозможным участие в Советах, занявших враждебную позицию по отношению к Учредительному собранию.

В то же время большевиками Ростово-Нахичеванского Совета рабочих и солдатских депутатов был создан Военно-революционный комитет (ВРК).

В Новочеркасске, получив известие о свержении Временного правительства и приходе к власти большевиков, Войсковой круг в лице атамана Алексей Максимовича Каледина направил телеграмму Временному правительству о своей поддержке и одновременно объявил Область войска Донского независимым государственным образованием. На Дон устремились силы российского генералитета, юнкерства для борьбы с большевиками. Стала формироваться Добровольческая армия.

Городские думы области, в которых меньшевики заняли прочные позиции, развернули антибольшевистскую пропаганду. В резолюции, принятой Новочеркасской думой по предложению социалистического блока, указывалось, что большевистское выступление накануне созыва Учредительного собрания — это попытка заменить голос всего народа голосом отдельных групп, это измена делу демократии. Последние события в Петрограде стали центральной темой на чрезвычайном собрании Нахичеванской думы, Совета и профсоюзов города 27 октября 1917 года, где октябрьское выступление расценили как «вид политического авантюризма». В резолюции Нахичеванской думы прозвучало предупреждение Ю. О. Мартова, что восстание в Петрограде опасно не только угрозой отсрочки Учредительного собрания и захвата власти, но и тем, что под флагом борьбы с большевиками без сомнения выступят и противники демократии. Предсказание сбылось очень скоро. Одновременно с сообщением об октябрьском перевороте в органы городского самоуправления Донской области поступили телеграммы А. М. Каледина, сообщавшие о «взятии» войсковым атаманом власти в Области войска Донского [4]. По словам председателя Ростовской думы, бывшего частного поверенного, журналиста, председателя Донского комитета меньшевиков Б. С. Васильева, меньшевики, «отвергая как власть большевистскую, так и атаманскую, не могли признать такой власти, которая выбрана лишь одной частью населения, хотя бы и очень большой и хорошо организованной. Таким образом, мы очутились между молотом и наковальней» [5]. Борис Степанович Васильев [6], умевший воздействовать на оппонентов своей спокойной и неторопливой речью, на практике проводил идею соглашения с правительством Каледина, не раз выступая с этой целью на Войсковом круге (лето-осень 1917 года).

Вместе с Васильевым наибольшим авторитетом среди меньшевистских организаций и ряда донских демократических учреждений пользовался бывший помощник поверенного, меньшевик П. С. Петренко. Интересно отметить, что азовский мещанин Пётр Семёнович Петренко, до февраля 1917 года не проявлявший особой инициативы и энергии в революционной деятельности, в марте избирается председателем Ростово-Нахичеванского Совета рабочих и солдатских депутатов и одновременно становится председателем Общественного комитета (орган власти, представлявший все слои населения города: участники Ростово-Нахичеванского Совета рабочих и солдатских депутатов и буржуазного Гражданского комитета). С июня 1917 года Петренко — заместитель городского головы г. Ростова.

Пётр Семёнович выглядел колоритно: высокий, худощавый, яркий брюнет, носил небольшие усы. Умел в критический момент принять верное решение. В частности, в июне 1916 года, работая совместно с меньшевиком А. С. Девдариани над выпуском нелегального журнала «Пролетарское слово», он настаивал на необходимости участникам издания журнала временно покинуть Ростов. В результате Петренко остался единственным, кто избежал ареста (10 человек были высланы в Иркутск на три года), так как заблаговременно выехал из города.

В октябрьские дни 1917 года совместно с Б. С. Васильевым он рассматривал возможность совместных с Войсковым правительством действий против установления большевистского режима. Однако оба прекрасно понимали, что с разгромом пусть большевистских, но всё же демократических учреждений такая же судьба может ожидать и меньшевистские организации. Действительно, 28 октября Войсковое правительство ликвидировало Макеевский Совет, ряд рудничных Советов, арестовало делегатов, среди которых были не только большевики, но и меньшевики. На станции Миллерово 1 ноября командир казачьего полка арестовал меньшевика-интернационалиста Кудимова, возвращавшегося со II Всероссийского съезда [7]. Вместе с тем умеренные социал-демократы не желали поддерживать и Советскую власть, так как продолжали считать строительство социализма в России преждевременным. Поэтому меньшевики призывали свои организации играть роль «третьей силы», которой чужды и большевизм и кадетско-калединская диктатура. Такой «третьей силой» они считали «чистую демократию», а ее выражением — «всенародный областной орган управления, в состав которого входили бы представители всего населения Дона» [8. — Л. 14 об.]. Иными словами, противостояние атаманской власти и большевиков меньшевики стремились устранить мирными методами, обращаясь с воззваниями к населению и, в первую очередь, к Войсковому атаману.

Однако идея соглашения с Войсковым правительством не пользовалась популярностью среди левого крыла меньшевистской партии. Донские интернационалисты И. А. Виляцер [9], Г. О. Охнянский, С. Б. Смирнов (до февраля 1917 года — большевик) считали, что необходимо одновременно участвовать и в большевистских Советах и в комитетах по защите Учредительного собрания, не доверяя власти Круга. При этом интернационалисты (30 человек) в Александровск-Грушевской меньшевистской организации требовали объединения с большевиками для борьбы с Калединым. Их настойчивость объяснялась действиями Войскового правительства на «развивающееся большевистское движение». 2 ноября 1917 года А. М. Каледин издал приказ о введении военного положения в Донской области [8. — Л. 5]. Генерал Назаров с казачьей сотней расположился в Таганроге, генерал Потоцкий — в Ростове.

На состоявшейся 3 ноября 1917 года конференции Донского комитета РСДРП под председательством меньшевика П. В. Заварзина было отмечено, что введение военного положения властью Войскового круга может при сложившейся ситуации привести к возникновению очагов междоусобицы на юге России. В то же время делегаты согласились с Б. С. Васильевым в том, что партия «со всей решимостью должна отмежеваться от всякой идейной близости с большевизмом и признать лишь технические соглашения с ними» [10. — № 143].

Показательно, что с 25 октября до середины ноября большевики не решались на вооружённое выступление, ожидая прибытия 2500 моряков из Севастополя и сосредоточив внимание на организации революционных и демократических сил вокруг ВРК в преддверии выборов в Учредительное собрание.

Результатов выборов ожидало и Войсковое правительство, чтобы, оценив соотношение политических сил в регионе, приступить к созданию представительных органов власти в области.

По мнению меньшевиков, Учредительное собрание должно было предложить всем народам демократический мир, дать крестьянам землю, обуздать нараставшую анархию.

Таким образом, ни один из политических лагерей к середине ноября 1917 года не был готов к решительным действиям. Все уповали на Учредительное собрание.

Выборы в Учредительное собрание в Донской области проходили 12-14 ноября 1917 года. Меньшевики проходили по списку № 8 (всего списков было 9). Существовал и отдельный список оборонцев-«плехановцев» (№ 1): 3 ноября на общегородской конференции Донского комитета меньшевиков при обсуждении вариантов предотвращения гражданской войны оборонцы не согласились с мнением левого большинства об образовании общедемократического правительства с участием большевиков и приняли решение отозвать своих представителей из исполкома и выйти из состава меньшевистской партии [11]. Тогда же был окончательно сформирован список кандидатов в Учредительное собрание от меньшевиков Донской области — всего 21 человек (первоначально список состоял из 25 имён) [12. — 12 нояб].

Анализ списков № 2, № 6, № 8 (эсеры, кадеты, меньшевики) позволяет отметить, что многие из кандидатов — члены городских самоуправлений. В частности, от меньшевистской партии были выдвинуты товарищ городского головы г. Ростова П. С. Петренко, председатель Ростовской думы Б. С. Васильев и её гласные — А С. Локерман [13], И. А. Виляцер, И. М. Гроссман, гласные Таганрогской думы П. М. Берман, Б. А. Чумбуридзе и др.

Интересно, что по избирательному списку Екатеринославской губернии проходил бывший депутат-меньшевик IV Государственной думы, избранный от Донской области, слесарь Сулинского завода Иван Николаевич Туляков (прозвище — Чудак). Меньшевики указанной губернии запросили его адрес, списались с ним и, получив согласие, внесли в список. Это свидетельствует о том, что авторитет Тулякова в рабочей среде был высок не только на Дону. Жандармское управление знало Ивана Николаевича как члена Сулинского райкома РСДРП с 1906 года. С 1908 года он входил в группе анархистов-коммунистов и ни разу не подвергался арестам. По воспоминаниям большевика Х. П. Чернокозова, Туляков отличался партийной вялостью, малой активностью, но был хорошим оратором, с громким голосом и представительной фигурой [14. — Д. 1213. Л. 3].

Бывший меньшевик, а позже член РКП(б) Х. Я. Зеленский пытался доказать, что Туляков провокатор, главный аргумент — кандидатура Тулякова в уполномоченные по выборам в IV Думу предложена начальником механического цеха Сулинского металлургического завода. Однако меньшевистский партийный суд, прошедший в декабре 1912 года, признал обвинения необоснованными [15].

Участвуя в переговорах с администрацией на местах, Туляков посылал петиции в Министерство труда, а также выступая с трибуны Думы добивался наиболее приемлемых решений в пользу трудящегося населения Донской области [14. — Д. 569. Л. 8].

Итак, по результатам выборов меньшевики в целом по Области войска Донского получили 1,24% голосов. В Ростове — 7%, в Нахичевани — 7,5%, Таганроге — 10,8%, Новочеркасске —– 2,7% [16]. Вместе с тем, меньшевики Ростова, Таганрога, Нахичевани, получив от 7,5% до 11% голосов, имели показатель в 3-5 раз выше, чем в других регионах [17]. В целом по стране, с учётом всех меньшевистских течений, меньшевики приобрели 3,15% голосов (1 522 467 голосов из 48 401 962). Это дало им возможность провести в Учредительное собрание 16 депутатов (из 765).

Получив предварительные результаты выборов, атаман А. М. Каледин 14 ноября 1917 года созвал экстренное заседание Войскового правительства с участием общественных деятелей. Каледин заявил: «мы не думали, что большевистское движение найдёт поддержку у населения и разрастётся до таких размеров» [18]. Присутствующие на совещании представители меньшевистской партии — центристы А. С. Локерман, Н. Г. Сахранов, П. В. Заварзин, оборонец Е. П. Мазуренко и др. — разработали платформу совместно с правыми эсерами, в которой отмечали, что «соглашение с Войсковым правительством необходимо, но требуется отменить военное положение в области» и организовать власть на представительных началах всего населения области, а не только казачества [19. — Д. 200. Л. 31-32]. Однако Каледин настаивал на своей программе, в которой звучали требования непризнания Совета народных комиссаров, признание необходимости восстановления в России коалиционного правительства. Соглашение не было достигнуто.

Понимая, что за этими действиями скрыто нежелание идти на компромисс, А. С. Локерман, Н. Г. Сахранов под влиянием М. Б. Смирнова и И. А. Гроссмана решили вступить в союз с большевиками. При этом меньшевик П. Коломойцев писал, что коалиция с большевиками — временное явление, характерное для данного исторического момента, и необходима только для надзора за авантюрами большевистских лидеров.

Идею создания широкого фронта сил для борьбы с Калединым рассматривали и донские большевики. Однако при решении вопросов тактики среди большевиков Ростова не было единства. Одни (С. В. Васильченко, А. А. Френкель) считали, что следует немедленно начать военные действия, осуществив наступление на Новочеркасск. Другие (С. И. Сырцов, В. Филов и прочие) были против немедленного наступления: «…не в наших интересах форсировать события. ВРК, несмотря на то, что горячие головы рвались в бой, сознавал, что каждый день оттяжки — уже победа» [19 — Д. 49. Л. 100]. Мнение Сырцова взяло верх.

15 ноября 1917 года состоялось совещание представителей ВРК, областного военного комитета, исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов, на котором была создана организационная структура — Военно-революционный комитет (ВРК) объединённой демократии, назвавшая себя правительством объединённых демократических сил в составе 39 человек. К 20 ноября 1917 года в его составе находилось 15 меньшевиков (подсчёты автора).

Вопрос о ВРК объединённой демократии изучался автором [20]. Общий вывод состоит в том, что, начиная с 20 ноября 1917 года, меньшевики, принявшие участие в ВРК объединённой демократии, добивались мирного разрешения конфликта. Было решено вступить в переговоры с представителем Войскового правительства генералом Потоцким, отменить приказ № 1 ВРК объединённой демократии (датируемый 15 ноября), в котором ВРК объявлял себя областной властью и предлагал не исполнять распоряжения Войскового правительства. По словам Александра Самойловича Локермана, приказ фактически призывал к гражданской войне. Но из Новочеркасска пришла новость: 20 ноября казачьей сотней по приказу Войскового правительства насильственно разоружены солдаты 272-го и 273-го полков. 23 ноября корабли Черноморского флота прибыли в Ростов. Прибытие Черноморского флота в Донскую область меньшевистские лидеры оценили как доказательство возможности перехода большевиков к военным действиям [12. — 28 нояб.].

На заседании ВРК 24 ноября, где присутствовало 30 делегатов, большевики предложили предъявить Каледину 24-часовой ультиматум: военное положение в Донской области отменить, а Войсковому правительству — отказаться от притязаний на власть. Но когда резолюцию приняли, меньшевики предложили отменить военное положение и сдать оружие полковым комитетам. После принятия ультиматума вечером 25 ноября эсеро-меньшевистский центр заявил о своём выходе из ВРК. Левые эсеры продолжали работать под руководством большевиков [10. — № 161].

Попытки предотвратить гражданскую войну окончились неудачей, хотя 27 ноября было решено послать думские делегации в большевистский ВРК и к Войсковому правительству. Однако генерал Потоцкий занял уклончивую позицию. Сырцов от имени большевиков, признавая нейтралитет Думы, заявил, что о переговорах не может быть и речи, так как Каледин требовал разоружения Красной гвардии и возвращения Черноморской флотилии к месту постоянной стоянки. В результате 28 ноября Ростовская дума постановила соблюдать нейтралитет и проявлять далее активность в деле примирения сторон. Также 1 декабря 1917 года по инициативе гласных Ростовской и Нахичеванской городских дум было созвано довольно представительное совещание демократических организаций от Советов рабочих и солдатских депутатов, членов правления профсоюзов, членов фабзавкомов. К сожалению, действия меньшевиков по созданию на Дону единого демократического фронта для учреждения объединённого правительства мирным путём не принесли успеха.

Ещё в ночь с 25 на 26 ноября 1917 года отряд казаков и юнкеров разгромил помещение Ростово-Нахичеванского Совета, убив несколько красногвардейцев. Историк Ю. К. Кириенко считает, что «калединцы не рисковали начать открытую вооружённую борьбу против Советской власти, опасаясь миротворческих устремлений» значительной части делегатов общефронтового казачьего съезда (работавшего с 6 ноября в Новочеркасске). И только после его закрытия 25 ноября, совершив нападение на Ростово—Нахичеванский Совет, развязали гражданскую войну на Дону [21].

Вместе с тем и большевики, получив военную поддержку матросов Черноморского флота, использовали нападение на помещение Ростово-Нахичеванского Совета как повод к войне, к началу которой они стремились во имя установления Советской власти на Дону.

Соотношение военных сил было приблизительно равным. Однако превосходство верных Каледину частей по технической оснащённости, тактической выучке и боевому опыту принесло атаману победу. Важно заметить, что в ходе вооружённых столкновений многие рядовые меньшевики (например, 150 рабочих завода «Аксай») защищали мирных жителей Ростова от смерти [22]. В ходе трёхдневных боев с установившейся 24 ноября Советской властью было покончено. 2 декабря 1917 года войска Каледина заняли Ростов. Был установлен режим Войскового правительства.

После декабрьских событий деятельность донских меньшевиков продолжалась. Возглавив группы рабочих, они встали на защиту граждан от последствий начавшейся гражданской войны.

Умеренные социал-демократы требовали освобождения заключённых, в том числе арестованного большевистского лидера С. И. Сырцова, разоблачали случаи расстрелов казаками большевиков, протестовали против репрессий. Меньшевики активно участвовали в работе городского самоуправления и Советов. В частности, председателем ростовского Совета рабочих и солдатских депутатов 12 декабря 1917 года был избран меньшевик М. Б. Смирнов.

Однако в условиях резкого социально-экономического и политического размежевания российского общества старания меньшевиков не допустить «кровавого ужаса братоубийственной войны», ставка на гуманные, разумные формы «свершения социализма» не нашли в 1917 году понимания у широких слоёв населения. Меньшевики не могли действовать большевистскими, кровавыми методами, что обрекло их на поражение.

Страна не была готова к реализации демократических и социалистических идеалов.

ЛИТЕРАТУРА И ПРИМЕЧАНИЯ

1. Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX вв. Документальное наследие. Меньшевики в 1917 г. Т. 3. Ч. 2. (Приложение). М.: РОССПЭН, 1996.
2. Миллер В. И. К вопросу о состоянии партии меньшевиков осенью 1917 г. // Октябрьское вооружённое восстание в Петрограде. М., 1980. С. 298-306; данные приведены без учёта Закавказской меньшевистской организации (около 50 тысяч).
3. РГАСПИ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 17. Л. 20, 80.
4. ГАРО. Ф. 91. Оп. 3. Д. 275. Л. 7, 14 об.; Д. 32. Л. 101-101 об.
5. Пролетарская революция на Дону. Ч. 4: Калединщина и борьба с ней. М.; Л.: Госиздат, 1924. С. 184.
6. Васильев Борис Степанович (1885-1920) — бывший частный поверенный, журналист, неоднократно жил в Ростове. Меньшевик с 1903г. В 1913 г. выслан в Самару на 3 года. Вернулся в начале марта 1917 г. Работал в профессиональных организациях, кооперативах, просветительских обществах. Участвовал в нелегальной партийной работе: Петроград (1903-1905 гг.), Донской Союз (1906 г.), Харьков (1906 г.), Таганрог, Полтава (1907 г.), Донской Союз (1909 г.), Ростов-на-Дону (1911-1913 гг.), Самара (1913-1916 гг.). Разделил участь многих инакомыслящих в Советской России.
7. Голос донской земли. 1917. 10 нояб.
8. ГАРО. Ф. 694. Оп. 1. Д. 17.
9. Виляцер Ионас Анатольевич (1883-1921) — литератор, член РСДРП с 1902 г., меньшевик-интернационалист. Проводил нелегальную работу (1902- конец 1905 г.) в Ростове-на-Дону, с января по август 1912 г. в Харькове, в 1912-1913 гг. снова в Ростове-на-Дону.
10. Рабочее дело. 1917.
11. ЦДНИРО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 177. Л. 24.
12. Известия Ростово-Нахичеванского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917.
13. Локерман Александр Самойлович (1879-1937) — член меньшевистского Донкома РСДРП, автор воспоминаний «74 дня Советской власти в Ростове». О нём см.: Гарви П. А. Революционные силуэты. Нью-Йорк, 1962.
14. ЦДНИРО. Ф. 12. Оп. 3.
15. ГАРО. Ф. 829. Оп. 1. Д. 383. Л. 57, 78.
16. Кириенко Ю. К. Итоги выборов в Учредительное собрание на Дону // История СССР. 1970. № 1. С. 126; Герман О. Б. Казаки и крестьянство Дона: Дис. … канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1999.
17. Авилова Н. Л. Российская многопартийность: региональный аспект (на материале политических партий и движений Центрального Черноземья). 1900-1999. Дис. … д-ра ист. наук. М., 2001. С. 261-262.
18. Вольный Дон. 1917. 16 нояб.
19. ЦДНИРО. Ф. 12. Оп. 2.
20. Щукина Т. В. Донской Областной военно-революционный комитет объединённой демократии и позиция меньшевиков (ноябрь 1917 г.) // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки, 2004. № 4. С. 30-35.
21. Кириенко Ю. К. Революция и донское казачество (февраль-октябрь 1917 г.). Ростов н/Д, 1988. С. 208.
22. Пролетарская революция на Дону. Сб. 2. / под ред А. А. Френкеля. Ростов н/Д: Госиздат, 1922. С. 39.